В Москве проходят полуфинальные отборы конкурса "Евровидение". Все, что следует и не следует знать как о "Евровидении-2009", так и о конкурсе как таковом, - в беседе с музыковедом Артемием Троицким на Радио Свобода.

- Когда вы впервые увидели конкурс "Евровидение"?

- Это, кажется, был 67-й год. Мы тогда с родителями жили в Праге; там, в Чехословакии, это дело гремело еще в те времена. Я помню, что победительницей была такая очень милая англичанка Сэнди Шоу - в мини-юбке, которые тогда только входили в моду. Она пела песенку под названием "Puppet On A String", "Куколка на нитке".

- Итого - 42 года назад. Какие главные изменения вы увидели в самом конкурсе, в подходах к нему?

- За то время, в течение которого "Евровидение" медленно эволюционировало - или деградировало, это зависит от точек зрения, - основные изменения произошли, конечно же, в числе участников. Если раньше этот конкурс был более или менее закрытым клубом для дюжины либо пятнадцати западноевропейских стран, то в 90-е к ним присоединилась Восточная Европа - бывшие соцстраны, бывшие республики СССР, куча стран из бывшей Югославии. Плюс экзотика вроде Турции, Мальты либо Андорры.

- Что в результате получилось?

- На мой взгляд, от этого конкурс только выиграл. Появилось гораздо больше мотивов, этнического разнообразия. Да и вообще конкурс стал веселее - он теперь напоминает развеселый цыганский табор. Конечно, о музыке говорить особо не приходится: она априори очень низкого качества. Хорошая музыка на Евровидении не нужна: это все равно, что в фаст-фуде кормить "фуа-грой" - неуместно. Музыка должна быть веселой, доступной, эмоциональной - а главное, она должна быть подана в максимально ярком товарном виде.

- Можем ли мы говорить о каком-то специальном "евровидческом" формате композиции, выделяющем конкурсные песни из общего контекста популярной культуры?

- Я бы сказал, что до того, как на конкурс хлынули все эти европейские окраины, формат был. И он так и назывался - "еврошлягер": попсовые песенки, не имевшие отношения ни к року, ни к соул - модной музыке 60-х и 70-х. Шлягер, уходящий корнями в польки и вальсы плюс современные аранжировки. Собственно, группа АББА - высшее воплощение этого самого еврошлягера.

- Победители "Евровидения" за тысяча девятьсот семьдесят...

- ...четвертый год. У нас в стране с "Евровидением" связаны огромные иллюзии. В частности, считается, что конкурс делает своих победителей звездами - что абсолютно не так. Этот конкурс находится вне контекста реальной поп-индустрии. Это одноразовое событие - более спортивно-политическое, нежели музыкальное. И группа АББА - это единственный пример, когда победитель "Евровидения" прославился настолько, что стал глобальной суперзвездой. 35 лет назад. С тех пор это больше не повторялось.

С появлением экзотических национальных участников формат еврошлягера, естественно, размылся. Сейчас, как мне кажется, сосуществуют два формата. Один - вариации на тему еврошлягера; их представляют, как правило, западно- и североевропейские страны. Второй формат - шлягеры с ощутимыми ориентальными нотками. Я посмотрел кусочек полуфинала: подряд - песни из Турции, Израиля, Болгарии. Они все были похожи одна на другую.

- На своего рода "Османскую империю"?

- Примерно. При том, что турки - и тюрки, и мусульмане, а болгары - и православные, и славяне, звучало все практически идентично. По-видимому, формат "Евровидения" ориентализируется.

- Почему же у нас - снизу доверху - наблюдается столь сакрализованное отношение к этому разовому мероприятию, которое ни на что не влияет?

- Тому, что конкурс у нас стал некоей священной коровой, культовым мероприятием безумной важности, есть несколько причин. Первая - техническая: гипноз телевидения. Когда год за годом наши телеканалы - особенно Первый, с тех пор, как именно он получил право трансляции - устраивают то ли фирменную, то ли форменную истерию по поводу этого соревнования (бешеная рекламная кампания, куча мелких скандальчиков вокруг шоу, нагнетание атмосферы)... Конечно, все это не может не влиять на массы.

Кроме того, существуют более глубокие причины. Наверное, главная из них: у страны России, кроме иных ее комплексов, связанных с утратой статуса сверхдержавы, имеются также комплексы неполноценности в области поп-музыки. "Мы - русские, мы - крутые, да еще к тому же и культурные" и прочая, и прочая. Но, если не вспоминать педофильско-лесбийский дуэт "Тату", то, в общем-то, никаких звезд популярной музыки у нас не то, что на мировом - даже на европейском уровне отродясь не было.

Я думаю, что конкурс "Евровидение" у нас во многом - и совершенно напрасно - воспринимается как чемпионат Европы по поп-музыке; при том, что коннотаций подобного рода "Евровидение" абсолютно не несет. "Российская сборная выиграла чемпионат по хоккею, российский певец выиграл "Евровидение" - значит, и в области поп-музыки мы столь же велики, как и в хоккее, впереди всей планеты"; к реальной действительности это имеет примерно такое же отношение, как первое место на конкурсе м...ков в известном анекдоте. Чересчур серьезно относимся.

- Сейчас ввели практику голосования не только по странам, но и силами профессионального жюри. Не потерял ли актуальности сам принцип голосования телезрителей? Что пользы в нем, когда на карте конкурса появилось множество осколков нескольких империй?

- Я думаю, что изменение голосования - дело разумное и абсолютно справедливое. Это попытка, хоть и очень половинчатая, чтобы хоть в какой-то степени вернуть конкурсу понятие "качество". Без этого все результаты были бы заранее и предсказуемо несправедливы. Россия имела бы заведомую фору в 100 очков: за нее голосуют все страны бывшего СССР, включая страны Балтии, плюс Израиль и до какой-то степени страны с большой русской диаспорой, вроде Германии. Такая же ситуация и с Сербией: бывшие югославские страны дают ей если не 100, то по крайней мере, 50 очков форы перед всеми остальными.

Я думаю, что правила надо изменить еще более радикально: исключить народное голосование вообще. Народ голосует по спортивно-националистическому принципу: "за своих", точка. Поскольку "Евровидение" - конкурс фриков, то я предлагал, чтобы за Россию выступал Жириновский. С каким-то рэпом либо шансоном, с голыми девками на подтанцовках.

- С ним бы мы получили победу раньше, чем с Димой Биланом?

- Да, думаю, игра шла бы в одни ворота. Народу абсолютно не важно, кто участник - Жириновский, Елена Образцова, Андрей Макаревич или певица Жасмин. Главное, что это Россия. И русские всего мира за нее солидарно голосуют. О качестве бессмысленно говорить - сплошная политика, геополитика и национализм. И ничего кроме.

- Французы прислали Патрисию Каас. Англичане – композицию Эндрю Ллойд Уэббера. Может быть, по качеству станет лучше, чем в прошлые годы?

- Не станет. Судя по тому, что я увидел и услышал в полуфинале - не полностью: уже услышанное было совершенно невыносимо для моего изысканного уха, - я убедился в том, что с точки зрения stage production все очень круто. Очень красиво. Картинка шикарная, в этом смысле к Первому каналу никаких претензий нет. Но в том, что касается репертуара - просто мрак. Прослушал штук десять песен - одна хуже другой. Мне более-менее понравились только чешские цыгане: по крайней мере, они были веселые и откровенно издевательские. Остальное - претенциозный, тупой, пафосный попсняк. И бросил я смотреть телевизор - убедившись в том, что никакого качественного скачка на этом "Евровидении" нет.

Что же касается Патрисии Каас, то она - русско-французская звезда. За пределами России и Франции ее мало знают. Певица, на мой взгляд, достаточно ординарная. К тому же, немолодая и уже спевшая все свои лучшие песни.

А Эндрю Ллойд Уэббер... Можно меня обвинить в предвзятости, но я всегда говорил, что он - более чем посредственный композитор и самая раздутая музыкальная величина в мире. Кроме Jesus Christ Superstar он не сочинил ничего путного: все эти "Кошки", "Призраки оперы", не говоря о более поздних вещах - мюзиклы одной песни.

От этого деятеля откровений я тем более ждать бы не стал. Уж скорее - от Анастасии Приходько, российской участницы "Евровидения".