Александр Генис: Чтобы уравновесить напор сверхсовременного и супертехничного развлекательного кино, которое обрушалось на зрителя в новогодние каникулы, мы с Андреем Загданским заглянем сегодня на Золотую полку нашего “Кинообозрения”, чтобы вместе с элитными нью-йоркскими кинотеатрами отметить юбилей - 60-летие одного из самых захватывающих триллеров в мировой истории кинематографа.
Андрей, я уже не раз говорил о том, что мне кажется чрезвычайно разумным отмечать юбилеи не авторов произведений, а самих произведений. Например, 50-летие книги “Над пропастью во ржи” было эпохальным событием в американской литературе, именно этот юбилей. То же самое относится и к фильмам. Мне кажется, что юбилей фильма это свидетельство огромного уважения к нему, потому что кино вообще стареет быстрее, чем любое другое искусство, не так ли?
Андрей Загданский: Это свидетельство уважения, это настоящий праздник. Вот сейчас в Фильм-Форуме идет юбилей - 60-я годовщина выхода на экран “Третьего человека” Кэрола Рида. Причем я живу в Америке уже достаточно давно и помню, как отмечалось 50-летие этого же фильма в том же самом кинотеатре. Тогда была напечатана новая копия, и все любители фильма пришли смотреть фильм заново. Сейчас опять напечатана новая копия, и опять люди идут смотреть эту картину. Я недавно разговаривал со своей знакомой из Киева и сказал ей, что иду смотреть в который раз “Третьего человека” Кэрола Рида. Она сказала: “Что это за фильм? Я его не видела никогда”. Я говорю: “Во-первых, никогда об этом никому не говори, а, во-вторых, я тебе завидую, потому что тебе предстоит открытие - это один из принципиальных шедевров жанра “нуар”.
Александр Генис: Почему?
Андрей Загданский: В этом фильме сложилось все, или практически все: музыка, изображение, город, характер, атмосфера, главный герой, второй главный герой - все работает на успех. Что происходит, собственно говоря, в фильме? Некий писатель, скорее, писака из Америки, Холли Мартинс, приезжает по приглашению своего старинного приятеля в послевоенную Вену. Разруха, голод, черный рынок. У приятеля, его зовут Гарри Лайм - бизнес в Вене. И он нашел некоторую работу для своего друга. Но по прибытии в Вену Мартинс узнает, что его приятель Гарри попал под машину и погиб. Более того, он попал под машину, когда за рулем был его же собственный водитель. На улицах послевоенной Вены машин не так много, и попасть под машину это целая история. Более того, его мгновенную смерть на улице засвидетельствовал его друг, который совершенно случайно оказался на месте происшествия в этот самый момент, и его врач, который точно так же совершенно случайно оказался в этом самом месте в это самое время. Вот, собственно говоря, вся завязка картины. Фильм снимал совершенно выдающийся оператор Роберт Краскер. Фильм был номинирован по нескольким категориям, но получил “Оскара” только за операторскую работу. И, как никогда в фильмах “нуар”, совпадает атмосфера, состояние города и изображение фильма. Интересно, что в определенный момент Роберт увидел, как улицы Вены, мощеные булыжником, поливают водой, и он сказал: “Вот это - то, что нам нужно”. Весь фильм практически снят ночью - узкие проходы Веной, мокрые мостовые, и эта особая, совершенно непередаваемая атмосфера города, который выздоравливает или пытается вырваться из разрухи. Очень интересно, что Рид неоднократно пронзает свой рассказ портретами совершенно случайных венских людей. Один из лучших, с моей точки зрения, эпизодов фильма, это когда героя везут на автомобиле стремительно по городу и, вдруг, мы видим, как этот проезд пронзается крупными планами не столько прохожих, сколько обитателей Вены, которые реагируют на свет и шум двигателя. Они не столько прохожие, сколько разбуженные звери, которые притаились в норах в этом городе. И их лица мне больше всего напоминают портреты немецких художников веймарского периода, 20-х-30-х годов, они похожи на персонажей Георга Гросса или Отто Дикса. Вот такая вот портретная галерея. Совершенно замечательное зрелище.
Александр Генис: Но главное в фильме для меня это Орсон Уэллс, который играет и создает образ потрясающей силы. Это образ негодяя, к которому мы не можем не испытывать приязни. И я думаю, что в этом и заключается тайна обаяния этого фильма. Довлатов как-то сказал, что “лучшие герои это неудавшиеся отрицательные персонажи”, такие, как, например, у Достоевского. И знаменитая фраза в этом фильме, которую придумал сам Орсон Уэллс во время съемок, когда он сказал: “Ну и что, что я злодей. Вот в Ренессансе все были злодеи, и что нам осталось? А от Швейцарии добродетельной остались одни часы с кукушкой”. Только что я был в Швейцарии у своих друзей, в Женеве, и они до сих пор не могут простить эту фразу, 60 лет они ее воспоминают, и каждый раз начинают, загибая пальцы, говорить: “Фердинанд де Соссюр, Юнг…”, и перечислять всех знаменитых швейцарцев. Но фраза осталась исторической.
Андрей Загданский: Любопытно, что фильм продолжает жить в Вене удивительным образом. Я недавно узнал, что в Вене существуют экскурсии по венской канализации, по пути того, как Гарри Лайм скрывается от преследователей. Так вот люди ходят, их водят по этой канализации, показывают, где происходила перестрелка, где стекает вода - совершенно замечательное продолжение.
Александр Генис: Интересно, что венская канализация была знаменита тем, как она правильно и богато устроена. И была даже специальная полиция, которая проверяла канализацию с точки зрения безопасности, потому что там скрывались всякие бандиты, продавали наркотики, и так далее. Так вот именно эти полицейские играли после работы в фильме “Третий человек”. То есть они знали свое дело.
Андрей Загданский: Вы задаете вопрос, почему фильм стал такой классикой, почему фильм вспоминают спустя годы. Тому много обстоятельств, но одно из них это универсальная метафора, которая опять-таки найдена в этой самой венской канализации. Ведь что происходит? Вена после войны это город, разделенный на четыре сектора: французский, английский, американский и русский. Весь город поделен, кроме канализации. Таким образом, этот подземный, темный, андерграундовский мир – это то, что соединяет то темное, худшее, что существует в сознании человечества, в подсознании, или темный мир этих стран. Это единственное место, где люди свободно передвигаются без документов из одного мира в другой. Совершенно потрясающая метафора, которая не потеряла актуальности и по сей день. И еще одна совершенно потрясающая деталь - это музыка. К фильму была написана музыка, но в определенный момент Кэрол Рид сказал: “Вы знаете, это не то, что меня устраивает. Я вот слышал, как в винных барах в Вене играют на цитре (это такой инструмент, немного похожий на гусли). Я бы хотел, чтобы нечто подобное было в фильме. И мне не нужен какой-то замечательный исполнитель, найдите мне среднего исполнителя”. И ему нашли человека по имени Антон Карас, который всю жизнь занимался тем, что играл в винных барах на этой самой цитре. Ему поставили задачу, показали фильм, он придумал мелодию. И он, не умея ни записывать, ни читать музыку, сыграл мелодию как аккомпанемент к фильму, он играл под экран. Как спустя некоторое время, предположим, Майлс Дэвис сыграл под экран “Лифт на эшафот” для фильма Луи Маля. И, что получилось? Музыка настолько потрясающе вошла в картину (я сейчас говорю с вами, думаю о фильме, и слышу эту мелодию), что стала самостоятельным успехом. Было продано энное количество экземпляров пластинок с этой записью, Антона Карас, разбогател, стал миллионером. И какая у него была мечта? Он купил собственную винную таверну, и продолжал играть до конца своих лет на своей цитре в своей собственной винной таверне.
Александр Генис: Которая называлась “Третий человек”.
Андрей Загданский: Совершенно верно.
