Программу ведет Виктор Резунков. Принимает участие Александр Козлик, генеральный директор охранного предприятия "ГРУП 4 ФАЛК НЕВА".
Виктор Резунков: Сегодня у нас в гостях генеральный директор охранного предприятия "ГРУП 4 ФАЛК НЕВА" Александр Козлик.
Александр, у милиционеров и охранников собираются отобрать огнестрельное оружие. Об этом на прошлой неделе заявил заместитель начальника Главного управления обеспечения общественного порядка МВД России Леонид Введенов. Боевое оружие заменят на травматическое с резиновыми пулями.
Давайте, прежде чем мы начнем нашу беседу, послушаем репортаж корреспондента радио Свобода Татьяны Вольтской.
Татьяна Вольтская: По словам генерала МВД Леонида Введенова, оружейное законодательство претерпит существенное изменение. Во-первых, российских милиционеров вместо боевого оружия снабдят "стрелялками" с резиновыми пулями. Во-вторых, мощность этих "стрелялок" сильно уменьшится.
Причины таких перемен называются следующие. С одной стороны, это испуг обывателей при виде вооруженных охранников, которые иногда участвуют в спорах хозяйствующих субъектов. С другой - несчастье, проистекающее из-за халатного хранения оружия, которое, например, иногда попадает в руки детям.
Разоружат, естественно, и частные охранные агентства.
В прессе уже появились публикации о том, что с 15 октября начали опечатывать оружейные комнаты петербургских охранных агентств. Причем иногда оружие изымалось без всякой компенсации.
Питерского частного охранного предприятия "Гонг" эта беда пока не коснулась. Его директор Сергей Фурсов вообще удивлен, почему оружие нужно изымать.
Сергей Фурсов: Оружие, которое выдается частным охранным предприятиям, оно все подвергается отстрелу. Оружие проверяли, участвовало ли оно в каких-то криминальных мероприятиях или нет. Наверное, это все-таки не то направление по борьбе с разными проявлениями теневыми.
Татьяна Вольтская: Насчет халатного обращения с оружием, хранения его дома Сергей Фурсов говорит, что охраннику оружие выдается только на время выполнения задания и на время дороги до объекта и обратно.
Представитель одного из московских частных охранных предприятий, пожелавший остаться неизвестным, резко отрицательно относится к возможности замены настоящих пистолетов на пистолеты с резиновыми пулями.
Сотрудник частного охранного предприятия: Как вы сами понимаете, человек, который нападает или совершает противоправное действие с настоящим оружием, а ему противостоять резиновыми пулями, это не совсем...
Татьяна Вольтская: Ваши сотрудники хранят оружие дома?
Сотрудник частного охранного предприятия: Хранить его дома - это запрещено законом. Если они нарушают закон - другое дело. С них и спрашивайте за это.
Татьяна Вольтская: С одной стороны, известно, что оружие все-таки в ряде случаев хранится дома, приводя к трагическим случаям. Известны также примеры, когда милиционеры и частные охранники им злоупотребляют. Но, с другой стороны, охранники и милиционеры, вооруженные игрушками против преступников с боевым оружием, - это тоже картина, по меньшей мере, странная.
Виктор Резунков: Александр, к вам уже приходили изымать оружие?
Александр Козлик: Нет, не приходили. Первый раз, честно говоря, слышу о такой точке зрения руководства министерства внутренних дел. Как правило, оружие хранится на охранных предприятиях в специальной оружейной комнате. И, действительно, как говорили мои коллеги, доступ туда очень ограничен, только на период выполнения определенной задачи. Честно говоря, я первый раз слышу.
Виктор Резунков: Сотрудники частных охранных предприятий имеют право на ношение и хранение нарезного огнестрельного оружия?
Александр Козлик: Да, они имеют на это право. Как правило, используется пистолет "Иж-71" или используется оружие более сильное - это ружье "Сайга", но это только при выполнении определенной задачи. Они приезжают, получают оружие в оружейной комнате, едут, выполняют определенные задачи - и тут же его сдают. То есть ни о каком хранении дома и так далее речи быть не может.
Виктор Резунков: Скажите, как повлияет на охранный бизнес решение Министерства внутренних дел изъять огнестрельное оружие у охранников и предоставить возможность, допустим, заменить его на газовые пистолеты?
Александр Козлик: Вы знаете, я все-таки думаю, что это временное явление. Потому что ведь преступников никто не разоружает. А преступления у нас совершаются довольно серьезные, с применением огнестрельного оружия. И противостоять им резиновыми пулями - это, конечно, несерьезно.
Виктор Резунков: Министерство внутренних дел, в частности, Введенов заявил о том, что имеет смысл также разоружать и милиционеров. Насколько, по вашему мнению, это возможно?
Александр Козлик: Я думаю, что это тоже несерьезная вещь. Тем более что касается милиционеров. Если речь идет об охранных предприятиях… то в отношении милиции - тут вообще что-либо говорить не приходится. Когда человек встречается с преступниками, с вооруженными преступниками в довольно неожиданных ситуациях, и милиционер не имеет при себе оружия, это приводит только к плачевным результатам, к гибели людей, которые выполняют свой служебный долг. Поэтому я считаю, что это несерьезная вещь.
И это просто очередной перегиб в другую сторону. Надо обеспечивать надлежащий контроль за данным оружием, чтобы они получали тогда, когда надо, и сдавали, когда это необходимо. И чтобы получали оружие только для выполнения определенных задач. Вот и все.
Виктор Резунков: В последнее время часто появляются сообщения, что милиционеры достаточно часто используют... ну, не очень часто, но факты такие были, когда неоправданно используется огнестрельное оружие. Вот сейчас состоялся суд в Санкт-Петербурге над таким милиционером. Он застрелил одного юношу, второго сделал на всю жизнь инвалидом. Не сильно ли распространено это явление в России, по вашему мнению?
Александр Козлик: Вы знаете, я 30 лет отработал в органах внутренних дел. И могу сказать, что это всегда было, есть и будет. Перегибы всегда бывают, несчастные случаи бывают, неправомерное применение оружия бывает. Для этого и существует уголовная ответственность людей, которые это делают. Исключить это практически невозможно.
Поэтому я считаю, что перегиб в другую сторону - запретить - это будет совершенно неправильно. Это приведет к еще большим жертвам со стороны правоохранительных органов, со стороны частных охранных предприятий. Ведь не единичный пример, когда нападают на инкассаторскую машину, когда нападают на милиционеров, расстреливают их. Тем более что у них есть оружие. А если мы заберем у них и то оружие, которое есть, то это приведет к еще более плачевным результатам.
Виктор Резунков: А если подходить с такой точки зрения того, что, может быть, тогда имеет смысл вооружить вообще народ? Осуществить какие-то законные меры и так далее...
Александр Козлик: В отношении того, чтобы вооружить народ, здесь я сталкиваюсь и вижу в прессе различные точки зрения. И каждый отстаивает свою. С другой стороны, если, допустим, гражданин законопослушный, он имеет право иметь оружие, он знает и применит его в личных целях, но только в порядке самозащиты.
Но ведь в то же время нельзя исключать того, и мы это знаем, когда собирается публика... не будем говорить, что криминальная, будем говорить о нормальной публике, начинают выпивать, после этого начинают стрелять по банкам, проверять способности свои, метко ли они стреляют, и это приводит опять же к плачевным результатам.
Мне кажется, что для того, чтобы раздавать оружие, мы еще не созрели для этого, не дошли. Надо иметь достаточно высокую правовую культуру, чтобы оружие раздавать всем и всякому.
Виктор Резунков: Участковых собираются, например, вооружить оружием не летального действия - газовыми пистолетами и пистолетами с резиновыми пулями. Это хорошо, по вашему мнению?
Александр Козлик: Нет. Ведь не секрет, лет пять назад, когда милиционеры даже с оружием выезжали на квартиры... а ведь неизвестно, кто их ждет и с чем их ждет. И, конечно, защищаться резиновыми пулями - это несерьезно.
Виктор Резунков: Некоторые сотрудники правоохранительных органов, когда узнали о возможности такого разоружения, они говорят, что тогда они уйдут из органов внутренних дел. По вашему мнению, если такое действительно произойдет, что можно допустить, действительно уйдет большое количество...
Александр Козлик: Не думаю, чтобы это повлияло. Просто люди будут, конечно, недовольны тем, что их подставляют под пули преступников, и они не могу защищаться - вот и все. Но я не думаю, что это повлияет в какой-то степени на то, чтобы люди ушли.
Виктор Резунков: Леонид Введенов также заявил о том, что необходимо снизить мощность разрешенного, не летального действия оружия для населения. То есть АСУ заменить, допустим, на "Макаров", он гораздо слабее по уровню. Это объясняют тем, что был случай с 12-летей девочкой, которая играла с этим пистолетом, и она была ранена очень сильно. По вашему мнению, имеет смысл такое ограничение?
Александр Козлик: В этом случае, я думаю, можно согласиться с этим. То есть уменьшить в какой-то степени - это бы не помешало. Все-таки действительно случаи бывают, когда неосторожное применение оружия приводит к летальным исходам.
Виктор Резунков: Александр, у меня к вам такой вопрос. Вы являетесь конкурентом вневедомственной охраны МВД. Насколько корректно ведет себя эта организация в охранном бизнесе? Она является монополистом?
Александр Козлик: Вообще-то, конкурентом, конечно, мы являемся. Она действительно является монополистом. Дело в том, что еще до образования охранных предприятий они осуществляли охрану тех или иных объектов. Тем более что они являются государственной организацией. И многие предприятия, и руководители предприятий предпочитают, конечно, охрану государственную.
Но, я думаю, чем дальше, тем больше, все-таки будущее будет за частным охранным бизнесом. Потому что жизнь идет дальше. И сейчас вообще идет такая тенденция, что многие руководители предпочитают организовать свое охранное предприятие, даже небольшое. Во-первых, и затраты поменьше, во-вторых, они могут как бы руководить и выполнять те роли, которые они хотят.
Очевидно, с этим связаны, может быть, и те конфликты, в которых участвуют иногда охранные предприятия, потому что независимых охранных предприятий у нас не так уж много. Если в городе существует приблизительно 1300 охранных предприятий, то таких независимых охранных предприятий здесь, наверное, порядка 20-ти, которые именно по договору, заключают договор с руководителем предприятия, и выполняют как бы независимо свою роль по обеспечению бизнеса. А основная масса, конечно, можно сказать, "лежит" под руководителем, выполняют то, что он им говорит. Поэтому и возникают конфликты, в которых иногда участвуют охранные предприятия.
Виктор Резунков: Сейчас появилась информация о том, что вневедомственная охрана МВД будет упразднена, типа, приватизирована, как бы такой процесс идет. Чем это вообще вызвано?
Александр Козлик: Насколько я слышал, что, в принципе, одним из условий вступления России в ВТО является упразднение платной милиции. Поэтому ставится вопрос о том, чтобы ликвидировать вневедомственную охрану и передать все функции частному охранному бизнесу. Но насколько это реально, я не знаю. Речь об этом идет довольно серьезно, и как бы идет подготовка к этому. Потому что у многих вневедомственных охранных предприятий раньше было так, что каждый отдел вневедомственный мог заключать договор. Теперь это уже упразднено и сведено в единую структуру, то есть только Управление вневедомственной охраны может заключать такие договоры. То есть речь идет о том, что, по всей видимости, функции вневедомственной охраны будут переданы частному охранному бизнесу.
Виктор Резунков: Это вообще повлечет за собой передел, скажем, рынка сфер влияния?
Александр Козлик: Я думаю, что, конечно, это повлечет. Во-первых, будет борьба идти за этот рынок, который в достаточной степени имеется у вневедомственной охраны. Поэтому будет, очевидно, борьба за этот рынок, да.
Виктор Резунков: У нас звонок. Пожалуйста, вы в эфире. Доброе утро.
Слушатель: Доброе утро. Вас беспокоит из Владикавказа слушатель Батрас. Вот на уровне спланированного террористического акта, не дай бог, который происходит, разве можно оказать какое-либо действенное... Вот когда было нападение в Беслане, там дежурили два профессиональных сотрудника. Ну, один сориентировался, выбрал главаря - и нанес смертельный выстрел. И затем он, конечно, сам был убит. Вот на таком уровне эти меры разве достаточны? Наверное, превентивные меры должны быть более четкими.
Александр Козлик: Спасибо. Ну, вы знаете, если речь идет о таком нападении, как в Беслане, тут, конечно, трудно противостоять. Тут нужна специальная подготовка, нужен специальный отряд, чтобы можно было защитить этих людей.
А если не такое нападение будет, а защита, допустим, тех же школьников, когда будет стоять вооруженный охранник от хулиганов, от наркоманов, которые болтаются, допустим, если преступник идет один... Нередки же случаи, когда нападают на школьников, отбирают у них деньги, мобильные телефоны и так далее. Вот здесь охранник может, конечно, помочь. Но в таком организованном нападении, какое было произведено в Беслане, тут бесполезно.
Виктор Резунков: У нас еще один звонок. Пожалуйста, вы в эфире.
Слушатель: Доброе утро. Николай Николаевич, город Ленинград. У меня такие вопросы. Первый - о нравственности. Вот вы не чувствуете себя немножко как бы не в своей тарелке? Ведь вы охраняете награбленное у народа и участвуете в переделе собственности.
И другой вопрос. Вот охранные организации, правоохранительные, личная охрана и так далее, такое набирают количество людей, что они сейчас превосходят даже армию. Нашу армию, страну сейчас разоружили. А НАТО и вся Америка, наоборот, в основном сейчас вооружены новейшими технологиями в вооружении.
Александр Козлик: Спасибо. Мы не участвуем в охране капиталистов и так далее. Мы охраняем собственника. Кем он является? Государство можем охранять или собственника, это все равно. Поэтому тут, как говорится, со стороны морали никаких угрызений совести мы не чувствуем. Это раз.
Во-вторых, мы обеспечиваем работой тех же военнослужащих, милиционеров, которые уходят на пенсию, молодежь и так далее. Они имеют работу, зарплату довольно стабильную, и удовлетворены своей работой.
И теперь что касается армии охранников. Здесь необходимо помнить о том, что у нас нет штатного расписания, и мы не держим в запасе охранников. Если заключается определенный договор, то под этот определенный договор, если, допустим, нужно пять человек, значит, работу выполняют пять человек. Если договор прекращается, эти люди увольняются. Это одна сторона.
А вторая сторона, я уже говорил об этом, что у нас работают в основном те же военнослужащие, те же сотрудники милиции. Они, конечно, получают гораздо большую зарплату, чем в государственных органах. А чем это вызвано, вы сами понимаете.
Виктор Резунков: У нас звонок. Пожалуйста, вы в эфире.
Слушатель: Здравствуйте. Это Дмитрий. Считаю, что решение верное. И его логика мне понятна. Если у граждан отсутствует право на оружие, и по их возможностям, заметьте, а не по букве, то и у милиции не должно быть этого права. А порядок ведь не только на оружии держится, как при фашизме, но и на добровольном следовании порядку. Поэтому чего вы возмущаетесь, непонятно. Спасибо.
Александр Козлик: Ну, я, честно говоря, вопроса не понял. Никто и не возмущается. Просто каждый высказывает свою точку зрения.
Виктор Резунков: И я хотел бы спросить вас. Насколько сильна конкуренция на рынке охранных услуг, в частности, в Петербурге?
Александр Козлик: Я уже немного говорил об этом, что в Петербурге сейчас порядка 1300 предприятий охранных. Более мощных, таких охранных предприятий, как "Секьюрикор", таких порядка 20-ти, не больше. В основном это мелкие охранные предприятия, которые выполняют достаточно узкую задачу, созданные под определенного собственника. И они обеспечивают безопасность одного или двух предприятий, не более.
Но в настоящее время, я думаю, все-таки при условии этой конкуренции, довольно жесткой конкуренции, она уже вызывает необходимость объединения охранных предприятий. И, в частности, сейчас это и происходит. Создаются различные ассоциации, объединения, идет укрупнение охранного бизнеса для того, чтобы можно было выполнять, именно независимо выполнять поставленные задачи по безопасности.
Виктор Резунков: У нас звонок. Пожалуйста, вы в эфире. Доброе утро.
Слушатель: Доброе утро. У меня вопрос вот какого характера. А если что-то случится, кто меня защитит на улице, если у нас будет все меньше и меньше милиции, а больше охранных предприятий? Ведь тот охранник, который стоит за дверью супермаркета, допустим, он же не выйдет, если на меня кто-то нападет. Понимаете? Зачем же так делать? Какая-то золотая середина должна быть, а мы все в крайности... То тех больше, теперь охранных предприятий больше. И будем вот так колыхаться из стороны в сторону, наш корабль, то сюда, то сюда. А когда-нибудь золотая середина-то будет? Кто-то это придумает у нас? Дума или еще кто-то. Спасибо.
Александр Козлик: Я согласен с вами. В принципе, золотая середина всегда должна быть. Но дело в том, что охранные предприятия ведь не создает государство, они возникают именно там, где они необходимы собственнику, чтобы обеспечить его охрану. Лишних их нет. Конечно, охранное предприятие, оно не заменит полностью сотрудников милиции, оно не может их заменить. И здесь сохранить этот паритет между милицией и охранным бизнесом необходимо. Охранный бизнес может только оказывать помощь сотрудникам милиции, что, в частности, сейчас и происходит. Так как между охранным предприятием и районными управлениями внутренних дел заключаются договоры на оказание помощи по обеспечению безопасности. Но заменить сотрудников милиции - это, конечно, невозможно.
Виктор Резунков: У нас звонок. Пожалуйста, вы в эфире.
Слушатель: Добрый день. Москва, Виктор Борисович. Это очень "мудрый" законопроект. Но почему мы должны остановиться только на оружии? Нужно отменить и спички, ведь от них бывает пожар. Кроме того, нужно отменить и ножи, ведь бывает так, что ими кто-то порежется. Я уже не говорю о том, что нужно отменить и свободу прессы, ведь иной раз пресса врет. Слава нашему мудрому правительству! Слава нашей ведущей партии! У меня все.
Виктор Резунков: Это была точка зрения, которая тоже имеет право на существование.Александр, вот если говорить о том, о чем часто пишут в газетах и так далее, - о криминализации рынка частных охранных предприятий Существуют ли, по вашему мнению, в Петербурге охранные предприятия, мелкие, я имею в виду, не крупные, которые однозначно криминализированы?
Александр Козлик: Вы знаете, так как я был сотрудником милиции длительное время и сталкивался с этим, я могу сказать, что в начале 90-х годов это была довольно серьезная проблема, когда создавался охранный бизнес. Тогда действительно многие сталкивались с тем, что криминалитет был в охранном бизнесе. И даже до сих пор, по-моему, это сказывается на том, что многие руководители предприятий создают свой охранный бизнес. Почему? Потому что именно руководители охранного бизнеса, они как бы завладевали этим бизнесом. И чтобы этого не происходило, и стараются создавать свои охранные предприятия.
Но в настоящее время, уже сейчас, в принципе, по-моему, все это переходит в другую позицию, и уже с этим не сталкиваемся. Сейчас уже многие охранные предприятия возглавляют бывшие сотрудники или органов внутренних дел, или ФСБ, и они выполняют именно ту задачу, которая перед ними стоит - это обеспечение безопасности.
Виктор Резунков: Спасибо большое, Александр.
Виктор Резунков: Сегодня у нас в гостях генеральный директор охранного предприятия "ГРУП 4 ФАЛК НЕВА" Александр Козлик.
Александр, у милиционеров и охранников собираются отобрать огнестрельное оружие. Об этом на прошлой неделе заявил заместитель начальника Главного управления обеспечения общественного порядка МВД России Леонид Введенов. Боевое оружие заменят на травматическое с резиновыми пулями.
Давайте, прежде чем мы начнем нашу беседу, послушаем репортаж корреспондента радио Свобода Татьяны Вольтской.
Татьяна Вольтская: По словам генерала МВД Леонида Введенова, оружейное законодательство претерпит существенное изменение. Во-первых, российских милиционеров вместо боевого оружия снабдят "стрелялками" с резиновыми пулями. Во-вторых, мощность этих "стрелялок" сильно уменьшится.
Причины таких перемен называются следующие. С одной стороны, это испуг обывателей при виде вооруженных охранников, которые иногда участвуют в спорах хозяйствующих субъектов. С другой - несчастье, проистекающее из-за халатного хранения оружия, которое, например, иногда попадает в руки детям.
Разоружат, естественно, и частные охранные агентства.
В прессе уже появились публикации о том, что с 15 октября начали опечатывать оружейные комнаты петербургских охранных агентств. Причем иногда оружие изымалось без всякой компенсации.
Питерского частного охранного предприятия "Гонг" эта беда пока не коснулась. Его директор Сергей Фурсов вообще удивлен, почему оружие нужно изымать.
Сергей Фурсов: Оружие, которое выдается частным охранным предприятиям, оно все подвергается отстрелу. Оружие проверяли, участвовало ли оно в каких-то криминальных мероприятиях или нет. Наверное, это все-таки не то направление по борьбе с разными проявлениями теневыми.
Татьяна Вольтская: Насчет халатного обращения с оружием, хранения его дома Сергей Фурсов говорит, что охраннику оружие выдается только на время выполнения задания и на время дороги до объекта и обратно.
Представитель одного из московских частных охранных предприятий, пожелавший остаться неизвестным, резко отрицательно относится к возможности замены настоящих пистолетов на пистолеты с резиновыми пулями.
Сотрудник частного охранного предприятия: Как вы сами понимаете, человек, который нападает или совершает противоправное действие с настоящим оружием, а ему противостоять резиновыми пулями, это не совсем...
Татьяна Вольтская: Ваши сотрудники хранят оружие дома?
Сотрудник частного охранного предприятия: Хранить его дома - это запрещено законом. Если они нарушают закон - другое дело. С них и спрашивайте за это.
Татьяна Вольтская: С одной стороны, известно, что оружие все-таки в ряде случаев хранится дома, приводя к трагическим случаям. Известны также примеры, когда милиционеры и частные охранники им злоупотребляют. Но, с другой стороны, охранники и милиционеры, вооруженные игрушками против преступников с боевым оружием, - это тоже картина, по меньшей мере, странная.
Виктор Резунков: Александр, к вам уже приходили изымать оружие?
Александр Козлик: Нет, не приходили. Первый раз, честно говоря, слышу о такой точке зрения руководства министерства внутренних дел. Как правило, оружие хранится на охранных предприятиях в специальной оружейной комнате. И, действительно, как говорили мои коллеги, доступ туда очень ограничен, только на период выполнения определенной задачи. Честно говоря, я первый раз слышу.
Виктор Резунков: Сотрудники частных охранных предприятий имеют право на ношение и хранение нарезного огнестрельного оружия?
Александр Козлик: Да, они имеют на это право. Как правило, используется пистолет "Иж-71" или используется оружие более сильное - это ружье "Сайга", но это только при выполнении определенной задачи. Они приезжают, получают оружие в оружейной комнате, едут, выполняют определенные задачи - и тут же его сдают. То есть ни о каком хранении дома и так далее речи быть не может.
Виктор Резунков: Скажите, как повлияет на охранный бизнес решение Министерства внутренних дел изъять огнестрельное оружие у охранников и предоставить возможность, допустим, заменить его на газовые пистолеты?
Александр Козлик: Вы знаете, я все-таки думаю, что это временное явление. Потому что ведь преступников никто не разоружает. А преступления у нас совершаются довольно серьезные, с применением огнестрельного оружия. И противостоять им резиновыми пулями - это, конечно, несерьезно.
Виктор Резунков: Министерство внутренних дел, в частности, Введенов заявил о том, что имеет смысл также разоружать и милиционеров. Насколько, по вашему мнению, это возможно?
Александр Козлик: Я думаю, что это тоже несерьезная вещь. Тем более что касается милиционеров. Если речь идет об охранных предприятиях… то в отношении милиции - тут вообще что-либо говорить не приходится. Когда человек встречается с преступниками, с вооруженными преступниками в довольно неожиданных ситуациях, и милиционер не имеет при себе оружия, это приводит только к плачевным результатам, к гибели людей, которые выполняют свой служебный долг. Поэтому я считаю, что это несерьезная вещь.
И это просто очередной перегиб в другую сторону. Надо обеспечивать надлежащий контроль за данным оружием, чтобы они получали тогда, когда надо, и сдавали, когда это необходимо. И чтобы получали оружие только для выполнения определенных задач. Вот и все.
Виктор Резунков: В последнее время часто появляются сообщения, что милиционеры достаточно часто используют... ну, не очень часто, но факты такие были, когда неоправданно используется огнестрельное оружие. Вот сейчас состоялся суд в Санкт-Петербурге над таким милиционером. Он застрелил одного юношу, второго сделал на всю жизнь инвалидом. Не сильно ли распространено это явление в России, по вашему мнению?
Александр Козлик: Вы знаете, я 30 лет отработал в органах внутренних дел. И могу сказать, что это всегда было, есть и будет. Перегибы всегда бывают, несчастные случаи бывают, неправомерное применение оружия бывает. Для этого и существует уголовная ответственность людей, которые это делают. Исключить это практически невозможно.
Поэтому я считаю, что перегиб в другую сторону - запретить - это будет совершенно неправильно. Это приведет к еще большим жертвам со стороны правоохранительных органов, со стороны частных охранных предприятий. Ведь не единичный пример, когда нападают на инкассаторскую машину, когда нападают на милиционеров, расстреливают их. Тем более что у них есть оружие. А если мы заберем у них и то оружие, которое есть, то это приведет к еще более плачевным результатам.
Виктор Резунков: А если подходить с такой точки зрения того, что, может быть, тогда имеет смысл вооружить вообще народ? Осуществить какие-то законные меры и так далее...
Александр Козлик: В отношении того, чтобы вооружить народ, здесь я сталкиваюсь и вижу в прессе различные точки зрения. И каждый отстаивает свою. С другой стороны, если, допустим, гражданин законопослушный, он имеет право иметь оружие, он знает и применит его в личных целях, но только в порядке самозащиты.
Но ведь в то же время нельзя исключать того, и мы это знаем, когда собирается публика... не будем говорить, что криминальная, будем говорить о нормальной публике, начинают выпивать, после этого начинают стрелять по банкам, проверять способности свои, метко ли они стреляют, и это приводит опять же к плачевным результатам.
Мне кажется, что для того, чтобы раздавать оружие, мы еще не созрели для этого, не дошли. Надо иметь достаточно высокую правовую культуру, чтобы оружие раздавать всем и всякому.
Виктор Резунков: Участковых собираются, например, вооружить оружием не летального действия - газовыми пистолетами и пистолетами с резиновыми пулями. Это хорошо, по вашему мнению?
Александр Козлик: Нет. Ведь не секрет, лет пять назад, когда милиционеры даже с оружием выезжали на квартиры... а ведь неизвестно, кто их ждет и с чем их ждет. И, конечно, защищаться резиновыми пулями - это несерьезно.
Виктор Резунков: Некоторые сотрудники правоохранительных органов, когда узнали о возможности такого разоружения, они говорят, что тогда они уйдут из органов внутренних дел. По вашему мнению, если такое действительно произойдет, что можно допустить, действительно уйдет большое количество...
Александр Козлик: Не думаю, чтобы это повлияло. Просто люди будут, конечно, недовольны тем, что их подставляют под пули преступников, и они не могу защищаться - вот и все. Но я не думаю, что это повлияет в какой-то степени на то, чтобы люди ушли.
Виктор Резунков: Леонид Введенов также заявил о том, что необходимо снизить мощность разрешенного, не летального действия оружия для населения. То есть АСУ заменить, допустим, на "Макаров", он гораздо слабее по уровню. Это объясняют тем, что был случай с 12-летей девочкой, которая играла с этим пистолетом, и она была ранена очень сильно. По вашему мнению, имеет смысл такое ограничение?
Александр Козлик: В этом случае, я думаю, можно согласиться с этим. То есть уменьшить в какой-то степени - это бы не помешало. Все-таки действительно случаи бывают, когда неосторожное применение оружия приводит к летальным исходам.
Виктор Резунков: Александр, у меня к вам такой вопрос. Вы являетесь конкурентом вневедомственной охраны МВД. Насколько корректно ведет себя эта организация в охранном бизнесе? Она является монополистом?
Александр Козлик: Вообще-то, конкурентом, конечно, мы являемся. Она действительно является монополистом. Дело в том, что еще до образования охранных предприятий они осуществляли охрану тех или иных объектов. Тем более что они являются государственной организацией. И многие предприятия, и руководители предприятий предпочитают, конечно, охрану государственную.
Но, я думаю, чем дальше, тем больше, все-таки будущее будет за частным охранным бизнесом. Потому что жизнь идет дальше. И сейчас вообще идет такая тенденция, что многие руководители предпочитают организовать свое охранное предприятие, даже небольшое. Во-первых, и затраты поменьше, во-вторых, они могут как бы руководить и выполнять те роли, которые они хотят.
Очевидно, с этим связаны, может быть, и те конфликты, в которых участвуют иногда охранные предприятия, потому что независимых охранных предприятий у нас не так уж много. Если в городе существует приблизительно 1300 охранных предприятий, то таких независимых охранных предприятий здесь, наверное, порядка 20-ти, которые именно по договору, заключают договор с руководителем предприятия, и выполняют как бы независимо свою роль по обеспечению бизнеса. А основная масса, конечно, можно сказать, "лежит" под руководителем, выполняют то, что он им говорит. Поэтому и возникают конфликты, в которых иногда участвуют охранные предприятия.
Виктор Резунков: Сейчас появилась информация о том, что вневедомственная охрана МВД будет упразднена, типа, приватизирована, как бы такой процесс идет. Чем это вообще вызвано?
Александр Козлик: Насколько я слышал, что, в принципе, одним из условий вступления России в ВТО является упразднение платной милиции. Поэтому ставится вопрос о том, чтобы ликвидировать вневедомственную охрану и передать все функции частному охранному бизнесу. Но насколько это реально, я не знаю. Речь об этом идет довольно серьезно, и как бы идет подготовка к этому. Потому что у многих вневедомственных охранных предприятий раньше было так, что каждый отдел вневедомственный мог заключать договор. Теперь это уже упразднено и сведено в единую структуру, то есть только Управление вневедомственной охраны может заключать такие договоры. То есть речь идет о том, что, по всей видимости, функции вневедомственной охраны будут переданы частному охранному бизнесу.
Виктор Резунков: Это вообще повлечет за собой передел, скажем, рынка сфер влияния?
Александр Козлик: Я думаю, что, конечно, это повлечет. Во-первых, будет борьба идти за этот рынок, который в достаточной степени имеется у вневедомственной охраны. Поэтому будет, очевидно, борьба за этот рынок, да.
Виктор Резунков: У нас звонок. Пожалуйста, вы в эфире. Доброе утро.
Слушатель: Доброе утро. Вас беспокоит из Владикавказа слушатель Батрас. Вот на уровне спланированного террористического акта, не дай бог, который происходит, разве можно оказать какое-либо действенное... Вот когда было нападение в Беслане, там дежурили два профессиональных сотрудника. Ну, один сориентировался, выбрал главаря - и нанес смертельный выстрел. И затем он, конечно, сам был убит. Вот на таком уровне эти меры разве достаточны? Наверное, превентивные меры должны быть более четкими.
Александр Козлик: Спасибо. Ну, вы знаете, если речь идет о таком нападении, как в Беслане, тут, конечно, трудно противостоять. Тут нужна специальная подготовка, нужен специальный отряд, чтобы можно было защитить этих людей.
А если не такое нападение будет, а защита, допустим, тех же школьников, когда будет стоять вооруженный охранник от хулиганов, от наркоманов, которые болтаются, допустим, если преступник идет один... Нередки же случаи, когда нападают на школьников, отбирают у них деньги, мобильные телефоны и так далее. Вот здесь охранник может, конечно, помочь. Но в таком организованном нападении, какое было произведено в Беслане, тут бесполезно.
Виктор Резунков: У нас еще один звонок. Пожалуйста, вы в эфире.
Слушатель: Доброе утро. Николай Николаевич, город Ленинград. У меня такие вопросы. Первый - о нравственности. Вот вы не чувствуете себя немножко как бы не в своей тарелке? Ведь вы охраняете награбленное у народа и участвуете в переделе собственности.
И другой вопрос. Вот охранные организации, правоохранительные, личная охрана и так далее, такое набирают количество людей, что они сейчас превосходят даже армию. Нашу армию, страну сейчас разоружили. А НАТО и вся Америка, наоборот, в основном сейчас вооружены новейшими технологиями в вооружении.
Александр Козлик: Спасибо. Мы не участвуем в охране капиталистов и так далее. Мы охраняем собственника. Кем он является? Государство можем охранять или собственника, это все равно. Поэтому тут, как говорится, со стороны морали никаких угрызений совести мы не чувствуем. Это раз.
Во-вторых, мы обеспечиваем работой тех же военнослужащих, милиционеров, которые уходят на пенсию, молодежь и так далее. Они имеют работу, зарплату довольно стабильную, и удовлетворены своей работой.
И теперь что касается армии охранников. Здесь необходимо помнить о том, что у нас нет штатного расписания, и мы не держим в запасе охранников. Если заключается определенный договор, то под этот определенный договор, если, допустим, нужно пять человек, значит, работу выполняют пять человек. Если договор прекращается, эти люди увольняются. Это одна сторона.
А вторая сторона, я уже говорил об этом, что у нас работают в основном те же военнослужащие, те же сотрудники милиции. Они, конечно, получают гораздо большую зарплату, чем в государственных органах. А чем это вызвано, вы сами понимаете.
Виктор Резунков: У нас звонок. Пожалуйста, вы в эфире.
Слушатель: Здравствуйте. Это Дмитрий. Считаю, что решение верное. И его логика мне понятна. Если у граждан отсутствует право на оружие, и по их возможностям, заметьте, а не по букве, то и у милиции не должно быть этого права. А порядок ведь не только на оружии держится, как при фашизме, но и на добровольном следовании порядку. Поэтому чего вы возмущаетесь, непонятно. Спасибо.
Александр Козлик: Ну, я, честно говоря, вопроса не понял. Никто и не возмущается. Просто каждый высказывает свою точку зрения.
Виктор Резунков: И я хотел бы спросить вас. Насколько сильна конкуренция на рынке охранных услуг, в частности, в Петербурге?
Александр Козлик: Я уже немного говорил об этом, что в Петербурге сейчас порядка 1300 предприятий охранных. Более мощных, таких охранных предприятий, как "Секьюрикор", таких порядка 20-ти, не больше. В основном это мелкие охранные предприятия, которые выполняют достаточно узкую задачу, созданные под определенного собственника. И они обеспечивают безопасность одного или двух предприятий, не более.
Но в настоящее время, я думаю, все-таки при условии этой конкуренции, довольно жесткой конкуренции, она уже вызывает необходимость объединения охранных предприятий. И, в частности, сейчас это и происходит. Создаются различные ассоциации, объединения, идет укрупнение охранного бизнеса для того, чтобы можно было выполнять, именно независимо выполнять поставленные задачи по безопасности.
Виктор Резунков: У нас звонок. Пожалуйста, вы в эфире. Доброе утро.
Слушатель: Доброе утро. У меня вопрос вот какого характера. А если что-то случится, кто меня защитит на улице, если у нас будет все меньше и меньше милиции, а больше охранных предприятий? Ведь тот охранник, который стоит за дверью супермаркета, допустим, он же не выйдет, если на меня кто-то нападет. Понимаете? Зачем же так делать? Какая-то золотая середина должна быть, а мы все в крайности... То тех больше, теперь охранных предприятий больше. И будем вот так колыхаться из стороны в сторону, наш корабль, то сюда, то сюда. А когда-нибудь золотая середина-то будет? Кто-то это придумает у нас? Дума или еще кто-то. Спасибо.
Александр Козлик: Я согласен с вами. В принципе, золотая середина всегда должна быть. Но дело в том, что охранные предприятия ведь не создает государство, они возникают именно там, где они необходимы собственнику, чтобы обеспечить его охрану. Лишних их нет. Конечно, охранное предприятие, оно не заменит полностью сотрудников милиции, оно не может их заменить. И здесь сохранить этот паритет между милицией и охранным бизнесом необходимо. Охранный бизнес может только оказывать помощь сотрудникам милиции, что, в частности, сейчас и происходит. Так как между охранным предприятием и районными управлениями внутренних дел заключаются договоры на оказание помощи по обеспечению безопасности. Но заменить сотрудников милиции - это, конечно, невозможно.
Виктор Резунков: У нас звонок. Пожалуйста, вы в эфире.
Слушатель: Добрый день. Москва, Виктор Борисович. Это очень "мудрый" законопроект. Но почему мы должны остановиться только на оружии? Нужно отменить и спички, ведь от них бывает пожар. Кроме того, нужно отменить и ножи, ведь бывает так, что ими кто-то порежется. Я уже не говорю о том, что нужно отменить и свободу прессы, ведь иной раз пресса врет. Слава нашему мудрому правительству! Слава нашей ведущей партии! У меня все.
Виктор Резунков: Это была точка зрения, которая тоже имеет право на существование.Александр, вот если говорить о том, о чем часто пишут в газетах и так далее, - о криминализации рынка частных охранных предприятий Существуют ли, по вашему мнению, в Петербурге охранные предприятия, мелкие, я имею в виду, не крупные, которые однозначно криминализированы?
Александр Козлик: Вы знаете, так как я был сотрудником милиции длительное время и сталкивался с этим, я могу сказать, что в начале 90-х годов это была довольно серьезная проблема, когда создавался охранный бизнес. Тогда действительно многие сталкивались с тем, что криминалитет был в охранном бизнесе. И даже до сих пор, по-моему, это сказывается на том, что многие руководители предприятий создают свой охранный бизнес. Почему? Потому что именно руководители охранного бизнеса, они как бы завладевали этим бизнесом. И чтобы этого не происходило, и стараются создавать свои охранные предприятия.
Но в настоящее время, уже сейчас, в принципе, по-моему, все это переходит в другую позицию, и уже с этим не сталкиваемся. Сейчас уже многие охранные предприятия возглавляют бывшие сотрудники или органов внутренних дел, или ФСБ, и они выполняют именно ту задачу, которая перед ними стоит - это обеспечение безопасности.
Виктор Резунков: Спасибо большое, Александр.
