Мы решили подвести некоторые итоги не 2015 года, а всех первых 15-ти лет XXI века и обсудить, скорее, даже не итоги, а вызовы, с которыми столкнулись Россия и мир в эти полтора десятка лет, а значит, и будущее.У нас в гостях – футуролог, писатель-фантаст Андрей Столяров.

- Что для вас было самым удивительным в эти годы?

- Самое большое удивление у меня вызывает следующее обстоятельство. Идет колоссальная трансформация мира, метаморфозы: гусеница превращается в бабочку. Старый мир превращается в нечто такое, чего мы раньше не видели. Меняется всё. Но политики этого не замечают. Они пытаются эту бабочку кормить тем, чем питается гусеница. Это уже вылупившаяся бабочка, а ее пытаются заставить жить как гусеницу. Вот в чем сегодня главное противоречие мира. Он уже стал другим.

Если говорить о главных трендах, о главных векторах преобразований, то, пожалуй, самый главный из них - это ускорение нашего развития. Вообще, если отложить по оси времени крупные исторические перемены, то легко заметить, что интервалы между ними все время уменьшаются. Неолит длился несколько тысяч лет, Средневековье – уже значительно меньше, а Новое время – еще короче. И, если отложить эти реперы по оси времени, то мы увидим, что интервалы все укорачиваются, укорачиваются, укорачиваются… В конце концов, технологические революции начинают как бы сливаться в одну. Это называется «сингулярность», такое состояние, когда каждую единицу времени происходит новая технологическая революция. Старая реальность как бы разрывается.

Мы сегодня живем в разрывах реальности, в ситуации, когда невозможны никакие постоянные правила. Они меняются на ходу. И это, кстати говоря, один из самых драматических моментов современности, потому, что политики непрерывно пытаются заставить нас жить по однажды твердо проложенным правилам, которые уже давно не соответствуют современности. А правила меняются почти каждый день. Вот это главное.

Как жить в постоянно и очень быстро меняющемся мире? Человек ведь не привык жить в непрерывной изменчивости. Любой человек привык жить в постоянной реальности, где все понятно, все треки проложены, все социальные пути ясны. А сейчас этого нет, старые правила уже не держат мир. Новых правил, которые могли бы регулировать этот процесс, еще нет. Когда тает снег, появляются промоины. Вот в мире сейчас появились хаотические промоины, неважно, где: Сирии, на Украине, еще где-то. Я боюсь, что твердь реальности начинает расползаться, и мы начинаем погружаться в какое-то болото.

О том, что количество событий достигнет бесконечности где-то в 2040-2050 годах, писали известные ученые Петр Капица и Игорь Дьяконов. Но, конечно, даже они не могли определить, в чем практически это выразится для человечества – будет это в виде ядерной войны, в виде катастрофы из-за перенаселенности планеты или в каком-то другом виде.

Насчет перенаселенности мира. Точку демографического подъема, максимум мы уже миновали. Выяснилось, что природа регулирует этот процесс сама. В любой стране, как только достигается достаточно высокий уровень жизни, сразу начинает падать рождаемость. Это вполне понятно. Воспитание ребенка становится дороже.

Что же касается трансформации… Мы сейчас находимся на пороге будущего. Что такое будущее? Это не есть продолженное настоящее или что-то чуть-чуть больших масштабов. Это нечто принципиально иное, перпендикулярное настоящему. Предсказать новые правила жизни практически невозможно. Но очевидны два сюжета, два вектора, по которым мы можем пойти. Это либо катастрофа, либо преобразование. Ничего иного в истории никогда не было. Любая социальная организованность, начиная с мелкой этнической группы и заканчивая империей, достигает такого момента, когда требуется модернизация. Если эта группа, например, империя, не выполняет требований развития, то она, как правило, погибает. Если выполняет, то переходит на следующий уровень соответствующей реальности.

Теоретически это все просто, а на практике тяжело, поскольку правила сейчас, действительно, меняются на ходу. Есть и еще одна особенность этой ситуации: события наслаиваются одно на другое. Гегель в свое время ввел такое понятие, как «дурная бесконечность» - это когда происходит много событий, но ничего не меняется. Это картина современного мира: события идут непрерывно, но при этом ничего не меняется. Если вы вспомните советский застой, то его последние годы были «дурной бесконечностью». Вроде, что-то происходило, но жизнь абсолютно не менялась. Некое хтоническое существование, когда жизнь практически исчезла, а продолжается некий жизненный ритуал… Это напоминает наш нынешний мир.

А политики сегодня пытаются заклинать реальность старыми молитвами. Они возносят молитвы богу, который уже умер. Пришел какой-то новый бог, нам абсолютно не известный. К нему надо обращаться по-другому, но как обращаться, никто не знает.

Помимо этого нашего вползания в болото «дурной бесконечности», существует еще один любопытный тренд. Вы знаете, в 60-е годы все казалось, что дорога человечества лежит в космос, человечество стремилось к космической экспансии: «мы сейчас построим станцию на Луне, потом на Юпитере, освоим всю Солнечную систему и полетим к звездам». Что оказалось? Никакой экспансии нет. Мы освоили очень тоненькое околоземное пространство, зато человечество двинулось в сторону виртуальных миров. Это очень любопытный и никем не предсказанный поворот. Мы сейчас все глубже и глубже погружаемся в виртуальные миры. Виртуал начинает заменять реальность - прежде всего, потому, что он безопаснее, ярче, интереснее, и дает человеку гораздо больше жизненных удовольствий, чем существующая реальность. Мы находимся в самом начале этого погружения в виртуал, но, ясно, что мы пойдем туда дальше.

Кстати, давно уже существует загадка под названием «великое молчание Космоса». Если в космосе существуют великие цивилизации, то почему мы их не слышим и не видим? Предлагалось очень много ответов, кроме одного. А что, если эти цивилизации достигают такого уровня развития, когда можно создавать искусственные миры, а эти миры намного интереснее, чем реальность, и они уходят внутрь себя, окукливаются? Это тоже очень любопытно.

Мы пока не знаем, что делать с искусственной реальностью. Она начинает побеждать реальность естественную. Она начинает переделывать человека. Каким образом? В виртуальной реальности нет негатива. В отличие от естественной реальности, там нет запретов. Здесь, в обычной реальности, нельзя убить человека, там – пожалуйста. Там любой маньяк может удовлетворить свои потребности, потому что он никому не вредит, это все искусственно. А, вот то, что там, в игровой реальности, которая еще не стала виртуальной, непрерывно идут войны, убийство становится обыденностью, это сказывается и на нашей физической жизни. Посмотрите, как сейчас россияне спокойно относятся к конфликтам на Украине или в Сирии! Для них это игровая война.

- Почему в первые пятнадцать лет нового века, как минимум, последние три столетия подряд, Россия оказывается в состоянии войны с кем-то? Так было в 1812 году, так было в 1914-м, так стало в 2014-м. В этом что, есть какая-то закономерность?

- Возможно, какая-то короткая и неявная закономерность есть. Другое дело, что по-настоящему выявить ее, сформулировать вряд ли удастся: это слишком короткий временной промежуток и всего три события. Но есть много аналогий. Развитие любой страны, да и любого конгломерата стран, типа Европы, подчиняется очень четким и простым закономерностям, которых политики почему-то не учитывают. Развитие любой страны проходит через два периода: период реформ и период стабилизации. Ничего другого нет. Как бы успешно ни развивалась страна, наступает время, когда ей необходима модернизация, потому что мир изменился, и надо привести свои старые правила в соответствие с его новыми закономерностями. Если страна откладывает модернизацию, начинается застой, а после застоя - распад. Провели реформы - наступает некий период хаоса, потом - стабилизация. Возникают законы нового мира, граждане страны их осваивают. Начинается эффект отдачи от реформ, страна начинает быстро развиваться. Но, опять- таки, как бы она успешно ни развивалась, наступает момент, когда вновь требуются реформы.

Это очень простой цикл. Возможно, у него есть период - около ста лет. Но, если посмотреть на Россию, то у нас это очень четко видно. Император Александр I – реформатор: реформы Сперанского и т.д. Император Николай I – стабилизация: Россия становится мощной державой, но перестает развиваться, погружается в застой, который заканчивается поражением в Крымской войне. Император Александр II – реформы, освобождение крестьян, земство и т.д. Император Александр III – опять стабилизация, переходящая в застой.

Любопытно с Николаем II: теоретически, он должен был начать реформы, и все на это надеялись. Ему было 26 лет, когда он взошел на престол, и все ждали, что юноша начнет преображать мир. К сожалению, объектом для подражания для него был отец, Александр III. И он не стал проводить никаких реформ. Он прямо в своей первой тронной речи сказал, что нужно оставить эти «бессмысленные мечтания», то есть режим стабилизации, застой был продолжен. Закончилось это деградацией управленческих структур, которая всегда происходит в застое, поражением в русско-японской войне, революцией. И все равно его заставили проводить реформы. С опозданием, но начался реформаторский период: октябрьский манифест, столыпинские реформы...

Если посмотреть на сегодняшнюю Россию, то мы увидим реформы, которые провел Егор Гайдар, и стабилизацию, которую осуществил Владимир Путин. И страна начала совершенно закономерно развиваться в режиме стабилизации, то есть налицо был эффект от произведенных реформ, плюс России очень повезло с ценой на нефть. Но потом страна погрузилась в застой. Сегодня требуется новый реформаторский прорыв, а его нет, нет и нет. И возникает ощущение, что его и не будет, а это чрезвычайно плохо.

Требование реформ - это не требование представителей либеральной оппозиции, это требование истории. Еще ни одной стране не удавалось по кривой объехать эту закономерность. Не будет реформ - не будет страны. Всё. Но я боюсь, что российское правительство этого не понимает, - отметил в интервью Радио Свобода писатель-фантаст, футуролог Андрей Столяров..