Программу ведет Владимир Бабурин. В программе принимает участие корреспондент Радио Свобода Елена Фанайлова.
Владимир Бабурин: В Северную Осетию уже поступило более 50 миллионов рублей для жителей Беслана. Денежные пожертвования и гуманитарная помощь в республику продолжают поступать. А мы продолжаем серию репортажей наших специальных корреспондентов «После Беслана». Рядом со мной в студии вернувшаяся из Северной Осетии Елена Фанайлова.
Итак, сегодняшняя наша тема – гуманитарная помощь. Было известно, что буквально на следующий день после того, как завершилась трагедия с заложниками, появились и фальшивые сборщики гуманитарной помощи, и открывались фальшивые фонды, фальшивые номера счетов в банках, а поступающая в сам Беслан гуманитарная помощь долгое время никак не распределялась и оставалась на складах. Какова ситуация сейчас и какова она была в тот день, когда вы уезжали из Беслана?
Елена Фанайлова: Я бы хотела сначала сказать пару слов о первом тезисе – о фальшивых счетах. Вообще поверить в то, что кто-то будет воровать гуманитарную помощь или деньги в Северной Осетии, невозможно. Этого человека просто убьют его родственники, потому что это трагедия для любого осетина.
А гуманитарная помощь в Беслане действительно накапливается, а распределяться начала буквально несколько дней назад. Потому что люди, которых мы встречали на прошлой неделе, пострадавшие, реальные жертвы теракта говорили, что никто к ним не приходит, никакой гуманитарной помощи не предлагает. И это проблема отсутствия посредника – как нам с Олегом Кусовым кажется – посредника между жертвой теракта, между живым, страдающим человеком и чиновником, который сидит в своем кресле и просто не понимает, что ему делать в настоящий момент. И сейчас образовался комитет учителей Беслана, который наконец-то занялся этой проблемой.
Владимир Бабурин: Я знаю, что один из моих знакомых (он просил не называть имя, человек достаточно известный) собрал через свои фонды, через свои связи достаточно большую сумму и сказал мне, что просто сам поедет в Беслан и будет лично, из рук в руки эти деньги передавать тем, кто, по его мнению, нуждается. Возможно такое?
Елена Фанайлова: Я думаю, что прежде всего возможно пойти в московские больницы, где сейчас находятся самые тяжелые пострадавшие, дети, которые больше всего нуждаются в помощи, и их матери, которые оказались здесь без родственников. Дело в том, что в Беслане семьи все-таки поддерживают друг друга, и таких большинство. А здесь люди оказались один на один со своей бедой, и здесь люди нуждаются просто-напросто в теплой одежде: похолодало, а их везли совершенно раздетыми. Так что я думаю, что и в московские больницы можно прийти, и в больницы Беслана, который совершенно открыт, и люди совершенно открыто с вами разговаривают.
Владимир Бабурин: Спасибо, Елена.
В Беслане вместе с Еленой Фанайловой над темой сегодня работали во Владикавказе корреспонденты Татьяна Соболь и Юрий Багров, в Москве – Кристина Горелик.
Елена Фанайлова: На кладбище в Беслане от бывшей заложницы Марины Тебиевой, которая потеряла близких, мне пришлось услышать множество гневных вопросов. Среди них такие…
Марина Тебиева: Какие деньги поступают сюда? Когда они денутся? Сейчас уже, кто не пострадал абсолютно – их уже отправили на санаторное лечение, одна семья в Америке оказалась. Каким образом? А к пострадавшим конкретно никто не подошел, ни одного «чупа-чупса» этим детям не принес. А мы же видим, какие самолеты разгружают. Где они?
Елена Фанайлова: Мы разговаривали с людьми, только что похоронившими своих близких, работали в пятиэтажках рядом с 1-ой школой, где люди хоронили по сорок человек из дома. Никто из этих людей не готов идти в администрацию, просить денег, да просто отпустить чудом оставшегося в живых ребенка в санаторий. Уехали на реабилитацию те, кто готов уехать, то есть семьи, которые не в трауре, а осетины очень строго его соблюдают.
Главная проблема распределения денежной и гуманитарной помощи – это отсутствие посредника между этой самой помощью и живыми людьми, которым психологически тяжело, материально плохо и которые не знают, к кому обратиться. Все фонды, в том числе Российский Красный Крест, говорят о том, что деньги собраны, и немалые, но когда они будут распределяться – на этот вопрос пока никто не может ответить. Говорит руководитель североосетинского сайта beslan.ru Тимур Бутаев.
Тимур Бутаев: На сегодняшний день деньги из этого общего огромного фонда распределяться не начали, потому что нет пока списков, нет пока картины того, скольким людям понадобится долговременная помощь, кому понадобится помощь в течение всей оставшейся жизни и так далее. Вот эта картина еще не ясна. Люди, например, потеряли кормильца или же, допустим, погибли отец и мать, остались дети на иждивении бабушки. Кому-то просто нужно пойти и купить ребенку игрушку, чтобы отвлечь от этой драмы, чтобы психологически его восстановить.
Владимир Бабурин: И бесланцы решили заняться распределением денежной помощи сами. В Беслане появился комитет учителей 1-ой школы. Бывшие заложники составили полный список заложников – они ходили по домам с классными журналами в руках, записывали имена родителей, бабушек и дедушек. Рассказывает руководитель сайта beslan.ru Тимур Бутаев.
Тимур Бутаев: К ним обращались люди, которые хотели напрямую оказать помощь и считали, что лучше учителей, которые всех детей знали, сами были заложниками, никто этого не сделает. Они говорили: «Вот вам деньги, пожалуйста, их отдайте тому, кому вы считаете нужным». И тогда создали учительский комитет и заодно создали вот этот сайт. Если ты частное лицо, не важно, гражданин России, или гражданин Америки, или гражданин Франции, или гражданин Нидерландов, и если вы хотите помочь кому-то из жертв трагедии – просто предоставляем вам его координаты. И когда приходит перевод на него, мы находим этого человека и говорим: «Тебе пришел перевод по «Вестер Юнион», тебе надо пойти с паспортом и его забрать». Бывают и такие случаи, когда кто-то говорит: «Я посылаю (условно говоря) 100 долларов – вы их распределите сами». Для этого открыт какой-то общий счет, и тогда собирается учительский комитет, собираются люди и говорят: «Сейчас самый остро нуждающийся – он». Личное мое мнение, что нуждаются все, но есть такая категория, которым не на что купить хлеб и молоко. Поэтому на сайте есть список, где посемейная есть разбивка – и человек может зайти и посмотреть, что вот семья из шести человек, из них, условно говоря, трое погибли, двое в больнице, один дома.
Елена Фанайлова: Что помощь должна быть индивидуальной и адресной, люди в Осетии начали догадываться уже с момента захвата школы. Медсестра Наталья Филиппова на республиканской станции переливания крови принимала кровь у доноров с первого сентября. Наташа рассказала о неожиданном виде гуманитарной помощи.
Наталья Филиппова: Безвозмездно нам выделили два холодильника-морозильника «Стинол» для хранения плазмы – «Арктика», наш магазин бытовой техники. Ребята с умом, знали, что будет большое количество плазмы, ее надо где-то хранить, при минус 35 градусах она должна лежать у нас, пока не понадобится.
Елена Фанайлова: Помощь от Красного Креста, МЧС и иностранных доноров дошла прежде всего до больниц. Самые тяжелые пострадавшие находятся сейчас в ожоговом отделении республиканской больницы скорой помощи во Владикавказе. Говорит врач Асланбек Салбиев.
Асланбек Салбиев: С гуманитарной помощью проблем не было, получили все вовремя. Все больные, поступившие с теракта, ничего на свои деньги не приобретали, все выдавалось в отделении, начиная от шприцов, заканчивая перевязочным материалом. Сколько больному выдали, что выдали и в каком количестве – в истории болезни это все бывает написано.
Елена Фанайлова: Продолжает Зарема Туккаева, старшая медсестра травматологического отделения детской республиканской больницы.
Зарема Туккаева: Все, что требовалось для больных, мы из аптек все брали. Продукты питания тоже все были – и фрукты, и соки, сметана, творог. Частное какое-то лицо даже мясо завозило, готовили из этого мяса. Игрушки были, и какая-то одежда была. Вот буквально недавно Валерий Газзаев из футбольной команды ЦСКА прислал конкретно каждому в нашем отделении (28 детей) по 15 тысяч рублей. Положили в конверт, и они сами раздали.
Елена Фанайлова: Этот разговор происходил во Владикавказе. А во дворе бесланской пятиэтажки в прошлую пятницу я заговорила с этим человеком.
Партизан Кодзаев: Меня зовут Партизан Кодзаев. Ну, так родители назвали, я родился в революционные годы, в 1939 году. Супругу ищу и не могу найти. Пропавшая женщина, моя супруга, за август месяц не получила пенсию. А местные власти говорят: пока справки о смерти нет – не дают. Я сегодня был в пенсионном фонде – то же самое: пока свидетельства о смерти не будет – мы не можем. Везде помощь дают, да, людям, даже постороннему человеку. А пенсию, копейку – помочь нельзя. Свои, кровные не дают без свидетельства о смерти. Мы еще не знаем, живая она или мертвая, но среди сгоревших я чужой труп не возьму. Помощь я еще не получил ни от кого. Внук тоже пострадал, внук с ней был, на празднике. Ей 67 лет, пошла на праздник – и вот нету. Внук в больнице, три раза операцию делали – три раза на одном глазу снимают осколки.
Елена Фанайлова: Что делать пенсионеру Кодзаеву? Может ли ответить ему комитет учителей Беслана, самый оперативный из всех?
Красный Крест сегодня сообщает, что создает отдельные счета для детей-сирот. И просит москвичей принести в больницы, где лечатся пострадавшие из Беслана, детские теплые вещи.
Владимир Бабурин: В Северную Осетию уже поступило более 50 миллионов рублей для жителей Беслана. Денежные пожертвования и гуманитарная помощь в республику продолжают поступать. А мы продолжаем серию репортажей наших специальных корреспондентов «После Беслана». Рядом со мной в студии вернувшаяся из Северной Осетии Елена Фанайлова.
Итак, сегодняшняя наша тема – гуманитарная помощь. Было известно, что буквально на следующий день после того, как завершилась трагедия с заложниками, появились и фальшивые сборщики гуманитарной помощи, и открывались фальшивые фонды, фальшивые номера счетов в банках, а поступающая в сам Беслан гуманитарная помощь долгое время никак не распределялась и оставалась на складах. Какова ситуация сейчас и какова она была в тот день, когда вы уезжали из Беслана?
Елена Фанайлова: Я бы хотела сначала сказать пару слов о первом тезисе – о фальшивых счетах. Вообще поверить в то, что кто-то будет воровать гуманитарную помощь или деньги в Северной Осетии, невозможно. Этого человека просто убьют его родственники, потому что это трагедия для любого осетина.
А гуманитарная помощь в Беслане действительно накапливается, а распределяться начала буквально несколько дней назад. Потому что люди, которых мы встречали на прошлой неделе, пострадавшие, реальные жертвы теракта говорили, что никто к ним не приходит, никакой гуманитарной помощи не предлагает. И это проблема отсутствия посредника – как нам с Олегом Кусовым кажется – посредника между жертвой теракта, между живым, страдающим человеком и чиновником, который сидит в своем кресле и просто не понимает, что ему делать в настоящий момент. И сейчас образовался комитет учителей Беслана, который наконец-то занялся этой проблемой.
Владимир Бабурин: Я знаю, что один из моих знакомых (он просил не называть имя, человек достаточно известный) собрал через свои фонды, через свои связи достаточно большую сумму и сказал мне, что просто сам поедет в Беслан и будет лично, из рук в руки эти деньги передавать тем, кто, по его мнению, нуждается. Возможно такое?
Елена Фанайлова: Я думаю, что прежде всего возможно пойти в московские больницы, где сейчас находятся самые тяжелые пострадавшие, дети, которые больше всего нуждаются в помощи, и их матери, которые оказались здесь без родственников. Дело в том, что в Беслане семьи все-таки поддерживают друг друга, и таких большинство. А здесь люди оказались один на один со своей бедой, и здесь люди нуждаются просто-напросто в теплой одежде: похолодало, а их везли совершенно раздетыми. Так что я думаю, что и в московские больницы можно прийти, и в больницы Беслана, который совершенно открыт, и люди совершенно открыто с вами разговаривают.
Владимир Бабурин: Спасибо, Елена.
В Беслане вместе с Еленой Фанайловой над темой сегодня работали во Владикавказе корреспонденты Татьяна Соболь и Юрий Багров, в Москве – Кристина Горелик.
Елена Фанайлова: На кладбище в Беслане от бывшей заложницы Марины Тебиевой, которая потеряла близких, мне пришлось услышать множество гневных вопросов. Среди них такие…
Марина Тебиева: Какие деньги поступают сюда? Когда они денутся? Сейчас уже, кто не пострадал абсолютно – их уже отправили на санаторное лечение, одна семья в Америке оказалась. Каким образом? А к пострадавшим конкретно никто не подошел, ни одного «чупа-чупса» этим детям не принес. А мы же видим, какие самолеты разгружают. Где они?
Елена Фанайлова: Мы разговаривали с людьми, только что похоронившими своих близких, работали в пятиэтажках рядом с 1-ой школой, где люди хоронили по сорок человек из дома. Никто из этих людей не готов идти в администрацию, просить денег, да просто отпустить чудом оставшегося в живых ребенка в санаторий. Уехали на реабилитацию те, кто готов уехать, то есть семьи, которые не в трауре, а осетины очень строго его соблюдают.
Главная проблема распределения денежной и гуманитарной помощи – это отсутствие посредника между этой самой помощью и живыми людьми, которым психологически тяжело, материально плохо и которые не знают, к кому обратиться. Все фонды, в том числе Российский Красный Крест, говорят о том, что деньги собраны, и немалые, но когда они будут распределяться – на этот вопрос пока никто не может ответить. Говорит руководитель североосетинского сайта beslan.ru Тимур Бутаев.
Тимур Бутаев: На сегодняшний день деньги из этого общего огромного фонда распределяться не начали, потому что нет пока списков, нет пока картины того, скольким людям понадобится долговременная помощь, кому понадобится помощь в течение всей оставшейся жизни и так далее. Вот эта картина еще не ясна. Люди, например, потеряли кормильца или же, допустим, погибли отец и мать, остались дети на иждивении бабушки. Кому-то просто нужно пойти и купить ребенку игрушку, чтобы отвлечь от этой драмы, чтобы психологически его восстановить.
Владимир Бабурин: И бесланцы решили заняться распределением денежной помощи сами. В Беслане появился комитет учителей 1-ой школы. Бывшие заложники составили полный список заложников – они ходили по домам с классными журналами в руках, записывали имена родителей, бабушек и дедушек. Рассказывает руководитель сайта beslan.ru Тимур Бутаев.
Тимур Бутаев: К ним обращались люди, которые хотели напрямую оказать помощь и считали, что лучше учителей, которые всех детей знали, сами были заложниками, никто этого не сделает. Они говорили: «Вот вам деньги, пожалуйста, их отдайте тому, кому вы считаете нужным». И тогда создали учительский комитет и заодно создали вот этот сайт. Если ты частное лицо, не важно, гражданин России, или гражданин Америки, или гражданин Франции, или гражданин Нидерландов, и если вы хотите помочь кому-то из жертв трагедии – просто предоставляем вам его координаты. И когда приходит перевод на него, мы находим этого человека и говорим: «Тебе пришел перевод по «Вестер Юнион», тебе надо пойти с паспортом и его забрать». Бывают и такие случаи, когда кто-то говорит: «Я посылаю (условно говоря) 100 долларов – вы их распределите сами». Для этого открыт какой-то общий счет, и тогда собирается учительский комитет, собираются люди и говорят: «Сейчас самый остро нуждающийся – он». Личное мое мнение, что нуждаются все, но есть такая категория, которым не на что купить хлеб и молоко. Поэтому на сайте есть список, где посемейная есть разбивка – и человек может зайти и посмотреть, что вот семья из шести человек, из них, условно говоря, трое погибли, двое в больнице, один дома.
Елена Фанайлова: Что помощь должна быть индивидуальной и адресной, люди в Осетии начали догадываться уже с момента захвата школы. Медсестра Наталья Филиппова на республиканской станции переливания крови принимала кровь у доноров с первого сентября. Наташа рассказала о неожиданном виде гуманитарной помощи.
Наталья Филиппова: Безвозмездно нам выделили два холодильника-морозильника «Стинол» для хранения плазмы – «Арктика», наш магазин бытовой техники. Ребята с умом, знали, что будет большое количество плазмы, ее надо где-то хранить, при минус 35 градусах она должна лежать у нас, пока не понадобится.
Елена Фанайлова: Помощь от Красного Креста, МЧС и иностранных доноров дошла прежде всего до больниц. Самые тяжелые пострадавшие находятся сейчас в ожоговом отделении республиканской больницы скорой помощи во Владикавказе. Говорит врач Асланбек Салбиев.
Асланбек Салбиев: С гуманитарной помощью проблем не было, получили все вовремя. Все больные, поступившие с теракта, ничего на свои деньги не приобретали, все выдавалось в отделении, начиная от шприцов, заканчивая перевязочным материалом. Сколько больному выдали, что выдали и в каком количестве – в истории болезни это все бывает написано.
Елена Фанайлова: Продолжает Зарема Туккаева, старшая медсестра травматологического отделения детской республиканской больницы.
Зарема Туккаева: Все, что требовалось для больных, мы из аптек все брали. Продукты питания тоже все были – и фрукты, и соки, сметана, творог. Частное какое-то лицо даже мясо завозило, готовили из этого мяса. Игрушки были, и какая-то одежда была. Вот буквально недавно Валерий Газзаев из футбольной команды ЦСКА прислал конкретно каждому в нашем отделении (28 детей) по 15 тысяч рублей. Положили в конверт, и они сами раздали.
Елена Фанайлова: Этот разговор происходил во Владикавказе. А во дворе бесланской пятиэтажки в прошлую пятницу я заговорила с этим человеком.
Партизан Кодзаев: Меня зовут Партизан Кодзаев. Ну, так родители назвали, я родился в революционные годы, в 1939 году. Супругу ищу и не могу найти. Пропавшая женщина, моя супруга, за август месяц не получила пенсию. А местные власти говорят: пока справки о смерти нет – не дают. Я сегодня был в пенсионном фонде – то же самое: пока свидетельства о смерти не будет – мы не можем. Везде помощь дают, да, людям, даже постороннему человеку. А пенсию, копейку – помочь нельзя. Свои, кровные не дают без свидетельства о смерти. Мы еще не знаем, живая она или мертвая, но среди сгоревших я чужой труп не возьму. Помощь я еще не получил ни от кого. Внук тоже пострадал, внук с ней был, на празднике. Ей 67 лет, пошла на праздник – и вот нету. Внук в больнице, три раза операцию делали – три раза на одном глазу снимают осколки.
Елена Фанайлова: Что делать пенсионеру Кодзаеву? Может ли ответить ему комитет учителей Беслана, самый оперативный из всех?
Красный Крест сегодня сообщает, что создает отдельные счета для детей-сирот. И просит москвичей принести в больницы, где лечатся пострадавшие из Беслана, детские теплые вещи.
