Лидеры стран Европейского союза на очередном саммите 28 июня, как ожидается, обсудят план дальнейшей бюджетной и банковской интеграции в рамках ЕС. Но может ли это решение остановить кризис в еврозоне, который уже оказывает влияние, в том числе, и на российскую экономику?
Министерство финансов России готовит законопроект, который позволит при необходимости в 2012 году экстренно воспользоваться средствами государственного Резервного фонда для финансирования антикризисных мер. В Москве не скрывают, что основной угрозой стабильности национальной экономики сейчас является долговой кризис в еврозоне, стравиться с которым Евросоюз пока не состоянии. 28 июня лидеры входящих в него стран проведут очередной саммит, где, в том числе, будут обсуждать и план перехода к более тесному бюджетному, банковскому и политическому союзу в рамках ЕС. Можно ли ждать каких-либо позитивных новостей от этой встречи? Об этом – главный экономист финансовой корпорации "Открытие" Владимир Тихомиров:
– Опыт последних полутора-двух лет, в течение которых развивался кризис в еврозоне, показывает, что быстрых и решительных действий со стороны евролидеров, наверное, ждать не стоит. Внутри еврозоны есть существенные противоречия. Существует группа стран, которые не находятся в сложном финансовом положении и экономика которых не испытывает стресс. Эти страны не хотят брать на себя дополнительные обязательства по обслуживанию долгов периферийных стран, таких как Греция или Испания, у которых есть большие проблемы.
Смогут ли эти страны пойти на ослабление своих позиций и согласиться на какие-то общие меры (а речь идет о более активной бюджетной консолидации, о возможном выпуске единых облигаций еврозоны)? Пока у меня есть большие сомнения, что это произойдет. Особенно здесь показательна позиция Германии, которая активно сопротивляется шагам по большей интеграции, поскольку они не пользуются популярностью среди немецких избирателей.
– Но если лидерам стран Евросоюза все-таки удастся договориться о более тесной интеграции своих бюджетных и банковских систем – может ли это в какой-то степени помочь преодолению кризиса в еврозоне?
– Если удастся договориться, появятся дополнительные контролирующие органы, которые будут наблюдать, насколько эффективно используются финансовые средства. Однако проблема заключается в том, что разговор идет не только о проблемных странах, но и о принципиально новом соглашении, которое предусматривает потерю части суверенитета всех стран еврозоны.
Да, вопрос о контроле бюджетов Германии или Франции сейчас не стоит. Но согласятся ли в принципе немцы или французы отдать часть своего суверенитета в пользу Еврокомиссии? Этот вопрос остается открытым. Ведь невозможно достичь соглашения, которое бы ограничивало такого рода действия только для определенной группы стран.
– А в какой степени от нынешних действий европейских властей зависят перспективы развития российской экономики?
– Если все-таки будет достигнуто какое-то соглашение, которое будет воспринято инвесторами с воодушевлением, тогда можно будет говорить о том, что на текущий момент гроза для России прошла. Если же этого не произойдет (а я боюсь, что это будет именно так), то Россия опять окажется под определенным давлением – и в плане оттока капитала, и в плане снижения цен на сырье, и в плане снижения курса национальной валюты.
Россия относится к группе развивающихся стран с повышенным риском. Поэтому когда возникают проблемы в мировой экономике, инвесторы, в первую очередь, стремятся сокращать свои позиции именно в группе таких стран. Это сказывается на привлекательности и российских активов.
- Тем не менее, существуют и более мрачные сценарии продолжения европейского кризиса – вплоть до выхода из еврозоны отдельных стран или полного ее распада. На ваш взгляд, насколько это реально?
– Если ситуация будет развиваться по более пессимистичному сценарию и евролидеры не смогут договориться о новом фискальном союзе, тогда уже, видимо, открыто встанет вопрос о пересмотре соглашения о еврозоне – с возможным исключением или выходом из него ряда стран. Но этот вопрос пока не урегулирован, то есть нет механизма, как это будет происходить. Значит, для рынков, скорее всего, это станет серьезным потрясением – никто не будет знать, насколько этот процесс может оказаться упорядоченным и контролируемым. Результатом станет бегство инвесторов из многих активов, начиная с европейских и заканчивая активами развивающихся стран. То есть будет ощущаться падение спроса на сырьевые товары и, соответственно, окажутся под давлением цены на нефть.
– Вы упомянули возможное падение спроса на сырьевые товары со стороны европейских потребителей в случае продолжения кризиса. Но ведь эта тема для России особенно чувствительна…
– Да, для России Европейский союз является самым крупным торговым партнером – мы поставляем туда большую часть энергоресурсов. Естественно, с усугублением кризиса в еврозоне Россия, помимо опосредованного эффекта, связанного с падением рынков и цен на нефть, окажется под прямым экономическим давлением. То еcть не исключено, что спрос на российские энергоносители со стороны европейцев может начать снижаться.
Иначе говоря, России грозит двойной негативный эффект. С одной стороны – общее бегство от рискованных активов в мире, а с другой – прямые экономические потери, связанные с торговой ориентацией страны. А в результате можно будет ожидать новой волны ослабления рубля и, видимо, нарастание проблем с исполнением бюджетных обязательств.
– Как вы считаете, какими должны быть действия российских властей в условиях таких нарастающих угроз – может быть, им уже следует предпринимать какие-то превентивные меры?
– Сложно предпринимать какие-то превентивные меры в условиях относительно открытой экономики и открытого финансового рынка, в условиях вовлеченности России в мировую торговлю, в условиях ее зависимости от доходов, которые генерирует экспорт. Ни валютный, ни финансовый рынок мы закрывать не можем и не хотим – это будет мерой, которая еще больше напугает инвесторов.
Мы в значительной мере будем зависеть от того, как станет развиваться ситуация в мировой экономике, прежде всего, в еврозоне. Защита возможна только путем создания определенных резервов на случай кризиса, чем правительство и занималось последние десять лет. Эти резервы помогли в 2008-2009 годах и есть надежда, что они смогут поддержать экономику России и в случае второй волны кризиса – если европейцы ни о чем не договорятся.
Министерство финансов России готовит законопроект, который позволит при необходимости в 2012 году экстренно воспользоваться средствами государственного Резервного фонда для финансирования антикризисных мер. В Москве не скрывают, что основной угрозой стабильности национальной экономики сейчас является долговой кризис в еврозоне, стравиться с которым Евросоюз пока не состоянии. 28 июня лидеры входящих в него стран проведут очередной саммит, где, в том числе, будут обсуждать и план перехода к более тесному бюджетному, банковскому и политическому союзу в рамках ЕС. Можно ли ждать каких-либо позитивных новостей от этой встречи? Об этом – главный экономист финансовой корпорации "Открытие" Владимир Тихомиров:
– Опыт последних полутора-двух лет, в течение которых развивался кризис в еврозоне, показывает, что быстрых и решительных действий со стороны евролидеров, наверное, ждать не стоит. Внутри еврозоны есть существенные противоречия. Существует группа стран, которые не находятся в сложном финансовом положении и экономика которых не испытывает стресс. Эти страны не хотят брать на себя дополнительные обязательства по обслуживанию долгов периферийных стран, таких как Греция или Испания, у которых есть большие проблемы.
Смогут ли эти страны пойти на ослабление своих позиций и согласиться на какие-то общие меры (а речь идет о более активной бюджетной консолидации, о возможном выпуске единых облигаций еврозоны)? Пока у меня есть большие сомнения, что это произойдет. Особенно здесь показательна позиция Германии, которая активно сопротивляется шагам по большей интеграции, поскольку они не пользуются популярностью среди немецких избирателей.
– Но если лидерам стран Евросоюза все-таки удастся договориться о более тесной интеграции своих бюджетных и банковских систем – может ли это в какой-то степени помочь преодолению кризиса в еврозоне?
– Если удастся договориться, появятся дополнительные контролирующие органы, которые будут наблюдать, насколько эффективно используются финансовые средства. Однако проблема заключается в том, что разговор идет не только о проблемных странах, но и о принципиально новом соглашении, которое предусматривает потерю части суверенитета всех стран еврозоны.
Да, вопрос о контроле бюджетов Германии или Франции сейчас не стоит. Но согласятся ли в принципе немцы или французы отдать часть своего суверенитета в пользу Еврокомиссии? Этот вопрос остается открытым. Ведь невозможно достичь соглашения, которое бы ограничивало такого рода действия только для определенной группы стран.
– А в какой степени от нынешних действий европейских властей зависят перспективы развития российской экономики?
– Если все-таки будет достигнуто какое-то соглашение, которое будет воспринято инвесторами с воодушевлением, тогда можно будет говорить о том, что на текущий момент гроза для России прошла. Если же этого не произойдет (а я боюсь, что это будет именно так), то Россия опять окажется под определенным давлением – и в плане оттока капитала, и в плане снижения цен на сырье, и в плане снижения курса национальной валюты.
Россия относится к группе развивающихся стран с повышенным риском. Поэтому когда возникают проблемы в мировой экономике, инвесторы, в первую очередь, стремятся сокращать свои позиции именно в группе таких стран. Это сказывается на привлекательности и российских активов.
- Тем не менее, существуют и более мрачные сценарии продолжения европейского кризиса – вплоть до выхода из еврозоны отдельных стран или полного ее распада. На ваш взгляд, насколько это реально?
– Если ситуация будет развиваться по более пессимистичному сценарию и евролидеры не смогут договориться о новом фискальном союзе, тогда уже, видимо, открыто встанет вопрос о пересмотре соглашения о еврозоне – с возможным исключением или выходом из него ряда стран. Но этот вопрос пока не урегулирован, то есть нет механизма, как это будет происходить. Значит, для рынков, скорее всего, это станет серьезным потрясением – никто не будет знать, насколько этот процесс может оказаться упорядоченным и контролируемым. Результатом станет бегство инвесторов из многих активов, начиная с европейских и заканчивая активами развивающихся стран. То есть будет ощущаться падение спроса на сырьевые товары и, соответственно, окажутся под давлением цены на нефть.
– Вы упомянули возможное падение спроса на сырьевые товары со стороны европейских потребителей в случае продолжения кризиса. Но ведь эта тема для России особенно чувствительна…
– Да, для России Европейский союз является самым крупным торговым партнером – мы поставляем туда большую часть энергоресурсов. Естественно, с усугублением кризиса в еврозоне Россия, помимо опосредованного эффекта, связанного с падением рынков и цен на нефть, окажется под прямым экономическим давлением. То еcть не исключено, что спрос на российские энергоносители со стороны европейцев может начать снижаться.
Иначе говоря, России грозит двойной негативный эффект. С одной стороны – общее бегство от рискованных активов в мире, а с другой – прямые экономические потери, связанные с торговой ориентацией страны. А в результате можно будет ожидать новой волны ослабления рубля и, видимо, нарастание проблем с исполнением бюджетных обязательств.
– Как вы считаете, какими должны быть действия российских властей в условиях таких нарастающих угроз – может быть, им уже следует предпринимать какие-то превентивные меры?
– Сложно предпринимать какие-то превентивные меры в условиях относительно открытой экономики и открытого финансового рынка, в условиях вовлеченности России в мировую торговлю, в условиях ее зависимости от доходов, которые генерирует экспорт. Ни валютный, ни финансовый рынок мы закрывать не можем и не хотим – это будет мерой, которая еще больше напугает инвесторов.
Мы в значительной мере будем зависеть от того, как станет развиваться ситуация в мировой экономике, прежде всего, в еврозоне. Защита возможна только путем создания определенных резервов на случай кризиса, чем правительство и занималось последние десять лет. Эти резервы помогли в 2008-2009 годах и есть надежда, что они смогут поддержать экономику России и в случае второй волны кризиса – если европейцы ни о чем не договорятся.
