Александр Генис: Победа Обамы на выборах ненадолго объединила страну, расколотую политикой предыдущего президента. И вот, всего полгода спустя, Америка опять разделилась на две непримиримые части. Причем, на этот раз причиной раздора стала не война, не экономика, а, казалось бы, безобидная и бесспорно нужная медицинская реформа. С тем, что она необходима, никто не спорит. Дело не только в том, что 46 миллионов американцев живут без страховки. Еще хуже, что американская медицина - самая развитая и расточительная: она лечит и разоряет страну с одинаковым успехом. В год на здоровье души и тела среднего американца уходит вдвое больше, чем в других развитых странах с социализированным здравоохранением, например - во Франции, где болеют меньше и живут дольше.
Отчасти, как написал в статье в “Нью-Йорк Таймс” сам Обама, в ситуаци виноваты страховые компании. Они зарабатывают на хлеб тем, что, стоя между пациентом и врачом, отбирают у одного как можно больше, следя, чтобы другому досталось как можно меньше. С лукавством колхозного нарядчика страховка начисляет докторам трудодни и больным доплаты. Создав безумно сложную бумажную архитектуру, страховой бизнес сам себя кормит.
Так или иначе, Америка тратит на медицину намного больше, чем надо. В совокупности выходит 650 лишних миллиардов в год. Не удивительно, что страна мечтает реформировать свою медицинскую систему и в то же время панически боится, что будет хуже, ибо Америку инстинктивно пугает всякий призрак социализма, особенно - в белом халате.
Решив выяснить, что страна думает о реформе, политики вынесли вопрос на обсуждение в очень своеобразной и очень традиционной форме городского собрания, этакого американского вече. О том, как оно выглядит, каждый американец знает по знаменитой картине Номана Рокуэлла. Она изображает чинное собрание горожан, внимательно, вежливо хоть и недоверчиво слушающих голубоглазого оратора, явно одержимого какой-то навязчивой идеей. Это – народная демократия в своем идеальном плакатном воплощении. Но этим августом в городских собраниях Америки, где обсуждались практической вопросы медицинской реформы, все выглядело совсем иначе.
У микрофона – вашингтонский корреспондент
“Амерканского часа” Владимир Абаринов.
Владимир Абаринов: Обычно бедный событиями месяц август в этом году оказался в Америке бурным. Главной политической новостью стали городские собрания. Обычно их значение не выходит за рамки избирательного округа. Но этим летом законодатели наслушались от избирателей такого, чего они, возможно, никогда в своей жизни не слышали. Вот фрагмент встречи с сенатора Арлена Спектера с избирателями города Лебанон, штат Пенсильвания.
Арлен Спектер: Эта страна – капиталистическая страна. Страна свободного предпринимательства!
Избиратель: ...Вы попираете наши конституционные права!
Арлен Спектер: Минуточку! Минуточку!
(Шум, крики, аплодисменты.)
Вы хотите, чтобы вас вывели отсюда? Пожалуйста. (Шум. Крики.) Минуточку!!! Хотите уйти? Уходите!
Избиратель: Прежде чем уйти, я выскажусь – ваши люди сказали, что я могу это сделать. Я звонил в ваш офис, и они сказали мне, что мне дадут слово. Оказывается, мне лгали. Я приготовился говорить, но вы никому не даете раскрыть рта. Сколько номеров вы раздали, тридцать? Вы и ваши дружки в правительстве делают это постоянно. Меня не волнует, насколько вы бесчестный человек. Я не лоббист, который набивает ваш карман за то, что вы дурачите граждан этой страны. Так что я ухожу! Делайте все, что вам заблагорассудится. Но знайте: однажды вы предстанете перед Господом, и он будет судить вас и ваших закадычных дружков в Капитолии! Счастливо оставаться! (Крики, овация.)
Арлен Спектер: Ладно. Только что мы наблюдали проявление демократии.
Владимир Абаринов: Что такое городское собрание и почему на них кипят такие страсти?
Диктор: Английские колонии в Новом Свете основывались не правительством, a торговыми компаниями или частными лицами на основании хартий, дарованных монархом. Эти документы признавали за колониями право на самоуправление. Оторванные друг от друга, ведущие непрекращавшуюся борьбу за существование общины Новой Англии скрепляли свое внутреннее единство “гражданскими соглашениями”. Вот текст одного из самых ранних соглашений, заключенного в поселке Чарльзтаун 30 июля 1630 года:
“Во имя Господа нашего Иисуса Христа... мы, нижеподписавшиеся... искренне, торжествен¬но и благоговейно (как в Его торжественном присутствии) обещаем и обязуемся точно следовать Священному Писа¬нию и действовать в полном согласии c Его божественны¬ми предначертаниями и во взаимной любви и уважении друг к другу”.
Вторым по значению учреждением всякого поселка после церкви была таверна – далеко не только “точка общепита”, но и клуб, где местные жители делились новостями, играли в карты и кости, устраивали разные посиделки и справляли праздники; там проводились заседания суда и созывались общие собрания. Эти городские и поселковые сходы, в работе которых участвовали, как правило, все полноправные члены общины, играли роль законодательного органа. Со временем этой функции они лишились, однако обычай собираться для обсуждения важных общественных вопросов остался.
Владимир Абаринов: В современный политический обиход городские собрания заново ввел Джимми Картер во время своей президентской кампании 1976 года. Прямое, без посредников, общение кандидата с народом, его простая, демократичная манера держаться подкупили американцев. Из аутсайдера Картер быстро превратился в фаворита, выиграл партийную номинацию и победил на выборах.
Сегодня городское собрание – это встреча избирателей с любым выборным должностным лицом, от председателя окружного школьного совета до президента США. В формате городского собрания проходят теледебаты кандидатов. Но самый распространенный случай – это встреча избирателей с членом Конгресса. По традиции во время летних каникул законодатели разъезжаются по своим округам и проводят городские собрания, на которых отчитываются в своей работе, слушают мнения и отвечают на вопросы. Регламента на таких встречах не существует, но чтобы уложиться в отведенное время и соблюсти порядок, организаторы раздают желающим номера – в порядке живой очереди или разыгрывают их в лотерею. В соответствии с номерами люди и получают слово.
Этим летом градус дискуссии на городских собраниях как никогда высок. Конгресс готовится реформировать систему здравоохранения, и городское собрание – последняя возможность для американцев высказать свои пожелания и тревоги. Особенно бурными были собрания с участием законодателей-демократов, которые поддерживают план реформы. Лидеры Демократической партии были настолько поражены таким приемом, что одной из них, спикеру Палаты представителей Нэнси Пелоси, померещились на оппонентах свастики. Пострадавшие законодатели заговорили о том, что эти акции организованы и проплачены врагами президента.
Вернемся на городское собрание сенатора Спектера.
1-я избирательница: Я - американский гражданин, я избиратель, я налогоплательщик. И мне не нравится тот факт, что избранные мной должностные лица называют меня н каждом углу антиамериканцем, подстрекателем и бунтовщиком! На мне нет нацистских символов. Я сыта по горло ложью. Мне не нравится, когда мне лгут. Я хочу, чтобы вы, мой сенатор, поехали в Вашингтон и сказали им: пусть они сами делают то, чего требуют от нас – заткнутся и не путаются под ногами!
Арлен Спектер: Я вас не называл подстрекателем…
1-я избирательница: Я – республиканка, но, прежде всего, я – консерватор. Я не верю, что дело в реформе здравоохранения, в антикризисных мерах, в противостоянии правых и левых. Речь идет о систематическом разрушении этой страны! Мне всего 35 лет. Я никогда не интересовалась политикой. Вы разбудили спящего великана. Мы устали. Вот почему в этом зале так много раздраженных людей. Я не хочу, чтобы эта страна превратилась в Россию, в социалистическое государство. Я спрашиваю вас: вы собираетесь восстановить эту страну в том виде, в каком создали ее отцы-основатели согласно Конституции? (Аплодисменты.)
Арлен Спектер: Что ж, кое-кто не встал и не аплодирует, но таких не слишком много. Вы просите меня защитить Конституцию. Именно это я и делаю. (Иронические возгласы.)
Владимир Абаринов: На некоторых собраниях дело дошло до потасовок, вмешательства полиции и арестов. Кое-где члены Конгресса испугались агрессии избирателей и отменили собрания. Иногда полиция не пропускала в зал людей, настроенных слишком нервно. На встречах, которые проводит сам президент Обама, обстановка более спокойная.
Барак Обама: Хорошо, юная леди вон там. Она еще наслаждается летом. Когда опять в школу?
Девочка: Я пойду опять в школу 3 сентября.
Барак Обама: Третьего, хорошо. Как тебя зовут?
Девочка: Джулия Холл. Я из Молдена, Массачусетс.
Барак Обама: Очень приятно, Джулия.
Девочка: Когда я шла сюда, я видела много плакатов, на которых написаны разные грубые слова о реформе медицины. Как детям узнать правду и почему люди хотят реформу, которая поможет многим из нас?
Барак Обама: Я тоже видел кое-какие плакаты. Отвечу на некоторые конкретные обвинения, которые я слышал последнее время. Надо кое-что прояснить. Ходит много слухов о том, что Палата представителей проголосовала за какие-то государственные комиссии, которые будут решать, не отключить ли бабушку от аппарата, потому что поддерживать ее жизнь слишком дорого. Я предполагаю, что речь идет о разрешении страховщику оплачивать консультации, в ходе которых родственники пациента получат больше информации и смогут более ответственно принимать решение. Заставлять их принимать то или иное решение никто не собирается. Вот откуда взялся этот слух. Ирония заключается в том, что один из главных авторов этой поправки – республиканец, сенатор Джонни Айзексон из Джорджии. Я не поддерживаю это предложение. Так что я хотел просто внести ясность.
Владимир Абаринов: Сенатор Айзексон, в свою очередь, заявил, что его поправка направлена на то, чтобы предоставить родственникам бóльшую свободу действий, а не полагаться на заключение бюрократов.
По всему видно, что этим летом законодатели и президент получат хороший заряд бодрости. Прямое общение прочистит стране мозги и пойдет на пользу и политикам, и народу.
