Американские политические наблюдатели выражают очень осторожный оптимизм по поводу сообщений, что многосторонние переговоры с Северной Кореей могут возобновиться до конца этого года. Но даже если переговоры возобновятся, это не гарантирует достижения успеха.
Тем не менее, напряжение несколько снизилось - и это как нельзя кстати для президента США Джорджа Буша и его республиканской партии за несколько дней до выборов в американский конгресс. Белый дом видит в этом подтверждение правильности своей жесткой позиции отказа от двусторонних переговоров с Пхеньяном. Вот что думает по этому поводу глава Центра по терроризму и антитерроризму при филадельфийском Институте внешнеполитических исследований Майкл Раду:
- Вряд ли кому-то одному можно приписать заслугу в согласии Пхеньяна сесть за стол переговоров. Руководство Северной Кореи, наконец, увидело, что Китай присоединился к санкциям, пусть даже слабым и больше символическим. Думаю, китайская делегация на высоком уровне сделала гораздо более внушительное предупреждение Пхеньяну из-за ядерных испытаний. Пекин не ограничился словами, а стал строить заграждения на китайской стороне пограничной реки. Раздражение Пекина было явным, и это произвело впечатление на северокорейских коммунистов. Но их согласие говорить не кажется крупным прорывом, поскольку переговоры в очередной раз могут быть прерваны или могут опять зайти в тупик. Что же касается пропагандистской стороны дела, то Китай доказал, что имеет определённое влияние на Северную Корею. Но и президент Буш вправе сказать, что он сумел убедить Пекин всерьез заняться северокорейской проблемой.
- Можно ли по такому же сценарию воздействовать на Иран?
- С Ираном совершенно иная история. Прежде всего у Ирана есть то, чего нет у Северной Кореи - это нефть. Кроме того, рядом с Ираном нет такой же влиятельной страны как Китай, от которой бы Иран был зависим экономически. У Ирана гораздо больше инструментов давления и шантажа мирового сообщества. Это не только нефть, но и общие границы с Ираком и Афганистаном, контроль над Ормузским проливом. Так что аналогия не вполне правомерная - и очень ограниченная.
- А какую роль может сыграть в решении иранской проблемы Москва?
- Россия не намерена предпринимать сколько-нибудь серьёзные шаги в отношении Ирана. Это совершенно очевидно. Путин ясно сказал Ахмадинеджаду (Владимир Путин, Мухаммад Ахмадинеджад, президенты России и Ирана - РС), что он за продолжение переговоров. Это означает, что Россия не будет голосовать за санкции против Ирана. С другой стороны, говорят, будто Россия может согласиться на какой-то беззубый вариант ограничений, из которых будет совершенно исключён ядерный комплекс в Бушере и всё, что с ним связано. А это лишит смысла даже малейшие санкции. Россия не откажется от экономических выгод, получаемых благодаря контрактам с Ираном, и от политических выгод, извлекаемых Кремлём из ирано-американского противостояния. Так что я не ожидаю от России никаких серьёзных шагов в отношении Ирана.
