В Лос-Анджелесе заканчивается седьмая неделя судебного процесса по гражданскому иску матери Майкла Джексона к организаторам гастрольного турне певца, во время подготовки к которому он умер. Несмотря на гигантский интерес к этому процессу, первая новость, претендующая на сенсационность, появилась лишь в пятницу, через полтора месяца после начала судебных заседаний.
Выступая в качестве свидетеля истцов, гарвардский профессор Чарлз Чейслер, специалист по сну, заявил о том, что Джексон, по сути, стал невольным объектом беспрецедентного эксперимента, проведенного его лечащим врачом. По словам Чейслера, перед смертью Майкл Джексон фактически не спал два месяца, точнее, его сон исключал фазу так называемого "быстрого сна", необходимого для нормального функционирования мозга. Подопытные крысы, лишенные "быстрого сна", выживали не больше тридцати пяти дней.
Подобные эксперименты никогда не проводились на людях, но, по подсчетам эксперта, Джексон был обречен: если бы он не умер от передозировки сильнейшего снотворного пропофола, то скончался бы через несколько дней из-за отсутствия сна. В интерпретации Чарлза Чейслера, многочисленные свидетельства очевидцев, описывающих "странное" поведение певца незадолго до смерти, легко укладываются в клиническую картину фатальной хронической бессонницы. Во время репетиций, например, Джексон не мог воспроизвести элементарные танцевальные движения, он забывал слова своих самых популярных песен, исполнявшихся им в течение многих лет, его преследовала паранойя, он слышал голоса, постоянно разговаривал сам с собой. Сильно бросавшаяся в глаза потеря веса также была симптомом бессонницы. Инъекции пропофола, без которых Джексон не мог заснуть в последние два месяца жизни, скорее всего, усугубили проблему, поскольку, по словам эксперта семьи Джексона, это средство нарушает нормальный цикл сна, создавая у пациента ложное чувство "свежести".
Неожиданная версия угасания Майкла Джексона, предложенная экспертом, получающим за свои услуги около тысячи долларов в час, имеет, впрочем, опосредованное отношение к сути судебного процесса. Личный врач певца Конрад Мюррей уже был признан виновным в непредумышленном убийстве Джексона. На этот раз мать Джексона и его трое детей вчинили гражданский иск организаторам несостоявшихся концертов Джексона в Лондоне – фирме AEG Live, обвиняя ее руководителей в том, что они приблизили смерть певца, нещадно эксплуатируя артиста, несмотря на его плохое самочувствие. Ставки в этом процессе небывалые: в случае победы наследники Майкла Джексона могут получить больше миллиарда долларов, но задача истцов исключительно сложна. Они пытаются найти прямые улики, указывавшие на то, что представители фирмы пренебрегли здоровьем Джексона ради барышей, которые им сулило первое после многолетнего молчания появление певца на сцене. Но найти "дымящийся пистолет" им пока не удалось.
Вместо этого всеобщему обозрению были преданы порой интимные детали жизни умиравшего певца. Например, один из организаторов концертов сетует в электронной переписке с коллегами на то, что Джексон ведет себя как "испорченная примадонна", что на него нужно было "накричать", чтобы заставить выйти к журналистам во время рекламной пресс-конференции. Зашедший к нему в комнату представитель фирмы якобы обнаружил певца в состоянии тяжелого похмелья с бутылкой водки в руках. Попутно истцы представили на суде отталкивающий образ врача Джексона Конрада Мюррея, которого, по их словам, наняли организаторы концертов. Доктор, как выясняется, погряз в долгах, был вынужден содержать восемь детей, прижитых им с семью женщинами. 150 тысяч ежемесячного гонорара были для него дороже благополучия пациента, утверждают родственники Джексона. Но адвокаты AEG Live настаивают на том, что Мюррей был нанят самим Джексоном, который, в конце концов, был взрослым человеком, отвечавшим за свои поступки и решения.
Затягивающийся процесс превращается в символический постскриптум жизни Джексона, который в последнее десятилетие привлекал к себе внимание лишь в качестве героя желтой хроники. Говорят, что перед смертью он был близок к банкротству. Его семья, получившая после смерти Джексона сотни миллионов долларов на посмертной продаже его записей и другой лицензированной продукции, подсчитала, что в результате смерти кормильца она потеряла сорок миллиардов долларов, которые он, согласно выводам экспертов, мог заработать, проживи еще двадцать-тридцать лет. Уже в ходе процесса появилось сообщение о том, что пятнадцатилетняя дочь Майкла Джексона, чьи видеовоспоминания об отце были совсем недавно продемонстрированы присяжным, пыталась покончить жизнь самоубийством.
Выступая в качестве свидетеля истцов, гарвардский профессор Чарлз Чейслер, специалист по сну, заявил о том, что Джексон, по сути, стал невольным объектом беспрецедентного эксперимента, проведенного его лечащим врачом. По словам Чейслера, перед смертью Майкл Джексон фактически не спал два месяца, точнее, его сон исключал фазу так называемого "быстрого сна", необходимого для нормального функционирования мозга. Подопытные крысы, лишенные "быстрого сна", выживали не больше тридцати пяти дней.
Подобные эксперименты никогда не проводились на людях, но, по подсчетам эксперта, Джексон был обречен: если бы он не умер от передозировки сильнейшего снотворного пропофола, то скончался бы через несколько дней из-за отсутствия сна. В интерпретации Чарлза Чейслера, многочисленные свидетельства очевидцев, описывающих "странное" поведение певца незадолго до смерти, легко укладываются в клиническую картину фатальной хронической бессонницы. Во время репетиций, например, Джексон не мог воспроизвести элементарные танцевальные движения, он забывал слова своих самых популярных песен, исполнявшихся им в течение многих лет, его преследовала паранойя, он слышал голоса, постоянно разговаривал сам с собой. Сильно бросавшаяся в глаза потеря веса также была симптомом бессонницы. Инъекции пропофола, без которых Джексон не мог заснуть в последние два месяца жизни, скорее всего, усугубили проблему, поскольку, по словам эксперта семьи Джексона, это средство нарушает нормальный цикл сна, создавая у пациента ложное чувство "свежести".
Неожиданная версия угасания Майкла Джексона, предложенная экспертом, получающим за свои услуги около тысячи долларов в час, имеет, впрочем, опосредованное отношение к сути судебного процесса. Личный врач певца Конрад Мюррей уже был признан виновным в непредумышленном убийстве Джексона. На этот раз мать Джексона и его трое детей вчинили гражданский иск организаторам несостоявшихся концертов Джексона в Лондоне – фирме AEG Live, обвиняя ее руководителей в том, что они приблизили смерть певца, нещадно эксплуатируя артиста, несмотря на его плохое самочувствие. Ставки в этом процессе небывалые: в случае победы наследники Майкла Джексона могут получить больше миллиарда долларов, но задача истцов исключительно сложна. Они пытаются найти прямые улики, указывавшие на то, что представители фирмы пренебрегли здоровьем Джексона ради барышей, которые им сулило первое после многолетнего молчания появление певца на сцене. Но найти "дымящийся пистолет" им пока не удалось.
Вместо этого всеобщему обозрению были преданы порой интимные детали жизни умиравшего певца. Например, один из организаторов концертов сетует в электронной переписке с коллегами на то, что Джексон ведет себя как "испорченная примадонна", что на него нужно было "накричать", чтобы заставить выйти к журналистам во время рекламной пресс-конференции. Зашедший к нему в комнату представитель фирмы якобы обнаружил певца в состоянии тяжелого похмелья с бутылкой водки в руках. Попутно истцы представили на суде отталкивающий образ врача Джексона Конрада Мюррея, которого, по их словам, наняли организаторы концертов. Доктор, как выясняется, погряз в долгах, был вынужден содержать восемь детей, прижитых им с семью женщинами. 150 тысяч ежемесячного гонорара были для него дороже благополучия пациента, утверждают родственники Джексона. Но адвокаты AEG Live настаивают на том, что Мюррей был нанят самим Джексоном, который, в конце концов, был взрослым человеком, отвечавшим за свои поступки и решения.
Затягивающийся процесс превращается в символический постскриптум жизни Джексона, который в последнее десятилетие привлекал к себе внимание лишь в качестве героя желтой хроники. Говорят, что перед смертью он был близок к банкротству. Его семья, получившая после смерти Джексона сотни миллионов долларов на посмертной продаже его записей и другой лицензированной продукции, подсчитала, что в результате смерти кормильца она потеряла сорок миллиардов долларов, которые он, согласно выводам экспертов, мог заработать, проживи еще двадцать-тридцать лет. Уже в ходе процесса появилось сообщение о том, что пятнадцатилетняя дочь Майкла Джексона, чьи видеовоспоминания об отце были совсем недавно продемонстрированы присяжным, пыталась покончить жизнь самоубийством.
