Совещание министров иностранных дел стран-участниц ОБСЕ, состоявшееся в Брюсселе, обернулось скандалом. Россия в лице министра иностранных дел Сергея Лаврова выразила сомнение в том, нужно ли ей вообще членство в ОБСЕ.
Россия и раньше критиковала ОБСЕ, но на прошедшей в Брюсселе встрече министров иностранных дел этой организации Сергей Лавров говорил как никогда жестко. Наблюдатели объясняют заявления российского министра несколькими причинами. Первая из которых - спор вокруг Договора об обычных вооруженных силах в Европе. В 1999 году появилась его адаптированная к новым реалиям версия ; но многие страны-члены ОБСЕ отказываются его ратифицировать до тех пор, пока Россия не прекратит свое военное присутствие в государствах бывшего СССР, которые такого присутствия не хотят. Об этом прямо заявил заместитель госсекретаря Соединенных Штатов Николас Бернс:
- К сожалению, у нас нет согласованного подхода по Грузии и Молдавии. По-моему, большинство стран здесь призывают Россию выполнять обещания, данные в Стамбуле в 1999 году, - убрать военные склады с территории Молдавии и вывести своих военных из Грузии. Эти две страны полностью заслужили свое право на суверенитет. Соединенные Штаты продолжат поддерживать их в этом праве.
Заявление о поддержке Соединенными Штатами независимой Грузии прозвучало в момент, когда такие слова не могут не нервировать Москву. Есть и другие причины для раздражения: Россия поддержала другую страну бывшего СССР - Казахстан - в желании председательствовать в ОБСЕ ; но другим членам организации это председательство показалось еще не совсем заслуженным. Решение вопроса, будет ли Астана в ОБСЕ в 2009 году главной, отложили, и это вызвало недовольство Сергея Лаврова:
- Принципы демократического развития и базовые права человека универсальны - это абсолютно неоспоримая истина. Но также неоспоримо, что национальные пути воплощения этих принципов всегда отличаются друг от друга. [ Мы ] убеждены, что только при безусловном уважении равноправия государств, без попыток кого-то воспитывать или подтягивать к моделям, которые не опираются на консенсус, ОБСЕ может сохранить свою востребованность. Мы никогда не договаривались, например, делить участников ОБСЕ на разные категории. Не существует никаких решений, опираясь на которые можно сортировать претендентов на председательство в нашей организации. Подтверждаем поддержку кандидатуры Казахстана на пост действующего председателя ОБСЕ.
Но главная претензия России к ОБСЕ - это, по мнению Сергея Лаврова, размытость целей организации, становящаяся все более явной. Министр указал, что ОБСЕ не должна заниматься исключительно «человеческим измерением», то есть правами человека и развитием демократических свобод. По словам Лаврова, у организации есть два пути - исправить дисбаланс, который, по мнению Москвы, присутствует в деятельности ОБСЕ, или переименовать этот клуб в организацию по гуманитарным проблемам. А вот тогда, добавил Сергей Лавров, некоторые страны подумают, оставаться ли в такой «гуманитарной» ОБСЕ. Руководитель Центра международной безопасности ИМЭМО РАН Алексей Арбатов полагает, что России не стоит разбрасываться своим членством в ОБСЕ:
- С одной стороны, Россия была заинтересована в ОБСЕ, потому что это организация, стоящая и над НАТО, и над Европейским Союзом, и над ГУАМом, и над ОДКБ, и над ЕврАзЭС, над всеми этими новыми структурами, которые появились в Европе после окончания «холодной войны». Причем, организация, в которой Россия имеет абсолютно равные прав со всеми другими. Но с другой стороны, Россия по большинству вопросов оказывалась в меньшинстве. Поэтому увеличивать слишком сильное ее влияние оказывалось для России контрпродуктивно.
По словам Алексея Арбатова, последние тенденции в российской внутренней и внешней политике не могут не настораживать ее партнеров:
- Когда в России была выдвинута вот эта весьма странная, на мой взгляд, концепция «суверенной демократии», конечно, стали к России относиться с еще большим предубеждением. Понятно, что нельзя сразу из коммунистического тоталитаризма перепрыгнуть в развитую демократию. Но если бы руководство России, признавая [ происходящие ] нарушения прав человека, вместе с тем расценивало бы это как переходный период, как трудности трансформации очень серьезной страны с огромной историей, с национальными особенностями, если бы активно боролось против этих нарушений и стремилась их преодолевать, я думаю, отношение к нам было бы гораздо более сочувственное. А поскольку на высоком уровне в Кремле провозглашено, что это не трудности переходного периода, а вот такой особый российский путь, к нам сразу изменилось отношение.
Брюссельская встреча министров, возможно, была лучшим подтверждением того, что настороженность Запада в отношении Москвы продолжает расти.
