Александр Генис: Сегодня, почав Рождественский сезон, наш корреспондент Владимир Морозов, отправился в ночлежку, чтобы найти своих ''необычных американцев'' среди бездомных.
Владимир Морозов: Хозе, скажите, как вы стали бездомным?
Хозе Маркадо: Из-за женщины. Мы 4 года жили вместе во Флориде. Потом Кармен переехала на север штата Нью-Йорк, в город Облани, где живут ее родители. И позвала меня. Но здесь нашлись ее старые собутыльники. Она загуляла и меня прогнала. А я еще работы не нашел, никого тут не знаю, ну, и оказался на улице, а потом - в приюте.
Владимир Морозов: Хозе 40 лет. Во Флориде он работал поваром, а его Кармен сидела дома с детьми. Их у нее четверо… от предыдущих мужей.
Хозе Маркадо: Я стал бездомным первый раз в жизни. Оставался без работы и раньше, но не больше, чем на неделю. Мне и в страшном сне не могло присниться, что я окажусь в приюте. Теперь в лепешку разобьюсь, чтобы такое со мной больше не повторилось.
Владимир Морозов: Здесь, в Христианской миссии ''Спасение'' Хозе тоже иногда за повара. Но работа добровольная, без оплаты и бывает только тогда, когда большой наплыв постояльцев. Сколько бездомных находят здесь приют?
Ансил Сирайт: Около 150-170. Это зависит от времени года. Иногда бывает и до 200-250.
Владимир Морозов: Меня ведет по зданию штатный сотрудник миссии Ансил Сирайт.
Ансил Сирайт: Я сам когда-то был бездомным. А, с точки зрения Священного Писания, я и сейчас бездомный и буду таковым, пока не войду в Царство Божие.
Владимир Морозов: Ансил, как случилось, что вы стали бездомным?
Ансил Сирайт: Из-за моей собственной глупости. Наркотики. Попробовал и затянуло. Пил беспробудно. Где жил, где спал? Да, везде! В брошенном грузовике, в развалившемся доме, под мостами, а потом добрые люди дали мне адрес приюта. Побыл я здесь и решил стать христианином, тогда Бог избавил меня от наркоты и пьянки. Сколько я был бездомным? Два с половиной года.
Владимир Морозов: Недавно Ансил с женой поднатужились и купили свой дом. Не бог весть какой, признается Ансил, но есть пара лишних комнат, без них, говорит, нельзя, ведь у них трое детей.
Ансил Сирайт: А вот это комната, где ночуют 60 человек. Свет включаем в 7 утра, выключаем в 10 часов вечера. Если после отбоя кто-то начинает говорить по мобильнику, мы переселяем его с койки на матрац. Никто не любит лежать на матраце на полу, все любят спать в постели.
Владимир Морозов: В зале нет ничего, кроме нескольких рядов двухъярусных железных кроватей. Все одинаково заправлены, на всех белоснежные простыни. Белье стираем каждый день, гордо объявляет Ансил.
Ансил Сирайт: Потому что на другую ночь человек может не придти. Зачем класть новичка в чью-то несвежую постель. Стелим для него чистое белье.
Владимир Морозов: А где ваши постояльцы сейчас?
Ансил Сирайт: Сейчас кто-то из них на работе, другие в поисках работы, третьи навещают семью или друзей.
Владимир Морозов: Если он не занят на кухне в самой миссии, выходит на поиск работы и Хозе Маркадо.
Хозе Маркадо: Ну, деньги, они деньги и есть. Я на любую работу готов, а не только поваром. Иногда нанимают что-то перевозить или убирать. А еще мы, несколько человек из приюта, работали в экскурсионном бюро. Там ставили постановки для детей и наряжали нас то пиратами, то индейцами. Или как Винни-Пух и другие персонажи из сказок.
Владимир Морозов: Хозе и наряжать-то не надо, он маленький, полноватый, смешной и смешливый. 47-летний Ансил напротив – устрашающего вида плечистый детина под два метра ростом. Чистый тяжеловес, он и лицом-то похож на боксера Джорджа Формана. Ансил, а какие у вас тут наказания за нарушения режима, если оно посерьезнее, чем разговор по мобильнику после отбоя?
Ансил Сирайт: Ну, я бы не сказал, что это наказания. Мы говорим - дисциплинарные меры. Устное предупреждение, письменное, потом просим уйти. А можем и без этих проволочек. Вчера двое подрались. Мы им сказали: ''Ребята, у нас здесь для вас больше места нет''. Идите и ищите, где вам переночевать.
Владимир Морозов: Бывает, что обращаетесь за помощью в полицию?
Ансил Сирайт: Стараемся обойтись своими силами. Зачем нам портить репутацию нашей организации. А полиция – вон она, через дорогу. Но у них своей работы хватает. Мы к ним можем обратиться только в самом крайнем случае.
Владимир Морозов: Новый постоялец волен оставаться в приюте 30 дней. Если нет нарушений, и он постоянно помогает штатным сотрудникам, то получает право на койку еще на 3 месяца.
Ансил Сирайт: Есть программа на 9 месяцев, там углубленное изучение Библии. После этого, если Бог наставил тебя на правильный путь, ты можешь стать штатным сотрудником миссии. Из них процентов 90-95 тоже были бездомными, как и я.
Владимир Морозов: В миссии ''Спасения'' жесткая система стимулов. Приходишь трезвый и во время - можешь спать в зале на 60 мест. Начал работать добровольцем, переезжаешь в комнату на 20 человек. Если показал себя и тут, получай отдельную выгородку, где у тебя своя кровать, столик и стул. Правда, двери на этом закутке нет. Следующая степень - комнатка с дверью. Ансил показывает мне одну из них. Библия возле кровати, на стене плакат ''Спасение - во Христе!'', а под ним висят дюжины две галстуков. Зачем так много?
Ансил Сирайт: Потому что мы должны носить галстук каждый день. Бывает, работаешь где-то или помогаешь на кухне и запачкал галстук. Надо его тут же сменить. Мы должны выглядеть чистыми и опрятными.
Владимир Морозов: В столовой за официанток – волонтеры, студентки из городских колледжей. Еду разносят на специальных подносах, на которых вместо тарелок 6 секций. На одной салат, на другой макароны с мясом, на третьей жареные креветки, на четвертой соус, на пятой вареная рыба, на шестой щедрый ломоть торта. За разговором я и не заметил, как смел все подчистую… По дороге из столовой Ансил Сирайт остановился у мусорной корзины, извлек оттуда пустую пластмассовую бутылку из-под воды и поставил на ближайший стол. Зачем?
Ансил Сирайт: А затем, что это пять центов. Наберет бездомный мешок таких бутылок и сдаст в магазин. Это для него заработок. А вы говорите, всего пять центов…
