Cреди последних событий в мире российской спортивной власти выделим создание при Министерстве физкультуры, спорта и туризма тренерского совета. Министерство подает это как принципиально важный шаг по пути системного развития российского спорта. Ситуацию комментирует спортивный обозреватель, участник олимпийских конгрессов Юрий Теппер. Начало беседы можно прочесть здесь.
– Есть одна версия весьма поспешного, на мой взгляд, создания совета тренерского совета при Министерстве спорта. Под Виталием Мутко, министром спорта России, отчетливо закачался, как говорится, трон, хотя он и уцелел при возникших после Олимпиады в Ванкувере сложностях. Но все же сейчас, когда практически уже определен новый президент Олимпийского комитета России – вице-премьер правительства России Александр Жуков, и когда высказаны уже некоторые идеи по поводу его работы, почти очевидно, что функции министерства по отношению к большому спорту будут сильно урезаны. И министерство, возможно, займется тем, чем, лично на мой взгляд, и должно заниматься, – физкультурой, массовым спортом. Создание тренерского совета – не является ли оно поспешным чиновничье-бюрократическим шагом, сделанным, чтобы как-то подчеркнуть свою важность, чтобы все же оставить в своем подчинении большой спорт, как-то "окопаться" в этой чиновничьей борьбе?
– Ну, Мутко проявил огромную активность после того, когда трон зашатался. Он начал придумывать новые подразделения, новые организации, новые проекты и идеи. Но это естественная активность человека, который хочет показать, что его потенциал далеко не использован. И при наличии сильной поддержки он сумеет действовать лучше. Но мы уже эту тему с вами обсуждали – все, что связано с программами развития, не может по определению и по сути руководиться министерством. Это разные виды управления. И поэтому хорошо бы, конечно, если бы Мутко или новый министр сосредоточился бы на том, на чем полагается. А это есть возможность и необходимость заниматься массовым спортом, заниматься координацией совместных действий с Министерством образования, с армией в очень большой степени, потому что армия невероятно заинтересована в ресурсах спортивной молодежи. Вот этим хорошо бы заняться государственному спортивному ведомству, но, повторяю, уж больно лакомый кусок – большой спорт. Борис Грызлов, кстати, говорил по поводу спорта, о том, что система финансирования сверху донизу повально поражена болезнью откатов, львиная доля которых приходится на криминальные структуры. Связи очеуидны.
– Как раз это очень важно в свете подготовки к любым большим соревнованиям, в частности к Олимпийским играм и, разумеется, к Олимпиаде в Сочи. Нет ли у вас ощущения, как у человека, не чуждого теории управления, что вся подготовка поставлена с ног на голову? Посмотрите, перед Ванкувером говорили, в основном, о Сочи - дескать, у нас важнее всего Сочи, а Ванкувер, как почти вслух произносили, – какой-то проходной этап. Но раз проходной этап, чего же в России все вдруг так взбеленились, когда проиграли Ванкувер? Теперь еще громче заговорили про Сочи – с нехорошим реваншистским душком. А уже меньше, чем через два года – лондонская Олимпиада, летняя, которая по статусу покрупнее, чем зимние Игры. А о Лондоне вообще забыли, как будто бы его и нет, и еще громче возопили: Сочи, давайте все силы бросим на Сочи! Так что, в Лондон мы уже не едем? В чем, на ваш взгляд, тут проблема?
– Дело в том, что пока бюрократическая реакция – традиционная. Взбучка была за зимние Игры – значит, будем реализовывать Сочи. Взбучка будет и за Лондон, она будет несомненно, потому что перспективы легкой атлетики, или гимнастики, страшные.
– Я бы сказал, примерно ванкуверские перспективы!
– Похуже. Например, я точно знаю, что в сборной команде гимнастики нет ни одной молодой перспективной гимнастки. Ни одной! И дальше рушится преемственность, и так далее. Поэтому легче всего сделать вот такой короткий шаг – переброситься на прорыв туда, в Сочи. А там посмотрим, что будет. Но если мы говорим о перспективах управления развитием спорта, о перспективах дальних целей, то это – многолетние, очень многолетние планы. И только тогда они будут эффективными. А параллельно нужно решать задачи тактические: одна Олимпиада, другая Олимпиада. Последовательно! Но представьте себе, какого уровня систему нужно сделать, которая бы сочетала движение на перспективу, движение на короткий лаг, на длинный лаг, и какую систему управления нужно иметь, чтобы все это удерживать в руках. И если это будет сделано, тогда Россия в управлении спортом выйдет на более чем передовые позиции. Потому что по сложности такой задачи никогда в истории советского спорта не было. И в управлении тоже.
– Но как-то же олимпиады выигрывались и без таких сложных систем!
– Понимаете, дело в том, что существовала очень перспективная планомерная подготовка к Олимпиаде. На каждую Олимпиаду уже был готов второй, почти равный состав сборной команды, кроме двух-трех лидеров. На следующем этапе этот состав становился главным, и появлялась новая молодежь. Порой даже с точки зрения спортсменов это было очень обидно: ты в цвете, а говорят – нужно омолаживать команду. Поэтому отвечаю вам так: программа советского олимпийского спорта была построена на омолаживании и замене одного отработанного материала – или подозрительного, или неперспективного – на другой. Эта система была суровой, но отработанной до мелочей. Но, еще раз говорю, не нужно смотреть на историю советского спорта, там все было организовано по-другому. Можно говорить о том, что было, но сегодня нужно смотреть вперед и думать о том, что есть. Я боюсь накаркать, но ситуация со спортом в 2010 году гораздо хуже, чем в 1950-м.
Продолжение беседы читайте в ближайшее время.
– Есть одна версия весьма поспешного, на мой взгляд, создания совета тренерского совета при Министерстве спорта. Под Виталием Мутко, министром спорта России, отчетливо закачался, как говорится, трон, хотя он и уцелел при возникших после Олимпиады в Ванкувере сложностях. Но все же сейчас, когда практически уже определен новый президент Олимпийского комитета России – вице-премьер правительства России Александр Жуков, и когда высказаны уже некоторые идеи по поводу его работы, почти очевидно, что функции министерства по отношению к большому спорту будут сильно урезаны. И министерство, возможно, займется тем, чем, лично на мой взгляд, и должно заниматься, – физкультурой, массовым спортом. Создание тренерского совета – не является ли оно поспешным чиновничье-бюрократическим шагом, сделанным, чтобы как-то подчеркнуть свою важность, чтобы все же оставить в своем подчинении большой спорт, как-то "окопаться" в этой чиновничьей борьбе?
– Ну, Мутко проявил огромную активность после того, когда трон зашатался. Он начал придумывать новые подразделения, новые организации, новые проекты и идеи. Но это естественная активность человека, который хочет показать, что его потенциал далеко не использован. И при наличии сильной поддержки он сумеет действовать лучше. Но мы уже эту тему с вами обсуждали – все, что связано с программами развития, не может по определению и по сути руководиться министерством. Это разные виды управления. И поэтому хорошо бы, конечно, если бы Мутко или новый министр сосредоточился бы на том, на чем полагается. А это есть возможность и необходимость заниматься массовым спортом, заниматься координацией совместных действий с Министерством образования, с армией в очень большой степени, потому что армия невероятно заинтересована в ресурсах спортивной молодежи. Вот этим хорошо бы заняться государственному спортивному ведомству, но, повторяю, уж больно лакомый кусок – большой спорт. Борис Грызлов, кстати, говорил по поводу спорта, о том, что система финансирования сверху донизу повально поражена болезнью откатов, львиная доля которых приходится на криминальные структуры. Связи очеуидны.
Если мы говорим о перспективах управления развитием спорта, о перспективах дальних целей, то это – многолетние, очень многолетние планы
– Как раз это очень важно в свете подготовки к любым большим соревнованиям, в частности к Олимпийским играм и, разумеется, к Олимпиаде в Сочи. Нет ли у вас ощущения, как у человека, не чуждого теории управления, что вся подготовка поставлена с ног на голову? Посмотрите, перед Ванкувером говорили, в основном, о Сочи - дескать, у нас важнее всего Сочи, а Ванкувер, как почти вслух произносили, – какой-то проходной этап. Но раз проходной этап, чего же в России все вдруг так взбеленились, когда проиграли Ванкувер? Теперь еще громче заговорили про Сочи – с нехорошим реваншистским душком. А уже меньше, чем через два года – лондонская Олимпиада, летняя, которая по статусу покрупнее, чем зимние Игры. А о Лондоне вообще забыли, как будто бы его и нет, и еще громче возопили: Сочи, давайте все силы бросим на Сочи! Так что, в Лондон мы уже не едем? В чем, на ваш взгляд, тут проблема?
– Дело в том, что пока бюрократическая реакция – традиционная. Взбучка была за зимние Игры – значит, будем реализовывать Сочи. Взбучка будет и за Лондон, она будет несомненно, потому что перспективы легкой атлетики, или гимнастики, страшные.
– Я бы сказал, примерно ванкуверские перспективы!
– Похуже. Например, я точно знаю, что в сборной команде гимнастики нет ни одной молодой перспективной гимнастки. Ни одной! И дальше рушится преемственность, и так далее. Поэтому легче всего сделать вот такой короткий шаг – переброситься на прорыв туда, в Сочи. А там посмотрим, что будет. Но если мы говорим о перспективах управления развитием спорта, о перспективах дальних целей, то это – многолетние, очень многолетние планы. И только тогда они будут эффективными. А параллельно нужно решать задачи тактические: одна Олимпиада, другая Олимпиада. Последовательно! Но представьте себе, какого уровня систему нужно сделать, которая бы сочетала движение на перспективу, движение на короткий лаг, на длинный лаг, и какую систему управления нужно иметь, чтобы все это удерживать в руках. И если это будет сделано, тогда Россия в управлении спортом выйдет на более чем передовые позиции. Потому что по сложности такой задачи никогда в истории советского спорта не было. И в управлении тоже.
– Но как-то же олимпиады выигрывались и без таких сложных систем!
– Понимаете, дело в том, что существовала очень перспективная планомерная подготовка к Олимпиаде. На каждую Олимпиаду уже был готов второй, почти равный состав сборной команды, кроме двух-трех лидеров. На следующем этапе этот состав становился главным, и появлялась новая молодежь. Порой даже с точки зрения спортсменов это было очень обидно: ты в цвете, а говорят – нужно омолаживать команду. Поэтому отвечаю вам так: программа советского олимпийского спорта была построена на омолаживании и замене одного отработанного материала – или подозрительного, или неперспективного – на другой. Эта система была суровой, но отработанной до мелочей. Но, еще раз говорю, не нужно смотреть на историю советского спорта, там все было организовано по-другому. Можно говорить о том, что было, но сегодня нужно смотреть вперед и думать о том, что есть. Я боюсь накаркать, но ситуация со спортом в 2010 году гораздо хуже, чем в 1950-м.
Продолжение беседы читайте в ближайшее время.
