Петербургские дознаватели и следователи возбудили несколько уголовных дел о фальсификации свидетельств о повышении летной квалификации в учебно-тренировочном центре города. В этих делах фигурируют 62 летчика, получившие поддельные документы для допуска к полетам в 14 авиакомпаниях России.

Первое уголовное дело появилось за месяц до авиакатастрофы в Казани, и если бы не эта трагедия, то, возможно, никто бы о нем никогда и не узнал. Но падение "боинга" сыграло роль детонатора – за первым делом последовало второе, за ним третье, а затем масштаб фальсификации летных удостоверений, похоже, ввел полицейских и сотрудников ФСБ в состояние, близкое к шоковому.

Такое впечатление, по крайней мере, сложилось у бывшего следователя, а ныне заместителя директора Агентства журналистских расследований Евгения Вышенкова. Если бы не старые связи, он, возможно, никогда бы и не докопался до этой информации, и уж точно бы не смог заглянуть в список, в котором содержатся имена 62 летчиков, подозреваемых в получении поддельных документов, а также названия 14 авиакомпаний, говорить о которых без риска получить обвинения в клевете пока рано.

"Дело-то было совсем мелкое, мера пресечения – подписка о невыезде. Но потом появился катализатор в виде трагедии в Казани. После таких катастроф во все ведомства идут указания – проверить техническое состояние и вообще все, что можно. Государство работает только так. Разумеется, приходит подобное указание и в транспортную полицию на Северо-Западе, и прежде всего в линейные отделы Пулково, и в службу управления ФСБ по Петербургу и Ленинградской области, которая занимается, в том числе, и безопасностью на транспорте. И вот тут-то они и вспоминают: оказывается, у нас уже было дело! И отношение к нему сразу меняется, возникает совершенно другая ответственность, приходят совсем другие силы с другим настроем, начинают не просто беседовать, а по-настоящему копать. 25 ноября возникает второе уголовное дело, 26 ноября – третье, затем изымаются документы, и выясняется, что только сейчас под подозрением 62 летчика. Скажу честно, мне показали список из 14 авиакомпаний, другое дело, что я пока не могу их назвать публично", – говорит Евгений Вышенков.

А дальше возникает вопрос: что это значит – 62 летчика с липовыми удостоверениями о повышении квалификации? Во-первых, эти удостоверения дают им право на надбавки к зарплате, но это явно меньшее из зол, даже не особенно заметное на фоне колоссального денежного оборота авиакомпаний. Главное то, что летчик, летавший на одном типе самолетов, приобретает право пересесть на другой вид машин, не пройдя соответствующих курсов.

"Это как если бы я ездил на "жигулях" и попросил: ну, что вам стоит, напишите мне, что я могу водить КАМАЗ, – рассуждает Евгений Вышенков. – Но в воздухе-то риски совершенно иные, особенно в нестандартных ситуациях. Когда все хорошо, то все идет автоматически: взлет-посадка, а когда возникают всякие нюансы, мы ведь о них даже не знаем. Во все 14 компаний были разосланы запросы о том, кто выдавал этим летчикам свидетельства о повышении квалификации, как эти свидетельства проверялись. Оттуда не только ответа нет, а даже некое административное давление: мол, если мы все это поднимем, что же мы с этим будем делать?"

По словам Вышенкова, в ФСБ и других силовых ведомствах настолько впечатлены уровнем скандала, что стараются вести дело в строжайшем секрете. Но понятно, что по мере разрастания дела информация просачивается наружу. Возникает вопрос: почему вообще летчики идут на подлог документов, ведь курсы-то реально существуют, и кто-то их явно заканчивает. Но кто-то спешит, у кого-то вдруг открывается вакансия, и опытному летчику с приличным стажем иной раз некогда ждать два месяца – ну, подумаешь, я уже столько летал, неужели не справлюсь?

Экономист Владимир Грязневич тоже далек от мысли, что к полетам по подложным документам допускают абы кого (слишком велики риски для авиакомпаний), скорее всего, липовые удостоверения все-таки получают профессиональные летчики, и в том, что им приходится идти на подлог, виновата бюрократия:

"Там надо писать 580 справок, проходить 150 комиссий, из которых 140 никому не нужны, вот за взятки и выписывают липовые удостоверения настоящим, грамотным пилотам. Думаю, что проблема в этом. Но сам этот факт вскрывает другую проблему: ведь все-таки заранее непонятно, кто этот человек – грамотный пилот с липовым удостоверением или дворник с липовым удостоверением, как определить? Значит, система нуждается в реформировании и наведении порядка, потому что всего этого вороха вопросов, который сейчас всплыл, его просто не должно быть".

По сведениям Евгения Вышенкова, силовые ведомства, расследующие уголовные дела о фальсификациях летных удостоверений, полны решимости довести их до конца, допросить всех заподозренных летчиков и продолжить выемки документов по другим делам. А вот политолог, президент фонда "Республика" Сергей Цыпляев сомневается в успехе, но не потому, что не видит политической воли для раскрытия столь масштабного мошенничества, а прежде всего потому, что считает моральные стандарты российского общества слишком низкими.

"Ведь воровство – это практически норма жизни. Что летчики, вспомните про диссертации. Это ведь полный крах отечественной системы аттестации, особенно в области гуманитарных наук, где почти все диссертации ворованные. Какой сегодня в обществе лозунг? "Воруют все". Может, конечно, именно это дело и доведут до конца, но без изменения поведенческой стратегии и моральных принципов у общества в целом такие дела будут у нас снова и снова прорастать, как поганки. Вот мы обсуждали со студентами, с чего начинать, чтобы провести честные выборы. Я ответил им очень просто: ребята, давайте прекратим списывать и давать списывать. Если мы начинаем воровать с детства, неудивительно, что это остается любимым занятием на всю оставшуюся жизнь", – говорит политолог.

"У меня есть некоторый оптимизм насчет доведения до конца именно этого дела о летчиках, но с точки зрения исторической перспективы предстоят необычайные усилия, чтобы нация оторвалась от воровства, – повторяет Сергей Цыпляев. – Идеология, что украсть вообще-то можно – немножко здесь, немножко там, – распространена во всем обществе, что ж удивляться отдельным фальсификациям в отдельных местах. Поэтому нужны колоссальные усилия, прежде всего просвещенной части общества, чтобы как-то из этого выруливать".