Программу ведет Владимир Бабурин. Над темой работали Максим Ярошевский и Михаил Соколов.
Владимир Бабурин: Нижняя палата российского парламента приняла в первом чтении президентский проект закона о референдуме. В проекте значительно ужесточены требования к сбору подписей, что, по мнению противников закона, сводит на нет возможность оппозиционных партий реализовывать основные положения Конституции. Поэтому перед зданием Думы прошел митинг противников закона, который был разогнан милицией. Рассказывает Максим Ярошевский:
Максим Ярошевский: Около сотни человек держали в руках вперемешку красные коммунистические и бело-зеленые "яблочные" флаги. В заявлении яблочников говорилось, что власть пытается полностью отменить общественное мнение. Говорит "красный политолог", бывший член КПРФ Олег Бондаренко:
Олег Бондаренко: Мы в очередной раз видим, как попираются демократические права и свободы в лице Госдумы, которая сегодня фактически лишит возможности проведения референдума население страны и негосударственные органы власти.
Максим Ярошевский: Пройти вдоль входа в Думу предложил лидер левого движения "Авангард красной молодежи" Сергей Удальцов. В результате началась потасовка с милиционерами. Первые ряды митингующих, около 15 человек, в итоге прорвались сквозь оцепление к главному входу, где встретились с вооруженными не только резиновыми дубинками но и автоматами охранниками Думы. Выкрики митингующих "Долой Путина!" явно их не вдохновили. В итоге под горячую руку попали и левые, и правые, и представители СМИ
Владимир Бабурин: Тем не менее, закон в первом чтении было принят. "За" проголосовали 343 депутата, напомню, необходимый минимум конституционного большинства 300 голосов, "против" - 96, воздержавшихся не было. Происходившее в стенах парламента анализирует политический обозреватель Радио Свобода Михаил Соколов:
Михаил Соколов: Закон о референдуме себя оправдал, заявил с думской трибуны официальный представитель Кремля, глава Центральной избирательной комиссии Александр Вешняков. Фраза не могла не показаться двусмысленной, поскольку принимается новый закон, да и с декабря 1993-го года федеральных референдумов в России не проводилось, и оправдать себя закон мог именно как акт, препятствующий их проведению, а новая версия закона еще крепче закручивает гайки. Александр Вешняков объясняет новации тем, что всенародное голосование имеет обязательный характер, да и вообще, это дело дорогое.
Александр Вешняков: Он точно такого же уровня демократии, как это было и в редакции 1995-го года. Единственное, что он дает больше порядка.
Михаил Соколов: А лидер фракции "Родина" Дмитрий Рогозин фиксирует регресс.
Дмитрий Рогозин: Закон дает возможность реальной организации референдумов только для политических партий. Грубо говоря, с точки зрения шкурного интереса, для партии "Родина" он был бы выгоден. Первая реакция моя была именно такая – у нас не будет конкурентов на этом поле, за исключением КПРФ и "Единой России", ЛДПР, может, в перспективе "Яблока", если оно очухается после поражения, потому что там требуется 45 структур в регионах для инициирования этой группы по проведению референдума. Но, с точки зрения отношения к общественным и гражданским свободам, закон намного жестче тех правил и законодательных норм, которые существовали до сих пор, нельзя ухудшать законодательство, особенно в части демократических свобод.
Михаил Соколов: Поставлен многослойный фильтр. Теперь нужен сбор двух миллионов подписей за 45 дней силами 4,5 тысяч членов инициативных групп, созданных не менее, чем в половине субъектов Федерации. Александр Вешняков считает такой подход верным.
Александр Вешняков: Инициаторы референдума претендуют на поддержку почти 30 миллионов граждан. Только тогда можно иметь надежду на успех. Неужели из этих миллионов не найдется по 100 человек в 45 субъектах Федерации, которые готовы активно работать для выдвижения инициативы референдума.
Михаил Соколов: Напротив, меньшинство Думы уверено, что зарегулированная процедура снабжена массой технических уловок. Вице-спикер Думы, член Фракции "Родина" Сергей Бабурин считает закон о референдуме шедевром чиновничьего нормотворчества.
Сергей Бабурин: Конституционный закон предполагает фундаментальные правовые нормы, а не мелочную регламентацию. Законотворчество ЦИК привело ситуацию в тупик, необходимо принимать избирательный кодекс РФ, и убрать все технические правила, а конституционные законы должны быть действительно конституционными, закрепляющими основополагающие правовые принципы и механизмы.
Михаил Соколов: После жесткой проверки подписей инициатива референдума может быть отвергнута только потому, что вопрос покажется ЦИК незаконным, на это обратил внимание депутат от ЛДПР Сергей Иванов, но Александр Вешняков убежденно защищает расширение своих полномочий.
Александр Вешняков: На этой ранней стадии по вопросу, который выносится на референдум, делается заключение ЦИК на соответствие федеральному конституционному закону. Если заключение коллегиального органа положительное, тогда все открыто, зеленая улица. Если отрицательное решение - никаких проблем, через дорогу от ЦИК находится Верховный суд, вы идете туда и говорите: "Центральная избирательная комиссия дала некомпетентное заключение, отмените его". Отменяется - все, - в таком случае действует решение суда.
Михаил Соколов: Присвоение комиссии функций Конституционного суда Вешнякова не смущает, но и для Конституционного суда нашлось дело. Перед назначением голосования президент передает инициативу в Конституционный суд, и он должен проверить соответствие вопросов основному закону. Перебежчик из СПС в "Единую Россию" Павел Крашенинников просит не волноваться:
Павел Крашенинников: Вообще, референдум, это должна быть достаточно тяжелая процедура. Ко второму чтению наверняка будут поправки, сейчас мы принимаем только концепцию, будем изучать.
Михаил Соколов: Пикантную деталь обнаружил "яблочник" Сергей Попов: поправки ко второму чтению было предложено подать не в месячный срок, как того требует регламент, а к 6 июня, это воскресенье, и на работу большинство отвело всего пару дней, ограничивая депутатов и отводя поправки из субъектов Федерации. Видные "единороссы" вяло оправдываются - говорит вице-спикер Думы Любовь Слиска:
Любовь Слиска: Это опять как бы пойдет вразрез со многими коллегами, закон серьезный, у меня тоже есть к нему свои предложения, я, если говорить откровенно, прочитала его дважды, от начала до конца, и во второй раз снова выписывала вопросы, которые появились. У меня есть право за эти три дня подать поправки, я работала с этим законом с 19 мая. Но, думаю, мы не должны отнимать право у тех, кто тоже хотел бы поработать с законом.
Михаил Соколов: Замечу, что многие члены партии власти тайком жалуются, что все вопросы решает тройка - спикер Борис Грызлов и руководители фракции Юрий Волков и Валерий Богомолов, а простые думцы превращены в безгласных роботов. Какой же политический смысл срочного принятия закона о референдуме? Борис Грызлов заявил, что нельзя использовать процедуры выхода на референдум для дестабилизации политической ситуации в стране. Примерно в том же ключе вещает и Александр Вешняков. Председатель ЦИК напоминает, как в 1999-м году демократы пытались под выборы добиться референдумов о переходе к профессиональной армии и запрете на ввоз ядерных отходов. Сейчас Вешняков обещает лишь тактически поправки к закону:
Александр Вешняков: В первой части я говорил о концепции, главные вопросы концепции, которые, с моей точки зрения, пересмотрены быть не могут и после принятия в первой части не обсуждаются. Все остальные вопросы, которые были во второй части выступления - обсуждаемые, рассматриваемые и, возможно, учитываемые. Три предложения я уже сам назвал, которые могут быть учтены, в том числе включение специальной главы, переходное положение, с учетом того, что есть действующий закон и будет какой-то стык времени, когда этот период надо будет урегулировать...
Михаил Соколов: Левые уверены: закон противоречит Конституции и закрепленному в ней праву граждан на свободное волеизъявление. Бывший кандидат в президенты Николай Харитонов дал понять, что коммунисты не отказались от идеи референдума.
Николай Харитонов: Хотели провести референдум на эту тему, кому должны принадлежать природные ресурсы, пахотная земля, и я думаю, что этот закон не будет помехой в проведении референдума. Это еще организует народно-патриотические силы, КПРФ не остановит проведение референдума, тем более "Единая Россия" в думе как раз подставляет борт для политической атаки. Первый этап - проведение съезда КПРФ, затем народно-патриотического союза, кадровые все утряски, и - спокойно продолжать работу.
Михаил Соколов: А вице-спикер Сергей Бабурин предположил:
Сергей Бабурин: Может быть, это будет как раз абсурд - способствовать структуризации и укрупнению политических движений и партий в стране.
Михаил Соколов: Но вряд ли это пугает Кремль. Компартия парализована семигинской сварой, либералы обессилели, крупный бизнес низведен до объекта насмешек, политическое поле сузилось до сферы прямого воздействия на сознание всего одного человека. Не зря депутат от ЛДПР Алексей Митрофанов недоумевает.
Алексей Митрофанов: Не могу понять. То есть могу понять технологически, но не понимаю, зачем именно сейчас власть, которая имеет все возможности... В 1998-м году, если бы они торопились, я бы понял. Какая-то странная политика слабости: занимаемся референдумом и боремся с Парфеновым...
Михаил Соколов: Бюрократическая машина, похоже, работает механически, исполняя давно и в других условиях задуманные в Кремле планы, и автоматически выдавливает из крепостной Думы законодательный фарш, превращая парламентский процесс в фарсовое действо. Сергей Бабурин заметил:
Сергей Бабурин: Политический смысл очень простой: чтобы сделать возможным только то, что захочет высшая государственная власть, и интересы даже значительных категорий населения максимально ограничиваются.
Михаил Соколов: Ситуация, сложившаяся де-факто, реализуется де-юре. Референдумов в России не было, но теоретически они были возможны, а теперь процедура плебисцита окончательно определит: всероссийский референдум провести в стране способна только власть.
Владимир Бабурин: Нижняя палата российского парламента приняла в первом чтении президентский проект закона о референдуме. В проекте значительно ужесточены требования к сбору подписей, что, по мнению противников закона, сводит на нет возможность оппозиционных партий реализовывать основные положения Конституции. Поэтому перед зданием Думы прошел митинг противников закона, который был разогнан милицией. Рассказывает Максим Ярошевский:
Максим Ярошевский: Около сотни человек держали в руках вперемешку красные коммунистические и бело-зеленые "яблочные" флаги. В заявлении яблочников говорилось, что власть пытается полностью отменить общественное мнение. Говорит "красный политолог", бывший член КПРФ Олег Бондаренко:
Олег Бондаренко: Мы в очередной раз видим, как попираются демократические права и свободы в лице Госдумы, которая сегодня фактически лишит возможности проведения референдума население страны и негосударственные органы власти.
Максим Ярошевский: Пройти вдоль входа в Думу предложил лидер левого движения "Авангард красной молодежи" Сергей Удальцов. В результате началась потасовка с милиционерами. Первые ряды митингующих, около 15 человек, в итоге прорвались сквозь оцепление к главному входу, где встретились с вооруженными не только резиновыми дубинками но и автоматами охранниками Думы. Выкрики митингующих "Долой Путина!" явно их не вдохновили. В итоге под горячую руку попали и левые, и правые, и представители СМИ
Владимир Бабурин: Тем не менее, закон в первом чтении было принят. "За" проголосовали 343 депутата, напомню, необходимый минимум конституционного большинства 300 голосов, "против" - 96, воздержавшихся не было. Происходившее в стенах парламента анализирует политический обозреватель Радио Свобода Михаил Соколов:
Михаил Соколов: Закон о референдуме себя оправдал, заявил с думской трибуны официальный представитель Кремля, глава Центральной избирательной комиссии Александр Вешняков. Фраза не могла не показаться двусмысленной, поскольку принимается новый закон, да и с декабря 1993-го года федеральных референдумов в России не проводилось, и оправдать себя закон мог именно как акт, препятствующий их проведению, а новая версия закона еще крепче закручивает гайки. Александр Вешняков объясняет новации тем, что всенародное голосование имеет обязательный характер, да и вообще, это дело дорогое.
Александр Вешняков: Он точно такого же уровня демократии, как это было и в редакции 1995-го года. Единственное, что он дает больше порядка.
Михаил Соколов: А лидер фракции "Родина" Дмитрий Рогозин фиксирует регресс.
Дмитрий Рогозин: Закон дает возможность реальной организации референдумов только для политических партий. Грубо говоря, с точки зрения шкурного интереса, для партии "Родина" он был бы выгоден. Первая реакция моя была именно такая – у нас не будет конкурентов на этом поле, за исключением КПРФ и "Единой России", ЛДПР, может, в перспективе "Яблока", если оно очухается после поражения, потому что там требуется 45 структур в регионах для инициирования этой группы по проведению референдума. Но, с точки зрения отношения к общественным и гражданским свободам, закон намного жестче тех правил и законодательных норм, которые существовали до сих пор, нельзя ухудшать законодательство, особенно в части демократических свобод.
Михаил Соколов: Поставлен многослойный фильтр. Теперь нужен сбор двух миллионов подписей за 45 дней силами 4,5 тысяч членов инициативных групп, созданных не менее, чем в половине субъектов Федерации. Александр Вешняков считает такой подход верным.
Александр Вешняков: Инициаторы референдума претендуют на поддержку почти 30 миллионов граждан. Только тогда можно иметь надежду на успех. Неужели из этих миллионов не найдется по 100 человек в 45 субъектах Федерации, которые готовы активно работать для выдвижения инициативы референдума.
Михаил Соколов: Напротив, меньшинство Думы уверено, что зарегулированная процедура снабжена массой технических уловок. Вице-спикер Думы, член Фракции "Родина" Сергей Бабурин считает закон о референдуме шедевром чиновничьего нормотворчества.
Сергей Бабурин: Конституционный закон предполагает фундаментальные правовые нормы, а не мелочную регламентацию. Законотворчество ЦИК привело ситуацию в тупик, необходимо принимать избирательный кодекс РФ, и убрать все технические правила, а конституционные законы должны быть действительно конституционными, закрепляющими основополагающие правовые принципы и механизмы.
Михаил Соколов: После жесткой проверки подписей инициатива референдума может быть отвергнута только потому, что вопрос покажется ЦИК незаконным, на это обратил внимание депутат от ЛДПР Сергей Иванов, но Александр Вешняков убежденно защищает расширение своих полномочий.
Александр Вешняков: На этой ранней стадии по вопросу, который выносится на референдум, делается заключение ЦИК на соответствие федеральному конституционному закону. Если заключение коллегиального органа положительное, тогда все открыто, зеленая улица. Если отрицательное решение - никаких проблем, через дорогу от ЦИК находится Верховный суд, вы идете туда и говорите: "Центральная избирательная комиссия дала некомпетентное заключение, отмените его". Отменяется - все, - в таком случае действует решение суда.
Михаил Соколов: Присвоение комиссии функций Конституционного суда Вешнякова не смущает, но и для Конституционного суда нашлось дело. Перед назначением голосования президент передает инициативу в Конституционный суд, и он должен проверить соответствие вопросов основному закону. Перебежчик из СПС в "Единую Россию" Павел Крашенинников просит не волноваться:
Павел Крашенинников: Вообще, референдум, это должна быть достаточно тяжелая процедура. Ко второму чтению наверняка будут поправки, сейчас мы принимаем только концепцию, будем изучать.
Михаил Соколов: Пикантную деталь обнаружил "яблочник" Сергей Попов: поправки ко второму чтению было предложено подать не в месячный срок, как того требует регламент, а к 6 июня, это воскресенье, и на работу большинство отвело всего пару дней, ограничивая депутатов и отводя поправки из субъектов Федерации. Видные "единороссы" вяло оправдываются - говорит вице-спикер Думы Любовь Слиска:
Любовь Слиска: Это опять как бы пойдет вразрез со многими коллегами, закон серьезный, у меня тоже есть к нему свои предложения, я, если говорить откровенно, прочитала его дважды, от начала до конца, и во второй раз снова выписывала вопросы, которые появились. У меня есть право за эти три дня подать поправки, я работала с этим законом с 19 мая. Но, думаю, мы не должны отнимать право у тех, кто тоже хотел бы поработать с законом.
Михаил Соколов: Замечу, что многие члены партии власти тайком жалуются, что все вопросы решает тройка - спикер Борис Грызлов и руководители фракции Юрий Волков и Валерий Богомолов, а простые думцы превращены в безгласных роботов. Какой же политический смысл срочного принятия закона о референдуме? Борис Грызлов заявил, что нельзя использовать процедуры выхода на референдум для дестабилизации политической ситуации в стране. Примерно в том же ключе вещает и Александр Вешняков. Председатель ЦИК напоминает, как в 1999-м году демократы пытались под выборы добиться референдумов о переходе к профессиональной армии и запрете на ввоз ядерных отходов. Сейчас Вешняков обещает лишь тактически поправки к закону:
Александр Вешняков: В первой части я говорил о концепции, главные вопросы концепции, которые, с моей точки зрения, пересмотрены быть не могут и после принятия в первой части не обсуждаются. Все остальные вопросы, которые были во второй части выступления - обсуждаемые, рассматриваемые и, возможно, учитываемые. Три предложения я уже сам назвал, которые могут быть учтены, в том числе включение специальной главы, переходное положение, с учетом того, что есть действующий закон и будет какой-то стык времени, когда этот период надо будет урегулировать...
Михаил Соколов: Левые уверены: закон противоречит Конституции и закрепленному в ней праву граждан на свободное волеизъявление. Бывший кандидат в президенты Николай Харитонов дал понять, что коммунисты не отказались от идеи референдума.
Николай Харитонов: Хотели провести референдум на эту тему, кому должны принадлежать природные ресурсы, пахотная земля, и я думаю, что этот закон не будет помехой в проведении референдума. Это еще организует народно-патриотические силы, КПРФ не остановит проведение референдума, тем более "Единая Россия" в думе как раз подставляет борт для политической атаки. Первый этап - проведение съезда КПРФ, затем народно-патриотического союза, кадровые все утряски, и - спокойно продолжать работу.
Михаил Соколов: А вице-спикер Сергей Бабурин предположил:
Сергей Бабурин: Может быть, это будет как раз абсурд - способствовать структуризации и укрупнению политических движений и партий в стране.
Михаил Соколов: Но вряд ли это пугает Кремль. Компартия парализована семигинской сварой, либералы обессилели, крупный бизнес низведен до объекта насмешек, политическое поле сузилось до сферы прямого воздействия на сознание всего одного человека. Не зря депутат от ЛДПР Алексей Митрофанов недоумевает.
Алексей Митрофанов: Не могу понять. То есть могу понять технологически, но не понимаю, зачем именно сейчас власть, которая имеет все возможности... В 1998-м году, если бы они торопились, я бы понял. Какая-то странная политика слабости: занимаемся референдумом и боремся с Парфеновым...
Михаил Соколов: Бюрократическая машина, похоже, работает механически, исполняя давно и в других условиях задуманные в Кремле планы, и автоматически выдавливает из крепостной Думы законодательный фарш, превращая парламентский процесс в фарсовое действо. Сергей Бабурин заметил:
Сергей Бабурин: Политический смысл очень простой: чтобы сделать возможным только то, что захочет высшая государственная власть, и интересы даже значительных категорий населения максимально ограничиваются.
Михаил Соколов: Ситуация, сложившаяся де-факто, реализуется де-юре. Референдумов в России не было, но теоретически они были возможны, а теперь процедура плебисцита окончательно определит: всероссийский референдум провести в стране способна только власть.
