Петр Вайль: Сегодня исполнилось два года со дня взрыва в подземном переходе под Пушкинской площадью в Москве. На месте трагедии состоялась церемония открытия мемориального знака в память о погибших. На ней побывал и побеседовал с родственниками жертв корреспондент Радио Свобода Карен Агамиров.

Карен Агамиров: Родственники погибших пришли к месту трагедии задолго до официальной церемонии открытия памятного знака. Мама Натальи Ермошкиной Александра Павловна Ершова вспоминает о том ужасном дне.

Александра Ершова: Она работала на Тургеневской, пошла в магазин купить что-нибудь, этот чемоданчик стоял очень близко. Я ее вообще не видела, без сознания была. Дети остались, одному сейчас 10, а другому 13. Они сейчас с бабушкой отдыхают в деревне за 400 километров. Их туда папа отправляет. Мальчик очень чувствовал, когда уезжал с дачи и просился - мама, возьми меня с собой. Она говорит: "Я в пятницу вернусь, у меня уже билет на руках". "Мама, знаешь, как у меня душа болит, возьми меня с собой, я так хочу с тобой поехать". Она говорит: "Но тогда надо и Гришу брать второго, папа отпуск взял. Давайте, оставайтесь все вместе, а я к вам в пятницу приеду, буду уже у вас. На выходные будем вместе". И вот как раз погибла. Мы ее искали очень долго, предпоследнюю ее нашли. И мужчина, который последний, совсем сгоревший был. Очень обидно, что у нас такие теракты, люди погибают без вины, оставляюсь семьи свои, детей. Сегодня почтим память. Благодарность большая, что все это соорудили, организовали, хоть есть куда будет приехать, отдать память. Дети очень переживают, говорят, что без мамы так плохо, никто маму не заменит. Наталье было 34 года, только жить начинали. Машину приобрели, дачу приобрели. Она не работала, двоих детей имела. Я помогала им. Она закончила институт финансовый, я работала главным бухгалтером в офисе. Мне 69-й год, я такую пенсию маленькую 1500 получаю, а у меня больше никого нет. Нам префект наш дал тысячу рублей раньше. Я написала письмо, первый раз написала, что два года дочери. Она сказала: вам 400 рублей дали, вы больше не пишите.

Карен Агамиров: Говорить о бездушии чиновничества в годовщину трагедии надо. Открыл траурную церемонию писатель Генрих Боровик.

Генрих Боровик: Более пяти миллионов рублей было пожертвовано городом и собрано просто человеческими пожертвованиями. Другое дело, что горе остается горем, время его не лечит, я это знаю не понаслышке.

Карен Агамиров: Мэр Москвы Юрий Лужков подчеркнул:

Юрий Лужков: Это знак, который олицетворяет нашу решимость бороться с терроризмом.

Карен Агамиров: Открытие памятного знака, выполненного в форме черного тюльпана в подземном переходе на Пушкинской площади во вторую годовщину теракта.

Петр Вайль: Уголовное дело по факту взрыва остается нераскрытым, виновники не найдены. С самого начала правоохранительные органы выдвинули несколько версий случившегося. Эксперты убеждены, что преступление совершили профессионалы.

Мумин Шакиров: Сразу после трагедии правоохранительные органы выдвинули три варианта случившегося: террористический акт, борьба между экономическими конкурентами и хулиганские действия. Первыми под подозрение попали чеченские сепаратисты и их сторонники. Об этом в тот же день заявил мэр Москвы Юрий Лужков, но позже градоначальник отказался от своих слов. Экономическая версия вывела на участников аукциона, претендующих на аренду торговых площадей в подземном переходе. О хулиганах заговорили силовики, когда вышли на представителей так называемой кемеровской преступной группировки, которые якобы сводили личные счеты. Но ни одна из версий пока не нашла своего подтверждения. Срок уголовного дела продлен. Сотрудник московского научно-технического центра "Взрывоустойчивость" академик Адольф Мишуев принимал участие в расследовании трагедии в подземном переходе станции метро "Пушкинская".

Адольф Мишуев: Взрыв был самый, я бы сказал, классический, наиболее распространенный и дающий тот самый эффект, на который рассчитывали эти с сатанистскими замыслами люди. Так вот основная масса этого была аммиачная селитра. В принципе для большего эффекта там могло на дне этого свертка быть что-то горючее, типа того же бензина. Мало того, был еще примешен алюминиевый порошок. Вот такой был характер. В тротиловом эквиваленте это порядка около одного килограмма. Так как вся энергия распространялась вдоль коридора, то поражающий эффект был достаточно ощутимый. Одновременно происходило разрушение у витрин стекол. Вот эти дополнительные осколки тоже создавали поражающий фактор.

Мумин Шакиров: Адольф Владимирович, скажите, пожалуйста, на ваш взгляд, это были профессионалы?

Адольф Мишуев: Да. Структура этих террористов она сложна, поэтому те, кто непосредственно ставил, эти люди могут не знать всего этого, им только скажут нажать кнопку и уходить куда-то. Короче говоря, в этой цепочке примерно не менее трех уровней. Замысел весьма профессиональный.

Мумин Шакиров: Почему, на ваш взгляд, очень трудно найти преступников, тех, кто организовал это?

Адольф Мишуев: Сам террористический акт готовится большими профессионалами, много есть ступеней для конспирации, для реализации и так далее в этом плане. Сказать, что совсем не нашли, версии разрабатываются. Мы с вами являемся свидетелями того, как взрывы не в Москве, на Северном Кавказе, поступают известия, что этих людей в конечном итоге выявляют, мало того, привлекают к ответственности. В такой стадии, я извините, говорю просто как обычный гражданин.

Мумин Шакиров: Могут ли себя чувствовать спокойно москвичи, когда они находятся в подземных переходах?

Адольф Мишуев: Как хорошо ведут себя москвичи. В метро, в вагонах, в транспорте уже есть та самая привычка обращать внимание - кем-то сверток оставлен, вовремя дают информацию, сигнал и так далее. Так что это воспитание, которое в Москве реализуется, приучают нас, значительно, в десятки раз уменьшает опасность того, что эффективно используют сатанистские методы этих террористов.

Мумин Шакиров: Вы были в переходе на Пушкинской площади в последние дни?

Адольф Мишуев: Я время от времени там бываю, поскольку это один из тех путей, когда мне нужно идти на Тверскую 13 в правительство, так что я использую этот подземный переход.

Мумин Шакиров: Вы проходите по нему, вы чувствуете, что вы находитесь в безопасности или нет?

Адольф Мишуев: Чувствую, во-первых, сейчас эффективно используется методы защиты такие как заклейка витрин, стекол пленками и так далее. Все обращают внимание на то, чтобы кто-то не оставил какой-то портфель, чемодан, сверток. У каждого есть опыт, и на странные предметы будут реагировать.

Мумин Шакиров: Трудно не согласиться с экспертом: москвичам нельзя терять бдительность ни на минуту в многолюдных местах.

Петр Вайль: За два года срок расследования этого преступления не раз продлевался. Следствие продолжается до сих пор. Но многие эксперты считают, что преступление, как и другие взрывы в Москве, раскрыто не будет.

Любовь Чижова: Организаторы взрывов на Пушкинской площади, на улице Гурьянова и Каширском шоссе, произошедших в 1999-м году в Москве, не будут установлены из-за неэффективной работы правоохранительных органов. Об этом в интервью Радио Свобода заявил депутат российской Государственной Думы от фракции "Яблоко" Сергей Иваненко.

Сергей Иваненко: Вообще проблемы нашей правоохранительной системы, они, не боюсь этого каламбура, системные. Она очень громкие делает заявления, очень много активности внешней, но что-то я не слышал за последние десять лет ни одного заявления, может быть не столь громкого, а тихого, о том, что завершено расследование и виновные наказаны в суде. Я думаю, что это уже стало проблемой, на которую нельзя не обращать внимания. Сколько было таких громких убийств, громких взрывов, преступлений, связанных с беспорядками в Москве, и ни под одному из них просто ни по одному, нет никакого результата.

Любовь Чижова: По вашему мнению, кто мог организовать эти взрывы?

Сергей Иваненко: Я не могу гадать и считаю это не очень ответственно делать заявление о возможных авторах. Кто угодно. На самом деле ситуация в России такова, что у нас очень широкое поле для такого экстремизма. Страна, в которой на душу населения совершается больше всего убийств в Европе и чуть ли не во всем мире, это страна не очень здоровая с точки зрения морального состояния общества, с точки зрения контроля государства. У нас, похоже, государство внешне такой колосс на глиняных ногах: внешне очень сильное, а на самом деле беспомощное в борьбе с такими криминальными силами.

Любовь Чижова: Тем не менее, два года назад сразу же после взрывов мэр Москвы Юрий Лужков заявлял о чеченском следе.

Сергей Иваненко: На самом деле ничего не подтвердилось. Прошло два года и это заявление так и повисло в воздухе, и, с моей точки зрения, оказалось неуместным.

Любовь Чижова: На ваш взгляд, могут ли повториться такие страшные взрывы, такие масштабные террористические акты? И какой урок можно извлечь из того, что произошло два года назад в Москве?

Сергей Иваненко: Здесь как раз тот случай, что если все время говорить "халва", то может стать во рту слаще. Нельзя провоцировать вот такие настроения о том, что могут быть такие взрывы, катастрофы. Я бы поставил вопрос в другой плоскости: надо делать все для того, чтобы минимизировать возможность такого рода и террористических актов, и просто преступлений. Чем больше все общество и власть в первую очередь сделает для того, чтобы минимизировать эти события, тем меньше вероятность того, что они наступят. Хотя, конечно, объективности ради надо сказать, что тот мир, в котором мы живем, мир несправедливый, мир жестокий, и в этом смысле, конечно, надо надеяться на лучшее, а готовиться к худшему.

Любовь Чижова: Председатель движения "за права человека" Лев Пономарев, так же как Сергей Иваненко, уверен, что организаторы взрыва найдены не будут, но в отличие от Иваненко, у Пономарева есть версия о том, кто организовал теракты. Он считает, что взрывы в Москве могли быть инициированы российскими спецслужбами.

Лев Пономарев: Взрывов в Москве, вы знаете, было много и виновники этих взрывов так и не найдены. На самом деле, я бы так сказал, найдены виновники взрывов самых первых, во время первой чеченской войны. Недавно закончился судебный процесс и там, в ходе судебного процесса выступали свидетели и приводили очень много фактов о том, что с теми первыми взрывами во время первой чеченской войны были связаны ФСБ. Для меня это очень важно. Для меня, как для гражданина, я считаю доказанным, что эти люди были связаны с ФСБ. А по другим взрывам, я имею в виду взрывы 99-го года на Каширском шоссе и на Гурьяновской улице, на Манежной площади, и здесь этот взрыв на Пушкинской площади, там не найдены исполнители и заказчики взрывов, но шлейф от тех взрывов самых первых, я считаю, тянется и сюда. И очень плохой шлейф. Есть такой внятный намек, что ко всем этим взрывам может быть причастна власть, структуры исполнительной власти, структуры правоохранительных органов, в первую очередь ФСБ. Почему ФСБ может быть в этом заинтересовано? Здесь могут быть десятки вариантов ответов, могут быть десятки способов реализации этого, это может быть косвенное участие ФСБ, например. Исторический опыт говорит о том, что всех радикалов пытаются контролировать спецслужбы. Это было и в гитлеровской Германии, известно, что штурмовые отряды еще до Гитлера, они контролировались спецслужбами немецкими. Другое дело, что в какой-то момент, и это опасно реально, этот контроль прерывается, и эти люди, все силы вырываются наружу и возникают политические экстремистские режимы, как фашизм был в Германии. И вот такая угроза существует для России.

Любовь Чижова: Могут ли повториться подобные взрывы?

Лев Пономарев: Во-первых, они повторяются. Как вы заметили, сейчас пошла мода на новые взрывы, взрываются всякие лозунги антисемитского содержания, и эти взрывы пока идут по нарастающей, они не только в Москве, но и в других городах. И в любой момент могут любые взрывы произойти и в Москве, и в других городах. Мы живем в очень опасное время и с какой целью, кто это делает, мы не знаем. Для себя, как человека профессионально занимающегося правозащитной деятельностью, и, может быть, политикой, для меня вывод один - нужна как можно большая прозрачность деятельности спецслужб, прежде всего парламентский контроль. Сейчас спецслужбы они на коне, они говорят так, многие так считают, что наш человек во главе государства и нам позволено большее. Они как бы расширяют свои полномочия де-факто снизу. Каждый полковник ФСБ на своем рабочем месте расширяет свои полномочия. И только общество может остановить это наступление, а наступление происходит каждый день.