Вполне очевидно, что лидеры «двадцатки» не знают, что делать с кризисом. Но есть государство, которое говорит, что знает – это Святой Престол.
За девять дней до каннского саммита Ватикан опубликовал свою концепцию реформы мировой финансовой системы. Отнеслись к ней по большей части иронически, в духе сталинской фразы: «Папа? А сколько у него дивизий?». Мол, что он понимает в финансах. Появились, как водится, и конспирологические теории.
Для справки. Бенедикт XVI унаследовал от предшественника бюджетный дефицит, а в прошлом году впервые за последние годы свел баланс с профицитом. Зарабатывает Святой Престол главным образом инвестициями, так что кое-что в финансах, выходит дело, понимает.
Пуская деньги в рост, понтифик исполняет завет Иисуса, изложенный в притче о талантах, в которой хозяин ругает нерадивого раба за то, что он зарыл выданные ему деньги в землю, а не поступил по примеру двух других рабов:
Лукавый раб и ленивый! ты знал, что я жну, где не сеял, и собираю, где не рассыпал; посему надлежало тебе отдать серебро мое торгующим, и я, придя, получил бы мое с прибылью. (Мф., 25: 26-27)
Надо было ссудить деньги под процент торговцам!
И все же вершина христианской морали - слова молитвы, обращенной к Отцу небесному как кредитору последней инстанции:
Прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим. (Мф., 6:12)
Документ, в котором Римско-католическая церковь излагает свое видение глобальных экономических проблем, тесно смыкается с компендиумом ее социального учения и с энцикликой Бенедикта XVI Caritas in veritate («Милосердие в истине»). Ключевые слова всех трех документов – справедливость и ответственность. Можно вспомнить и его обращение к Синоду трехлетней давности, в котором он впервые обратился к теме финансового кризиса. «Мы видим теперь, - сказал он тогда, - как при крахе больших банков деньги исчезают, обращаются в ничто, а все дело в том, что они лишь кажутся реальностью... Тот, кто строит только на видимости, такой как успех, карьера, деньги, строит здание своей жизни на песке».
В энциклике папа говорит о том, что справедливое и ответственное перераспределение в пользу неимущих в конечном счете выгодно самой экономике:
Ведь рынок, регулируемый одним лишь принципом равноценности обмениваемых благ, не сумеет установить ту социальную сплочённость, в которой сам нуждается для успешного функционирования. Без внутренних форм солидарности и взаимного доверия рынок не может в полной мере осуществлять свою экономическую функцию. А сегодня именно доверие иссякло, и это тяжкая потеря.
Главный вывод документа о реформе: действующая бреттон-вудская система, основанная на власти финансового капитала, исчерпала себя и должна уступить место экономике реального сектора, направленной не удовлетворение насущных нужд человечества.
Вожди «двадцатки» хотят сделать всё как было, но как было, уже не будет. Миру нужна новая экономическая модель, и папа не одинок в своем мнении – на его стороне не только христианская мораль, но и серьезные экономисты.
За девять дней до каннского саммита Ватикан опубликовал свою концепцию реформы мировой финансовой системы. Отнеслись к ней по большей части иронически, в духе сталинской фразы: «Папа? А сколько у него дивизий?». Мол, что он понимает в финансах. Появились, как водится, и конспирологические теории.
Для справки. Бенедикт XVI унаследовал от предшественника бюджетный дефицит, а в прошлом году впервые за последние годы свел баланс с профицитом. Зарабатывает Святой Престол главным образом инвестициями, так что кое-что в финансах, выходит дело, понимает.
Пуская деньги в рост, понтифик исполняет завет Иисуса, изложенный в притче о талантах, в которой хозяин ругает нерадивого раба за то, что он зарыл выданные ему деньги в землю, а не поступил по примеру двух других рабов:
Лукавый раб и ленивый! ты знал, что я жну, где не сеял, и собираю, где не рассыпал; посему надлежало тебе отдать серебро мое торгующим, и я, придя, получил бы мое с прибылью. (Мф., 25: 26-27)
Надо было ссудить деньги под процент торговцам!
И все же вершина христианской морали - слова молитвы, обращенной к Отцу небесному как кредитору последней инстанции:
Прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим. (Мф., 6:12)
Документ, в котором Римско-католическая церковь излагает свое видение глобальных экономических проблем, тесно смыкается с компендиумом ее социального учения и с энцикликой Бенедикта XVI Caritas in veritate («Милосердие в истине»). Ключевые слова всех трех документов – справедливость и ответственность. Можно вспомнить и его обращение к Синоду трехлетней давности, в котором он впервые обратился к теме финансового кризиса. «Мы видим теперь, - сказал он тогда, - как при крахе больших банков деньги исчезают, обращаются в ничто, а все дело в том, что они лишь кажутся реальностью... Тот, кто строит только на видимости, такой как успех, карьера, деньги, строит здание своей жизни на песке».
В энциклике папа говорит о том, что справедливое и ответственное перераспределение в пользу неимущих в конечном счете выгодно самой экономике:
Ведь рынок, регулируемый одним лишь принципом равноценности обмениваемых благ, не сумеет установить ту социальную сплочённость, в которой сам нуждается для успешного функционирования. Без внутренних форм солидарности и взаимного доверия рынок не может в полной мере осуществлять свою экономическую функцию. А сегодня именно доверие иссякло, и это тяжкая потеря.
Главный вывод документа о реформе: действующая бреттон-вудская система, основанная на власти финансового капитала, исчерпала себя и должна уступить место экономике реального сектора, направленной не удовлетворение насущных нужд человечества.
Вожди «двадцатки» хотят сделать всё как было, но как было, уже не будет. Миру нужна новая экономическая модель, и папа не одинок в своем мнении – на его стороне не только христианская мораль, но и серьезные экономисты.
