Программу ведет Владимир Бабурин. Участвуют обозреватели Радио Свобода Карен Агамиров, Михаил Соколов и Иван Трефилов, и политолог Андрей Пионтковский.
Владимир Бабурин: Главная тема нашей программы - президентское послание президента Владимира Путина Федеральному собранию. Более 250 журналистов освещали в Кремле это событие. Среди них был и корреспондент Радио Свобода Карен Агамиров. Карен, мы все видели, что происходило в зале, а что происходило в кулуарах? Обычно журналисты жалуются на излишние меры безопасности, что слишком долго приходится ждать у кремлевских ворот, слишком придираются сотрудники кремлевской службы безопасности, создается толчея. Как было сегодня?
Карен Агамиров: Я начну с того, что я искал Кремль, нашел его, наконец, в отличие от Венички Ерофеева. У Лобного места примостились две старушки: "Ты хотела бы сейчас там оказаться?" - спрашивает любопытная и показывает на Спасские ворота Кремля. "А чего я там забыла?", - отвечает видавшая виды, и дергает меня за рукав: "Сынок, а чего это они сегодня опять там затеяли?". Я подробно объясняю им суть происходящего, благо времени было хоть отбавляй. На подобные мероприятия надо приходить хорошенько загодя, чтобы не проморгать торжественный момент, когда ответственный кремлевский товарищ выйдет к прессе и поведет ее на проходную для тщательной проверки документов и багажа, чтобы потом, уже на последнем контроле, отобрать у журналистов мобильные телефоны. Мой, правда, расположенный непосредственно в мобильном компьютере, остался неприкосновенным.
Владимир Бабурин: Карен, послание многие смотрели по телевизору, мы его будем обсуждать с нашими экспертами, но я знаю, что вы записали в Кремле короткие экспресс-комментарии тех, кому это послание было адресовано.
Карен Агамиров: Да я записал мнение нескольких человек. Вот один из них, Николай Харитонов, член КПРФ
Николай Харитонов: Намерения прозвучали хорошие, необходимо больше разъяснительных механизмов. А так укрепление России, жилищное строительство, образование, доступ к медицинскому обслуживанию, конечно, это все прельщает. Весь вопрос в механизмах - когда.
Карен Агамиров: Николай Рыжков был по-большевистски выдержан.
Николай Рыжков: Я считаю, что сегодня послание отличается от тех десяти посланий, которые мы слушали в этом зале. Я думаю, более конкретное стало. Раньше было больше призывов, лозунгов. Сегодня все-таки он выстроил конкретно по жилью, по здравоохранению, по образованию. Более детально сегодня.
Карен Агамиров: Вечно молодой и задорный Сергей Ястржембский.
Сергей Ястржембский: Совершенно очевидно, что для России очень важно стать настоящим партнером Европейского Союза для того, чтобы в будущем речь пошла о большой Европе. Это первый момент. И второй: мне кажется, с учетом той критики, которая была в адрес России по многим позициям в последнее время, особенно касалось гуманитарной сферы, это выступление является особо значимым и много ответов дано на озабоченность наших добросовестных или не очень добросовестных критиков за рубежом. Мне кажется, что либеральный дух послания невозможно не заметить.
Карен Агамиров: И всегда требовательный к себе и другим Владимир Рыжков.
Владимир Рыжков: Президент очень, на мой взгляд, точно, правильно расставил приоритеты в экономической, социальной сфере, ипотека, банки и так далее. Но вопрос всегда в России о субъекте реформы - кто это будет делать. В условиях, когда ручной парламент, в условиях, когда ручная правоохранительная система, остается один субъект - бюрократия. Бюрократия в России чудовищная, коррумпированная, корыстная, не эффективная. И президент при этом, я ожидал, что в послании будет центральный раздел - административная реформа, то есть повышение эффективности госаппарата, об этом не сказано было ни слова. Он косвенно сказал, что число ведомств надо сокращать, число чиновников сокращать, число функций сокращать. Но, на мой взгляд, это надо было сделать центром всего послания, что, ребята, у нас давно определены задачи, но наш аппарат в нынешнем виде их не может реализовать. Об этом он не сказал. Поэтому я очень боюсь, что опять эти пожелания не будут реализованы в силу традиционного сопротивления российской бюрократии.
Владимир Бабурин: Рядом со мной в студии политический обозреватель Радио Свобода Михаил Соколов, экономический обозреватель Иван Трефилов и на связи с нами по телефону политолог Андрей Пионтковский. Начать я хочу с вот какой цитаты:
Владимир Путин: Далеко не всем в мире хочется иметь дело с самостоятельной, сильной и уверенной в себе Россией. Сейчас в глобальной конкурентной борьбе активно используются средства политического, экономического и информационного давления. Укрепление же нашей государственности подчас сознательно толкуется как авторитаризм. Хотел бы в этой связи заявить: никакого пересмотра фундаментальных принципов нашей политики не будет. Приверженность демократическим ценностям продиктована волей нашего народа и стратегическими интересами самой Российской Федерации.
Михаил Соколов: Ну, я думаю, что Владимир Путин решил сразу дать ответ своим оппонентам и наклеил ярлык участников кампании такого информационного давления на Россию, а тезис о том, что никакого пересмотра принципов политики не будет, и аплодисменты, напомнили фразу, брошенную последним императором земцам - отбросьте бессмысленные мечтания. Впрочем, после овации верноподданных Путин подчеркнул и приверженность демократическим ценностям, но, как показывает финальная часть речи президента, толкование терминов демократия, гражданское общество или свобода весьма далеко от обычных критериев, которые используются в любой известной реальной системе западного типа. Это управляемые свыше демократия и гражданское общество. К примеру, в финале речи Владимир Путин признает, что качество повседневной жизни зависит от общественно-политической системы и критикует ту схему, которая сложилась в России. Она, в самом деле, далека от совершенства. В результате все шишки достаются двум самым слабым субъектам - это партии и гражданские организации. Тут сразу хочется сказать, у сильного всегда бессильный виноват. Констатируется, что партии больны корыстной конкуренцией за статусную ренту, рынок избирательных услуг ориентирован на теневой сектор, однообразное большинство программ. Все верно, кроме того, что рамки этой деятельности строго обозначены самим президентом, а конкретные правила игры заданы кремлевскими политтехнологами, тем же Владиславом Сурковым, а модели рисуют господа Павловский и Кордонский. И даны такие добрые бесплатные советы - улучшить качество народного представительства, активно создавать фракции в региональных законодательных собраниях и муниципалитетах, предлагается повысить уровень политической культуры и межпартийного диалога. Все это концептуальное убожество стоит немного. Владимир Путин так ласково посоветовал партиям научиться приходить к власти, надеюсь не с протянутой рукой, и научиться расставиться с ней, остается надеяться, опять же без последствий. Но если учесть реальный уровень, и телеманипуляций, и управления выборами, то эта свежая мысль президента выглядит, как утонченное издевательство, а зато мы не услышали ответа ни на какие концептуальные вопросы дня. Например, зачем нужны выборы всей Думы по партийным спискам, если она и так доведена до состояния полного ничтожества, к чему ограничивать право народа на референдум, если уже 10 лет неугодные власти плебисциты и так не дают проводить, сохранять ли Совет Федерации, как звездную палату, где вместо защитников интересов регионов давно заседают отставники, лоббисты, а теперь и отпрыски разных бонз, вроде зрелой дочки Егора Строева. А говоря о желании видеть активное гражданское общество, Владимир Путин, на мой взгляд, как раз крепко ударил по гражданским объединениям и союзам.
Владимир Путин: В нашей стране существуют и конструктивно работают тысячи гражданских объединений и союзов. Но далеко не все они ориентированы на отстаивание реальных интересов людей. Для части этих организаций приоритетной задачей стало получение финансирования от влиятельных зарубежных фондов. Для других - обслуживание сомнительных групповых и коммерческих интересов. При этом острейшие проблемы страны и ее граждан остаются незамеченными. Должен сказать, что когда речь идет о нарушениях фундаментальных и основополагающих прав человека, об ущемлении реальных интересов людей - голос подобных организаций, подчас, часто даже не слышен. И это неудивительно: они просто не могут "укусить руку", с которой кормятся.
Михаил Соколов: При самом благожелательном толковании этого тезиса можно было бы подумать, что речь идет, например, о прикормленной официозной Федерации независимых профсоюзов России или о сервильном Медиа-Союзе, словом, как раз о тех конторах, которые кормятся подачками, выдаваемыми самой властью или бизнесом по ее указанию. Но поскольку Путин расхвалил далее потемкинские общественные палаты в регионах, похоже, раздражение вызывают именно те, кто реально действуют, и хотя бы частично вне сферы контроля госбезопасности. Думаю, чиновники воспримут это выступление как команду "фас". И, наконец, финальный аккорд речи, о том, что отклонение от выстраданного пути, в том числе и ограничения свобод граждан, должны быть абсолютно исключены, это и есть ответ Кремля и лично Владимира Путина либеральным, лояльным, но все-таки обеспокоенным нынешней ситуацией писателям. Вот, "Известия" недавно призывали не к сохранению статус-кво, а предлагали Кремлю шаги по расширению свобод. Мол, надо переселить страх появления мощной оппозиции и услышать полезные голоса несогласных. Так вот, я думаю, что Владимир Путин совершенно ясно дал понять, что в выборе между стабильностью и активным гражданским обществом он, безусловно, ставит на первое, а мечтать о свободном, самостоятельном человеке в России никому не запрещено.
Владимир Бабурин: Короткий анализ, пожалуй, всей политической части послания. Профессор Пионтковский добавите что-нибудь?
Андрей Пионтковский: Я бы обратил внимание на то, что первой жертвой отсутствия гражданского общества падает сам президент. 10 мая этого года, на десятый год войны в Чечне, российский президент пролетал на вертолете над российским городом, полностью уничтоженным российской авиацией и артиллерией, и был шокирован тем, что увидел. Я занимаюсь путинологией уже 4 года, и мне кажется, я немножко понимаю этого человека, это очень интересный персонаж, я абсолютно уверен, что он не лицемерил, когда делился ощущениями от увиденного на заседании правительства. Он просто не знал, что представляет из себя Грозный. И мне кажется, этот шок был настолько глубок, что отразился и на сегодняшнем выступлении.
Владимир Бабурин: Я хотел бы, чтобы цитата, где прозвучало слово Чечня, вернее, Чеченская Республика, причем не в именительном падеже, потому что речь шла о ее президенте, она обязательно прозвучит, но чуть позже. А сейчас я хотел бы задать другой вопрос и послушать другую цитату, после которой тоже раздались аплодисменты.
Владимир Путин: Боеспособные, технически оснащенные и современные Вооруженные Силы нужны нам для надежной защиты государства. Для того, чтобы мы могли спокойно решать внутренние социально-экономические задачи. Мы должны обезопасить нашу страну от любых форм военно-политического давления и потенциальной внешней агрессии. И в этой связи важнейшей задачей остается модернизация наших Вооруженных Сил. Включая оснащение стратегических ядерных сил самыми современными системами стратегических вооружений. У нас все для этого есть.
Владимир Бабурин: Вот, когда Путин заговорил про стратегические вооружения, вновь в зале раздались аплодисменты. Профессор Пионтковский, с кем сегодня Россия может воевать стратегическим ядерным оружием?
Андрей Пионтковский: Что касается аплодисментов – это классическая сцена из советских времен. В конце каждого военного парада по брусчатке красной площади протаскивали громадные фаллосы, с каждым годом все более длинные и толстые. Эта модернизация стратегических вооружений, наращивание, ничего общего с проблемой создания современной армии не имеет. Мы уже в течение 50 лет находимся с Соединенными Штатами в состоянии так называемого взаимного гарантированного уничтожения, то есть, несколько раз можем снести друг друга с лица земли, и будем находиться в таком состоянии еще, как минимум, 50 лет, что бы ни предпринималось, ни развивалось и ни сокращалось, потому что горы ядерного оружия уже накоплены. Это основной парадокс современных международных отношений. Так называемые союзники в борьбе с глобальным терроризмом до сих пор направляют друг на друга горы стратегического вооружения.
Владимир Бабурин: Вот мы подошли к следующей цитате, как раз тот фрагмент, когда единственный раз в речи Путина прозвучало слово "Чеченская Республика":
Владимир Путин: И адекватный ответ на наиболее острые угрозы XXI века - международный терроризм, распространение оружия массового уничтожения, региональные конфликты - можно дать лишь солидарными усилиями мирового сообщества, с опорой на инструменты ООН и международное право. Терроризм несет угрозу жизни и правам человека, дестабилизирует государства и целые регионы мира, встает на пути экономического и социального прогресса. И сегодня международные террористы продолжают совершать акты насилия и убийства мирных граждан. Делают попытки спровоцировать хаос и дестабилизировать обстановку в различных регионах мира. И Россия, к сожалению, не является здесь исключением. Несмотря на подобные провокации - включая недавнее политическое убийство лидера Чеченской Республики и попытку дезорганизовать работу законно избранных органов власти республики - наша линия в борьбе с террором остается неизменной и последовательной. Никто и ничто не остановит Россию на пути укрепления демократии, обеспечения прав и свобод человека. Мы будем и дальше работать над развитием международно-признанных правовых инструментов и коллективных механизмов нейтрализации глобальных угроз. Задачу укрепления антитеррористической коалиции - считаю одной из важнейших. Хотел бы при этом заметить, что никакие ссылки на необходимость борьбы с терроризмом не могут быть аргументом для ограничения прав человека. А на международной арене - для создания необоснованных сложностей для общения между людьми. Завершая внешнеполитическую тему, подчеркну: российское общество должно видеть практические результаты нашей работы на международном направлении. Это - обеспечение безопасности личности, расширение возможностей для предпринимательства, эффективная защита прав соотечественников за рубежом.
Владимир Бабурин: Как видите, коллеги, я пошел по достаточно простому принципу и для начала обсуждения выбрал те аргументы, которые вызывали в зале аплодисменты.
Андрей Пионтковский: Последний абзац - это же удивительная форма умолчания о такой острейшей и болезненной проблеме России, как война в Чечне. Мы слушали 3-4 минуты, и речь шла в основном об антитеррористической коалиции, почему-то в этом же контексте о правах человека, и маленький деепричастный оборот о том, что вот, террористы вырвали из наших рядов президента Чеченской Республики Кадырова. Уверен, что если бы не события 9 мая и последующее посещение Путиным Чечни был бы большой пассаж об успехах политического урегулирования в Чечне. Мне кажется, что тот глубокий, искренний шок, который испытал президент, пролетая над Грозным, еще сказывается, а президент просто не готов сформулировать что-либо по чеченской проблеме, видимо, понимая, что все предыдущие попытки решений завели проблему глубоко в тупик.
Михаил Соколов: Я бы просто добавил, что по чеченской проблеме действительно, насколько мы видим, у Кремля нет никакой ясной политики, нет кандидата на место Кадырова, нет методов, как пресечь эскалацию боевых действий, а они происходят, мы видим это по пестрой, даже в цензурированном варианте, поступающей по Чечне информации, там ситуация становится с точки зрения безопасности гораздо хуже, а что касается защиты прав человека в Чечне и демократии, то вспоминается Оруэлл, что мир - это война. Защита прав человека в Чечне в кремлевском варианте - это продолжение войны
Владимир Бабурин: Сразу нескольких писателей заставляло вспомнить сегодняшнее выступление президента России, Михаила Булгакова, в том числе, который говорил про квартирный вопрос, который испортил москвичей, оказалось, не только. К этому мы чуть позже обратимся, я бы хотел побольше об этом поговорить, а сейчас обращаюсь к Ивану Трефилову и хочу поговорить об основных экономических аспектах, кторые Владимир Путин изложил в сегодняшнем послании. Основные экономические задачи он сформулировал так:
Владимир Путин: Только от нас зависит успех решения первоочередных общенациональных задач. Задач, которые хорошо известны. Это - удвоение за десятилетие валовoго внутреннего продукта, уменьшение бедности, рост благосостояния людей и модернизация армии. Еще раз отмечу: сегодня - впервые за долгое время - мы можем прогнозировать нашу жизнь не на несколько месяцев, даже не на год, а на десятилетия вперед И достижения последних лет дают нам основание приступить наконец к решению проблем, с которыми можно справиться. Но можно справиться только имея определенные экономические возможности, политическую стабильность и активное гражданское общество.
Владимир Бабурин: Иван, вы много лет пишете об экономике, готовы ли вы согласиться с президентом и видите ли вы в российской экономике те же тенденции, которые увидел Владимир Путин?
Иван Трефилов: Эти тенденции собственно увидеть несложно. Действительно, в России сейчас экономическая стабильность, вопрос, из-за чего она собственно берется. В последние годы цены на нефть, основной экспортный товар России, все время растут, на последней неделе они превысили 20-летние максимумы, сейчас российская нефть активно продается, поэтому в страну приходит достаточно много нефтедолларов, соответственно, налоги нефтяных компаний пополняют бюджет и становятся основным стимулом прироста ВВП. В этих условиях иметь стабильную экономику достаточно просто, потому что действительно бюджет наполняется достаточно неплохо, тем более, что правительство откладывает часть этих денег на черный день в так называемый стабилизационный фонд, и в случае неприятностей эти деньги могут быть использованы. Но сейчас у России, по прогнозам, из-за того, что цены на нефть падать не собираются, весьма перспективное экономическое будущее, поэтому у правительства сейчас нет никаких проблем с наполнением бюджета и поддержанием экономической стабильности в России на должном уровне.
Владимир Бабурин: Очень сильная была социальная составляющая в президентском послании. Путин говорил об образовании, медицинском обеспечении, но больше всего о решении квартирного вопроса.
Владимир Путин: Одной из самых актуальных задач считаю обеспечение граждан доступным жильем. Это по-прежнему очень болезненный вопрос для большинства людей в России. Благоустроенное жилье важно и для отдыха, и для работы, и для создания нормальной семьи. Между тем, даже нынешний рост доходов не всегда позволяет людям приобретать жилье и улучшать его качество. Отсюда - низкая мобильность населения, не позволяющая людям перемещаться по стране в поисках подходящей работы. Очень многие люди, надо признать это, все еще живут в ветхих, аварийных домах и квартирах. Строится мало, а то, что строится, еще часто не отвечает современным стандартам безопасности и качества. Причем новое жилье могут позволить себе купить лишь люди с высокими доходами. Отсутствие такой возможности у молодых семей сказывается на их планах по рождению детей. И еще довольно часто в одной квартире вынуждены проживать сразу несколько поколений. Вывод очевиден: старые методы и подходы - они и раньше-то не решали проблему, а сегодня попросту не работают. Надо прекратить обманывать людей, вынуждая их годами и десятилетиями стоять в очередях на получение жилой площади. И обеспечить возможности ее приобретения на рынке для основной части работающего населения России, одновременно с этим гарантируя предоставление малоимущим гражданам социального жилья. Правительство, региональные и местные органы власти должны ориентироваться на то, чтобы к 2010 году минимум треть граждан страны (а не одна десятая, как сегодня) могли бы приобретать квартиру, отвечающую современным требованиям. Приобрести за счет собственных накоплений и с помощью жилищных кредитов. Для этого жилищное кредитование должно стать долгосрочным и доступным для граждан. А чтобы рост спроса на жилье не привел только к скачку цен, следует обеспечить конкурентные условия для жилищного строительства.
Владимир Бабурин: Коллеги, можете сейчас мне возразить, если хотите, но это, пожалуй, было самое смелое заявление, которое сделал президент Путин, потому что все руководители страны, которые пытались решать квартирный вопрос и давали какие-то обещания, каждой семье отдельную квартиру и так далее, очень плохо заканчивали. Я попрошу вас, Андрей Пионтковский, начать отвечать на этот вопрос.
Андрей Пионтковский: Владимир Владимирович Путин собирается, по крайней мере, официально, хорошо закончить в 2008-м году, согласно Конституции он не имеет права баллотироваться на третий срок. Поэтому отвечать за его обещания будут уже наследники, как они будут называться. Но я бы вообще всю социальную часть в сегодняшнем послании озаглавил: "Разговоры в пользу бедных". Причем как в прямом, так и в переносном смысле этих слов. Готовятся действительно очень жесткие реформы в социальной сфере. Резкое сокращение бюджетных статей социальных, практически ликвидация остатков бесплатной медицины и образования, планы стопроцентной оплаты жилища, выселения неимущих, не имеющих возможности оплатить, в какие-то отдаленные районы, в общежития. То, что происходит сегодня или вчера во время телевизионного общения Путина с господами министрами - это такая пиарная социальная психотерапия, пытающаяся смягчить потенциальный социальный протест и какое-то сопротивление этим мерам. Президент заботиться о народе, он это нам демонстрирует и в задушевных беседах с министрами, и в обращениях к парламенту и нации.
Владимир Бабурин: Иван Трефилов, вы согласны с оценкой президента, что квартиру в России может купить лишь богатый человек, или для этого человек должен быть очень богатым?
Иван Трефилов: В принципе, и богатый, и очень богатый человек может купить себе сегодня квартиру. Я бы хотел вернуться к теме смелого заявления. Это заявление смелое, но ничего не обязывающее. Дело в том, что Путин обращается к органам власти. Органы власти, я так думаю, знали об этом послании, по крайней мере, об основных тезисах, заранее, и правительство, и Государственная Дума уже подготовили собственные предложения по совершенствованию законодательства по формированию доступного рынка жилья. В чем смысл этих поправок? В том, что упрощаются некие административные правила, оформления жилья, не надо будет заверять, скажем, у нотариуса договор, но все это не способствует собственно созданию рыночных условий для покупки квартир. То есть, люди пока не будут получать достаточных денег, не смогут купить достойную квартиру, тем более, что президент или органы государственной власти никак не могут указывать банкам, которые могут предоставить ипотечные кредиты, то есть, вот в чем главная проблема - как президент собирается влиять на коммерческие структуры, чтобы они давали кредиты людям. Пока люди не начнут зарабатывать, а тут тоже президент ничего сделать не может, доступного рынка жилья в России не будет.
Владимир Бабурин: Михаил Соколов, что вы думаете по поводу квартирного вопроса, и почему ему уделено так много места?
Михаил Соколов: Мне кажется, нужно, прежде всего, говорить о политической ответственности человека, который делает подобные заявления. Когда говорится о борьбе с монополизмом, разнообразных застройщиках, и так далее, в конце концов, нужно понимать, с чем ты имеешь дело. Тот же перегретый жилищный рынок в Москве, например, да и в Санкт-Петербурге, это последствие той системы власти, которая сложилась в субъектах Федерации, в крупнейших, в Москве в особенности. Монопольная система распределения заказов, участков, абсолютно коррумпированная, когда известно, что значительную часть рынка контролирует жена мэра Москвы, то без политических решений о расчистке жилищного рынка невозможно ничего сделать. Можно давать благие пожелания о борьбе с монополиями, но ни один антимонопольный министр, даже происходящий из уважаемой фракции "Яблоко", ничего не сможет сделать на московском рынке без смены персонажей, которые руководят, например, Москвой. А ипотека, применяемая в монопольной среде, приведет только к очередному росту цен и к привлечению спекулятивного капитала на этот рынок, то есть это будет еще одна форма спекулятивной инвестиции, и цены будут только расти. Поэтому, мне кажется, рассуждения Владимира Путина благие, но безответственные, точно так же, как Горбачев, обещая квартиры к 2000-му году, ничего не считал, или Никита Сергеевич Хрущев тоже собирался решать квартирный вопрос вместе со строительством коммунизма к 1980-му году.
Владимир Бабурин: Следующий вопрос, кто что и как долго будет контролировать, цитата для Ивана Трефилова.
Владимир Путин: Государство, вместе с тем, еще длительное время - обращаю на это внимание, убежден в этом, - еще длительное время должно будет контролировать развитие инфраструктуры страны. Вместе с тем, частные инвестиции могут внести весомый вклад в создание разветвленной транспортной инфраструктуры высокого качества и надежности.
Однако для частного капитала крайне важна определенность планов государства. С этой точки зрения Правительству предстоит объявить о своих планах и проектах, об условиях их реализации. Такие проекты есть, их нужно быстрее дорабатывать. Напомню некоторые из них. К примеру, в нефтяном секторе речь идет о диверсификации поставок нашей нефти. Такие планы хорошо известны. Это расширение пропускной способности Балтийской трубопроводной системы, введение в действие нефтепроводов Западная Сибирь - Баренцево море, определение маршрутов с месторождений Восточной Сибири, обход проливов Босфор и Дарданеллы, интеграция нефтепроводов "Дружба" и "Адрия".
Между тем, уже не первый год Правительство не может определиться по приоритетам. И вопрос, прямо скажем, перезрел. Обращаю внимание, что ориентиром для принятия необходимых решений должна быть реализация общегосударственных задач, а не интересы отдельных компаний.
Владимир Бабурин: Иван, правильно бы здесь было поставить не точку, а запятую, и добавить, "вам понятно господа олигархи?"
Иван Трефилов: Вообще странный, конечно, пассаж в послании президента. Дело в том, что развитие транспортной инфраструктуры - достаточно дорогостоящий проект, который требует крупных инвестиций, и не каждая компания, даже весьма крупная нефтяная компания, или газовая, готова потратить значительные средства на проекты, которые окупятся только в отдаленной перспективе. И тут же президент заявляет, что государство будет контролировать инфраструктуры. Это означает, что вы может вкладывать деньги, но, если потребуется, государство все заберет себе, и никаких гарантий защиты прав собственности нет. К этому нужно добавить, что частные компании, нефтяные компании уже долго, достаточно продолжительное время говорят о том, что в России надо создавать частные нефтепроводы, но государство отвечает отказом. Что из этого пассажа президента следует - пока совершенно непонятно.
Владимир Бабурин: Андрей Пионтковский, а вам понятно?
Андрей Пионтковский: Это скрытый ответ узнику Лефортово. Никаких частных нефтепроводов не будет. Второй пассаж, направленный по тому же адресу, был о том, что необходимо различать между налоговой оптимизацией и криминальным уклонением от налогов. Это уже некие тезисы полемики прокурора на открывающемся 28 мая процессе с защитой. Позиция защиты как раз основана на том, что действия Ходорковского - законная налоговая оптимизация.
Владимир Бабурин: Я посмотрел что вы на листочке написали слово" ЮКОС", подобно профессору тоже между строчек услышали это название?
Андрей Пионтковский: "ЮКОС" действительно хотел строить частный нефтепровод. Ну, не будет у России частного нефтепровода. Кстати, если бы государство хотело контролировать частный нефтепровод и экспорт нефти, есть же таможенная система, которая бы эту отгрузку контролировала, брала пошлины, никакой проблемы контроля, на самом деле, нет. Просто из государственного нефтепровода, принадлежащего "Транснефти", очень удобно, чтобы капало на сторону, из частного меньше будет выливаться, а относительно контроля государства над экспортом проблемы нет. Вообще удивительно, олигархи разгромлены, их взяли за яйца Фабереже, отправляют в нужном направлении делать то или другое, помогать государству, бороться с бедностью, или раритеты завозить на родину... Значит, страх все-таки жив, не все так прочно под этим делом, хотя под ним и струится чеченская кровь, но, наверное, с олигархами не так просто справиться. Видимо, внутри системы существует достаточно много кланов, о которых мы и не догадываемся, мы не знаем, кто в окружении Владимира Путина хотел сместить Аяцкова, а кто за него затупился и по каким причинам, система закрытая, и открытости нам не обещали.
Владимир Бабурин: В конце послания у Владимира Путина, не знаю, вольно или невольно, получился такой парафраз Бертольда Брехта, который говорит о том, что власть исходит от народа.
Владимир Путин: Единственным источником и носителем власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ. И только народ - через институты демократического государства и гражданского общества - вправе и в состоянии гарантировать незыблемость нравственных и политических основ развития страны на многие годы вперед.Вместе с тем, мы обязаны дать критическую оценку и состоянию нашей демократии. Является ли политическая система в ее нынешнем виде инструментом реального народовластия? И насколько продуктивен диалог власти и общества? Очевидно, что молодая российская демократия добилась в своем становлении значительных успехов. И кто их сегодня упорно не замечает, не хочет замечать - тот не вполне искренен. Но все же наше общественное устройство пока далеко от совершенства. И надо признать: мы в самом начале пути.
Без зрелого гражданского общества невозможно эффективное решение насущных проблем людей. Качество их повседневной жизни прямо зависит от качества общественно-политической системы. И здесь у нас, конечно, есть еще немало вопросов.
Хотел бы напомнить: любая власть прежде всего означает большую ответственность. Недопустимо, когда цивилизованная политическая конкуренция подменяется корыстной борьбой за статусную ренту. Когда финансовая сторона деятельности политических объединений по-прежнему скрыта от общественности. Когда рынок избирательных технологий и лоббистских услуг ориентируется прежде всего на теневой сектор. И все это - на фоне унылого однообразия большинства партийных программ.
Владимир Бабурин: Я хотел бы закончить именно этой цитатой, потому что, не знаю, как вас, а меня эти слова президента напугали.
Андрей Пионтковский: Они меня наоборот вдохновили. Если верить президенту, то завтра будет открыта вся бухгалтерия "Единой России", действительно плохо, что финансовая сторона партийного строительства скрыта, мы узнаем, сколько внесли Потанин и прочие Вексельберги, сдававшие свои яйца в лукошко "Единой России". Завтра же нам расскажут, как именно господин Сурков организовывал теневыми методами политтехнологии партию "Родина", там, глядишь, вернемся и к 1999-му году, когда Борис Березовский в почти безнадежной ситуации организовал партию "Единство" и осуществил проект "Наследник".
Михаил Соколов: Мы тогда, наверное, получим свободное телевидение, Владимиру Гусинскому во исполнение вердикта Европейского суда не только выдадут 88 тысяч евро, но и снова будет работать на канале, на котором должно, независимое "НТВ", а люди, которые на нем работали, вернутся и будут говорить правду, а не полуправду, как это сейчас в значительной степени происходит... Все претензии правильные, вопрос - кто заказывал систему, кто строил, и кто теперь на нее жалуется
Владимир Бабурин: Я тогда добавлю самое последнее, чтобы попасть в тон господину Пионтковскому и Михаилу Соколову... И гражданским организациям, которые подверглись отеческой критике господина Путина, больше никогда не придется говорить властям: "Господа, уважайте и исполняйте вашу Конституцию".
Владимир Бабурин: Главная тема нашей программы - президентское послание президента Владимира Путина Федеральному собранию. Более 250 журналистов освещали в Кремле это событие. Среди них был и корреспондент Радио Свобода Карен Агамиров. Карен, мы все видели, что происходило в зале, а что происходило в кулуарах? Обычно журналисты жалуются на излишние меры безопасности, что слишком долго приходится ждать у кремлевских ворот, слишком придираются сотрудники кремлевской службы безопасности, создается толчея. Как было сегодня?
Карен Агамиров: Я начну с того, что я искал Кремль, нашел его, наконец, в отличие от Венички Ерофеева. У Лобного места примостились две старушки: "Ты хотела бы сейчас там оказаться?" - спрашивает любопытная и показывает на Спасские ворота Кремля. "А чего я там забыла?", - отвечает видавшая виды, и дергает меня за рукав: "Сынок, а чего это они сегодня опять там затеяли?". Я подробно объясняю им суть происходящего, благо времени было хоть отбавляй. На подобные мероприятия надо приходить хорошенько загодя, чтобы не проморгать торжественный момент, когда ответственный кремлевский товарищ выйдет к прессе и поведет ее на проходную для тщательной проверки документов и багажа, чтобы потом, уже на последнем контроле, отобрать у журналистов мобильные телефоны. Мой, правда, расположенный непосредственно в мобильном компьютере, остался неприкосновенным.
Владимир Бабурин: Карен, послание многие смотрели по телевизору, мы его будем обсуждать с нашими экспертами, но я знаю, что вы записали в Кремле короткие экспресс-комментарии тех, кому это послание было адресовано.
Карен Агамиров: Да я записал мнение нескольких человек. Вот один из них, Николай Харитонов, член КПРФ
Николай Харитонов: Намерения прозвучали хорошие, необходимо больше разъяснительных механизмов. А так укрепление России, жилищное строительство, образование, доступ к медицинскому обслуживанию, конечно, это все прельщает. Весь вопрос в механизмах - когда.
Карен Агамиров: Николай Рыжков был по-большевистски выдержан.
Николай Рыжков: Я считаю, что сегодня послание отличается от тех десяти посланий, которые мы слушали в этом зале. Я думаю, более конкретное стало. Раньше было больше призывов, лозунгов. Сегодня все-таки он выстроил конкретно по жилью, по здравоохранению, по образованию. Более детально сегодня.
Карен Агамиров: Вечно молодой и задорный Сергей Ястржембский.
Сергей Ястржембский: Совершенно очевидно, что для России очень важно стать настоящим партнером Европейского Союза для того, чтобы в будущем речь пошла о большой Европе. Это первый момент. И второй: мне кажется, с учетом той критики, которая была в адрес России по многим позициям в последнее время, особенно касалось гуманитарной сферы, это выступление является особо значимым и много ответов дано на озабоченность наших добросовестных или не очень добросовестных критиков за рубежом. Мне кажется, что либеральный дух послания невозможно не заметить.
Карен Агамиров: И всегда требовательный к себе и другим Владимир Рыжков.
Владимир Рыжков: Президент очень, на мой взгляд, точно, правильно расставил приоритеты в экономической, социальной сфере, ипотека, банки и так далее. Но вопрос всегда в России о субъекте реформы - кто это будет делать. В условиях, когда ручной парламент, в условиях, когда ручная правоохранительная система, остается один субъект - бюрократия. Бюрократия в России чудовищная, коррумпированная, корыстная, не эффективная. И президент при этом, я ожидал, что в послании будет центральный раздел - административная реформа, то есть повышение эффективности госаппарата, об этом не сказано было ни слова. Он косвенно сказал, что число ведомств надо сокращать, число чиновников сокращать, число функций сокращать. Но, на мой взгляд, это надо было сделать центром всего послания, что, ребята, у нас давно определены задачи, но наш аппарат в нынешнем виде их не может реализовать. Об этом он не сказал. Поэтому я очень боюсь, что опять эти пожелания не будут реализованы в силу традиционного сопротивления российской бюрократии.
Владимир Бабурин: Рядом со мной в студии политический обозреватель Радио Свобода Михаил Соколов, экономический обозреватель Иван Трефилов и на связи с нами по телефону политолог Андрей Пионтковский. Начать я хочу с вот какой цитаты:
Владимир Путин: Далеко не всем в мире хочется иметь дело с самостоятельной, сильной и уверенной в себе Россией. Сейчас в глобальной конкурентной борьбе активно используются средства политического, экономического и информационного давления. Укрепление же нашей государственности подчас сознательно толкуется как авторитаризм. Хотел бы в этой связи заявить: никакого пересмотра фундаментальных принципов нашей политики не будет. Приверженность демократическим ценностям продиктована волей нашего народа и стратегическими интересами самой Российской Федерации.
Михаил Соколов: Ну, я думаю, что Владимир Путин решил сразу дать ответ своим оппонентам и наклеил ярлык участников кампании такого информационного давления на Россию, а тезис о том, что никакого пересмотра принципов политики не будет, и аплодисменты, напомнили фразу, брошенную последним императором земцам - отбросьте бессмысленные мечтания. Впрочем, после овации верноподданных Путин подчеркнул и приверженность демократическим ценностям, но, как показывает финальная часть речи президента, толкование терминов демократия, гражданское общество или свобода весьма далеко от обычных критериев, которые используются в любой известной реальной системе западного типа. Это управляемые свыше демократия и гражданское общество. К примеру, в финале речи Владимир Путин признает, что качество повседневной жизни зависит от общественно-политической системы и критикует ту схему, которая сложилась в России. Она, в самом деле, далека от совершенства. В результате все шишки достаются двум самым слабым субъектам - это партии и гражданские организации. Тут сразу хочется сказать, у сильного всегда бессильный виноват. Констатируется, что партии больны корыстной конкуренцией за статусную ренту, рынок избирательных услуг ориентирован на теневой сектор, однообразное большинство программ. Все верно, кроме того, что рамки этой деятельности строго обозначены самим президентом, а конкретные правила игры заданы кремлевскими политтехнологами, тем же Владиславом Сурковым, а модели рисуют господа Павловский и Кордонский. И даны такие добрые бесплатные советы - улучшить качество народного представительства, активно создавать фракции в региональных законодательных собраниях и муниципалитетах, предлагается повысить уровень политической культуры и межпартийного диалога. Все это концептуальное убожество стоит немного. Владимир Путин так ласково посоветовал партиям научиться приходить к власти, надеюсь не с протянутой рукой, и научиться расставиться с ней, остается надеяться, опять же без последствий. Но если учесть реальный уровень, и телеманипуляций, и управления выборами, то эта свежая мысль президента выглядит, как утонченное издевательство, а зато мы не услышали ответа ни на какие концептуальные вопросы дня. Например, зачем нужны выборы всей Думы по партийным спискам, если она и так доведена до состояния полного ничтожества, к чему ограничивать право народа на референдум, если уже 10 лет неугодные власти плебисциты и так не дают проводить, сохранять ли Совет Федерации, как звездную палату, где вместо защитников интересов регионов давно заседают отставники, лоббисты, а теперь и отпрыски разных бонз, вроде зрелой дочки Егора Строева. А говоря о желании видеть активное гражданское общество, Владимир Путин, на мой взгляд, как раз крепко ударил по гражданским объединениям и союзам.
Владимир Путин: В нашей стране существуют и конструктивно работают тысячи гражданских объединений и союзов. Но далеко не все они ориентированы на отстаивание реальных интересов людей. Для части этих организаций приоритетной задачей стало получение финансирования от влиятельных зарубежных фондов. Для других - обслуживание сомнительных групповых и коммерческих интересов. При этом острейшие проблемы страны и ее граждан остаются незамеченными. Должен сказать, что когда речь идет о нарушениях фундаментальных и основополагающих прав человека, об ущемлении реальных интересов людей - голос подобных организаций, подчас, часто даже не слышен. И это неудивительно: они просто не могут "укусить руку", с которой кормятся.
Михаил Соколов: При самом благожелательном толковании этого тезиса можно было бы подумать, что речь идет, например, о прикормленной официозной Федерации независимых профсоюзов России или о сервильном Медиа-Союзе, словом, как раз о тех конторах, которые кормятся подачками, выдаваемыми самой властью или бизнесом по ее указанию. Но поскольку Путин расхвалил далее потемкинские общественные палаты в регионах, похоже, раздражение вызывают именно те, кто реально действуют, и хотя бы частично вне сферы контроля госбезопасности. Думаю, чиновники воспримут это выступление как команду "фас". И, наконец, финальный аккорд речи, о том, что отклонение от выстраданного пути, в том числе и ограничения свобод граждан, должны быть абсолютно исключены, это и есть ответ Кремля и лично Владимира Путина либеральным, лояльным, но все-таки обеспокоенным нынешней ситуацией писателям. Вот, "Известия" недавно призывали не к сохранению статус-кво, а предлагали Кремлю шаги по расширению свобод. Мол, надо переселить страх появления мощной оппозиции и услышать полезные голоса несогласных. Так вот, я думаю, что Владимир Путин совершенно ясно дал понять, что в выборе между стабильностью и активным гражданским обществом он, безусловно, ставит на первое, а мечтать о свободном, самостоятельном человеке в России никому не запрещено.
Владимир Бабурин: Короткий анализ, пожалуй, всей политической части послания. Профессор Пионтковский добавите что-нибудь?
Андрей Пионтковский: Я бы обратил внимание на то, что первой жертвой отсутствия гражданского общества падает сам президент. 10 мая этого года, на десятый год войны в Чечне, российский президент пролетал на вертолете над российским городом, полностью уничтоженным российской авиацией и артиллерией, и был шокирован тем, что увидел. Я занимаюсь путинологией уже 4 года, и мне кажется, я немножко понимаю этого человека, это очень интересный персонаж, я абсолютно уверен, что он не лицемерил, когда делился ощущениями от увиденного на заседании правительства. Он просто не знал, что представляет из себя Грозный. И мне кажется, этот шок был настолько глубок, что отразился и на сегодняшнем выступлении.
Владимир Бабурин: Я хотел бы, чтобы цитата, где прозвучало слово Чечня, вернее, Чеченская Республика, причем не в именительном падеже, потому что речь шла о ее президенте, она обязательно прозвучит, но чуть позже. А сейчас я хотел бы задать другой вопрос и послушать другую цитату, после которой тоже раздались аплодисменты.
Владимир Путин: Боеспособные, технически оснащенные и современные Вооруженные Силы нужны нам для надежной защиты государства. Для того, чтобы мы могли спокойно решать внутренние социально-экономические задачи. Мы должны обезопасить нашу страну от любых форм военно-политического давления и потенциальной внешней агрессии. И в этой связи важнейшей задачей остается модернизация наших Вооруженных Сил. Включая оснащение стратегических ядерных сил самыми современными системами стратегических вооружений. У нас все для этого есть.
Владимир Бабурин: Вот, когда Путин заговорил про стратегические вооружения, вновь в зале раздались аплодисменты. Профессор Пионтковский, с кем сегодня Россия может воевать стратегическим ядерным оружием?
Андрей Пионтковский: Что касается аплодисментов – это классическая сцена из советских времен. В конце каждого военного парада по брусчатке красной площади протаскивали громадные фаллосы, с каждым годом все более длинные и толстые. Эта модернизация стратегических вооружений, наращивание, ничего общего с проблемой создания современной армии не имеет. Мы уже в течение 50 лет находимся с Соединенными Штатами в состоянии так называемого взаимного гарантированного уничтожения, то есть, несколько раз можем снести друг друга с лица земли, и будем находиться в таком состоянии еще, как минимум, 50 лет, что бы ни предпринималось, ни развивалось и ни сокращалось, потому что горы ядерного оружия уже накоплены. Это основной парадокс современных международных отношений. Так называемые союзники в борьбе с глобальным терроризмом до сих пор направляют друг на друга горы стратегического вооружения.
Владимир Бабурин: Вот мы подошли к следующей цитате, как раз тот фрагмент, когда единственный раз в речи Путина прозвучало слово "Чеченская Республика":
Владимир Путин: И адекватный ответ на наиболее острые угрозы XXI века - международный терроризм, распространение оружия массового уничтожения, региональные конфликты - можно дать лишь солидарными усилиями мирового сообщества, с опорой на инструменты ООН и международное право. Терроризм несет угрозу жизни и правам человека, дестабилизирует государства и целые регионы мира, встает на пути экономического и социального прогресса. И сегодня международные террористы продолжают совершать акты насилия и убийства мирных граждан. Делают попытки спровоцировать хаос и дестабилизировать обстановку в различных регионах мира. И Россия, к сожалению, не является здесь исключением. Несмотря на подобные провокации - включая недавнее политическое убийство лидера Чеченской Республики и попытку дезорганизовать работу законно избранных органов власти республики - наша линия в борьбе с террором остается неизменной и последовательной. Никто и ничто не остановит Россию на пути укрепления демократии, обеспечения прав и свобод человека. Мы будем и дальше работать над развитием международно-признанных правовых инструментов и коллективных механизмов нейтрализации глобальных угроз. Задачу укрепления антитеррористической коалиции - считаю одной из важнейших. Хотел бы при этом заметить, что никакие ссылки на необходимость борьбы с терроризмом не могут быть аргументом для ограничения прав человека. А на международной арене - для создания необоснованных сложностей для общения между людьми. Завершая внешнеполитическую тему, подчеркну: российское общество должно видеть практические результаты нашей работы на международном направлении. Это - обеспечение безопасности личности, расширение возможностей для предпринимательства, эффективная защита прав соотечественников за рубежом.
Владимир Бабурин: Как видите, коллеги, я пошел по достаточно простому принципу и для начала обсуждения выбрал те аргументы, которые вызывали в зале аплодисменты.
Андрей Пионтковский: Последний абзац - это же удивительная форма умолчания о такой острейшей и болезненной проблеме России, как война в Чечне. Мы слушали 3-4 минуты, и речь шла в основном об антитеррористической коалиции, почему-то в этом же контексте о правах человека, и маленький деепричастный оборот о том, что вот, террористы вырвали из наших рядов президента Чеченской Республики Кадырова. Уверен, что если бы не события 9 мая и последующее посещение Путиным Чечни был бы большой пассаж об успехах политического урегулирования в Чечне. Мне кажется, что тот глубокий, искренний шок, который испытал президент, пролетая над Грозным, еще сказывается, а президент просто не готов сформулировать что-либо по чеченской проблеме, видимо, понимая, что все предыдущие попытки решений завели проблему глубоко в тупик.
Михаил Соколов: Я бы просто добавил, что по чеченской проблеме действительно, насколько мы видим, у Кремля нет никакой ясной политики, нет кандидата на место Кадырова, нет методов, как пресечь эскалацию боевых действий, а они происходят, мы видим это по пестрой, даже в цензурированном варианте, поступающей по Чечне информации, там ситуация становится с точки зрения безопасности гораздо хуже, а что касается защиты прав человека в Чечне и демократии, то вспоминается Оруэлл, что мир - это война. Защита прав человека в Чечне в кремлевском варианте - это продолжение войны
Владимир Бабурин: Сразу нескольких писателей заставляло вспомнить сегодняшнее выступление президента России, Михаила Булгакова, в том числе, который говорил про квартирный вопрос, который испортил москвичей, оказалось, не только. К этому мы чуть позже обратимся, я бы хотел побольше об этом поговорить, а сейчас обращаюсь к Ивану Трефилову и хочу поговорить об основных экономических аспектах, кторые Владимир Путин изложил в сегодняшнем послании. Основные экономические задачи он сформулировал так:
Владимир Путин: Только от нас зависит успех решения первоочередных общенациональных задач. Задач, которые хорошо известны. Это - удвоение за десятилетие валовoго внутреннего продукта, уменьшение бедности, рост благосостояния людей и модернизация армии. Еще раз отмечу: сегодня - впервые за долгое время - мы можем прогнозировать нашу жизнь не на несколько месяцев, даже не на год, а на десятилетия вперед И достижения последних лет дают нам основание приступить наконец к решению проблем, с которыми можно справиться. Но можно справиться только имея определенные экономические возможности, политическую стабильность и активное гражданское общество.
Владимир Бабурин: Иван, вы много лет пишете об экономике, готовы ли вы согласиться с президентом и видите ли вы в российской экономике те же тенденции, которые увидел Владимир Путин?
Иван Трефилов: Эти тенденции собственно увидеть несложно. Действительно, в России сейчас экономическая стабильность, вопрос, из-за чего она собственно берется. В последние годы цены на нефть, основной экспортный товар России, все время растут, на последней неделе они превысили 20-летние максимумы, сейчас российская нефть активно продается, поэтому в страну приходит достаточно много нефтедолларов, соответственно, налоги нефтяных компаний пополняют бюджет и становятся основным стимулом прироста ВВП. В этих условиях иметь стабильную экономику достаточно просто, потому что действительно бюджет наполняется достаточно неплохо, тем более, что правительство откладывает часть этих денег на черный день в так называемый стабилизационный фонд, и в случае неприятностей эти деньги могут быть использованы. Но сейчас у России, по прогнозам, из-за того, что цены на нефть падать не собираются, весьма перспективное экономическое будущее, поэтому у правительства сейчас нет никаких проблем с наполнением бюджета и поддержанием экономической стабильности в России на должном уровне.
Владимир Бабурин: Очень сильная была социальная составляющая в президентском послании. Путин говорил об образовании, медицинском обеспечении, но больше всего о решении квартирного вопроса.
Владимир Путин: Одной из самых актуальных задач считаю обеспечение граждан доступным жильем. Это по-прежнему очень болезненный вопрос для большинства людей в России. Благоустроенное жилье важно и для отдыха, и для работы, и для создания нормальной семьи. Между тем, даже нынешний рост доходов не всегда позволяет людям приобретать жилье и улучшать его качество. Отсюда - низкая мобильность населения, не позволяющая людям перемещаться по стране в поисках подходящей работы. Очень многие люди, надо признать это, все еще живут в ветхих, аварийных домах и квартирах. Строится мало, а то, что строится, еще часто не отвечает современным стандартам безопасности и качества. Причем новое жилье могут позволить себе купить лишь люди с высокими доходами. Отсутствие такой возможности у молодых семей сказывается на их планах по рождению детей. И еще довольно часто в одной квартире вынуждены проживать сразу несколько поколений. Вывод очевиден: старые методы и подходы - они и раньше-то не решали проблему, а сегодня попросту не работают. Надо прекратить обманывать людей, вынуждая их годами и десятилетиями стоять в очередях на получение жилой площади. И обеспечить возможности ее приобретения на рынке для основной части работающего населения России, одновременно с этим гарантируя предоставление малоимущим гражданам социального жилья. Правительство, региональные и местные органы власти должны ориентироваться на то, чтобы к 2010 году минимум треть граждан страны (а не одна десятая, как сегодня) могли бы приобретать квартиру, отвечающую современным требованиям. Приобрести за счет собственных накоплений и с помощью жилищных кредитов. Для этого жилищное кредитование должно стать долгосрочным и доступным для граждан. А чтобы рост спроса на жилье не привел только к скачку цен, следует обеспечить конкурентные условия для жилищного строительства.
Владимир Бабурин: Коллеги, можете сейчас мне возразить, если хотите, но это, пожалуй, было самое смелое заявление, которое сделал президент Путин, потому что все руководители страны, которые пытались решать квартирный вопрос и давали какие-то обещания, каждой семье отдельную квартиру и так далее, очень плохо заканчивали. Я попрошу вас, Андрей Пионтковский, начать отвечать на этот вопрос.
Андрей Пионтковский: Владимир Владимирович Путин собирается, по крайней мере, официально, хорошо закончить в 2008-м году, согласно Конституции он не имеет права баллотироваться на третий срок. Поэтому отвечать за его обещания будут уже наследники, как они будут называться. Но я бы вообще всю социальную часть в сегодняшнем послании озаглавил: "Разговоры в пользу бедных". Причем как в прямом, так и в переносном смысле этих слов. Готовятся действительно очень жесткие реформы в социальной сфере. Резкое сокращение бюджетных статей социальных, практически ликвидация остатков бесплатной медицины и образования, планы стопроцентной оплаты жилища, выселения неимущих, не имеющих возможности оплатить, в какие-то отдаленные районы, в общежития. То, что происходит сегодня или вчера во время телевизионного общения Путина с господами министрами - это такая пиарная социальная психотерапия, пытающаяся смягчить потенциальный социальный протест и какое-то сопротивление этим мерам. Президент заботиться о народе, он это нам демонстрирует и в задушевных беседах с министрами, и в обращениях к парламенту и нации.
Владимир Бабурин: Иван Трефилов, вы согласны с оценкой президента, что квартиру в России может купить лишь богатый человек, или для этого человек должен быть очень богатым?
Иван Трефилов: В принципе, и богатый, и очень богатый человек может купить себе сегодня квартиру. Я бы хотел вернуться к теме смелого заявления. Это заявление смелое, но ничего не обязывающее. Дело в том, что Путин обращается к органам власти. Органы власти, я так думаю, знали об этом послании, по крайней мере, об основных тезисах, заранее, и правительство, и Государственная Дума уже подготовили собственные предложения по совершенствованию законодательства по формированию доступного рынка жилья. В чем смысл этих поправок? В том, что упрощаются некие административные правила, оформления жилья, не надо будет заверять, скажем, у нотариуса договор, но все это не способствует собственно созданию рыночных условий для покупки квартир. То есть, люди пока не будут получать достаточных денег, не смогут купить достойную квартиру, тем более, что президент или органы государственной власти никак не могут указывать банкам, которые могут предоставить ипотечные кредиты, то есть, вот в чем главная проблема - как президент собирается влиять на коммерческие структуры, чтобы они давали кредиты людям. Пока люди не начнут зарабатывать, а тут тоже президент ничего сделать не может, доступного рынка жилья в России не будет.
Владимир Бабурин: Михаил Соколов, что вы думаете по поводу квартирного вопроса, и почему ему уделено так много места?
Михаил Соколов: Мне кажется, нужно, прежде всего, говорить о политической ответственности человека, который делает подобные заявления. Когда говорится о борьбе с монополизмом, разнообразных застройщиках, и так далее, в конце концов, нужно понимать, с чем ты имеешь дело. Тот же перегретый жилищный рынок в Москве, например, да и в Санкт-Петербурге, это последствие той системы власти, которая сложилась в субъектах Федерации, в крупнейших, в Москве в особенности. Монопольная система распределения заказов, участков, абсолютно коррумпированная, когда известно, что значительную часть рынка контролирует жена мэра Москвы, то без политических решений о расчистке жилищного рынка невозможно ничего сделать. Можно давать благие пожелания о борьбе с монополиями, но ни один антимонопольный министр, даже происходящий из уважаемой фракции "Яблоко", ничего не сможет сделать на московском рынке без смены персонажей, которые руководят, например, Москвой. А ипотека, применяемая в монопольной среде, приведет только к очередному росту цен и к привлечению спекулятивного капитала на этот рынок, то есть это будет еще одна форма спекулятивной инвестиции, и цены будут только расти. Поэтому, мне кажется, рассуждения Владимира Путина благие, но безответственные, точно так же, как Горбачев, обещая квартиры к 2000-му году, ничего не считал, или Никита Сергеевич Хрущев тоже собирался решать квартирный вопрос вместе со строительством коммунизма к 1980-му году.
Владимир Бабурин: Следующий вопрос, кто что и как долго будет контролировать, цитата для Ивана Трефилова.
Владимир Путин: Государство, вместе с тем, еще длительное время - обращаю на это внимание, убежден в этом, - еще длительное время должно будет контролировать развитие инфраструктуры страны. Вместе с тем, частные инвестиции могут внести весомый вклад в создание разветвленной транспортной инфраструктуры высокого качества и надежности.
Однако для частного капитала крайне важна определенность планов государства. С этой точки зрения Правительству предстоит объявить о своих планах и проектах, об условиях их реализации. Такие проекты есть, их нужно быстрее дорабатывать. Напомню некоторые из них. К примеру, в нефтяном секторе речь идет о диверсификации поставок нашей нефти. Такие планы хорошо известны. Это расширение пропускной способности Балтийской трубопроводной системы, введение в действие нефтепроводов Западная Сибирь - Баренцево море, определение маршрутов с месторождений Восточной Сибири, обход проливов Босфор и Дарданеллы, интеграция нефтепроводов "Дружба" и "Адрия".
Между тем, уже не первый год Правительство не может определиться по приоритетам. И вопрос, прямо скажем, перезрел. Обращаю внимание, что ориентиром для принятия необходимых решений должна быть реализация общегосударственных задач, а не интересы отдельных компаний.
Владимир Бабурин: Иван, правильно бы здесь было поставить не точку, а запятую, и добавить, "вам понятно господа олигархи?"
Иван Трефилов: Вообще странный, конечно, пассаж в послании президента. Дело в том, что развитие транспортной инфраструктуры - достаточно дорогостоящий проект, который требует крупных инвестиций, и не каждая компания, даже весьма крупная нефтяная компания, или газовая, готова потратить значительные средства на проекты, которые окупятся только в отдаленной перспективе. И тут же президент заявляет, что государство будет контролировать инфраструктуры. Это означает, что вы может вкладывать деньги, но, если потребуется, государство все заберет себе, и никаких гарантий защиты прав собственности нет. К этому нужно добавить, что частные компании, нефтяные компании уже долго, достаточно продолжительное время говорят о том, что в России надо создавать частные нефтепроводы, но государство отвечает отказом. Что из этого пассажа президента следует - пока совершенно непонятно.
Владимир Бабурин: Андрей Пионтковский, а вам понятно?
Андрей Пионтковский: Это скрытый ответ узнику Лефортово. Никаких частных нефтепроводов не будет. Второй пассаж, направленный по тому же адресу, был о том, что необходимо различать между налоговой оптимизацией и криминальным уклонением от налогов. Это уже некие тезисы полемики прокурора на открывающемся 28 мая процессе с защитой. Позиция защиты как раз основана на том, что действия Ходорковского - законная налоговая оптимизация.
Владимир Бабурин: Я посмотрел что вы на листочке написали слово" ЮКОС", подобно профессору тоже между строчек услышали это название?
Андрей Пионтковский: "ЮКОС" действительно хотел строить частный нефтепровод. Ну, не будет у России частного нефтепровода. Кстати, если бы государство хотело контролировать частный нефтепровод и экспорт нефти, есть же таможенная система, которая бы эту отгрузку контролировала, брала пошлины, никакой проблемы контроля, на самом деле, нет. Просто из государственного нефтепровода, принадлежащего "Транснефти", очень удобно, чтобы капало на сторону, из частного меньше будет выливаться, а относительно контроля государства над экспортом проблемы нет. Вообще удивительно, олигархи разгромлены, их взяли за яйца Фабереже, отправляют в нужном направлении делать то или другое, помогать государству, бороться с бедностью, или раритеты завозить на родину... Значит, страх все-таки жив, не все так прочно под этим делом, хотя под ним и струится чеченская кровь, но, наверное, с олигархами не так просто справиться. Видимо, внутри системы существует достаточно много кланов, о которых мы и не догадываемся, мы не знаем, кто в окружении Владимира Путина хотел сместить Аяцкова, а кто за него затупился и по каким причинам, система закрытая, и открытости нам не обещали.
Владимир Бабурин: В конце послания у Владимира Путина, не знаю, вольно или невольно, получился такой парафраз Бертольда Брехта, который говорит о том, что власть исходит от народа.
Владимир Путин: Единственным источником и носителем власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ. И только народ - через институты демократического государства и гражданского общества - вправе и в состоянии гарантировать незыблемость нравственных и политических основ развития страны на многие годы вперед.Вместе с тем, мы обязаны дать критическую оценку и состоянию нашей демократии. Является ли политическая система в ее нынешнем виде инструментом реального народовластия? И насколько продуктивен диалог власти и общества? Очевидно, что молодая российская демократия добилась в своем становлении значительных успехов. И кто их сегодня упорно не замечает, не хочет замечать - тот не вполне искренен. Но все же наше общественное устройство пока далеко от совершенства. И надо признать: мы в самом начале пути.
Без зрелого гражданского общества невозможно эффективное решение насущных проблем людей. Качество их повседневной жизни прямо зависит от качества общественно-политической системы. И здесь у нас, конечно, есть еще немало вопросов.
Хотел бы напомнить: любая власть прежде всего означает большую ответственность. Недопустимо, когда цивилизованная политическая конкуренция подменяется корыстной борьбой за статусную ренту. Когда финансовая сторона деятельности политических объединений по-прежнему скрыта от общественности. Когда рынок избирательных технологий и лоббистских услуг ориентируется прежде всего на теневой сектор. И все это - на фоне унылого однообразия большинства партийных программ.
Владимир Бабурин: Я хотел бы закончить именно этой цитатой, потому что, не знаю, как вас, а меня эти слова президента напугали.
Андрей Пионтковский: Они меня наоборот вдохновили. Если верить президенту, то завтра будет открыта вся бухгалтерия "Единой России", действительно плохо, что финансовая сторона партийного строительства скрыта, мы узнаем, сколько внесли Потанин и прочие Вексельберги, сдававшие свои яйца в лукошко "Единой России". Завтра же нам расскажут, как именно господин Сурков организовывал теневыми методами политтехнологии партию "Родина", там, глядишь, вернемся и к 1999-му году, когда Борис Березовский в почти безнадежной ситуации организовал партию "Единство" и осуществил проект "Наследник".
Михаил Соколов: Мы тогда, наверное, получим свободное телевидение, Владимиру Гусинскому во исполнение вердикта Европейского суда не только выдадут 88 тысяч евро, но и снова будет работать на канале, на котором должно, независимое "НТВ", а люди, которые на нем работали, вернутся и будут говорить правду, а не полуправду, как это сейчас в значительной степени происходит... Все претензии правильные, вопрос - кто заказывал систему, кто строил, и кто теперь на нее жалуется
Владимир Бабурин: Я тогда добавлю самое последнее, чтобы попасть в тон господину Пионтковскому и Михаилу Соколову... И гражданским организациям, которые подверглись отеческой критике господина Путина, больше никогда не придется говорить властям: "Господа, уважайте и исполняйте вашу Конституцию".
