Дела об экстремизме следует вывести из компетенции присяжных, а также усилить ответственность журналистов за упоминание национальной, расовой или религиозной принадлежности подсудимых и потерпевших. С такими предложениями выступили депутаты Московской городской думы. Они инициировали дискуссию об изменении федерального законодательства. В Общественной палате России, где сегодня обсуждался законопроект депутатов московского парламента, предложенные поправки раскритиковали.
Основной смысл поправок, предложенных московскими депутатами в Уголовный и Административный кодексы, сводится к ужесточению ответственности за преступления, совершенные на почве межрелигиозной ненависти и вражды. Кроме того, авторы законопроекта предлагают вывести дела об экстремизме из компетенции присяжных, усилить ответственность журналистов за распространение "непроверенной информации, порочащей отдельные категории граждан в связи с расовой, национальной и религиозной принадлежностью". Член Общественной палаты России Николай Сванидзе, председательствовавший на сегодняшнем обсуждении, рассказал о своей позиции по данному вопросу:
- Общеконцептуально то, что предложено московскими законодателями, нас устраивает. У нас есть предложения и возражения по частностям, хотя и достаточно существенным. Мы не считаем, что ужесточение наказания приводит к улучшению ситуации. Мы не считаем, что выведение тех или иных преступлений из сферы деятельности суда присяжных ведет к демократизации общества и государства. И уж тем более не согласны с тем, что пинать средства массовой информации - это лучший способ исправить межнациональную ситуацию в городе и в стране.
Больше всего споров вызвало предложение авторов законопроекта, касающееся очередного ограничения компетенции присяжных. Почему? Объясняет член Общественной палаты, адвокат Анатолий Кучерена:
- Авторы законопроекта мотивируют свои предложения тем, что в суде присяжных не участвуют специалисты по этой категории дел, связанных с экстремизмом. На самом деле это абсурд. Проблема заключается не в том, что суд присяжных иногда рассматривает такие дела по желанию самого подсудимого. Проблема - в правоприменении, в том, как милиция, правоохранительные органы подходят к расследованию данной категории дел. Так что давайте сначала разберемся в этом хозяйстве: а что делается для того, чтобы эти преступления качественно и эффективно расследовались и при этом не ущемлялись права человека?
Многих участников обсуждения возмутила настойчивость авторов законопроекта в упоминании смертной казни как санкции, которую необходимо ввести за преступления, совершенные на почве экстремизма. Об этом также сказал Анатолий Кучерена:
- Общественная палата однозначно считает, что смертная казнь в России вводиться не может. Я думаю, что возвращаться к этому вопросу под предлогом тех или иных законопроектов просто недопустимо. Некоторые горячие головы не могут успокоиться - все время хочется репрессий. А давайте зададим тем же чиновникам вопрос: а что делается в части профилактики подобных преступлений? Неужели они полагают, что если мы введем смертную казнь за разжигание межнациональных, межэтнических отношений, то тем самым избавимся от этой болезни в нашем обществе? Конечно, нет.
Член Общественной палаты, президент Адвокатской палаты Москвы Генри Резник также считает излишним ужесточение ответственности за экстремизм:
- Эти преступления - насилие по межнациональным мотивам - почти сплошь совершаются несовершеннолетними. Действия, которые могут нам ситуацию как-то смягчить, конечно, лежат не в области репрессивной. Это ошибочный путь.
Многим участникам обсуждения непонятно, почему депутаты Московской городской думы хотят расширить терминологию статьи Уголовного кодекса, предусматривающей ответственность за экстремизм. Сейчас она предусматривает наказание за разжигание ненависти и вражды на национальной, расовой и религиозной почве, а депутаты Мосгордумы предлагают сделать квалификацию шестисоставной: политическую, идеологическую, расовую, национальную, религиозную и в отношении какой-либо социальной группы. При этом, замечают члены Общественной палаты, авторы законопроекта не упрощают, а значительно усложняют жизнь экспертам и правоприменителям. Последние, по словам члена Общественной палаты, директора Московского бюро по правам человека Александра Брода, и сегодня пользуются нечеткими формулировками для преследования инакомыслящих:
- Изначально смысл этого закона сводился к серьезной правовой преграде преступлениям на почве ненависти. Это был заслон для лавины коричневой, нацистско-фашистской чумы, которая стала распространяться за последние 15-20 лет. Закон показал значимость расследования подобных преступлений, но содержит очень размытые формулировки. К сожалению, антиэкстремистское законодательство зачастую используется неправомерно для ограничения прав независимых журналистов, правозащитников, оппозиционных политиков. В разных регионах закрываются сайты, блоги, ведутся преследования журналистов, которые выступают с критикой региональных властей, с антикоррупционными расследованиями.
По словам председателя Мосгордумы Владимира Платонова, прежде чем законопроект московских парламентариев отправится в Государственную думу, кое-что в нем изменится:
- Эксперты не во всем согласны даже со старой редакцией кодекса. Считаю, что когда есть диалог, должно быть и максимально уважительное отношение друг к другу. А заявлять о том, что автор не понимает, что делает, - это не способствует продолжению диалога. Хотя мы рады, когда звучат любые высказывания. Вот и я не готов согласиться с авторами документа по поводу ограничения участия суда присяжных. Тем более, что уже есть реальная практика и на заседании комиссии представителей Следственного комитета было сказано: оправдательные приговоры, вынесенные по конкретным эпизодам в отношении конкретных лиц, никак не повлияли на борьбу с этими тяжкими преступлениями.
Основной смысл поправок, предложенных московскими депутатами в Уголовный и Административный кодексы, сводится к ужесточению ответственности за преступления, совершенные на почве межрелигиозной ненависти и вражды. Кроме того, авторы законопроекта предлагают вывести дела об экстремизме из компетенции присяжных, усилить ответственность журналистов за распространение "непроверенной информации, порочащей отдельные категории граждан в связи с расовой, национальной и религиозной принадлежностью". Член Общественной палаты России Николай Сванидзе, председательствовавший на сегодняшнем обсуждении, рассказал о своей позиции по данному вопросу:
- Общеконцептуально то, что предложено московскими законодателями, нас устраивает. У нас есть предложения и возражения по частностям, хотя и достаточно существенным. Мы не считаем, что ужесточение наказания приводит к улучшению ситуации. Мы не считаем, что выведение тех или иных преступлений из сферы деятельности суда присяжных ведет к демократизации общества и государства. И уж тем более не согласны с тем, что пинать средства массовой информации - это лучший способ исправить межнациональную ситуацию в городе и в стране.
Больше всего споров вызвало предложение авторов законопроекта, касающееся очередного ограничения компетенции присяжных. Почему? Объясняет член Общественной палаты, адвокат Анатолий Кучерена:
- Авторы законопроекта мотивируют свои предложения тем, что в суде присяжных не участвуют специалисты по этой категории дел, связанных с экстремизмом. На самом деле это абсурд. Проблема заключается не в том, что суд присяжных иногда рассматривает такие дела по желанию самого подсудимого. Проблема - в правоприменении, в том, как милиция, правоохранительные органы подходят к расследованию данной категории дел. Так что давайте сначала разберемся в этом хозяйстве: а что делается для того, чтобы эти преступления качественно и эффективно расследовались и при этом не ущемлялись права человека?
Многих участников обсуждения возмутила настойчивость авторов законопроекта в упоминании смертной казни как санкции, которую необходимо ввести за преступления, совершенные на почве экстремизма. Об этом также сказал Анатолий Кучерена:
- Общественная палата однозначно считает, что смертная казнь в России вводиться не может. Я думаю, что возвращаться к этому вопросу под предлогом тех или иных законопроектов просто недопустимо. Некоторые горячие головы не могут успокоиться - все время хочется репрессий. А давайте зададим тем же чиновникам вопрос: а что делается в части профилактики подобных преступлений? Неужели они полагают, что если мы введем смертную казнь за разжигание межнациональных, межэтнических отношений, то тем самым избавимся от этой болезни в нашем обществе? Конечно, нет.
Член Общественной палаты, президент Адвокатской палаты Москвы Генри Резник также считает излишним ужесточение ответственности за экстремизм:
- Эти преступления - насилие по межнациональным мотивам - почти сплошь совершаются несовершеннолетними. Действия, которые могут нам ситуацию как-то смягчить, конечно, лежат не в области репрессивной. Это ошибочный путь.
Многим участникам обсуждения непонятно, почему депутаты Московской городской думы хотят расширить терминологию статьи Уголовного кодекса, предусматривающей ответственность за экстремизм. Сейчас она предусматривает наказание за разжигание ненависти и вражды на национальной, расовой и религиозной почве, а депутаты Мосгордумы предлагают сделать квалификацию шестисоставной: политическую, идеологическую, расовую, национальную, религиозную и в отношении какой-либо социальной группы. При этом, замечают члены Общественной палаты, авторы законопроекта не упрощают, а значительно усложняют жизнь экспертам и правоприменителям. Последние, по словам члена Общественной палаты, директора Московского бюро по правам человека Александра Брода, и сегодня пользуются нечеткими формулировками для преследования инакомыслящих:
- Изначально смысл этого закона сводился к серьезной правовой преграде преступлениям на почве ненависти. Это был заслон для лавины коричневой, нацистско-фашистской чумы, которая стала распространяться за последние 15-20 лет. Закон показал значимость расследования подобных преступлений, но содержит очень размытые формулировки. К сожалению, антиэкстремистское законодательство зачастую используется неправомерно для ограничения прав независимых журналистов, правозащитников, оппозиционных политиков. В разных регионах закрываются сайты, блоги, ведутся преследования журналистов, которые выступают с критикой региональных властей, с антикоррупционными расследованиями.
По словам председателя Мосгордумы Владимира Платонова, прежде чем законопроект московских парламентариев отправится в Государственную думу, кое-что в нем изменится:
- Эксперты не во всем согласны даже со старой редакцией кодекса. Считаю, что когда есть диалог, должно быть и максимально уважительное отношение друг к другу. А заявлять о том, что автор не понимает, что делает, - это не способствует продолжению диалога. Хотя мы рады, когда звучат любые высказывания. Вот и я не готов согласиться с авторами документа по поводу ограничения участия суда присяжных. Тем более, что уже есть реальная практика и на заседании комиссии представителей Следственного комитета было сказано: оправдательные приговоры, вынесенные по конкретным эпизодам в отношении конкретных лиц, никак не повлияли на борьбу с этими тяжкими преступлениями.
