Президент Соединенных Штатов Барак Обама обнародовал новую стратегию национальной безопасности, в которой отвергается доктрина "войны с террором" его предшественника Джорджа Буша-младшего. Взамен Обама предлагает обширную программу взаимодействия с миром, таким как он есть.
Обама также ограничивает новыми рамками концепцию упреждающей войны, которой придерживалась предыдущая администрация. В новой стратегии стремление к преобразованию мирового порядка с помощью американской мощи уступает осознанию глобальной роли России и выхода на арену таких быстроразвивающихся держав как Китай и Индия.
Документ также содержит предупреждение Ирану и Северной Корее об усилении их международной изоляции в случае дальнейшего нежелания сделать прозрачными свои ядерные программы. В новой стратегии поднимается вопрос о необходимости противостоять доморощенным экстремистам. Нынешняя администрация считает, что наиболее серьезные угрозы американцам исходят от распространения ядерного оружия.
Согласно новой стратегии национальной безопасности, внешняя политика Соединенных Штатов должна быть перестроена с учетом присутствия в мире множества эволюционирующих угроз, включая войну в киберпространстве, эпидемические заболевания, этнические конфликты и неравенство. Главный редактор журнала "Россия в глобальной политике" Федор Лукьянов рассуждает о том, какое место отводится России в этой новой доктрине США:
– Я бы сказал, что тот факт, что России отводится крайне большая роль – это позитивно. Потому что можно было предположить другое: России отведут большое, значительное место, но только как угрозе безопасности. Но фактически в доктрине признается (это не новость, но, тем не менее, еще раз подчеркивается), что Россия для США не представляет серьезной угрозы.
Что касается партнерских отношений, то понятно, что их, в общем, пока нет, они только намечаются. Поэтому называть Россию в числе стран, на которых США будут опираться, как минимум преждевременно. Но важно другое: доктрина по сути признает, что США не в состоянии, несмотря на всю свою мощь (военную, политическую, экономическую), решать не только мировые проблемы, но и проблемы собственной безопасности, которые имеют глобальное измерение. И нужно искать взаимодействия с другими странами. Предваряя эту доктрину во время выступления в Ист Пойнте на прошлой неделе, Обама сказал: нам нужны прежние альянсы и новые альянсы. Мне кажется, что это очень интересный подход. Он новый, потому что многие аналитики, которые высказываются в духе этой новой доктрины говорят о том, что, конечно, США придется искать партнеров для решения разных проблем за пределами НАТО, за пределами привычных отношений. Привлекать тех, кто может эти проблемы решать, а не тех, кто в принципе ближе по менталитету и ценностям.
А то, что Россия не упоминается в доктрине, это отражает такое промежуточное состояние: Россия – не враг, Россия – не крупная угроза, но Россия и не союзник, а с партнерством пока ничего не прояснилось. Оно только-только немножко начало вырисовываться.
Обама также ограничивает новыми рамками концепцию упреждающей войны, которой придерживалась предыдущая администрация. В новой стратегии стремление к преобразованию мирового порядка с помощью американской мощи уступает осознанию глобальной роли России и выхода на арену таких быстроразвивающихся держав как Китай и Индия.
Документ также содержит предупреждение Ирану и Северной Корее об усилении их международной изоляции в случае дальнейшего нежелания сделать прозрачными свои ядерные программы. В новой стратегии поднимается вопрос о необходимости противостоять доморощенным экстремистам. Нынешняя администрация считает, что наиболее серьезные угрозы американцам исходят от распространения ядерного оружия.
Согласно новой стратегии национальной безопасности, внешняя политика Соединенных Штатов должна быть перестроена с учетом присутствия в мире множества эволюционирующих угроз, включая войну в киберпространстве, эпидемические заболевания, этнические конфликты и неравенство. Главный редактор журнала "Россия в глобальной политике" Федор Лукьянов рассуждает о том, какое место отводится России в этой новой доктрине США:
– Я бы сказал, что тот факт, что России отводится крайне большая роль – это позитивно. Потому что можно было предположить другое: России отведут большое, значительное место, но только как угрозе безопасности. Но фактически в доктрине признается (это не новость, но, тем не менее, еще раз подчеркивается), что Россия для США не представляет серьезной угрозы.
Что касается партнерских отношений, то понятно, что их, в общем, пока нет, они только намечаются. Поэтому называть Россию в числе стран, на которых США будут опираться, как минимум преждевременно. Но важно другое: доктрина по сути признает, что США не в состоянии, несмотря на всю свою мощь (военную, политическую, экономическую), решать не только мировые проблемы, но и проблемы собственной безопасности, которые имеют глобальное измерение. И нужно искать взаимодействия с другими странами. Предваряя эту доктрину во время выступления в Ист Пойнте на прошлой неделе, Обама сказал: нам нужны прежние альянсы и новые альянсы. Мне кажется, что это очень интересный подход. Он новый, потому что многие аналитики, которые высказываются в духе этой новой доктрины говорят о том, что, конечно, США придется искать партнеров для решения разных проблем за пределами НАТО, за пределами привычных отношений. Привлекать тех, кто может эти проблемы решать, а не тех, кто в принципе ближе по менталитету и ценностям.
А то, что Россия не упоминается в доктрине, это отражает такое промежуточное состояние: Россия – не враг, Россия – не крупная угроза, но Россия и не союзник, а с партнерством пока ничего не прояснилось. Оно только-только немножко начало вырисовываться.
