Последний месяц российский оппозиционный политик Алексей Навальный, который в конце прошлого года объявил о намерении участвовать в президентских выборах 2018 года, открывает штабы в регионах. Почти каждое мероприятие сопровождается провокациями. 20 марта, перед открытием штаба в Барнауле, Навального облили зеленкой.

Как пояснил оппозиционер, у входа в штаб его встретил мужчина, который протянул ему руку. Он хотел пожать ее, однако нападавший брызнул ему прямо в глаза. "Очень жгло, и я с ужасом подумал, что это кислота", – написал оппозиционер. После этого мужчина сел в машину, которая заехала во двор администрации Алтайского края, добавил Навальный.

Днем ранее в Новосибирске во время митинга против повышения тарифов на услуги жилищно-коммунального хозяйства, на котором выступал Навальный, неизвестный кинул в него несколько яиц. Его задержала полиция. По информации издания "Сибкрай", это был помощник депутата Заксобрания Новосибирской области от "Единой России" Алексея Александрова.

Еще за несколько дней до этого, накануне открытия штаба в Томске, в ночь на 17 марта, неизвестные залили монтажной пеной двери квартир координатора и сотрудника предвыборного штаба – Алены Хлестуновой и Ксении Фадеевой. После того, как активистки смогли выбраться из своих квартир, они обнаружили, что их машины также повреждены – в глушитель одного из автомобилей залили монтажную пену, в другом – закрасили окна и прокололи колеса. До этого инцидента также строительной пеной были заблокированы двери штаба Навального в Нижнем Новгороде, а в Уфе политика встретили люди с табличками с надписью "Агент США" и изображением оппозиционера на фоне американского флага.

Несмотря на это, на сегодняшний день уже открылось 11 штабов Навального, в планах оппозиции ­– более 60 городов. "Это странное предположение Кремля: облить меня зеленкой, чтобы я не ездил по стране и не организовывал митинги. Да так в сто раз круче", – написал Навальный, комментируя историю в Барнауле. Глава предвыборного штаба оппозиционера, Леонид Волков, уверен, что провокации во время открытия штабов – это "централизованная кампания" власти:

"Мы в Новосибирске на практике увидели, как реализуется "медиастратегия" Кремля в отношении кампании Навального. Медиастратегия простая — из каждого города писать о яйцах; для этого в качестве исполнителей (видимо, ввиду особой важности миссии) задействуется персонально местная единороссья верхушка. (Ну и правда. Зачем нанимать гопников, если в рядах партии достаточно штатных гопников)", – написал Леонид Волков.

В ближайшие дни команда Алексея Навального планирует открыть еще несколько предвыборных штабов – в Саратове, в Волгограде и в Астрахани, а на 26 марта запланированы протестные акции в Москве и в десятке других городов. Среди требований – расследование возможной причастности премьер-министра России Дмитрия Медведева к коррупции. Фонд борьбы с коррупцией в начале марта опубликовал фильм-расследование "Он вам не Димон" о дорогостоящей недвижимости, которая, по мнению авторов фильма, получена незаконным путем и используется Медведевым, хотя формально принадлежит другим людям и благотворительным фондам. На YouТube фильм посмотрели уже более 10 миллионов человек. Глава правительства до сих пор не ответил на предъявленные ему обвинения.

Акцию сторонников Навального в Москве мэрия согласовывать отказалась. Власти объяснили это тем, что шествие по Тверской улице, о чем просили организаторы, затруднит движение и нарушит права жителей. При этом столичные власти не предложили Навальному альтернативной площадки, поэтому политик, ссылаясь на решение Конституционного суда, счел акцию согласованной.

В регионах (по данным Навального, акцию поддержали несколько десятков городов) местные власти также отказывают в согласовании мероприятия: в Нижнем Новгороде сначала акцию согласовали, а потом отказали в проведении, сославшись на то, что в первом случае произошел "технический сбой". Местные власти также отказали в проведении акции в Севастополе, в Тамбове отправили активистов митинговать к кладбищу, а в Брянске полиция задержала школьника, который сделал репост записи об антикоррупционном митинге.

Как отмечает политолог профессор МГИМО Валерий Соловей, сейчас люди готовы протестовать активнее, чем пять лет назад, во время массовых митингов на Болотной площади и проспекте Сахарова. Подробнее о том, каков протестный потенциал нынешних мероприятий, каковы перспективы Алексея Навального как кандидата в президенты и кто может стоять за провокациями во время открытия его региональных штабов, Валерий Соловей рассказал в интервью Радио Свобода:

​– Как вы объясняете события, которые происходят вокруг кампании Алексея Навального? Кто за этим может стоять, с вашей точки зрения?

– Кто за этим может стоять – совершенно очевидно. За этим стоит власть. Больше стоять некому. Поступило указание – по мере сил препятствовать Навальному и компрометировать его. Но эта политика оборачивается только в пользу Алексея Анатольевича. Дело в том, что мы сейчас наблюдаем смену базового тренда российской политики. Мы вступаем в начало политического оживления. И это политическое оживление оборачивается против власти, но зато на пользу господину Навальному, который ведет свою кампанию достаточно планомерно и целеустремленно. Власть начинает испытывать, я бы не сказал, что страх, но все-таки совершенно очевидное беспокойство в отношении Навального, но думаю, что оно и в страх перейдет. Посмотрим, какие будут результаты манифестации, запланированной на 26 марта. Здесь надо иметь в виду еще и то, что у российской элиты есть совершенно отчетливое понимание, что страна входит в острый политический кризис. Дело не только в массовых настроениях, но и в том, что и элита ощущает приближающийся политический кризис. Этот кризис связан с предстоящими президентскими выборами и с абсолютной неясностью вопроса – пойдет ли Путин на выборы. А поскольку для персоналистских режимов всегда самым уязвимым местом является транзит власти, то кризис просто запрограммирован. И я могу вам сказать, что основные игроки российской политики к этому кризису начинают уже готовиться. Они его предощущают. Наложите друг на друга два фактора: массовое политическое оживление (его признаки уже заметны) и кризис в верхах. И мы получим ситуацию, которая благоприятна для любой оппозиции, в первую очередь для Навального, и довольно тревожную для власти.

– Почему тогда в случае Навального, если власть начинает его опасаться, используют мелкие пакости? Ведь есть еще апелляция по делу "Кировлеса", когда Навального можно посадить, например.

– Дело в том, что не принято, видимо, решение, как себя вести по отношению к Навальному. Ясно одно: на выборы его не хотят допускать. Тем более если на выборы не пойдет Путин (а вероятность этого есть), у Навального прекрасные шансы обыграть любого кандидата, которого власть выставит вместо Путина. Поэтому его и не хотят допускать на выборы. Но это не означает, что по отношению к нему намерены действовать жестко.

Публичность, то, что называют "раскрученность", Навального его защищает. Поскольку если вы начинаете давить, то понятно, что вы боитесь. А если мы сейчас находимся в новом политическом восходящем тренде, то гонения обернутся только в пользу Навального. Поэтому ему пока пытаются мелко гадить, пытаются вывести из равновесия. Но выглядит это совершенно беспомощно, комедийно и оборачивается, в конечном счете, ему на пользу. Лучше бы уж вообще ничего не делали, чем делать то, что делают. Как у Салтыкова-Щедрина – "Медведь на воеводстве". От него злодейств ожидали, а он взял и чижика съел. Вот так это выглядит. Власть выглядит совершенно беспомощно и глупо в своей попытке противодействовать Навальному.

– В какой-то момент будут приняты решительные меры? До какого момента ему будет позволено вести предвыборную кампанию?

– Это исключительно по ситуации. Но не исключено, что по отношению к нему могут быть приняты и самые решительные меры, включая летальные, которые были приняты по отношению к Борису Немцову.

– От чего это решение может зависеть?

– Если будет сочтено, что Навальный составляет реальную угрозу транзиту власти, то, я думаю, возникнет идея избавиться от него. Это не означает, что эта идея будет реализована, но она совершенно точно появится.

– Если говорить о митинге, который намечен на это воскресенье. Навальный счел его согласованным, несмотря на то что мэрия отвергла вариант на Тверской и ничего другого не предложила. В этих условиях действительно он может собрать большое количество людей, с такой антикоррупционной повесткой?

– Да, может. Я не знаю, насколько большое, но судя по обсуждению, судя по настроению людей, достаточно большая группа людей готова выйти, несмотря на то что митинг фактически запрещен, формально не разрешен. Люди готовы протестовать против власти значительно более активно, чем это они делали в конце 2011 года, в 2012 году. Надо отдавать себе в этом отчет. Это то, что в свое время характеризовали как "острие против острия". Если власть оказывает давление, то люди сперва отступают, боятся, но потом они понимают, что отступать им дальше некуда и пора перестать бояться. С точки зрения власти, подавление такого протеста было бы очень серьезной ошибкой. Потому что общество готово допустить репрессии, если оно считает власть справедливой или действующей в интересах большинства общества. В этом случае репрессии не получат массовой легитимации.

Навальный требует: пусть господин Медведев даст ответ. Если я, Навальный, уголовник, то достаточно много людей, которые требуют объяснений в связи с фильмом по обвинениям в коррупции. Они что, все уголовники? Массовый тренд меняется. Происходит разворот общественного сознания. Власть не считается более справедливой. Она вообще никогда не считалась справедливой, но сейчас она потеряла уже и остатки справедливости. Поэтому я не исключаю серьезного конфликта 26 марта, если у власти хватит глупости препятствовать шествию. Она вообще оказалась в очень плохом положении, сказав, что не допустят митинг. А теперь ей надо находить выход. С точки зрения интересов самой же власти было бы разумнее всего предложить альтернативу – шествие по бульварам, как это не раз приключалось, и тем самым избавить себя от угрозы прямого конфликта, который в данном случае не в ее интересах.

– Они не предложили альтернативу осознанно? Это понимание того, что они идут на конфликт?

– Я не берусь до конца судить, но я не ищу обычно заговора там, где хватает для объяснений глупости, обычной человеческой глупости и непонимания ситуации. Я думаю, что есть недооценка ситуации. Я могу следить по неким неформальным коммуникациям, которые не публичны, по коммуникациям элит и по тому, какие вести поступают из регионов, что это, конечно, не паника, но это совершенно очевидная тревога. Потому что даже пенсионеры, в поволжских городах, уже стали винить не местную власть, не губернатора, а Путина. Это совершенно очевидная смена настроения. Я не говорю, что они уже сменились, но это симптом начала изменений. Поэтому власть все еще может не понимать, что на самом деле происходит. Я надеюсь, что московская власть подскажет. Если она хочет получить конфликт с совершенно непредсказуемыми последствиями для легитимности центральной власти, то она будет упорствовать в своем заблуждении.

​– Вы сказали, что уровень возмущения в обществе больше, чем даже в 2011 году. За счет чего?

– Кризис! Потому что кризис! Тогда протест носил морально-политический характер, даже преимущественно моральный. Потому что люди увидели, что их обманули во время выборов декабря 2011 года, потому что ядро протестующих первоначальное составили именно наблюдатели, те, кто 5 декабря вышел на первую акцию. И потом именно они составляли ядро, инфраструктуру этого движения. Сейчас тяжелейший кризис, у которого нет конца, нет никакой перспективы. Усиливается социальное давление. И сейчас уже в этот кризис втягиваются глубинные слои России: пенсионеры в некоторых городах устраивают манифестации, митинги по 2-3 недели подряд, уже несколько митингов прошло против повышения ЖКХ в Новосибирске, в Питере. Это уже по всей стране начинает распространяться. Причины разные, но в том числе значительную роль играют социальные мотивы. Это то, чего не было раньше. И власть уже не может компенсировать это Крымом. Кстати, обратите внимание, что празднества по поводу трехлетия присоединения Крыма к России прошли не так пышно, как год назад. Компенсаторный эффект Крыма уже исчерпан. И объяснять наши трудности противостоянием с Западом уже невозможно, потому что сейчас в США президент если не наш друг, то уж точно не наш враг. Пропаганда более не компенсирует проблемы, она перестала их компенсировать уже к началу 2016 года, но вот, наконец-то, это стало результироваться в некие протестные формы поведения. Я думаю, что это будет нарастать. Это носит не только сезонный характер, когда весной все обычно оживает. Это именно начало нового тренда в российской политике, – убежден политолог Валерий Соловей.