Архивный проект "Радио Свобода на этой неделе 20 лет назад". Самое интересное и значительное из архива Радио Свобода двадцатилетней давности. Незавершенная история. Еще живые надежды. Могла ли Россия пойти другим путем?
Бессмысленная жестокость войны в фильме Стивена Спилберга "Спасая рядового Райана", основанном на реальных событиях. О нем американские кинокритики Джанет Маслин, Род Дреер, Слава Цукерман, Дэвид Стерит, ветеран, участник высадки в Нормандии Боб Стюарт, исполнитель главной роли Том Хэнкс, журналист Брайан Уильямс, писатель Александр Генис, и обычные американцы. Автор и ведущая - Марина Ефимова. Эфир 15 августа 1998.
Марина Ефимова: Появление фильма Стивена Спилберга "Спасая рядового Райана" вызвало изумление у специалистов по кинорынку. Действие фильма происходит во время Второй мировой войны в Нормандии в дни высадки, но он не приурочен ни к какому юбилею. Кроме того, выпускать серьезные, да еще и тяжелые фильмы летом, в разгар отпусков, считается в Америке неуместным, бестактным а, главное, невыгодным. Тем более, что уже из первых отзывов на фильм стало ясно, что война там показана с жестоким натурализмом. Именно из-за этого натурализма я сама пошла смотреть фильм лишь по долгу службы и с тайным предубеждением. Первые кадры фильма еще больше расхолодили меня своей предсказуемостью. Американский флаг во весь экран уплывает за кадр как занавес, и за ним мы видим военное кладбище и старика-ветерана, пришедшего поклониться могилам. Старик начинает вспоминать. Следующий кадр – надпись на фоне океанского прибоя "Омаха-Бич, Нормандия, 6 июня 1944 года". Примерно так же начинался знаменитейший голливудский фильм о высадке "Самый длинный день" 1962 года. Словом, пока - одно клише следовало за другим. Один только момент мне хочется пояснить, прежде чем перейти к следующему кадру и фактическому началу фильма. Название "Омаха-Бич", очевидно, мало что говорит иностранцу, но много американцу. Об этом эпизоде высадки напомнит журналист Брайан Уильямс.
Брайан Уильямс: 6 июня 1944 года Омаха-Бич было самым опасным местом в мире. Длинные пляжи, суровые волны и высокий, труднодоступный берег. Это место самой природой создано для убийства. Немецкие укрепления, так называемый "Атлантический вал", были построены узниками концлагерей. Скрытые за высокими дюнами артиллерийские и зенитные батареи, дзоты, пулеметные гнезда, смотровые вышки. Берег был заминирован пятью миллионами мин. Среди первых высадившихся на Омаха-Бич были саперы, которые должны были, под прикрытием морских пехотинцев 29 пехотной дивизии, разминировать берег, взорвать участки брустверов и пробить бреши в "Атлантическом валу". До их высадки должна была пройти мощная артиллерийская подготовка и массированная бомбардировка, но из-за тумана и штабной путаницы бомбардировщики промахнулись. Заплатили за эту ошибку саперы.
"Камера оператора находится на уровне глаз бегущего человека, ее так же трясет, и она видит и слышит только то, что видит краем глаза и слышит краем уха оглушенный и загнанный в ловушку солдат..."
Марина Ефимова: Итак, следующий кадр фильма "Спасая рядового Райана". Мы видим на экране солдат внутри амфибии за минуту до высадки. Одни молятся, других рвёт. Капитан (актер Том Хэнкс) дает отрывистые указания. Его последняя фраза – напряженное и нелепо курортное: "Увидимся на пляже". И задняя стенка амфибии откидывается. Но вместо ожидаемой сцены – солдаты бегут по сходням, одни падают ранеными и убитыми, другие вскакивают, бросают гранаты, стреляют, офицеры распоряжаются – мы видим совершенно другое. Мы видим, как весь первый ряд солдат в секунду косит пулеметная очередь, и второй ряд, и ещё. Мы видим, как они падают в слишком еще глубокую воду и окрашивают ее кровью, как они тонут под тяжестью амуниции. Кто-то выползает на берег, чтобы быть добитым там. Камера оператора находится все время на уровне глаз бегущего человека, ее так же трясет, и она видит и слышит только то, что видит краем глаза и слышит краем уха оглушенный и загнанный в ловушку солдат – грохот, стоны, невнятные вопли, свист и щелчки пуль о балки противотанковых заграждений. Мы мельком видим солдата с оторванной рукой, который растерянно ищет и находит свою руку, и другого - с распоротым животом. Но мы видим их меньше, чем секунду, как бегущий человек, одна мысль которого – найти укрытие. Об этом лучше расскажет участник высадки, американский ветеран Боб Стюарт.
Боб Стюарт: В какую-то секунду ты понимал: ты или остановишься и будешь точно убит, или ты что-то предпримешь и тогда у тебя, по крайней мере, есть шанс. И это состояние Стивен Спилберг абсолютно точно воспроизвел в первых минутах своего фильма.
Марина Ефимова: В первых двадцати шести минутах. Первое действие в фильме, через двадцать минут после его начала, совершает капитан, тот самый, которого играет Том Хэнкс (только позже мы узнаем его имя - капитан Миллер). В хаосе и грохоте он знаками убеждает нескольких солдат и сержанта, прячущихся за балкой заграждения, бежать через пляж под защиту высокого берега. Только четверо из них добегают и прячутся, наконец, от пулеметных очередей и разрывов шрапнели. Капитан начинает давать распоряжения, и на этот источник энергии, как на магнит, притягиваются все, кто добежал до укрытия. Капитан взрывает часть берегового укрепления и сквозь брешь американцы видят пулеметное гнездо на земле. Один из солдат, снайпер-южанин, предварительно помолившись, снимет немецкого пулеметчика, и за ту минуту пока его место занимает другой, американцы успевают метнуть несколько гранат, выпустить фауст-патрон и сносят весь холм с лица земли. Только после этого связисту удается наладить связь, прилетают американские самолеты, бойня кончается, начинается бой.
Сцена кровавого хаоса на Омаха-Бич в фильме Спилберга продолжается двадцать шесть минут, но мне показалось, что за это время я не перевела дыхание. И не только я. Репортаж от кинотеатра "Челси-Уэст", сделанный после сеанса, ведет Рая Вайль.
Рая Вайль: Рон Коэн, 65 лет, в прошлом - инженер, сейчас на пенсии.
Рон Коэн: Это был замечательный фильм, я плакал в конце. Этот фильм переворачивает душу.
Рая Вайль: Еще один мужчина постарше сказал, что эмоционально так подавлен, что даже говорить не может. Женщина средних лет вытирает слезы.
Зрительница: Я не могу говорить об этом. Очень трогательный и очень тяжёлый фильм.
Рая Вайль: 43-летний Джонатан говорит, что тоже не видел ничего подобного.
Джонатан: Сильный фильм. На мой вкус - слишком натуралистичный. Не уверен, что это так уж хорошо. Но Спилберг – молодец! Что ни фильм, то событие. Уж если он что делает, то глубоко входит в мельчайшие детали.
Рая Вайль: Говорит 23-летний архитектор Эрик Сафиан.
Эрик Сафиан: Мне показался этот фильм чересчур шокирующим, хотя, наверное, будут говорить, что это лучший фильм о войне. Но лично мне больше понравился фильм "Охотник на оленей". Там есть сюжет, есть история, у каждого героя - своя. А этот фильм просто о войне. Он больше на документальный похож.
Марина Ефимова: А вот как оценивает фильм Спилберга актер Том Хэнкс, известный по многим фильмам, включая "Форрест Гамп" и "Аполлон-13", исполняющий роль главного героя фильма капитана Миллера. Когда у Хэнкса спросили, можно ли назвать этот фильм патриотическим, он ответил:
Том Хэнкс: Я бы сказал, что он патриотичен как День Поминовения, а не как День Победы или День Ветеранов.
Марина Ефимова: Кино занимает важное место в жизни американцев, но не настолько важное, чтобы выйти на первые полосы газет, чего удостоен фильм Спилберга. Послушаем отзывы известных кинокритиков.
Джанет Маслин: Когда в фильме "Спасая рядового Райана" убивают солдат, товарищи достают у них из нагрудных карманов заготовленные письма домой. Если письмо залито кровью, его аккуратно переписывают. Эти письма – взгляд изнутри. Мрачно-великолепный фильм Спилберга больше всего похож на последнее отчаянное письмо домой.
"Мрачно-великолепный фильм Спилберга больше всего похож на последнее отчаянное письмо домой"
Род Дреер: "Спасая рядового Райана" - фильм такой ураганной эмоциональной и визуальной мощи, что его трудно перенести. А еще труднее описать. Полный жестокой красоты и жестокой правды, этот фильм являет собой тяжкий шедевр американского кинематографа.
Марина Ефимова: Но, вернемся к фильму. Любопытно, что как и в реальной солдатской жизни, в фильме практически нет высокого начальства. Разве что полковник, который передает взводу из восьми человек во главе с капитаном Миллером неожиданное боевое задание. При высадке в Нормандии погибло три родных брата по фамилии Райан. И четвертого, последнего, который тоже сражается рядовым где-то в Нормандии, командование решает немедленно отыскать, демобилизовать и отправить домой к матери. Поиски рядового Райана на территории, которая частично освобождена, а частично находится в руках немцев, составляют основной сюжет, а моральная дилемма этого боевого задания – главный, как теперь говорят, месседж фильма. Дело в том, что во взводе разгорается ожесточенный спор о правомочности их миссии. Рядовой Рейберн из Нью-Йорка представляет идею права и справедливости.
Рядовой Рейберн: Вы можете объяснить мне резон спасать одного ценой жизни восьмерых? А? Утешить мать? У меня тоже есть мать. У всех есть мать. Даже у капитана есть мать.
Марина Ефимова: Сомневается в правомочности их миссии и сам капитан Миллер.
Том Хэнкс: Капитан Миллер говорит: "Я должен жертвовать жизнью своих людей ради выполнения боевого задания, но в данном случае задание – спасение жизни человека. Так стоит одно другого или нет?"
Марина Ефимова: С гибелью каждого следующего человека проблема капитана Миллера и его редеющего взвода становится все острее. И неизвестно, чем бы кончился спор, если бы они как-то вдруг в полуразрушенном городке, занятом остатками американской роты, не нашли того, кого искали. Молоденький солдатик Джеймс Райан вместе с дюжиной других оставлен сторожить мост и, в случае появления немцев, удерживать его до прихода своих. И он отказывается уйти с поста. Райан говорит Миллеру, указывая на своих товарищей: "Они теперь единственные братья, которые у меня остались. Как я могу их бросить?" На ступенях уцелевшей колокольни патефон играет заезженную пластинку Эдит Пиаф. Капитан Миллер долго стоит в задумчивости, и тогда сержант, тот самый, который был с ним на Омаха-Бич, говорит ему:
Сержант: Может, когда-нибудь, оглянувшись, мы скажем себе, что спасение рядового Райана было единственным благородным делом во всем этом кровавом месиве.
Марина Ефимова: Остатки взвода Миллера остаются с Райаном и вступают в неравный бой с немецкими танками. Вот эта вторая часть фильма вызвала довольно много критических замечаний специалистов. Дело в том, что режиссер Спилберг – сказочник. Его славу составили приключенческие картины – "Челюсти", "Инопланетянин" и фильмы об Индиане Джонсе. Поэтому многие с недоверием относятся к его попыткам взяться за сугубо серьезные темы - холокост в фильме "Список Шиндлера" или войну в фильме "Спасая рядового Райана". У микрофона - режиссер Слава Цукерман.
Слава Цукерман: В последние несколько лет в американском кино происходят очень резкие изменения. Американское кино повзрослело, Америка меняется, становится более серьезной и более, я бы сказал, глубокой и европеизированной. Меняется и Спилберг, и делает крайне резкие шаги в этом направлении. Уже до такой степени, что в последнем его фильме все подчеркивают особый натурализм и правду деталей. Говорят, что такого никогда вроде даже и не было в показе войны. Несмотря на все это, Спилберг остается Спилбергом.
""Список Шиндлера" тоже был не про жертв, не про лагеря, а был про человека, который спасает"
Что же происходит? Фильм имеет абсолютно метафорическую, нереалистическую структуру. Художник имеет право на подобные метафоры. Метафора, которая в этом фильме проходит, это метафора благородная, глубокая, нужная. Этот фильм мне напоминает другой фильм, который мы очень хорошо знаем, который имел гигантский успех в мире – "Балладу о солдате". Как бы идея фильма та же самая и на этом построена. Но в "Балладе о солдате" не было натурализма этого, не было крови, было только доказательство того, ради чего шла война - ради определённых моральных принципов. И об этом фильм Спилберга. Ради того, чтобы сделать счастливой одну мать, стоит, чтобы погибло много молодых людей? Надо напомнить, что и "Список Шиндлера" тоже был не про жертв, не про лагеря, а был про человека, который спасает. Спаситель является героем, а не солдат как таковой. И вот этот странный метафорический спилберговский ход здесь не работает так, как в "Списке Шиндлера", потому что Шиндлер был противоречивым героем, он не был героем вообще, он был антигерой, ставший героем по обстоятельствам. Глубина и сложность Шиндлера несла на себе правду сюжета. Здесь этого нет, здесь все герои положительные. Я все время ощущаю противоречие между натурализмом деталей и таким откровенным метафоризмом сюжета. Это противоречие делает для меня фильм фальшивым.
Марина Ефимова: Кинокритик газеты "The Christian Science Monitor" Дэвид Стерит.
Дэвид Стерит: Спилберг не сумел решить моральную дилемму, которую сам поставил, с той глубиной и неожиданностью, которая отличает лучшие фильмы о войне. Последний бой в фильме, хотя он так же ужасен, как и сцена взятия Омаха-Бич, уже носит на себе печать голливудского, то есть скалькулированного драматического и психологического эффекта. Фильм Спилберга не дотянул до великого.
Марина Ефимова: Надо сказать, что во второй, балладной или, как говорит Цукерман, метафорической части фильма Спилберга есть незабываемые сцены. Гибельная попытка спасти из полуразрушенного дома французскую семью, дуэль снайперов, смерть фельдшера или сцена, в которой герои, смеясь какой-то шутке, разбирают нагрудные жетоны с именами погибших, а за ними мрачно наблюдает солдаты из проходящей мимо роты. Да и в последнем бою есть несколько чрезвычайно сильных сцен. Например, когда страх парализует переводчика, взятого Миллером из штаба, капрала Упама, интеллигента и гуманиста, чья природа категорически не совмещается с военным ремеслом. Его замечательно играет Джереми Дэвис. Упаму дают задание подносить патроны, но он только судорожно плачет, скрючившись на лестнице полуразрушенного дома. И когда немец, убивший двух его безоружных товарищей, спускается по лестнице, Упам пытается даже поднять руки, но немец только молча мимо него протискивается. Именно эти не героические, а антигероические, безошибочно реалистические сцены, действительно описанные разве что в солдатских письмах, имеют в виду авторы обзорной статьи в газете "Нью-Йорк Таймс", когда пишут о работе Спилберга как о совершенно новом типе фильма.
Диктор: "Голливуд формировал наши представления о войне в том плане, что наши солдаты были самые геройские, генералы - самые искусные, а цели - самые благородные. Конечно, фильм Спилберга не подвергает сомнению благородство целей большой войны, но они как бы выносятся за скобки. Фильм сосредоточен на том, что эта война была ужасна и что ее участники были люди из плоти и крови, а не голливудские манекены. В конце концов, в наши времена честный фильм о войне не может не быть, по сути своей, антивоенным.
Марина Ефимова: Трудно, конечно, согласиться с идеей принципиальной новизны спилберговского трагически-реального подхода к событиям Второй мировой войны. Мы видели подобные незабываемые сцены еще в фильмах эпохи неореализма, от фильма "Все по домам" или немецкого фильма "Мост", где солдаты-подростки подстреливают американского танкиста, пытавшегося их спасти, и потом буквально сходят с ума от его криков. Или в фильме "Баллада о солдате". Другое дело, что правда жизни вовсе не всегда залог величия. Вспомните последнюю сцену великого фильма Бертолуччи "Конформист", когда Доминик Санда бежит от фашистов, от неминуемой смерти через утренний, просвеченный солнцем лес. Ну что в этой сцене реального? - Ничего. Она поднимается над реальностью точно по рецепту Гоголя, сказавшего, что искусство берет сцену из низкой жизни и превращает ее в перл создания. И все-таки трудно найти человека, которого фильм Спилберга "Спасти рядового Райана" оставил бы равнодушным. Задел он и Александра Гениса.
"Истерически страшным бой делают не оторванные ноги и вывернутые кишки, а дикая случайность сражения"
Александр Генис: Это очень странный фильм. Он поражает своим мнимым несовершенством. Спилберг вычел из современного кинематографа все его техническое могущество, картину просто трудно смотреть: плохо слышно, плохо видно, сложно понять, что происходит, камера дрожит. Острые, невыигрышные для актера ракурсы, почти нет панорамных кадров. Все сделано для того, чтобы создать впечатление любительской работы. И от этого, когда солдат заглядывает прямо в камеру, мы не можем отделаться от впечатления, что он смотрит на нас через те пятьдесят четыре года, которые отделяют фильм от описываемого им эпизода Второй мировой войны. Содержание картины соответствует ее форме. В сущности, ленту можно считать бессюжетной, она вся посвящена войне, точнее, смерти на войне. Разница велика. В этой войне нет места любви и жертве, правде и состраданию, рыцарскому героизму и стратегической игре, то есть всему тому, что оправдывает войну в глазах искусства. Война Спилберга состоит из одной смерти. Истерически страшным бой делают не оторванные ноги и вывернутые кишки, а дикая случайность сражения. Над нормандским пляжем царит бессмысленная, бесчувственная, безнравственная теория вероятности. Именно потому так мучительно смотреть на эту батальную сцену, что в ней мы забываем обо всем, ради чего шла война - кто ее начал, кто победил и почему. В этой нечеловеческой лотерее не остается времени для прошлого и будущего, есть только настоящее. И его немного. Мне кажется, что Спилберг, дойдя до вершины развлекательного кино, стал одержим миссией. В какой-то момент режиссер почувствовал, что для его непревзойдённого искусства воссоздания реальности есть более высокая цель. Снимая батальный фильм в жанре бескомпромиссно брутального натурализма, Спилберг рассказывает о том, что такое настоящее сражение поколению, которое привыкло к игрушечной войне видеоигр. В фильме Спилберга спасают не столько рядового Райана, сколько реальность крови и смерти, погребенную под электронными вымыслами нашей эпохи. Парадокс в том, что, показывая, как это было на самом деле, его кино обращается к тем же самым иллюзорным средствам, с которыми борется. Оно обманывает, чтобы сказать правду. Никто сегодня не умеет этого делать так, как Спилберг. Патриотический финал с американским флагом должен напомнить выходящему из кинотеатра зрителю, за что умирали герои фильма. Но у меня вместо этой облегчающей душу мысли осталось лишь ощущение безнадежной нелепости войны.
"В фильме Спилберга спасают не столько рядового Райана, сколько реальность крови и смерти, погребенную под электронными вымыслами нашей эпохи"
Марина Ефимова: Вот это ощущение я могла бы назвать тем действительно новым, что есть в фильме "Спасая рядового Райана" и что, безусловно, является настроением американского общества, которое, как барометр, показывает режиссер Стивен Спилберг. Идея нелепости войны выражалась в фильмах не раз. Между прочим, именно на этой ноте кончается знаменитейший голливудский фильм о высадке "Самый длинный день". Английский летчик с прострелянной ногой разговаривает с потрясенным молоденьким американским солдатом в сарае, где рядом с ними лежит убитый немец. И летчик говорит: "Вот ведь нелепость: я искалечен, он убит, ты сдвинулся". И солдатик как эхо отзывается: "Интересно, кто победил?" И тем не менее, от фильма "Самый длинный день" в целом остается ощущение, что ты был на правильной стороне. В фильме Спилберга за буднями войны не заметно, не видно никакой благородной цели. Режиссер Спилберг, естественно, не хочет умирать на войне, но он еще не знает, каково это - воевать и умирать за неправое дело. По мнению большинства критиков, Спилберг получит "Оскара" и все другие возможные кинопремии. Я не знаю, заслужил он их или нет, но Стивен Спилберг, бесспорно, заслужил, чтобы вы посмотрели его фильм "Спасая рядового Райана".
