Во вторник я через Скайп участвовал в организованной Сахаровским центром дискуссии о деле Виктора Бута. Я не видел зал, но мне показалось, что народу было мало. Поэтому я решил привести в порядок и изложить здесь свое мнение о возможных сценариях спасения Бута из американского узилища.
Прежде всего: защита Бута обжаловала вердикт (приговор ему еще не вынесен) на основании интервью старшины жюри присяжных Хитер Хобсон газете New York Times. Среди прочего она говорит, что смотрела в свое время фильм Lord of War («Оружейный барон») с Николасом Кейджем, прототипом героя которого стал Виктор Бут. А ведь при отборе присяжных она заявила, что ничего не знает о Викторе Буте. Следовательно, у нее было предубеждение против обвиняемого.
В таких случаях объявляется mistrial – судебное разбирательство признается несостоявшимся, и прокурорам надо или отказываться от обвинений, или начинать все сначала.
Думаю, что из апелляции ничего не выйдет. В том же интервью Хобсон говорит, что понятия не имела, что фильм рассказывает о Викторе Буте. Героя картины зовут Юрий Орлов, его биография не совпадает с биографией Бута.
У меня вообще большие сомнения, что игровой фильм можно использовать как повод для апелляции. Здесь есть неоднозначность.
Допустим, судят маньяка, и кандидата в присяжные спрашивают: вы смотрели фильм «Молчание ягнят»? Смотрел. Хорошее кино? Хорошее. Так вы что же, осуждаете героя фильма? Конечно. До свидания!
Что-то здесь не так. Какое-то извращение понятия «беспристрастность».
Вариант спасения номер два – Россия будет добиваться экстрадиции Бута на основании Конвенции Совета Европы о передаче осужденных лиц. Такая практика существует, причем Конвенция не исключает и помилования осужденного страной, в которую он экстрадирован.
Например, в 2008 году России был передан на основании конвенции бывший сотрудник ООН Владимир Кузнецов, приговоренный американским судом к 51 месяцу лишения свободы за отмывание денег. В 2010 он вышел на свободу, полностью отбыв срок заключения.
Наталья Захарова, экстрадированная Францией в Россию, была помилована.
Но, во-первых, здесь совершенно неуместно слово «добиваться». Россия не сможет в случае отказа обвинить США в нарушении конвенции. Передача заключенного – вопрос доброй воли государства вынесения приговора.
Во-вторых, и это самое главное, статья 3 Конвенции гласит: осужденный может быть передан только при условии, что его действия являются составом преступления по законам страны, которая хочет его получить.
В случае с Кузнецовым Московский городской суд вынес ему приговор в соответствии с Уголовным Кодексом РФ (несмотря на то, что российские должностные лица утверждали, что дело против него сфабриковано). Копия приговора была направлена в Минюст США. Только после этого состоялась передача.
Но УК РФ не предусматривает состава преступления, которое вменяется Буту – «сговор с целью убийства американских граждан». Следовательно, и почвы для применения к нему Конвенции СЕ не существует.
Наконец, третий сценарий, самый популярный – обмен. Здесь много самых экзотических предложений, вплоть до обмена Бута на Тимошенко.
Вряд ли. Обменивают шпионов и политзаключенных. Иногда одних на других. Но я никогда не слышал, чтобы обменивали людей, осужденных за уголовные преступления.
Однако все возможно. Вот, скажем, глава общероссийского движения трудовых мигрантов Таджикистана Каромат Шарипов предлагает учинить обмен заключенными – российских пилотов поменять на таджикских граждан, осужденных в России. И ссылается при этом на пример Израиля, который обменял одного своего солдата на более чем тысячу палестинцев.
В конце концов, по обоюдному согласию обмен можно оформить так, что между двумя экстрадициями не будет формальной связи. Не исключены и сложные схемы с участием третьих стран.
Но дело в том, что МИД РФ еще 10 марта этого года сделал заявление о том, что спекуляции о возможном обмене Бута не имеют под собой оснований. «Все эти варианты «обменов» или «разменов» - не более, чем досужие домыслы, - сказал тогда официальный представитель МИД Александр Лукашевич. - Виктор Бут никогда не состоял на госслужбе и не выполнял поручений, связанных с деятельностью государственных структур. Вопрос об обмене Бута на кого-либо не рассматривается».
Но МИД – не последняя инстанция в этом вопросе.
Прежде всего: защита Бута обжаловала вердикт (приговор ему еще не вынесен) на основании интервью старшины жюри присяжных Хитер Хобсон газете New York Times. Среди прочего она говорит, что смотрела в свое время фильм Lord of War («Оружейный барон») с Николасом Кейджем, прототипом героя которого стал Виктор Бут. А ведь при отборе присяжных она заявила, что ничего не знает о Викторе Буте. Следовательно, у нее было предубеждение против обвиняемого.
В таких случаях объявляется mistrial – судебное разбирательство признается несостоявшимся, и прокурорам надо или отказываться от обвинений, или начинать все сначала.
Думаю, что из апелляции ничего не выйдет. В том же интервью Хобсон говорит, что понятия не имела, что фильм рассказывает о Викторе Буте. Героя картины зовут Юрий Орлов, его биография не совпадает с биографией Бута.
У меня вообще большие сомнения, что игровой фильм можно использовать как повод для апелляции. Здесь есть неоднозначность.
Допустим, судят маньяка, и кандидата в присяжные спрашивают: вы смотрели фильм «Молчание ягнят»? Смотрел. Хорошее кино? Хорошее. Так вы что же, осуждаете героя фильма? Конечно. До свидания!
Что-то здесь не так. Какое-то извращение понятия «беспристрастность».
Вариант спасения номер два – Россия будет добиваться экстрадиции Бута на основании Конвенции Совета Европы о передаче осужденных лиц. Такая практика существует, причем Конвенция не исключает и помилования осужденного страной, в которую он экстрадирован.
Например, в 2008 году России был передан на основании конвенции бывший сотрудник ООН Владимир Кузнецов, приговоренный американским судом к 51 месяцу лишения свободы за отмывание денег. В 2010 он вышел на свободу, полностью отбыв срок заключения.
Наталья Захарова, экстрадированная Францией в Россию, была помилована.
Но, во-первых, здесь совершенно неуместно слово «добиваться». Россия не сможет в случае отказа обвинить США в нарушении конвенции. Передача заключенного – вопрос доброй воли государства вынесения приговора.
Во-вторых, и это самое главное, статья 3 Конвенции гласит: осужденный может быть передан только при условии, что его действия являются составом преступления по законам страны, которая хочет его получить.
В случае с Кузнецовым Московский городской суд вынес ему приговор в соответствии с Уголовным Кодексом РФ (несмотря на то, что российские должностные лица утверждали, что дело против него сфабриковано). Копия приговора была направлена в Минюст США. Только после этого состоялась передача.
Но УК РФ не предусматривает состава преступления, которое вменяется Буту – «сговор с целью убийства американских граждан». Следовательно, и почвы для применения к нему Конвенции СЕ не существует.
Наконец, третий сценарий, самый популярный – обмен. Здесь много самых экзотических предложений, вплоть до обмена Бута на Тимошенко.
Вряд ли. Обменивают шпионов и политзаключенных. Иногда одних на других. Но я никогда не слышал, чтобы обменивали людей, осужденных за уголовные преступления.
Однако все возможно. Вот, скажем, глава общероссийского движения трудовых мигрантов Таджикистана Каромат Шарипов предлагает учинить обмен заключенными – российских пилотов поменять на таджикских граждан, осужденных в России. И ссылается при этом на пример Израиля, который обменял одного своего солдата на более чем тысячу палестинцев.
В конце концов, по обоюдному согласию обмен можно оформить так, что между двумя экстрадициями не будет формальной связи. Не исключены и сложные схемы с участием третьих стран.
Но дело в том, что МИД РФ еще 10 марта этого года сделал заявление о том, что спекуляции о возможном обмене Бута не имеют под собой оснований. «Все эти варианты «обменов» или «разменов» - не более, чем досужие домыслы, - сказал тогда официальный представитель МИД Александр Лукашевич. - Виктор Бут никогда не состоял на госслужбе и не выполнял поручений, связанных с деятельностью государственных структур. Вопрос об обмене Бута на кого-либо не рассматривается».
Но МИД – не последняя инстанция в этом вопросе.
