В Канаде 29 марта прошло заседание Арктического совета, в который также входят Россия, США, Дания и Норвегия. Основным вопросом обсуждения вновь стала проблема определения границ морского шельфа на севере планеты. Но стороны опять не смогли договориться.

-- За два минувших года страны, по географическому принципу имеющие право претендовать на участки морского шельфа в Арктике, заметно ускорили переговоры об их разграничении. Безусловно, этому способствовала и достаточно жесткая позиция России, объявившей в 2008 году о планах освоения части зон в северных морях, шельф которых, по ее мнению, является продолжением территории страны. Однако и на этот раз, если исходить из официальных заявлений, особого прогресса стороны не достигли. Почему так трудно идут переговоры, объясняет директор Фонда энергетического развития Сергей Пикин:

-- Потенциально арктический шельф - это следующий этап добычи углеводородов на нашей планете. На самом деле разведкой там плотно никто до сих пор не занимался, но есть гипотеза, что там сосредоточены очень большие запасы нефти и газа. Цифры называют разные, но они доходят до трети всех мировых запасов углеводородов на планете. Имеются и более смелые оценки. Поэтому в ситуации, когда основные известные месторождения находятся на стадии истощения, когда новые крупные или достаточно крупные месторождения в других регионах мира практически не открываются, речь начинает идти о борьбе за арктический шельф.

-- Но почему вопрос о правовом разграничении шельфа арктических морей возник только сейчас?

-- Действительно, эта проблема недостаточно урегулирована. По сути, арктический континентальный шельф – это огромное количество льда, поэтому первоначально на него никто не претендовал. Были определенные зоны ответственности разных государств – Советского Союза, США, других арктических стран. Но, с точки зрения международного права, четко границы не были определены. Поэтому сейчас, когда появились экономические предпосылки для освоения арктического шельфа и желание стран этим заниматься, возникла потребность четко определить, кто за какие участки шельфа отвечает, чья эта территория, и, исходя из этого, начинать разведку и добычу полезных ископаемых.

-- Россия, как известно, уже направила в Организацию Объединенных Наций обоснования своих притязаний на зоны морского шельфа в Арктике. На ваш взгляд, насколько они обоснованны?

-- Я думаю, в любом случае необходимо, чтобы границы определяла некая независимая сторона, которая была бы не заинтересована в защите интересов какой-то одной из стран. Конечно, каждая из них может определить границу по своему усмотрению и доказать это, тем более, что нужную доказательную базу всегда можно подобрать. Но было бы правильнее, если бы была независимая сторона, которая не претендовала бы на арктический шельф. Она бы четко провела эти исследования и определила границы, исходя из существующей методологии.

-- На шельф северных морей, помимо России, претендуют Канада, США, Дания и Норвегия. Кто их них может стать наиболее серьезным соперником России?

-- Самый большой кусок достанется Канаде, потому что она ближе всего к арктическому шельфу. С другой стороны, Норвегия претендует на те участки шельфа, где уже сейчас есть фактически открытые месторождения. Уже идет спор о морской границе между Норвегией и Россией, о том, куда ее двигать. Поэтому на различные участки шельфа имеются разные конкуренты. Соперников много, поэтому четко говорить, кто и на что претендует, можно только после объективной разведки.

-- А можно ли сегодня оценить объем инвестиций, необходимых для разработки месторождений углеводородов на арктическом шельфе?

-- Надо понимать, что шельф все-таки подтаивает. Раньше разведка месторождений на нем была очень дорогой, а технологии не позволяли заниматься разработкой. Сейчас же технологии развиваются с каждым годом и становятся все более дешевыми. Поэтому к моменту, когда будет достигнута договоренность между странами, я думаю, что эта цифра (объема необходимых инвестиций – РС) будет, конечно, выше, чем освоение на континенте, но все-таки не такой большой, как это было, допустим, 50 лет назад. Потенциально туда надо будет вкладывать не одну сотню миллиардов долларов. Я думаю, что речь даже может идти о триллионе долларов. Все будет зависеть от того, насколько глубоко страны готовы погрузиться в освоение этого шельфа – вкладывать в разведку и особенно развивать инфраструктуру – это самая дорогая вещь.

-- Насколько экономически оправданны такие гигантские траты - особенно с учетом развития в мире альтернативных источников энергии?

-- Разговоров об этом идет очень много, но объективно в ближайшие 20-30 лет сокращения потребления нефти не будет. Да, будет увеличиваться роль альтернативных источников. Но, с другой стороны, человечество увеличивает потребление энергоресурсов, и наращивание доли альтернативной энергии пойдет как раз на восполнение этого роста. Но углеводороды останутся основным источником энергии – дешевых альтернативных энергоресурсов до сих пор нет.

-- Как быстро заинтересованные страны все-таки смогут поделить арктический континентальный шельф?

-- Я думаю, что страны поделят арктический шельф, как только будет понятно, насколько важно дополнительное увеличение добычи углеводородов. Сейчас на фоне мирового кризиса любой прирост добычи негативно влияет на цены. Но как только добыча нефти и газа начнет падать, т. е. статистика объективно будет свидетельствовать о том, что у нас истощаются месторождения, цена на углеводороды поползет вверх и освоение шельфа сразу же станет экономически рентабельным.

Не случайно, что об освоении шельфа стали договариваться после того, как цена нефти достигла 140 долларов за баррель. Как только цены за баррель вновь превысит отметку 100 долларов, действия стран по освоению арктического шельфа, как я полагаю, станут более интенсивными и решение будет найдено достаточно быстро. То есть все зависит от цены вопроса.