Проживающий в Лондоне бывший президент Банка Москвы Андрей Бородин включен генеральным секретариатом Интерпола в так называемый "красный циркуляр", означающий, что разыскиваемый подозревается в совершении особо тяжкого преступления. В конце 2010 года в отношении Андрея Бородина и его бывшего первого заместителя Дмитрия Акулинина российская Генеральная прокуратура возбудила уголовное дело по факту мошенничества на сумму в более чем 12 миллиардов рублей.
Андрей Бородин начал восхождение на российский банковский Олимп с подачи бывшего мэра Москвы Юрия Лужкова, назначившего его в 1994 году своим советником по финансовым и экономическим вопросам. Уже в следующем году, очевидно, при непосредственной поддержке своего шефа, новоиспеченный московский чиновник резко меняет сферу деятельности, становясь одним из основателей и совладельцев Банка Москвы.
Новый бизнес Андрея Бородина развивался более чем успешно. К концу 2010 года (то есть к моменту отставки Юрия Лужкова с поста столичного градоначальника) Банк Москвы вошел в число крупнейших кредитных организаций страны, а его глава – в первую сотню богатейших российских бизнесменов по версии журнала Forbes с состоянием в 1 миллиард долларов.
После смены столичной власти у Банка Москвы в целом и Андрея Бородина в частности сразу же начались серьезные проблемы. Правоохранительные органы обвинили банкира в злоупотреблении должностными полномочиями и мошенничестве при кредитовании компании "Премьер Эстейт", которая затем использовала эти средства для выкупа земельных участков у коммерческой структуры супруги тогдашнего мэра Москвы Елены Батуриной.
В апреле 2011 года судебным решением – в связи с возбуждением уголовного дела – Андрей Бородин был отстранен от должности президента Банка Москвы. Однако еще за несколько дней до этого вердикта он покинул страну, оказавшись в конечном итоге в Лондоне. Вскоре вслед за потерей должности Андрей Бородин лишился в этом бизнесе и своей доли, продав ее – формально добровольно – структурам Виталия Юсуфова, сына бывшего министра энергетики России.
Однако в конечном итоге новым основным акционером Банка Москвы стал государственный банк ВТБ, который под предлогом плохого финансового состояния купленного актива получил еще и дополнительную помощь от властей в размере около 10 миллиардов долларов. Глава банка ВТБ Андрей Костин тогда назвал ее необходимой, а банковские эксперты – беспрецедентной.
"Красный циркуляр" Интерпола дает право странам, входящим в эту международную организацию, принимать меры для задержания и ареста внесенного в него лица. Что думает об этом расследовании сам Андрей Бородин? С ним встретилась корреспондент Радио Свобода в Лондоне.
– Интерпол по запросу России внес вас в список особо опасных преступников. Это как-то отразилось на вашем положении в Великобритании?
– Никак не отразилось. Процедура появления того или иного лица на сайте Интерпола является исключительной прерогативой страны, которая объявляет это лицо в розыск. Поэтому, если Россия пошла на такой шаг, это решение российских властей. Сам этот шаг я расцениваю как пустую пропаганду и пиар. Власти России еще год назад объявили, что знают, где я нахожусь. Весной этого года они сообщили, что направили в Англию запрос об экстрадиции. И с какого бодуна они вдруг решили меня искать? В подобных случаях просто направляется запрос на экстрадицию, который должен рассматриваться в английском правовом поле. Действия российских правоохранительных органов, на мой взгляд, лишены всякой логики.
– Россия попросила Великобританию о вашей экстрадиции? Будут ли какие-то слушания в британском суде по этому делу?
– Судя по некоторым публикациям в прессе, запрос на экстрадицию существует. Но я не видел ни одного официального документа на этот счет и мои адвокаты тоже не информированы о том, что Россия направила в Британию запрос об экстрадиции. Я считаю себя невиновным. Считаю, что обвинения в мой адрес сфабрикованы, являются политически мотивированными. В Британии, я убедился в этом за последнее время, судебная система работает независимо от правительства. Судебная система дает все основания рассчитывать на справедливое правосудие. Поэтому поживем – увидим, как говорится.
– В одном из своих недавних заявлений вы говорили о существовании в России тенденции к абсолютному судебному произволу. Также вы говорите о правовом нигилизме. Что заставляет вас так думать?
– В первую очередь, мой личный опыт. На каждом этапе взаимодействия с правоохранительной системой идет тотальное и грубое попрание закона. Закон обязывает незамедлительно информировать человека и его защиту о возбуждении уголовного дела – а мы узнаем об этом случайно, из СМИ. Закон обязывает следствие бесспорно учитывать решения арбитражных судов – а меня по-прежнему обвиняют в хищении, которое суд признал нормальным кредитом (я говорю о деле "Премьер Эстейта"). Если посмотреть на ходатайства и заявления моих адвокатов, то они в основном требуют от следствия, прокуратуры и суда перестать нарушать закон. Все эти ходатайства и заявления остаются без внимания.
Если взглянуть на ситуацию шире, то далеко за примерами ходить не надо: дело ЮКОСа, дело Магнитского, теперь вот дело группы Pussy Riot, обвинения Навальному – все эти вещи образуют логическую цепочку, которую можно обрисовать словами "правовой беспредел и отсутствие судебной системы". Судьи принимают решения вопреки не только духу, но и букве закона, поэтому в таком случае говорить о правовом нигилизме – это выражаться достаточно мягко.
– Вы были и, наверное, считаете себя до сих пор представителем российского истеблишмента, хорошо знаете изнутри и политическую, и экономическую систему нынешнего путинского режима. Как бы вы оценили состояние его финансового и экономического сегментов?
– Ну, насчет истеблишмента – мне это слово не нравится, особенно применительно к России. Если же в целом посмотреть на ситуацию в экономике, в финансовом секторе… Выражаясь бытовым языком, есть аквариум с водой, где вода – вот эта экономическая среда. И надо сказать, что вода в аквариуме под названием "российская экономика" давным-давно протухла, ее нужно слить и заливать туда новую воду.
Страна выживает благодаря хорошей мировой конъюнктуре, но если посмотреть чуть глубже, мы увидим, что во всех секторах экономики – полная стагнация. Во многих и многих отраслях доминирует государство, причем количество этих отраслей месяц за месяцем, год за годом растет. Если мы посмотрим на финансовый сектор, мы увидим полное огосударствление ведущих позиций в банковском сегменте. Семь крупнейших российских банков являются государственными – совершенно нелепая, абсурдная ситуация, когда один собственник содержит 7 банков, 7 президентов этих банков, 7 рекламных отделов, бухгалтеров и так далее. Засилье государства – сегодня один из основных тормозов развития России как государства. До тех пор, пока мы не решим проблему государственного монополизма в основных отраслях экономики, у нас не будет нормальной, здоровой конкуренции. Вкупе с неработающей судебной системой мы получаем консервирование застоя.
– Но если все знают о нынешней ситуации и знают, как из нее выходить, почему не выходят? Значит, кому-то это выгодно?
– Если вы посмотрите на то, что произошло 12 лет назад, то вывод, который можно сделать, следующий: к власти в стране случайно пришли случайные люди, которые не обладали и не обладают до сих пор необходимыми навыками, квалификацией и желанием что-либо делать. Задача этих случайных людей сегодня - как можно дольше удерживать свою власть. Их не интересует развитие экономики, их не интересует развитие страны, они презрительно относятся к населению. Это такой циничный подход, он год от года прогрессирует. Этим людям ничего менять не надо, у них все хорошо. У них есть капиталы, у них есть бизнес, у них есть постоянные источники доходов.
– Вы видите какую-то политическую мотивацию в обвинениях, которые вам выдвигаются российскими властями?
– Безусловно, эта политическая мотивация налицо. Достаточно вспомнить, как вся эта история начиналась: она начиналась отставкой мэра Москвы Юрия Лужкова, который для тогдашнего президента Медведева являл собой "островок неуверенности". Дело в том, что Медведев тогда еще не знал своей судьбы, не знал, какое решение примет Владимир Путин: пойдет он на третий срок или разрешит Медведеву выдвинуться на второй. Медведев, видимо, исходил из того, что, возможно, ему будет предложено еще раз идти в президенты, и для этого он хотел иметь в Москве полностью подконтрольного и лояльного человека. Нужно было поменять мэра Лужкова на человека, лояльного тогдашнему президенту Медведеву, что и произошло.
После смены Лужкова у людей, инициировавших этот процесс, появились опасения относительно будущих действий экс-мэра. И на всякий случай они решили выбить из-под него потенциально возможных финансовых партнеров в его будущей политической карьере. В связи с этим были произведены атаки на Банк Москвы, на "Интеко", на целый ряд других компаний, работавших успешно в Москве. То есть произошло перераспределение активов и финансовых потоков.
– Что, лично Лужков оказался не по зубам?
– Если посмотреть, какую позицию сейчас занимает бывший московский градоначальник, увидим, что это позиция стороннего наблюдателя, обывателя, пенсионера. Значит, по мнению Кремля, сегодня он не является опасным для политического истеблишмента России. А раз так, его решено не трогать. Человек 20 лет возглавлял город, награжден всеми возможными государственными наградами – какой резон его преследовать? Ведь одна из черт нынешней системы заключается в том, что, в принципе, любой человек, проработавший в этой системе, получает иммунитет от каких-либо преследований.
– 4 сентября в Арбитражном суде Москвы пройдут слушания дела о признании недействительной сделки по внесению пакета акций Банка Москвы в уставной капитал Центральной топливной компании. Как вы намерены участвовать в этом – через своих представителей или лично, или с помощью видеомоста?
– Я неоднократно говорил о том, что сделка по внесению пакета акций Банка Москвы в уставной капитал ЦТК была притворной. Она была произведена для того, чтобы прикрыть другую сделку – по передаче пакета акций Банка Москвы от правительства Москвы банку ВТБ, минуя все установленные законом процедуры. Банк ВТБ не имел права участвовать в приватизации пакета акций Банка Москвы, принадлежащего городу Москве, в связи с тем, что банк ВТБ является государственным банком и, по закону о приватизации, не имеет права участвовать в ней.
Что касается моего участия в данном судебном разбирательстве, я не буду в нем участвовать, потому что уверен: в России сегодня нет независимой судебной системы и Арбитражный суд города Москвы примет решение в пользу банка ВТБ и правительства Москвы. У меня на этот счет есть косвенная информация, согласно которой уже обработаны судьи для того, чтобы они вынесли соответствующее решение.
Андрей Бородин начал восхождение на российский банковский Олимп с подачи бывшего мэра Москвы Юрия Лужкова, назначившего его в 1994 году своим советником по финансовым и экономическим вопросам. Уже в следующем году, очевидно, при непосредственной поддержке своего шефа, новоиспеченный московский чиновник резко меняет сферу деятельности, становясь одним из основателей и совладельцев Банка Москвы.
Новый бизнес Андрея Бородина развивался более чем успешно. К концу 2010 года (то есть к моменту отставки Юрия Лужкова с поста столичного градоначальника) Банк Москвы вошел в число крупнейших кредитных организаций страны, а его глава – в первую сотню богатейших российских бизнесменов по версии журнала Forbes с состоянием в 1 миллиард долларов.
После смены столичной власти у Банка Москвы в целом и Андрея Бородина в частности сразу же начались серьезные проблемы. Правоохранительные органы обвинили банкира в злоупотреблении должностными полномочиями и мошенничестве при кредитовании компании "Премьер Эстейт", которая затем использовала эти средства для выкупа земельных участков у коммерческой структуры супруги тогдашнего мэра Москвы Елены Батуриной.
В апреле 2011 года судебным решением – в связи с возбуждением уголовного дела – Андрей Бородин был отстранен от должности президента Банка Москвы. Однако еще за несколько дней до этого вердикта он покинул страну, оказавшись в конечном итоге в Лондоне. Вскоре вслед за потерей должности Андрей Бородин лишился в этом бизнесе и своей доли, продав ее – формально добровольно – структурам Виталия Юсуфова, сына бывшего министра энергетики России.
Однако в конечном итоге новым основным акционером Банка Москвы стал государственный банк ВТБ, который под предлогом плохого финансового состояния купленного актива получил еще и дополнительную помощь от властей в размере около 10 миллиардов долларов. Глава банка ВТБ Андрей Костин тогда назвал ее необходимой, а банковские эксперты – беспрецедентной.
"Красный циркуляр" Интерпола дает право странам, входящим в эту международную организацию, принимать меры для задержания и ареста внесенного в него лица. Что думает об этом расследовании сам Андрей Бородин? С ним встретилась корреспондент Радио Свобода в Лондоне.
– Интерпол по запросу России внес вас в список особо опасных преступников. Это как-то отразилось на вашем положении в Великобритании?
– Никак не отразилось. Процедура появления того или иного лица на сайте Интерпола является исключительной прерогативой страны, которая объявляет это лицо в розыск. Поэтому, если Россия пошла на такой шаг, это решение российских властей. Сам этот шаг я расцениваю как пустую пропаганду и пиар. Власти России еще год назад объявили, что знают, где я нахожусь. Весной этого года они сообщили, что направили в Англию запрос об экстрадиции. И с какого бодуна они вдруг решили меня искать? В подобных случаях просто направляется запрос на экстрадицию, который должен рассматриваться в английском правовом поле. Действия российских правоохранительных органов, на мой взгляд, лишены всякой логики.
– Россия попросила Великобританию о вашей экстрадиции? Будут ли какие-то слушания в британском суде по этому делу?
– Судя по некоторым публикациям в прессе, запрос на экстрадицию существует. Но я не видел ни одного официального документа на этот счет и мои адвокаты тоже не информированы о том, что Россия направила в Британию запрос об экстрадиции. Я считаю себя невиновным. Считаю, что обвинения в мой адрес сфабрикованы, являются политически мотивированными. В Британии, я убедился в этом за последнее время, судебная система работает независимо от правительства. Судебная система дает все основания рассчитывать на справедливое правосудие. Поэтому поживем – увидим, как говорится.
– В одном из своих недавних заявлений вы говорили о существовании в России тенденции к абсолютному судебному произволу. Также вы говорите о правовом нигилизме. Что заставляет вас так думать?
– В первую очередь, мой личный опыт. На каждом этапе взаимодействия с правоохранительной системой идет тотальное и грубое попрание закона. Закон обязывает незамедлительно информировать человека и его защиту о возбуждении уголовного дела – а мы узнаем об этом случайно, из СМИ. Закон обязывает следствие бесспорно учитывать решения арбитражных судов – а меня по-прежнему обвиняют в хищении, которое суд признал нормальным кредитом (я говорю о деле "Премьер Эстейта"). Если посмотреть на ходатайства и заявления моих адвокатов, то они в основном требуют от следствия, прокуратуры и суда перестать нарушать закон. Все эти ходатайства и заявления остаются без внимания.
Если взглянуть на ситуацию шире, то далеко за примерами ходить не надо: дело ЮКОСа, дело Магнитского, теперь вот дело группы Pussy Riot, обвинения Навальному – все эти вещи образуют логическую цепочку, которую можно обрисовать словами "правовой беспредел и отсутствие судебной системы". Судьи принимают решения вопреки не только духу, но и букве закона, поэтому в таком случае говорить о правовом нигилизме – это выражаться достаточно мягко.
– Вы были и, наверное, считаете себя до сих пор представителем российского истеблишмента, хорошо знаете изнутри и политическую, и экономическую систему нынешнего путинского режима. Как бы вы оценили состояние его финансового и экономического сегментов?
– Ну, насчет истеблишмента – мне это слово не нравится, особенно применительно к России. Если же в целом посмотреть на ситуацию в экономике, в финансовом секторе… Выражаясь бытовым языком, есть аквариум с водой, где вода – вот эта экономическая среда. И надо сказать, что вода в аквариуме под названием "российская экономика" давным-давно протухла, ее нужно слить и заливать туда новую воду.
Страна выживает благодаря хорошей мировой конъюнктуре, но если посмотреть чуть глубже, мы увидим, что во всех секторах экономики – полная стагнация. Во многих и многих отраслях доминирует государство, причем количество этих отраслей месяц за месяцем, год за годом растет. Если мы посмотрим на финансовый сектор, мы увидим полное огосударствление ведущих позиций в банковском сегменте. Семь крупнейших российских банков являются государственными – совершенно нелепая, абсурдная ситуация, когда один собственник содержит 7 банков, 7 президентов этих банков, 7 рекламных отделов, бухгалтеров и так далее. Засилье государства – сегодня один из основных тормозов развития России как государства. До тех пор, пока мы не решим проблему государственного монополизма в основных отраслях экономики, у нас не будет нормальной, здоровой конкуренции. Вкупе с неработающей судебной системой мы получаем консервирование застоя.
– Но если все знают о нынешней ситуации и знают, как из нее выходить, почему не выходят? Значит, кому-то это выгодно?
– Если вы посмотрите на то, что произошло 12 лет назад, то вывод, который можно сделать, следующий: к власти в стране случайно пришли случайные люди, которые не обладали и не обладают до сих пор необходимыми навыками, квалификацией и желанием что-либо делать. Задача этих случайных людей сегодня - как можно дольше удерживать свою власть. Их не интересует развитие экономики, их не интересует развитие страны, они презрительно относятся к населению. Это такой циничный подход, он год от года прогрессирует. Этим людям ничего менять не надо, у них все хорошо. У них есть капиталы, у них есть бизнес, у них есть постоянные источники доходов.
– Вы видите какую-то политическую мотивацию в обвинениях, которые вам выдвигаются российскими властями?
– Безусловно, эта политическая мотивация налицо. Достаточно вспомнить, как вся эта история начиналась: она начиналась отставкой мэра Москвы Юрия Лужкова, который для тогдашнего президента Медведева являл собой "островок неуверенности". Дело в том, что Медведев тогда еще не знал своей судьбы, не знал, какое решение примет Владимир Путин: пойдет он на третий срок или разрешит Медведеву выдвинуться на второй. Медведев, видимо, исходил из того, что, возможно, ему будет предложено еще раз идти в президенты, и для этого он хотел иметь в Москве полностью подконтрольного и лояльного человека. Нужно было поменять мэра Лужкова на человека, лояльного тогдашнему президенту Медведеву, что и произошло.
После смены Лужкова у людей, инициировавших этот процесс, появились опасения относительно будущих действий экс-мэра. И на всякий случай они решили выбить из-под него потенциально возможных финансовых партнеров в его будущей политической карьере. В связи с этим были произведены атаки на Банк Москвы, на "Интеко", на целый ряд других компаний, работавших успешно в Москве. То есть произошло перераспределение активов и финансовых потоков.
– Что, лично Лужков оказался не по зубам?
– Если посмотреть, какую позицию сейчас занимает бывший московский градоначальник, увидим, что это позиция стороннего наблюдателя, обывателя, пенсионера. Значит, по мнению Кремля, сегодня он не является опасным для политического истеблишмента России. А раз так, его решено не трогать. Человек 20 лет возглавлял город, награжден всеми возможными государственными наградами – какой резон его преследовать? Ведь одна из черт нынешней системы заключается в том, что, в принципе, любой человек, проработавший в этой системе, получает иммунитет от каких-либо преследований.
– 4 сентября в Арбитражном суде Москвы пройдут слушания дела о признании недействительной сделки по внесению пакета акций Банка Москвы в уставной капитал Центральной топливной компании. Как вы намерены участвовать в этом – через своих представителей или лично, или с помощью видеомоста?
– Я неоднократно говорил о том, что сделка по внесению пакета акций Банка Москвы в уставной капитал ЦТК была притворной. Она была произведена для того, чтобы прикрыть другую сделку – по передаче пакета акций Банка Москвы от правительства Москвы банку ВТБ, минуя все установленные законом процедуры. Банк ВТБ не имел права участвовать в приватизации пакета акций Банка Москвы, принадлежащего городу Москве, в связи с тем, что банк ВТБ является государственным банком и, по закону о приватизации, не имеет права участвовать в ней.
Что касается моего участия в данном судебном разбирательстве, я не буду в нем участвовать, потому что уверен: в России сегодня нет независимой судебной системы и Арбитражный суд города Москвы примет решение в пользу банка ВТБ и правительства Москвы. У меня на этот счет есть косвенная информация, согласно которой уже обработаны судьи для того, чтобы они вынесли соответствующее решение.
