Эссе
>>>
У цыганской песни есть один неотразимый приём: она - без прологов, без увертюр - сразу и крепко хватает тебя за грудки. Тимур Кибиров поступил с нами по-цыгански:
Его как-то назвали "социалистическим Марселем Прустом". Он и вправду собрал и открыл - вход свободен - свой тимуровский ВДНХ: с хлоркой в сортире, синим дымком Артека, колбасой, трофейным австрийским ковриком, общаговским блудом, беломором, чудом, ладаном и снова колбасой. Его лирический герой на миру размазывает слёзы, сопли, кровь. Зрелище, надо сказать, антисанитарное. Но кто сказал, что поэзия - это синоним гигиены? Иногда поэзия, движимая социальной брезгливостью, загоняет себя в нишу, в башню, в угол. Кибиров мог бы жить в этой нише - поэтические пароли он выучил наизусть - но вырвался и такой крик поднял, что, хочешь-не хочешь, услышишь, почуешь. И вроде бы в этом крике поначалу были ноты чуть ли не прокурорские: "Вы мне, продажные суки, ответите! Я вам, падлам, покажу!". Ничего не показал. Руки опустились, голос дрогнул: не от ненависти кричал - от любви. Потому что стоит забыть про идеологическую чушь пионерского галстука, как тотчас вспоминаешь про свежий запах глажки, про прикосновение алого шёлка к щеке, про маму, которая так и осталась стоять с утюгом у гладильной доски. Смешно сказать: где твой Пруст, где - кромешный социализм, и всё же
Эссе >>>
Тимур нашего времени
У цыганской песни есть один неотразимый приём: она - без прологов, без увертюр - сразу и крепко хватает тебя за грудки. Тимур Кибиров поступил с нами по-цыгански:
Чуешь, сволочь, чем пахнет? - Ещё бы!
Мне ли, местному, нос воротить? -
Политурой, промасленной робой,
Русским духом, едрить-колотить!
Его как-то назвали "социалистическим Марселем Прустом". Он и вправду собрал и открыл - вход свободен - свой тимуровский ВДНХ: с хлоркой в сортире, синим дымком Артека, колбасой, трофейным австрийским ковриком, общаговским блудом, беломором, чудом, ладаном и снова колбасой. Его лирический герой на миру размазывает слёзы, сопли, кровь. Зрелище, надо сказать, антисанитарное. Но кто сказал, что поэзия - это синоним гигиены? Иногда поэзия, движимая социальной брезгливостью, загоняет себя в нишу, в башню, в угол. Кибиров мог бы жить в этой нише - поэтические пароли он выучил наизусть - но вырвался и такой крик поднял, что, хочешь-не хочешь, услышишь, почуешь. И вроде бы в этом крике поначалу были ноты чуть ли не прокурорские: "Вы мне, продажные суки, ответите! Я вам, падлам, покажу!". Ничего не показал. Руки опустились, голос дрогнул: не от ненависти кричал - от любви. Потому что стоит забыть про идеологическую чушь пионерского галстука, как тотчас вспоминаешь про свежий запах глажки, про прикосновение алого шёлка к щеке, про маму, которая так и осталась стоять с утюгом у гладильной доски. Смешно сказать: где твой Пруст, где - кромешный социализм, и всё же
Пахнет МХАТом и пахнет бытовкой,
Люберецким дурным кулаком
Елисеевским и Третьяковкой,
Русью пахнет, судьбою, говном.
Эссе >>>