Один мой знакомый японист, узнав, что пост премьер-министра Японии скоро займет Синдзо Абэ, невесело усмехнулся: «Недолго сакура цвела…». И пояснил: «Ну, цветочки, конечно, облетели и при Коидзуми, но теперь вопрос в том, не вырубят ли само дерево». Если расшифровывать эту метафоричность, получится так: российско-японские отношения и так не улучшились при уходящем Дзюнъитиро Коидзуми, а Синдзо Абэ имеет репутацию настолько правого политика, что и в Москве, и в Токио предвидят только ухудшение.
А сакура, надо сказать, цвела красиво… Тут вам и книжки Харуки Мураками у каждого пятого читающего в метро, и японские рестораны, которых в Москве больше, чем китайских (для Европы – необъяснимый феномен). Но главное – в том, что довольно долго российско-японские отношения только улучшались. Сначала Горбачев признал, что территориальная проблема с принадлежностью Южных Курил есть, потом Ельцин пообещал прогресс в заключении мирного договора с Токио к концу 2000 года, а Путин вообще довольно прозрачно намекнул, что два острова из четырех спорных Россия готова отдать. Каждый раз российские лидеры шли на риск: идея возвращения островов японцам очень непопулярна в России. Видимо, поэтому Ельцин приехал в Японию и много чего пообещал сразу после разгона Верховного Совета осенью 1993 года, а Путин сказал про два острова в первый год своего второго срока – то есть, оба сделали это в самое политически безопасное для себя время.
Пик «цветения сакуры» в отношениях Токио и Москвы пришелся на конец 90-х, когда три японских премьера – Рютаро Хасимото, Кейдзо Обути и Иосиро Мори – делали потепление с Россией центром своей внешней политики. Эти три политика вообще отличались миролюбием: Обути, например, принес официальные извинения корейцам за оккупацию их страны во время Второй мировой.
Потом премьером Японии стал экстравагантный Дзюнъитиро Коидзуми, которому российский вектор японской внешней политики, по мнению многих экспертов, просто оказался не нужен. Любитель Элвиса Пресли и походов в храм Ясукуни, где похоронены японские военные преступники, Коидзуми занялся экономикой и укреплением связей с США, а Москве сказал: нам нужны все четыре острова, и точка. Но у Коидзуми все еще оставался мотив поддерживать хоть какие-то связи с Россией – Северная Корея с ее непонятно куда летящими ракетами и тайной ядерной программой.
Новый японский премьер вряд ли будет полагаться на сотрудничество с Россией и в деле усмирения Ким Чен Ира. Синдзо Абэ уже объявил, что создаст Совет национальной безопасности по образцу США и учредит пост государственного министра по делам японцев, похищенных Северной Кореей. Среди объявленных новым премьером главных политических целей нет заключения мирного договора с Россией, и первый свой визит он совершит в одну из азиатских стран. Синдзо Абэ не сказал, будет ли он посещать храм Ясукуни, но есть основания полагать, что будет.
Дед нового премьера, Нобусуке Киси, входил в кабинет министров Японии во время Второй мировой войны. Однако осужден не был и даже в 50-х возглавил японское правительство, враждуя с японскими левыми, которым не нравилось желание Киси укреплять военный союз с Вашингтоном. Внук, которого за принадлежность к семье большого политика называли с детства «принцем», не менее амбициозен, чем дед – он уже пообещал принять в течение ближайших пяти лет новую конституцию Японии. И не менее резок: когда российские пограничники недавно застрелили японского рыбака, Синдзо Абэ открыто заявил, что инцидент без последствий не останется.
Почему это все важно? Про инвестиционные возможности Японии и запущенность всего и вся на российском Дальнем Востоке в последние 15 лет не говорил только ленивый. Кроме того, в 2008 году президент России, кто бы это ни был, поедет на саммит «большой восьмерки» именно в Японию. Если поедет – отношения России с Западом в последнее время все более портятся, а теперь у Москвы нет особых надежд и на теплый тон в разговоре с Токио. Сакура отцвела.
А сакура, надо сказать, цвела красиво… Тут вам и книжки Харуки Мураками у каждого пятого читающего в метро, и японские рестораны, которых в Москве больше, чем китайских (для Европы – необъяснимый феномен). Но главное – в том, что довольно долго российско-японские отношения только улучшались. Сначала Горбачев признал, что территориальная проблема с принадлежностью Южных Курил есть, потом Ельцин пообещал прогресс в заключении мирного договора с Токио к концу 2000 года, а Путин вообще довольно прозрачно намекнул, что два острова из четырех спорных Россия готова отдать. Каждый раз российские лидеры шли на риск: идея возвращения островов японцам очень непопулярна в России. Видимо, поэтому Ельцин приехал в Японию и много чего пообещал сразу после разгона Верховного Совета осенью 1993 года, а Путин сказал про два острова в первый год своего второго срока – то есть, оба сделали это в самое политически безопасное для себя время.
Пик «цветения сакуры» в отношениях Токио и Москвы пришелся на конец 90-х, когда три японских премьера – Рютаро Хасимото, Кейдзо Обути и Иосиро Мори – делали потепление с Россией центром своей внешней политики. Эти три политика вообще отличались миролюбием: Обути, например, принес официальные извинения корейцам за оккупацию их страны во время Второй мировой.
Потом премьером Японии стал экстравагантный Дзюнъитиро Коидзуми, которому российский вектор японской внешней политики, по мнению многих экспертов, просто оказался не нужен. Любитель Элвиса Пресли и походов в храм Ясукуни, где похоронены японские военные преступники, Коидзуми занялся экономикой и укреплением связей с США, а Москве сказал: нам нужны все четыре острова, и точка. Но у Коидзуми все еще оставался мотив поддерживать хоть какие-то связи с Россией – Северная Корея с ее непонятно куда летящими ракетами и тайной ядерной программой.
Новый японский премьер вряд ли будет полагаться на сотрудничество с Россией и в деле усмирения Ким Чен Ира. Синдзо Абэ уже объявил, что создаст Совет национальной безопасности по образцу США и учредит пост государственного министра по делам японцев, похищенных Северной Кореей. Среди объявленных новым премьером главных политических целей нет заключения мирного договора с Россией, и первый свой визит он совершит в одну из азиатских стран. Синдзо Абэ не сказал, будет ли он посещать храм Ясукуни, но есть основания полагать, что будет.
Дед нового премьера, Нобусуке Киси, входил в кабинет министров Японии во время Второй мировой войны. Однако осужден не был и даже в 50-х возглавил японское правительство, враждуя с японскими левыми, которым не нравилось желание Киси укреплять военный союз с Вашингтоном. Внук, которого за принадлежность к семье большого политика называли с детства «принцем», не менее амбициозен, чем дед – он уже пообещал принять в течение ближайших пяти лет новую конституцию Японии. И не менее резок: когда российские пограничники недавно застрелили японского рыбака, Синдзо Абэ открыто заявил, что инцидент без последствий не останется.
Почему это все важно? Про инвестиционные возможности Японии и запущенность всего и вся на российском Дальнем Востоке в последние 15 лет не говорил только ленивый. Кроме того, в 2008 году президент России, кто бы это ни был, поедет на саммит «большой восьмерки» именно в Японию. Если поедет – отношения России с Западом в последнее время все более портятся, а теперь у Москвы нет особых надежд и на теплый тон в разговоре с Токио. Сакура отцвела.
