В Санкт-Петербурге чиновники заставили группу молодых уличных художников закрасить портрет персонажа популярного сатирического телесериала "Осторожно, модерн!" и цитату оттуда, посвященную выборам: "Лист свой в урну, товарищ, суй, за Зинаиду Тракторенко голосуй!" Тракторенко, прапорщика Задова и других персонажей сериала играл один актер – Дмитрий Нагиев. Он встал на сторону художников, назвал тех, кто с ними борется, "человеческой гнилью" и припомнил властям все их грехи – от хищений при строительстве стадиона "Зенит-Арена" до летающих на частном самолете собачек жены вице-премьера Игоря Шувалова.

Такая резкая реакция актера, обычно не высказывающегося на политические темы, может быть вызвана простым обстоятельством: граффити вместе с художниками из группы HoodGraff рисовал сын Нагиева Кирилл. Участники HoodGraff приехали в Россию из Белоруссии несколько лет назад и за это время успели нарисовать в Петербурге на стенах нежилых помещений десятки портретов известных людей и художественных персонажей – от Конфуция и Сергея Есенина до Чака Норриса и Шурика из фильмов Гайдая. Многие из них вскоре стали достопримечательностями районов, где они были нарисованы.

До случая с персонажами сериала "Осторожно, модерн!" муниципальные службы по распоряжению властей города уничтожили еще несколько работ группы, на которых были изображены основатель империи Playboy Хью Хеффнер или, например, Павел Дуров, создатель социальной сети "ВКонтакте".

Основатель HoodGraph Артем Бурж рассказывает, что в своем родном городе, Витебске, он лишь однажды столкнулся с похожей проблемой: кому-то из местных жителей не понравился портрет российского актера Евгения Леонова в образе Доцента из фильма "Джентльмены удачи". Впрочем, по словам Буржа, по степени несвободы Россия пока Белоруссию не догнала. За граффити с изображением Зинаиды Тракторенко ему грозит штраф до 50 тысяч рублей: когда художников задерживала полиция, Артем взял всю ответственность на себя.

Журналисты выяснили, что жалобу на граффити с Нагиевым в образе прапорщика Задова, после которой оно было закрашено, подал через портал "Наш Петербург" житель расположенного рядом дома. Похожие истории в России не редкость: например, в Москве после жалоб горожан власти закрасили мурал (так называют большие рисунки на стенах домов), изображавший штурмовиков из фильма "Звездные войны".

В интернете уже появилась петиция к властям Санкт-Петербурга с просьбой законодательно разрешить художественные граффити в городе. Пока же, несмотря на случившееся с их работами, Артем Бурж и его друзья собираются и дальше рисовать в Петербурге, не спрашивая ни у кого разрешения. В интервью Радио Свобода художник рассказывает о своем отношении к "патриотическим" граффити, появившимся в Москве после аннексии Крыма Россией, о "хреновом контенте" на нынешнем российском телевидении и делится своими предположениями о том, почему в России его творчество вызвало такое сопротивление со стороны властей.

– Сколько художников в вашей команде и как давно вы рисуете в России?

– Изначально было двое художников, сейчас основной состав – одна художница и я. Все коренные белорусы.

– В Белоруссии вы тоже рисовали?

– Да. Мы начали в Витебске. Там мы нарисовали портретов десять, наверное, и поняли, что пора уже двигаться дальше.

– Там ваши портреты закрашивали, как в России?

– Администрация – нет, но был случай с Леоновым, его пару раз закрашивали вандалы. Ну, потому что образ зэка, как они трактовали. Там был образ зэка, где он двумя пальцами тычет, его и закрашивали.

– Что произошло в Петербурге? Задов – это была первая закрашенная работа или до этого были такие случаи?

– Были и до этого, давно. Когда мы только начинали, Хью Хефнера закрашивали, потому что он был на муниципальном строении. Когда закрасили Задова, и мы решили такую "ответочку" дать небольшую – нарисовать Зину Тракторенко.

– Ее вы рисовали уже с сыном Дмитрия Нагиева, Кириллом.

– Да, он нам помогал.

– И вас задержала полиция.

– Да. Подъехал представитель администрации Центрального района и вызвал патруль. И, собственно, меня забрали. Я просто взял всю вину на себя, чтобы художник продолжал дорисовывать.

– Чем все закончилось? Был суд, вас оштрафовали?

– Меня отвезли в отделение, час-полтора продержали там, написали протокол. Будет административный суд, как я понял, который обозначит сумму штрафа.

– Какой максимальный штраф за это?

– Если не ошибаюсь, от тысячи до пятидесяти тысяч рублей.

– Вы читали появившийся после этого пост Дмитрия Нагиева в инстаграме с довольно резкими оценками в адрес властей, где он пишет не только про закрасивших вашу работу чиновников, но и упоминает другие обсуждаемые в обществе темы – строительство "Зенит-Арены", собачек Шувалова, полковника Захарченко с его миллиардами?

– Руку на пульсе держу, в курсе, о чем он пишет, и полностью его слова имеют место быть. В общем-то, он прав! Просто об этом вслух не принято говорить, наверное, поэтому в его случае это позволительно. Это правда, о которой просто он сказал вслух.

– А что значит – не принято говорить?

– Я имею в виду, что никто из известных личностей не лезет в политику, скажем так. Я и от самого Дмитрия не ожидал, что он так выскажется. Точнее, не ожидал, что он вообще выскажется по этому поводу, а чтобы еще так жестко – и подавно. Потому что все стараются как-то эту тему не поднимать. Но вот он рискнул, скажем так. Не знаю, зачем он рискнул, но явно ни одного негативного комментария я там не увидел.

– Откуда эти слова: "Лист свой в урну, товарищ, суй!"?

– Это из серии "Осторожно, модерн!" под названием "Слуга народа". То есть это вполне себе такая цитата, которая была в этом ситкоме, это не выдуманная штука. Это было в сериале. Я пересматривал не так давно, и у меня такая ностальгия… Настолько уникальный юмор в плане быта! Такого сейчас не встретишь. Юмор простой, проще некуда, на самом деле, его поймет и взрослый, и малый. В то время, по крайней мере, мне этот сериал казался невероятным открытием. Это был эксперимент, такого до сих пор никто не делал. Сейчас это немножко приторно. Я вообще телевизор не смотрю, и причина тому – хреновый контент. Потому что мне не очень нравятся современные шоу, все как-то по шаблону, а это было, по-моему, что-то абсолютно уникальное.

– Что изменилось в России с тех пор? Почему сейчас герои Нагиева вызывают такую реакцию?

– Я вообще сам из Белоруссии, и там ничего никогда не меняется.

– Российские оппозиционеры раньше часто пугали друг друга Белоруссией: мол, скоро и у нас все будут запрещать, даже аплодировать придется одной рукой. Прошли годы, и теперь уже можно услышать, что Россия Белоруссию в этом отношении не только догнала, но и перегнала.

– Нет, я скажу, что точно не перегнала, и вряд ли даже приблизилась. Но могу сказать, что, по крайней мере, то, что у вас произошло со стрит-артом, вообще необъяснимо. Я даже тут такую теорию выдумал, что, скорее всего, это отрицание прогресса, боязнь утратить какие-то ценности, которые были приобретены в течение всей истории Петербурга. То есть они не прогрессируют, потому что трясутся над тем, что уже есть, и не дают развиваться. Само по себе отрицание прогресса – это отсутствие развития. То, что мы пытаемся делать, я считаю, это какой-то следующий этап в современном искусстве, а его просто блокируют, потому что боятся, что мы на Эрмитаж залезем, на какие-то муниципальные строения. И получается так, что развиваться молодой культуре не дают, только хотят сохранить те ценности, которые уже есть. Мне кажется, это ни к чему хорошему не приведет. Питер в этом плане с туристической точки зрения выиграл бы однозначно. Он и так уникальный, а если еще добавить уникальности в современном искусстве, это было бы нечто невообразимое. Мне кажется, это было бы очень и очень полезно городу. В Минске очень активно приглашают зарубежных художников, развивают стрит-арт получше, чем в Питере. И мне стыдно немножко за Петербург, потому что, казалось бы, Беларусь, вечно консервативно настроенная, а там культура все-таки как-то развивается.

– Может, нужно Путина нарисовать? Пусть попробуют закрасить!

– Да нет, не хочу я рисовать Путина. Пусть другие рисуют Путина. Я не хочу в политику лезть, потому что это грязное дело с художественной точки зрения. Я не Бэнкси, чтобы пытаться кого-то задеть. Но то, как у нас получилась Зина Тракторенко, я считаю, это полностью оправданно. Потому что политика сама залезла в искусство, вот и мы решили на денек залезть в политику. Как-то контролировать художника нереально, а политика – все-таки такое дело, агитацию рисовать я не хочу. А Путина рисовать пусть берутся другие.

– Сколько всего ваших работ в Питере было закрашено?

– Получается, уже пять – Хью Хефнер, доктор Дре, Чак Норрис и Есенин. Плюс Задов, а Тракторенко мы закрасили сами.

– Прослеживается какая-то логика в выборе, почему одни работы закрашивают, а другие нет?

– Нет. Пытался как-то вычислить, но нет, непонятно. Мне кажется, все-таки мы тоже как-то берем на себя большую ответственность, подбирая персонажи. И видимо, не угадали парочку раз (смеется).

– Если власти сами попросят или предложат вам нарисовать что-то или кого-то, согласитесь?

– Я только за! Только не какую-нибудь псевдопатриотическую тематику, а что-то действительно стоящее. Не хочу, чтобы задавали тему – нарисуйте нам Екатерину Вторую или Петра Первого. Если даже это делать, то круто, в какой-то интерпретации, чтобы была бы действительно какая-то художественная составляющая, а не просто "русский дух" передать. Это очень скучно.

– В Москве очень много граффити, если их можно так назвать, прокремлевского движения "Сеть" – и "патриотического" содержания, и антиамериканского. Как вы относитесь к такому творчеству?

– Скажем так, если бы этого было меньше, было бы лучше. Мне даже, честно говоря, сложно подобрать слова. Просто хотел бы, чтобы этого было меньше.

– Что сейчас с этой будкой, на которой были Задов и Тракторенко? Так и стоит закрашенной?

– Да, мы ее закрасили абсолютно, в серый цвет, как подобает питерской атмосфере, видимо.

– Будете пытаться там еще что-то другое сделать?

– Честно, не скажу сейчас, потому что, я так понимаю, на нас объявили охоту и сказали, что все попытки будут пресекаться. Поэтому мне интересно сейчас будет поработать в центре в каком-нибудь другом формате, и если история с задержанием повторится, уже тогда будем думать над другим районом города. Посмотрим, что будет дальше. Если нас будут пресекать каждый раз, давать кучу штрафов, не давать вообще выйти на улицу, будем искать выход из положения. Будем рисовать тогда очень быстро и незаметно, либо просто покинем город.

– Граффити – это ведь не единственный способ самовыражения, который оказывается порой на грани политики и искусства. Вот в Москве десятки раз задерживали человека, который гулял в маске Путина.

– Да, это бредово, конечно. Это попахивает как раз Беларусью.

– Нет ощущения, что такого бреда вокруг все больше и больше?

– Вы знаете, пока что со стрит-артом вроде как ничего, но мне кажется, тут сказывается то, что Россия все-таки непаханое поле в этом плане. Чиновники еще сами не понимают, как контролировать нас или как запрещать что-то, как ловить, что делать. Если мне выпишут тысячу рублей штрафа, то ради бога, я буду выплачивать за каждый портрет по тысяче и буду снова рисовать. Мне интересно, как будет дальше диалог выстраиваться. Хотелось бы, конечно, победить.