Должно быть, так обычно и делается большая политика. Когда о главном, о том, что по-настоящему занимает собеседников, не говорится ни слова. Или выговаривается вскользь, в одном абзаце, через запятую с каким-нибудь малозначимым сюжетом, который объявлен важным. Мол, система ПРО в Восточной Европе вряд ли понадобится, если решен будет иранский вопрос.

Не исключено даже, что и за столом переговоров, в узком кругу эту тему обсуждали мало. Поскольку доверительные отношения не сложились, а тема сама по себе столь значительна, что реакция партнера давно уже просчитана и ясна. До того ясна, что даже дискутировать об этом не хочется.

Конфликт интересов можно изложить в одном предложении, после двоеточия: военное столкновение Америки и Израиля с Тегераном выгодно России и опасно для Вашингтона и Иерусалима.

Для тандема друзей в Кремле отлучение Ахмадинежада от ядерного оружия обернется резким, спасительным для экономики в эпоху кризиса повышением цен на энергоносители (заодно и проект "Набукко" будет похоронен под бомбами) и резким всплеском антиамериканских настроений, что всегда полезно. Для Обамы уничтожение ядерных объектов Ирана соединится с уничтожением репутации в исламском мире. О каирской речи можно будет забыть, как и о мечте войти в историю миротворцем, изменившим образ Америки.

Разумеется, это схема. На деле ситуация посложней. Практически все арабские лидеры на Ближнем Востоке боятся Ахмадинежада с бомбой гораздо больше, чем тех же израильтян. Кроме того, не исключен вариант, при котором Нетаньяху самостоятельно решит иранскую проблему, приняв все проклятия на себя. Однако и в этом случае ему понадобится хотя бы моральная поддержка Америки, и Обама скажет, что исчерпал все возможности мирного диалога с бешеными муллами. И что война ужасна, но отважный человек Махмуд с ядерной бомбой страшнее любой войны. Но эти речи молча и с тайным ханжеским удовлетворением воспримут лишь арабские лидеры, а исламская улица будет сильно негодовать, сжигая американские флаги и портреты моложавого темнокожего мужчины, которому так хотелось понравиться всем.

Он и сейчас еще надеется найти выход из этого локального ядерного тупика. Как человека просит Нетаньяху до января подождать с войной и получает положительный ответ. Солидарными усилиями американцы и израильтяне добиваются от Москвы задержки в сроках поставок Ирану ракет С-300, и это означает, что израильская авиация сможет без помощи Пентагона уклониться от ударов иранской ПРО. Но все это полумеры. В мире идеальном две державы, Америка и Россия, смогли бы вместе найти убедительные для слуха Ахмадинежада слова. В том мире, в котором мы живем, время, отмеренное до января, пролетит быстро.

Поэтому о главном в Москве не говорилось почти ни слова. Ни с Медведевым, ни с Путиным, ни с оппозицией, для которой точечное перевоспитание аятоллы Хаменеи станет таким же ударом, как война Запада с Милошевичем. А когда говорить не о чем, то произносится много лишних слов. Например, про "замечательную работу", которую еще вчера стоявший враскорячку Путин, оказывается, делал "ради российского народа в должности президента и продолжает делать в должности премьер-министра". Оставалось еще заглянуть партнеру в глаза и увидеть в них что-нибудь по-настоящему хорошее, но Обама воздержался от прямого цитирования.