Производство зерна через несколько лет может вырасти на четверть по сравнению с 2008 годом, а экспорт зерна – в два раза. Такой прогноз содержится в новой Концепции развития рынка зерна, представленной на этой неделе Российским зерновым союзом. Его президент Аркадий Злочевский дал интервью Радио Свобода:
– Мы рассчитываем на то, что Россия займется реализацией своего зернового потенциала, а он – колоссальный. Согласно консервативному прогнозу, мы рассчитываем через несколько лет получать урожай в размере 120-125 миллионов тонн и экспортировать – 40-50 миллионов тонн. Это достаточно скромно. Исходя из нашего потенциала, мы можем гораздо больше. (Рекордный в истории современной России урожай зерна 2008 года составил 108 миллионов тонн – РС.)
Главной задачей в реализации наших планов является наращивание урожайности, а не посевных площадей. Это означает – переход на новые более эффективные технологии. Для этого надо усовершенствовать весь комплекс инструментов государственного регулирования, который сейчас применяется, и добавить к ним новые инструменты.
– Какие проблемы отрасли, на ваш взгляд, требуют решения в первую очередь – в том числе, и на государственном уровне?
– У нас достаточно много проблем, связанных с кредитованием, страхованием, управлением рисками на зерновом рынке. У нас не развита инфраструктура, а это влияет на ликвидность рынка – она находится на достаточно низком уровне. Соответственно, мы не можем в достаточном количестве сбывать продукцию, которую производим. Поэтому накапливаются излишки, они давят на внутренний рынок и нарушают интересы сельхозпроизводителей, снижая цены.
Кроме того, у нас еще достаточно много административных барьеров, с которыми тоже надо разобраться. Их требуется ликвидировать, они мешают рыночному обороту, ведут к удорожанию стоимости продукции. Также у нас не отрегулированы межотраслевые пропорции, а это создает диспаритет цен между сельскохозяйственной продукцией и ресурсами, которые мы потребляем.
– Можно ли утверждать, что повышение урожайности становится главной задачей для российских сельхозпроизводителей, или же все-таки в Концепции развития зернового рынка ставятся и другие цели?
– Мы сейчас все еще ориентированы на количественное увеличение производства зерна. А нам надо переориентировать зерновой рынок на повышение качества продукции. Качество производимого зерна играет большую роль, в том числе, обеспечивая дополнительные рынки сбыта. Соответственно в концепции мы говорим о том, что нам надо переориентировать наше производство на высококачественное зерно, которым славилась Россия еще в дореволюционные времена.
У нас не хватает инструментов для стимулирования потребления, в частности, не развита, например, глубокая переработка зерна. Мы импортируем продукцию глубокой переработки в больших количествах. Значит, нужна программа по развитию глубокой переработки зерна. Нужны программы по поддержанию спроса, в том числе в среде малоимущего населения, так как это делается в развитых странах: в Америке и в Европе.
– А что конкретно вы предлагаете сделать для повышения внутреннего потребления, в том числе среди малообеспеченных российских граждан?
– Это должен быть комплекс инструментов. Один из них – это социальные и продовольственные карты для малоимущего населения. Они будут покрывать часть стоимости отдельных продовольственных товаров для малоимущих. Это инструмент поддержания спроса.
К этому надо добавить школьное и детское питание. Такие программы тоже достаточно мощно поддерживают рынок, хотя и не в зерновом сегменте, а в молочном. Но для молочного рынка тоже важна поддержка.
– В Концепции также говорится о возможности резкого увеличения экспорта российского зерна. На ваш взгляд, что государство уже сделало и чего еще не сделало для решения этой задачи?
– Мы уже опаздываем с поддержкой экспорта даже в сравнении с нашими соседями, не говоря о таких конкурентах, как Европейский союз, который давно применяет экспортное субсидирование. Например, Казахстан сейчас доплачивает своим экспортерам 20 долларов на тонну за транспортировку зерна на экспорт, стимулируя экспорт. Мы до сих пор не применяли экспортное стимулирование: у нас нет в практике ни субсидирования экспорта, ни гарантийных программ, ни кредитной поддержки. Все это требуется еще внедрять.
Мы уже давно говорили об этом, но сейчас возможности бюджета, к сожалению, сократились. К чиновникам уже пришло понимание, что необходимо применять такой инструментарий, а ресурсов и возможностей на данный момент практически нет, либо они очень ограничены.
– Ваш прогноз, каким будет урожай зерновых в России в нынешнем году?
– Сейчас еще рано строить прогнозы и давать какие-то оценки. Но могу сказать однозначно: по озимому севу у нас все более-менее неплохо. Потери по озимым площадям – в пределах среднегодовых, на юге состояние озимых – достаточно хорошее. В целом мы их засеяли на 800 тысяч гектаров больше, чем годом ранее. По озимым мы получим достаточно хороший сбор зерна.
Что касается ярового сева – сейчас много говорят, что конъюнктура плохая и крестьяне будут сокращать посевы. Но я не думаю, что крестьяне будут это делать. Сработает инерционный механизм: осенью вспахали на два миллиона гектаров зяби больше, чем годом ранее. Эти деньги, которые уже были инвестированы в землю, бросить, естественно, будет накладно. Поэтому крестьяне во многих регионах даже планируют прибавку площадей под сев яровых.
Поэтому урожай нас ожидает вполне достаточный для того, чтобы удовлетворить все внутренние потребности и пополнить экспортный потенциал. Конъюнктура бы помогла, вот на что мы надеемся.
– Мы рассчитываем на то, что Россия займется реализацией своего зернового потенциала, а он – колоссальный. Согласно консервативному прогнозу, мы рассчитываем через несколько лет получать урожай в размере 120-125 миллионов тонн и экспортировать – 40-50 миллионов тонн. Это достаточно скромно. Исходя из нашего потенциала, мы можем гораздо больше. (Рекордный в истории современной России урожай зерна 2008 года составил 108 миллионов тонн – РС.)
Главной задачей в реализации наших планов является наращивание урожайности, а не посевных площадей. Это означает – переход на новые более эффективные технологии. Для этого надо усовершенствовать весь комплекс инструментов государственного регулирования, который сейчас применяется, и добавить к ним новые инструменты.
– Какие проблемы отрасли, на ваш взгляд, требуют решения в первую очередь – в том числе, и на государственном уровне?
– У нас достаточно много проблем, связанных с кредитованием, страхованием, управлением рисками на зерновом рынке. У нас не развита инфраструктура, а это влияет на ликвидность рынка – она находится на достаточно низком уровне. Соответственно, мы не можем в достаточном количестве сбывать продукцию, которую производим. Поэтому накапливаются излишки, они давят на внутренний рынок и нарушают интересы сельхозпроизводителей, снижая цены.
Кроме того, у нас еще достаточно много административных барьеров, с которыми тоже надо разобраться. Их требуется ликвидировать, они мешают рыночному обороту, ведут к удорожанию стоимости продукции. Также у нас не отрегулированы межотраслевые пропорции, а это создает диспаритет цен между сельскохозяйственной продукцией и ресурсами, которые мы потребляем.
– Можно ли утверждать, что повышение урожайности становится главной задачей для российских сельхозпроизводителей, или же все-таки в Концепции развития зернового рынка ставятся и другие цели?
– Мы сейчас все еще ориентированы на количественное увеличение производства зерна. А нам надо переориентировать зерновой рынок на повышение качества продукции. Качество производимого зерна играет большую роль, в том числе, обеспечивая дополнительные рынки сбыта. Соответственно в концепции мы говорим о том, что нам надо переориентировать наше производство на высококачественное зерно, которым славилась Россия еще в дореволюционные времена.
У нас не хватает инструментов для стимулирования потребления, в частности, не развита, например, глубокая переработка зерна. Мы импортируем продукцию глубокой переработки в больших количествах. Значит, нужна программа по развитию глубокой переработки зерна. Нужны программы по поддержанию спроса, в том числе в среде малоимущего населения, так как это делается в развитых странах: в Америке и в Европе.
– А что конкретно вы предлагаете сделать для повышения внутреннего потребления, в том числе среди малообеспеченных российских граждан?
– Это должен быть комплекс инструментов. Один из них – это социальные и продовольственные карты для малоимущего населения. Они будут покрывать часть стоимости отдельных продовольственных товаров для малоимущих. Это инструмент поддержания спроса.
К этому надо добавить школьное и детское питание. Такие программы тоже достаточно мощно поддерживают рынок, хотя и не в зерновом сегменте, а в молочном. Но для молочного рынка тоже важна поддержка.
– В Концепции также говорится о возможности резкого увеличения экспорта российского зерна. На ваш взгляд, что государство уже сделало и чего еще не сделало для решения этой задачи?
– Мы уже опаздываем с поддержкой экспорта даже в сравнении с нашими соседями, не говоря о таких конкурентах, как Европейский союз, который давно применяет экспортное субсидирование. Например, Казахстан сейчас доплачивает своим экспортерам 20 долларов на тонну за транспортировку зерна на экспорт, стимулируя экспорт. Мы до сих пор не применяли экспортное стимулирование: у нас нет в практике ни субсидирования экспорта, ни гарантийных программ, ни кредитной поддержки. Все это требуется еще внедрять.
Мы уже давно говорили об этом, но сейчас возможности бюджета, к сожалению, сократились. К чиновникам уже пришло понимание, что необходимо применять такой инструментарий, а ресурсов и возможностей на данный момент практически нет, либо они очень ограничены.
– Ваш прогноз, каким будет урожай зерновых в России в нынешнем году?
– Сейчас еще рано строить прогнозы и давать какие-то оценки. Но могу сказать однозначно: по озимому севу у нас все более-менее неплохо. Потери по озимым площадям – в пределах среднегодовых, на юге состояние озимых – достаточно хорошее. В целом мы их засеяли на 800 тысяч гектаров больше, чем годом ранее. По озимым мы получим достаточно хороший сбор зерна.
Что касается ярового сева – сейчас много говорят, что конъюнктура плохая и крестьяне будут сокращать посевы. Но я не думаю, что крестьяне будут это делать. Сработает инерционный механизм: осенью вспахали на два миллиона гектаров зяби больше, чем годом ранее. Эти деньги, которые уже были инвестированы в землю, бросить, естественно, будет накладно. Поэтому крестьяне во многих регионах даже планируют прибавку площадей под сев яровых.
Поэтому урожай нас ожидает вполне достаточный для того, чтобы удовлетворить все внутренние потребности и пополнить экспортный потенциал. Конъюнктура бы помогла, вот на что мы надеемся.
