В 2015 году в Чехии отмечают юбилей знаменитого фотографа Яна Саудека. Выходец из еврейской семьи, пострадавшей во время Холокоста, Ян Саудек начал заниматься фотографией в юности. В коммунистической Чехословакии он не мог выставлять свои фривольные работы, но на Западе они были хорошо известны. Сегодня 80-летний Ян Саудек – один из самых знаменитых пражан, и знают его не только как фотографа и художника, но и как героя бульварной хроники. Громкий судебный процесс с его бывшей подругой, выступающей под псевдонимом Сара Саудкова, продолжался 7 лет. Ян Саудек обвинял ее в том, что она обманом вынудила его подписать бумаги о передаче ей прав на свои произведения, а также имущество. Эта история легла в основу сюжета фильма Ирены Павласковой "Фотограф", который пользуется в Чехии огромным успехом.
Ирена Павласкова рассказывает о том, как реальный Ян Саудек стал персонажем ее фильма – фотографом Яном.
– Обычно такие фильмы снимаются после того, как все герои уже умерли, а здесь абсолютно все живы. Как вы решились взяться за такой фильм, где об известных людях говорится такая правда, которую обычно не сообщают посторонним?
– Наша картина – не совсем биография Яна Саудека. Это скорее инспирация его жизнью, творчеством и его необычным характером. Ян Саудек участвовал в написании сценария, у него я познакомилась с его домочадцами и его фотомоделями, а, главное, постаралась понять его самого как личность.
– Сам Ян Саудек появляется в самом начале фильма и говорит, что всей правды все равно никто не узнает...
– Я хотела рассказать историю необыкновенного человека, жизнь и судьба которого выходят за рамки так называемого нормального, правильного образа жизни. Несмотря на то, что он человек очень глубокий, мудрый, умный. Но весь его образ жизни, его экстравагантное поведение были грандиозной провокацией, как и все его творчество, и его частная жизнь. Правду его жизни я хотела показать, именно пока он жив. Зачем ждать ухода человека, чтобы рассказать о нем? Мой фильм правдив.
– Вы ведь познакомились с ним еще в начале 1990-х годов…
– Да, в начале 1990-х годов после так называемой "бархатной революции" в Чехословакии, когда пал тоталитарный коммунистический режим, мне предложили снять первое документальное кино в нашей стране о Яне. При коммунистическом режиме Саудек был запрещен, он не нравился властям, им не нравился его образ жизни, его свободолюбие, его творчество и любовь к нему на Западе. Нужно сказать, что в 1970–80-е годы Ян Саудек был признан в Америке и в Западной Европе. Всюду им восхищались, он выставлял свои фотографии в лучших музеях мира. Саудек получил французский орден искусств и литературы. А здесь почти никто его не знал. Поэтому в 1992 году, когда я сняла про него документальный фильм, Саудек, как художник и из ряда вон выходящая личность, стал открытием для страны. Тогда мы с ним почувствовали какую-то общность. Нужно сказать еще одну вещь: он никогда не был не только обласкан властями, но тридцать лет был вынужден работать рабочим, чтобы не считаться тунеядцем. Его не хотели принимать в Союз художников и разрешить перейти на положение свободного художника. Поэтому он работал на фабрике техническим фотографом, но это только название, на самом деле это была довольно тяжелая физическая работа.
– В Чехии тоже было наказание за тунеядство, как в СССР – если ты не работаешь официально, тебя могли посадить в тюрьму?
– Да, точно так. Ты должен был быть или членом Союза художников, тогда ты мог заниматься творчеством, или иметь в документах печать, что где-то работаешь. Еще разрешалась категория "женщина-домохозяйка", но при условии, что был работающий муж.
– Его не просто не любили власти, его посадили в тюрьму. В вашем фильме есть сцена его ареста. Ему инкриминировали в том числе пропаганду сионизма….
– Его сионизм заключался в том, что дома он держал израильский флаг. Его отец еврей во время войны был брошен в гитлеровский концлагерь. Так что семья пережила не одно потрясение во время нацистской оккупации Чехословакии и во времена так называемого социализма.
– И Ян Саудек тоже ведь попал в лагерь...
– Это был лагерь для детей-близнецов, на которых собирались ставить опыты, но это уже было в конце войны, в марте-апреле 1945 года. Они там пробыли несколько дней. Но я думаю, что даже час, проведенный в концлагере или в лагере для детей, похищенных из своих семей, это уже травма на всю жизнь.
– В вашем фильме нет очень важной линии. Ведь у Яна Саудека был брат-близнец Кайя Саудек, он недавно умер. В Праге проходит его огромная выставка и отмечается 80-летие двух Саудеков. И брат был в этом лагере вместе с ним. Почему этой линии вообще нет, почему вы решили исключить из его биографии близнеца?
– Я уже говорила, что мой фильм – это не биография Саудека. Тема брата и любви к брату очень важна в жизни Яна. Они, близнецы, всю жизнь были вместе. В последние годы они как-то разошлись, не встречались. С Карлом, Кайей, как его называют, позже случилось несчастье. Последние 9 лет он лежал в коме, и Ян не встречался с его семьей. Ян очень болезненно переживал этот разрыв. Мне показалось, что отношения с братом – это тема для самостоятельной картины. В нашей картине столько перипетий, столько драматических моментов, что еще одна линия – это был бы перегруз для одного фильма.
– Когда вы предложили Яну Саудеку снимать фильм о его жизни, он сразу согласился или поначалу был напуган таким предложением?
– Мы говорили уже тогда, 20 лет назад, что двадцатиминутный документальный фильм – это очень мало для того, чтобы рассказать о нем и его творчестве, и что надо бы снять художественную картину, полнометражную. Но время быстро пролетело, я снимала другие фильмы, и только через 18 лет я ему позвонила и поделилась своим замыслом. Вы правы: он сначала был чуть-чуть напуган, просил рассказать, как я это все собираюсь делать и какой будет резонанс у публики. Но когда я ему рассказала, какую картину хочу снять и что меня главным образом интересует, то он очень быстро вдохновился, его это увлекло, и мы вместе начали писать сценарий. Работали мы почти два года. Каждую неделю я ходила к нему в мастерскую в его доме, узнавала, как он живет, знакомилась с его фотомоделями, с женщинами, подругами, друзьями. Он мне рассказывал о своей жизни, делился своими размышлениями. Я все это записывала, а дома читала его книги. И вот так все длилось два года, пока мы не написали сценарий.
– В центре фильма – его конфликт с женщиной, которую в фильме зовут Либка, а в Чехии ее знают как Сару Саудкову, она тоже фотограф, не такой знаменитый, но известный. В Чехии отношения Яна Саудека и Сары – это общеизвестная история, был очень громкий суд, об этом постоянно пишут таблоиды. Но наши российские слушатели вряд ли знают об этой истории.
– История в общих чертах такая, как изображена в фильме, но я не создавала документальный портрет этой женщины. Между прочим, Сара Саудкова – это полностью ее псевдоним. Я хотела представить этот случай, как некое явление в обществе. Нередко бывает такой сюжет: какая-то неизвестная, но раздираемая желанием изменить свою жизнь особа приходит к известному человеку или человеку, обладающему властью, старается лестью завоевать его доверие, пытается через него сделать карьеру, а потом, когда не удается полностью им овладеть, в какой-то момент вонзает ему нож в спину. Это происходит тогда, когда эта особа уже получила от него что хотела, сама стала достаточно сильной, но все же ее мечты полностью не сбылись. Она не стала, скажем, его женой или что-то другое недополучила, и вот приходит момент мести за прежние унижения. Вот такая история случилась с Яном. В фильме показно, как в один прекрасный день к нему пришла молодая женщина, милая, тихая, красивая, которая ему сообщила, что его обожает, восхищается им и что для нее было бы огромной честью работать у него помощницей, ассистенткой. Она прекрасно знала, что слабое место у Яна – это женщины, и она ему, действительно, понравилась, и он ее приютил. Со временем она стала его помощником, без которого он не мог уже обойтись. Она вела все его финансовые дела, сама стала фотомоделью, создавала непринужденную атмосферу при работе с натурщицами, она контролировала все его договоры, налоги и освободила Яна от всех неприятных забот. Но после нескольких лет, когда она увидела, что больше уже захватить не может, она нанесла ему удар.
– Она хотела выйти за него замуж?
– Сначала ей хватало захвата позиций, о которых она и мечтать не могла. Но со временем этого уже ей было мало, она, конечно, хотела иметь свои права, формальные права, хотела создать с ним семью. Но Ян никогда ей ничего такого не обещал, он был на 35 лет старше ее, у него есть дети от предыдущих браков. Так что он ей сразу сказал: нет, в этом смысле вы, пожалуйста, на меня не рассчитывайте. Между прочим, он со всеми своими женщинами на вы.
В ответ на это она подсунула подвыпившему Яну невыгодные для него договоры, по которым она становится единственным продавцом всех его фотографий, картин и издателем его книг. По другим договорам он переписывает на нее свою виллу, имущество, мастерские и квартиры. Яну может принадлежать только 15 процентов от выручки. Вдобавок она забеременела от его сына, и они оба создали эту фирму, отобравшую у Яна все права.
– А вы знакомы, общались с ней?
– Это я вам рассказала про киногероиню. В жизни я с этой женщиной познакомилась двадцать лет назад у Саудека, когда я снимала о нем документальный фильм. Она была приторно сладкой, но и тогда мне показалось ее поведение странным. Но я еще раз хочу сказать, что героиня в нашем фильме – это не копия Сары. В центре моего внимания в фильме была история о том, как художник мирового имени потерял свое творчество. Вот это было самое болезненное для Яна. То, что она забрала у него деньги, виллу – это, конечно, ужасно, но самое ужасное для него было то, что он не мог уже публиковать и выставлять свои фотографии. Не мог творить.
– В том числе и негативы она похитила.
– Да, и это было для него убийственно. Ведь Ян снимал на кинопленку, это были кинонегативы, по которым он делал оригиналы. Он свои оригинальные фотографии раскрашивал, применяя специальную технику, и это были наполовину фотографии, наполовину картины, они очень ценились. Он не мог уже восстановить старые фотографии без негативов.
– Интересно, что он ставит там дату на сто лет раньше, как будто все эти фотографии или картины сделаны в XIX веке. У меня есть такая его работа, помеченная 1895 годом.
– Некоторые свои фотографии он делает в стиле начала прошлого века. Одевает своих фотомоделей в платья стиля "бель эпок", и украшения, бижутерия в том же стиле. А некоторые его фотографии вполне современные.
– Есть еще одна важная деталь: она не просто его обманула, но она соблазнила его сына. И героиня в вашей картине, и реальная женщина ушла от Яна к его сыну.
– Она хотела, чтобы ее дети имели гены Яна, гены его семьи, она хотела иметь творческие гены, талантливых детей, поэтому она сделала все возможное, чтобы их получить. Там есть еще одна важная тема, вы говорили о ней, что она тоже стала фотографом. Эта тема прозвучит и в фильме: тема плагиата. Критика парадоксально снисходительна к подражателю, потому что, как выразился в фильме один такой критик, "середняк, в отличие от настоящего таланта, никого не раздражает". По крайней мере, у нас. И наша героиня то же самое: таланта мало, собственной внутренней жизни, души, которая хочет что-то выразить, – никакой. Было желание стать известным фотографом и перенять у Яна его темы и стиль. Она просто копировала фотографии Яна. Он сам по доброте душевной научил ее своей технике фотографирования. И устраивал ей выставки, включал ее работы в свои выставки, и вот так она выбилась в так называемые фотографы.
– И стала матерью его внуков.
– Она стала матерью его внуков, да. И еще одна интересная вещь у этой женщины, но этого нет у нас в фильме. Она без его разрешения изменила свое имя и взяла псевдоним Сара Саудкова. Это был очень хитрый ход, все сначала думали, что она или его жена, или они из одной семьи. Это неплохо: взять псевдоним Ротшильд или Обама, можно всюду сообщать, что я – Ирена Обама. Многие люди очень прислушиваются к имени.
– Вы думаете, с самого начала и у реальной Сары Саудковой, и у вашей героини был такой замысел паучихи, которая вцепляется в человека и высасывает все соки, или она поначалу любила его, была искренней девушкой, восхищенной великим художником, а потом постепенно стала такой циничной? Как вы свою героиню воспринимаете?
– Настоящих ее побуждений я, конечно, не знаю, но думаю, что чистой, восхищенной и наивной она не была никогда. Но коварный план, который она потом осуществила, может быть, не был задуман с самого начала, все происходило шаг за шагом, она видела все его слабые места, где можно поживиться, где можно что-то взять, что плохо лежит, все это возникало постепенно. Потому что у этого типа девушек, которые выискивают богатых спортсменов, успешных футболистов, хоккеистов, бизнесменов, с самого начала ясно, к чему они стремятся, пусть даже они и чувствуют себя влюбленными.
– Чем эта вся история кончилась? В вашем фильме начинается судебный процесс, и финала нет.
– Вся эта история была трагической. Суд длился 7 лет. Ян абсолютно не мог работать, денег не стало, выставлять и продавать свои фотографии он не имел права. Он писал картины, но и на них она накладывала лапу. И, наконец, он выиграл суд, который посчитал, что вся эта история "против добрых нравов", потому что договор, по которому он лишился прав на свое творчество, настолько аморальный и для Яна невыгодный, что он не мог его подписать "по свободному волеизъявлению". Теперь он снова сам себе хозяин. У Яна новая семья и трое новых детей.
