Четыре года назад, в ночь с 25 на 26 октября 2002 года российские спецподразделения штурмом взяли здание Театрального центра на Дубровке, где в заложниках у группы террористов находились более 900 человек. В результате применения штурмующими газа и отсутствия медицинской помощи погибли 130 заложников.
Журналисты, которые в ночь с 25 на 26 октября работали на Дубровке, помнят, что в воздухе нарастала неопределенная напряженность – это читалось на лицах изредка выходивших к ним официальных лиц, в действиях снующих туда-сюда сотрудников чрезвычайного штаба, и к раннему утру ощущение «сегодня будут штурмовать» у многих было довольно отчетливое. Из разговоров с бывшими заложниками становится ясно, что внутри театрального центра такого ощущения не было. Светлана Губарева, выжившая после штурма, но потерявшая в этом теракте дочь и любимого человека, говорит, что все они до утра 26 октября надеялись на более-менее благополучный исход.
«Была ужасная история с парнем, который побежал по креслам, по спинкам кресел, к бомбе, и эта автоматная очередь… Конечно, ужас. Это было совсем недалеко от нас. Напряженность возросла. А потом вдруг Бараев сказал о том, что граждан Америки будут выпускать, и я лично разговаривала с Бараевым и Сенди разговаривал, и, знаете, это была надежда, что вот чуть-чуть – и все для нас закончится».
Потом – утро и сразу много звуков: несколько взрывов, короткая перестрелка и ревущие машины скорой помощи, и еще – автобусы с запотевшими стеклами, вывозящие отравленных газом людей, лежавших вповалку. Дальше – цифры: сначала трое погибших, потом – десять, потом – уже официально, для телекамер – более 60, и цифры все увеличивались. При этом для многих весь этот кошмар не закончился и через сутки после штурма. Как, например, для Дмитрия Миловидова, чья старшая дочь, 14-летняя Нина, погибла от неоказания медицинской помощи.
«Обзванивали больницы, везде говорили: «Здесь детей нет» или «с вашими приметами ребенка нет». Наконец, только в ночь на 28-е число, через два дня после штурма, в штабе появились фотографии погибших бывших заложников. Когда мы приехали в морг, нам сказали: «Здесь нет детей. Зачем вы приехали? У нас – женщина 20-25 лет». Мы сказали: «Покажите». На экране компьютера нам показали фотографию и я попросил доступ к телу. Тело не показывали, я видел только руки, лицо, видел отеки под носом, видел черные, отечные руки. Стало понятно, что их отравили, это удушье, это газ».
Вспоминать своих близких и публично задавать вопросы властям Дмитрий Миловидов и другие родственники погибших будут сегодня на панихиде, которая началась в 10 часов утра около центра на Дубровке. Присоединиться к панихиде могут все неравнодушные.
