Архивный проект "Радио Свобода на этой неделе 20 лет назад". Самое интересное и значительное из архива Радио Свобода двадцатилетней давности. Незавершенная история. Еще живые надежды. Могла ли Россия пойти другим путем?

Передача Аркадия Львова "Продолжение следует". Американский коммунистический функционер, вхожий в Кремль, долгие годы сотрудничал с ФБР. Впервые в эфире 1 июля 1997.

Диктор: "Агент 58". По страницам новой книги Джона Баррона "Операция "Соло". Человек ФБР в Кремле". Часть 2. Передачу ведет Аркадий Львов.

Аркадий Львов: Гнев и отчаяние, которые охватили Морриса Чайлдса, когда министерство юстиции известило его, что интервью следует прекратить, он не в силах был унять, сколько ни старался. Понимал ли он, что в запрете – забота не только о безопасности США, но и его собственной, Морриса, безопасности? Безусловно, понимал. Хотя операция "Соло" была закончена, но КГБ (бывший шеф органов стал к этому времени человеком номер один в Кремле) считал для себя, не говоря уже о прямых функциях, делом профессиональной чести достать американца, столько лет водившего за нос Лубянку. Карающий меч революции должен был во что бы то ни стало опуститься на его голову, пусть с опозданием, но, по крайней мере, в назидание другим.

Диктор: Повторяем, Моррис Чайлдс вполне отдавал себе в этом отчет. Более того, если не страх, то опасения, естественные в такой ситуации, не оставляли его и после 1982 года, когда занавес грандиозной постановки под названием операция "Соло" опустился. Чайлдсу пошел девятый десяток, но покоя, на какой вправе рассчитывать человек в таком возрасте, у него не только не было, но и быть не могло.

25 лет, четверть века, изо дня в день он смотрел в глаза смерти и образ ее продолжал маячить перед ним. Он слишком хорошо знал Лубянку, ее законы и методы, чтобы предаться эйфории благополучия, отрешившись от бдительности. Но - психологический парадокс - вот эта постоянная угроза, постоянное ожидание рокового исхода как раз и подстегивали его, торопили, ибо всякий день мог оказаться для него последним днем.

Аркадий Львов: С Джоном Барроном он встречался теперь от случая к случаю, то на лекциях, которые периодически Чайлдс читал для слушателей Академии ФБР в Куантико, штат Вирджиния, то в штаб-квартире, куда приглашали его для консультаций, а Баррон, с дружескими его связями в главной конторе, загодя узнавал об этих приглашениях и как бы случайно сталкивался с героем своей книги, еще не написанной, но уже сложившейся в голове. В 1987 году, когда в штаб-квартире Моррису вручили президентскую Медаль Свободы, самые близкие друзья, с которыми без малого 20 лет он был связан, что называется, нервами и кровью, устроили для очень узкого круга неофициальный прием, пирушку в отеле на авеню Пенсильвания, неподалеку от Белого Дома.

Диктор: "У меня была привилегия, - сообщает Джон Баррон,- присутствовать на этом приеме". Девять лет спустя в своей книге он расскажет, что встретился в тот вечер на приеме и говорил с агентами ФБР Уолтером Бойлом, Джоном Ленгтреем, Карлом Фрейманом и помощником директора ФБР Джеймсом Фоксом. Конечно, все разговоры были строго конфиденциальны. С этикой разведки и контрразведки Джон Баррон знаком не понаслышке, и хотя задор, нетерпение публициста подстегивали его, лишь в 1992 году, когда не было уже в живых ни Морриса Чайлдса, ни его жены Евы, когда не было уже на политической карте мира Советского Союза, он впрямую сел за работу над книгой о человеке ФБР в Кремле. О человеке, в архивах которого сохранились теплые фотографии: он с Брежневым и другими товарищами в кремлевском кабинете.

Аркадий Львов: Ни одна другая из книг Баррона не потребовала столь длительной подготовки. Если принять за начальную отметку 1977 год, когда он впервые услышал об операции "Соло", понадобилось полных 5 лет, чтобы первые страницы книги легли на стол автора. К этому времени справочный и подготовительный материал разрослись до объемов, свойственных фундаментальным архивам. В 1987 году два агента ФБР, по указанию своего начальства, в течение одиннадцати дней записывали на магнитную пленку воспоминания Морриса Чайлдса о жизни. Повествователю пошел уже 86 год, здоровье его уже было никудышное, но память оказалась неподвластной телесным хворям.

Диктор: Чарльз Нокс и Джеймс Мильборн, агенты ФБР, отряженные штаб-квартирой, делали свое дело с той добросовестностью, которая к обязательности, продиктованной служебным долгом, присоединяет сердечную ноту. Одиннадцать дней воспоминаний, проходящих через весь 20 век, одиннадцать дней воспоминаний, когда личное становится историей, а история становится личным, требовали не только предельного напряжения сил, но и того особого настроя души, памяти, без которого эти знания не идут, не облекаются в слово, не оставляют следа на магнитной ленте. В лабораториях ФБР магнитная запись переводилась в текст на бумаге, экземпляр которого был передан Чайлдсу. После смерти Морриса Ева передала копию Джону Баррону, архив же завещала Гуверовскому институту в Стэндфордском университете, одному из ведущих центров академической Америки.

Аркадий Львов: В бумагах, переданных институту, хранились сотни страниц секретных, сверхсекретных донесений "агента 58" из Москвы. Среди них, к примеру, были стенограммы бесед Косыгина с Мао Цзэдуном в Пекине в 1966 году, отчет о совещании лидеров европейских компартий в сентябре-октябре 1968 года в Будапеште, где Моррис Чайлдс был на ролях секторного делегата. Доверительные беседы с Брежневым, для которого Моррис был "наш", и, принимая решения об отношениях с США, с Китаем, с Кубой надобно было консультироваться с ним как одним из наиболее осведомленных и проницательных друзей за советским кордоном.

Диктор: Линия связи между Москвой и советским посольством в Вашингтоне, построенная русскими специалистами по проектам их же инженеров, контролировалась агентом ФБР Джоном Ленгтреем и его людьми. Вся кремлевская информация, адресованная Моррису, без промедления поступала в распоряжение штаб-квартиры ФБР. Ответы "агента 58" предавались в Москву по этой же линии, целиком составленные или, в крайнем случае, отредактированные в кабинетах ФБР, естественно, по согласованию с Госдепартаментом и Пентагоном, или, если в том была надобность, с самой высокой инстанцией. При этом, замечает Баррон, точно, насколько это было возможно, учитывалась психология кремлевского руководства и, соответственно, его желание получить от "агента 58" информацию, подтверждающую их взгляды и ожидания.

Аркадий Львов: Когда Никсон пришел в Белый Дом, и вскоре своего советника по безопасности Генри Киссинджера сделал госсекретарем, в глазах кремлевских товарищей Моррис Чайлдс стал совершенно незаменимым человеком.

Визиты его в Москву значительно участились. Глава Международного отела ЦК Пономарев знакомил его регулярно с важнейшими партийными документами, которые на этом уровне были и первой важности государственными документами.

Диктор: Все коллизии советско-китайских отношений, вплоть до готовности Кремля к превентивному удару по империи "великого кормчего" Мао, все оценки, какие давались американскому президенту Ричарду Никсону, его госсекретарю, главе Пентагона и другим ведущим министрам, тут же попадали в картотеку ФБР и, после соответствующей обработки, передавались в следующие инстанции.

Аркадий Львов: Разумеется, и Госдепартамент, и Пентагон, и ЦРУ имели свои источники. Естественно, случались расхождения. Информация "агента 58" стала своего рода эталоном надежности, по ней проверялись сообщения, поступавшие из других источников. Порой это приводило к конфликтам между ведомствами, взыгрывали профессиональные, служебные амбиции, но квалификационная марка "агента 58", хотя и подвергалась серьезным испытаниям, в конце концов только прибавляла в своей ценности. Естественным следствием этого было то, что сообщения "агента 58" помечались грифом сугубой секретности, а сам он, подлинный виртуоз секретной службы, оставался долгие годы на виду только как партийный функционер, человек номер два в американской Компартии, а в главном своем деле, составившем смысл всей второй половины его жизни, оставался человеком-невидимкой, и - парадокс профессии - оставался им еще несколько лет после своей смерти.

Диктор: Моррис Чайлдс – имя, которое до последнего времени известно было преимущественно историкам, занятым исследованием коммунистического движения в США. Выдвинувшийся во времена Эрла Рассела Браудера редактор газеты "Daily Worker" Моррис Чайлдс стал второй фигурой в Коммунистической партии США. Пройдя в конце 20 - начале 30 годов специальную подготовку в Ленинской школе в Москве для перспективных деятелей международного коммунистического движения, Моррис Чайлдс пользовался особым доверием Кремля. Среди советских лидеров, которые хорошо знали его с тех далеких лет, был Михаил Суслов, тогдашний его наставник или, как говорил сам Моррис Чайлдс, ментор.

Аркадий Львов: В 1938 году Чайлдс был кандидатом Компартии в сенаторы от штата Иллинойс. Его предвыборная платформа – работа, безопасность, демократия, мир. Руководитель чикагской городской партийной организации, он был избран секретарем ЦК компартии США. В международном коммунистическом движении Чайлдс занял особое место. Он лично с некоторыми многократно встречался: с Хрущевым, Брежневым, Андроповым, Тито, Мао Цзэдуном, Чжоу Эньлаем, Хонеккером, Чаушеску, Хошимином, Кастро и другими лидерами мирового коммунизма. Председатель Компартии США Гесс Холл называл Чайлдса "мой государственный секретарь". По информации, полученной от Чайлдса, ФБР и Белый Дом более четверти века располагали сведениями о важнейших внутренних и международных акциях, которые планировал и осуществлял Кремль. Джон Баррон, автор первой монографии о жизни и деяниях Морриса Чайлдса - известный американский историк и публицист. В 50 годы был офицером морской разведки. Тогда же впервые практически столкнулся с КГБ, с его действиями и агентурой в Западном полушарии. Русский язык изучал в Школе морской разведки. Два года работал в Западном Берлине.

Диктор: Выпускник факультета журналистики Миссурийского университета получил степень магистра, несколько лет был корреспондентом газеты "Washington Star". С середины 60 годов работал старшим редактором "Reader's Digest", одного из самых популярных изданий в периодике США. Признанный специалист по истории деятельности советской разведки. Консультант правительств, эксперт в семи крупнейших процессах по делу о шпионаже. Автор книг "КГБ", "КГБ сегодня", "Пилот МИГа" и других, ставших бестселлерами. Джон Баррон был удостоен министерством юстиции США высшей награды за достойный вклад на службе обществу. Книга "Операция "Соло". Человек ФБР в Кремле" вышла в вашингтонском издательстве "Регнери".

Аркадий Львов: Если бы это зависело от Джеймса Фокса, помощника директора ФБР, он устроил бы Моррису Чайлдсу государственные похороны как солдату, на Арлингтонском кладбище, с приспущенными знаменами, с барабанным боем, с выстрелами, которые звучат над могилой, куда опущен гроб с телом героя.

Он бы и прощальное слово свое адресовал человеку, о котором сказал бы, стоя у его могилы: "Здесь покоится величайший из американских шпионов". Собственно, так должно было проводить в последний путь человека, на счету которого было 52 миссии, каждая из них, начиная с первой, могла стать последней. Президент Рейган, удостоивший его высшей награды - Медали Свободы - должен был бы следовать за его гробом. Так это виделось Джеймсу Фоксу, помощнику директора ФБР, в жилах которого текла кровь аборигенов Америки, его далеких индейских предков.

Диктор: Но ничего этого не было. Трудно представить себе похороны, в которых тех, кто пришел сказать другу свое последнее "прости", было бы меньше, нежели в этот июньский день 1991 года на кладбище в северо-западной части Чикаго, где свежевырытая могила ждала Морриса Чайлдса. Тайна, которая сопровождала его десятилетия напролет, пришла в свои угодья и сюда, на чикагское это кладбище, где надгробия исчислялись тысячами. Когда над землей поднялся холмик, Фокс прижал к себе старушку, которая стояла рядом, и сказал ей: "Крепись, Ева!" Это была она, Ева Чайлдс, жена и сподвижница Морриса. Полгода спустя, 22 декабря, когда поступили сообщения об алма-атинской встрече лидеров союзных республик, которые отныне перестали быть союзными республиками, Фокс позвонил Еве и сообщил ей новость: "Ева, Советского Союза больше нет - он рассыпался на части!"

Аркадий Львов: В июне 1995 года, на том самом кладбище в Чикаго, где покоился Моррис, похоронена была Ева. Последние годы она жила в Майами, все еще окруженная тайной, под защитой и наблюдением агентов ФБР. Чтобы она не чувствовала себя одинокой, ей подобрали компаньонку – милую, заботливую женщину. Агенты Робертс и Мозер часто навещали ее. Фокс регулярно звонил из Йью-Йорка, приезжали родичи, племянники и племянницы, восхищавшиеся своей тетушкой, которой минуло уже 95.

Диктор: Гесс Холл, сам уже в весьма преклонных летах, в 1993 году в Чикаго пытался навести справки о местопребывании Евы. Это все еще оставалось тайной. В июне 1995, узнав, что она недомогает, позвонил Джон Баррон. Она ответила из госпиталя, что чувствует себя вполне и все будет в порядке. Это была она, Ева, никогда не жалующаяся, всегда оптимистка. Три дня спустя ее не стало. В июне 1995 года, на похоронах Евы Чайлдс, ее адрес больше уже не был тайной. Среди тех, кто пришел положить ком земли на ее могилу, были сотрудники ФБР. Их имена огласили. Собственно, только теперь, работая над книгой "Операция "Соло"", Джон Баррон почувствовал, что ничто больше не угрожает людям, о которых он хочет рассказать своим соотечественникам, рассказать миру.

Аркадий Львов: За долгие годы общения, откровенных разговоров, и той близости, которая возникает у людей, когда у них есть общее большое дело, автор привязался к героям своей книги. Теперь, когда все Чайлдсы – Моррис, Джек и Ева - обретались в ином мире и физической опасности для них не существовало, пришло время позаботится об их имени, добром имени. В первую очередь, о Моррисе, "агенте 58", "величайшем из американских шпионов", как сказал о нем помощник директора ФБР Джим Фокс. Историки будут иметь преимущество, которое дается дистанцией времени. Им приличествует спокойствие летописцев, бесстрастный взгляд на человека и его дела.

Диктор: У публициста этого преимущества нет. Он во власти тех чувств, которые разделял со своими героями. На многое он смотрит их глазами, потому что вместе с ними, по ходу их рассказов о годах и делах, которые они прожили, о смертельных опасностях, которые пережили, он жил и переживал вместе с ними. Да, говорил себе Джон Баррон, и прожил, и переживал, но не подвергался опасностям, какие выпали на их долю. 52 миссии Морриса Чайлдса - это миссии героя. 5 миссий Джека, его брата - миссии героя, которого президент Рейган посмертно удостоил Медали Свободы.

Аркадий Львов: На долю Евы не пришлось личных, персональных миссий, но она всегда была рядом с мужем, с деверем, и кремлевские дамы устраивали для нее приемы, потому что она была женой Морриса Чайлдса, человека, которой был "наш" для Брежнева, "дружище", "старый друг" для Суслова и Андропова. Джон Баррон говорил со всеми, кто был причастен к операции "Соло" непосредственно или опосредованно, по роду своих служебных обязанностей. В число этих людей входили и бывшие сотрудники КГБ, оказавшиеся на Западе.

Диктор: Собеседники отличались друг от друга не только по степени осведомленности или, если это были агенты ФБР, по степени участия в операции "Соло", но отличались и по аналитическим, интеллектуальным и нравственным качествам. Это, несомненно, расширяло поле обзора и шкалу оценок. Джон Баррон подчеркивает, что вся ответственность за материал, представленный в книге, целиком лежит на нем, так же как и все заключения и оценки, которые он выносит на суд читателя. В отдельную часть книги вынесены четыре приложения.

Аркадий Львов: Приложение первое дает полный перечень, по номерам, с указанием даты и адресов, всех 57 миссий, начиная с 24 апреля 1958 года по 20 ноября 1977 года. 52 миссии пришлись на Морриса Чайлдса, "агента 58", пять на его брата Джека, "агента 69". Адреса миссий: Москва, Пекин, Шанхай, Прага, Гавана, Будапешт, Берлин, Варшава, основной адрес - Москва. Приложение второе представляет по годам таблицу денежных переводов, сделанных КГБ через Морриса и Джека Чайлдсов для советских агентов в США. Третье приложение - именной список агентов КГБ, которые работали с Чайлдсами, доверенными и порученцами Кремля. Четвертое приложение – фотокопии некоторых документов, извлеченных из архива Морриса. Для читателя все четыре приложения – своего рода Нить Ариадны в лабиринте, протяженность которого измеряется сотнями тысяч километров, проделанных героями книги "Операция "Соло". Человек ФБР в Кремле".