В цикле "Как устроена Америка" мы стараемся заново открыть Америку, хотя бы ту ее значительную часть, которую я сам успел узнать и полюбить.
В этом, как и во всех остальных эпизодах подкаста, мы посетим штаты, радикально отличающиеся друг от друга. Их особенности помогут понять, как действует истинно федеральное устройство страны.
Сегодня мы посетим два южных, но очень разных штата – Джорджию и Флориду.
Джорджия: по территории 24-й штат (154 тысячи кв. км, по населению – восьмой (около 11 миллионов). Принята в США как 4-й штат в 1788 году. Столица – Атланта. Цветок штата – роза чероки. Девиз – Мудрость, справедливость и умеренность". Прозвище – Персиковый штат.
Штат, который мы откроем сегодня, расположен на глубоком Юге, и это все меняет, ибо в Америке Юг – это не география, а история, даже судьба.
Когда я только приехал в Нью-Йорк, меня, как всех пришельцев, донимал вопрос: где настоящая Америка, где ее родина, где она живет в не разбавленном нами же экстракте? Меня мучило подозрение, что я открыл Америку не с того конца. Пароксизм удивления, испытанный в первый же нью-йоркский день, на многие годы заслонил всю остальную страну. Контрасты, сконцентрированные в этом великом городе, мешают освоиться в более нормальной американской жизни, которую я заменял ее выигрышным суррогатом. Моя любимая Америка была космополитической, разноликой, многоязыкой, веселой, бурной, сверхсовременной, но как бы не очень настоящей. Чтобы понять, где, как теперь любят говорить, искать "глубинную" Америку, я отправился на Юг.
В каждой стране ядро там, где литература гуще
Это направление мне, неисправимому читателю, подсказывала американская литература с ее гениями, которых я полюбил еще в школе. Это были Марк Твен, Фолкнер, Фланнери О’Коннор, Уоррен, Харпер Ли и ее друг Трумен Капоте, а еще местный уроженец Эрскин Колдуэлл, из чьей книги" Мальчик из Джорджии" я впервые узнал об этом штате.
– "В каждой стране ядро там, где литература гуще", – убедил я себя сомнительным, как мне сегодня кажется, тезисом и отправился на юг.
Пока ты не пересекаешь линию Мэйсон – Диксон, границу Пенсильвании и Мэриленда, "юг" можно писать со строчной буквы – это всего лишь сторона света, но за чертой, исторически разделяющей две Америки, ты оказываешься уже на Юге, где уместна только заглавная литера.
Здесь все свое: еда – никакого пшеничного хлеба, зато 160 сортов кукурузной муки, язык – без костей, одни гласные, флаг – старинное знамя со звездами, по числу рабовладельческих штатов, объединившихся в Конфедерацию.
Кстати, номера моей машины сделали в одно мгновение то, чего не случилось за годы эмиграции: я стал северянином, янки, о чем не забывал напомнить каждый водитель, недовольный моей нерасторопной ездой.
Глубокий Юг начинается не с какой-то определенной географической точки, а с накопления мелких наблюдений, которые подсказывают, что мы добрались до непривычной, чужой территории. Так, например, Юг – это страна кресел-качалок. Здесь они часто заменяют тривиальные четвероногие стулья. Куда бы ни сел, пол предательски качнется в сторону. С непривычки мне казалось, что жизнь на качелях располагает к сладкому безделью. Раскачиваясь, не так легко читать, писать и считать деньги.
Этот тягучий южный ритм – взад-вперед – отделяет Америку Обломова от Америки Штольца. В прошлом Юг себя чувствует лучше, чем в будущем. Отсюда и природная консервативность южан, которая является не столько политической философией, сколько защитным рефлексом. Любые перемены, нарушающие южный статус-кво, угрожают естественному образу жизни.
В этих краях прошлое – и времен борьбы с индейцами, и Гражданской войны, и Великой депрессии – не ощущается архаическим довеском к настоящему. Прошлое на Юге, по словам великого Фолкнера, "даже не прошло". Об этом можно прочесть в романе другого замечательного южанина Роберта Пенна Уоррена "Вся королевская рать", где специфику Юга передает яркая символическая деталь городского пейзажа:
"Башенка, "украшенная со всех четырех сторон часами. При ближайшем рассмотрении обнаруживалось, что часы эти ненастоящие. Они были просто нарисованы и всегда показывали пять часов".
В путешествии по Джорджии нас будет сопровождать замечательная переводчица с французского Марианна Тайманова.
Марианна, вы переехали не так давно из Англии в Америку, причем в глубинку – в Джорджию. Что бросается в глаза при сравнении метрополии с ее бывшей колонией?
Марианна Тайманова: Я уехала лет 8 назад, потому что я вышла замуж, а до этого я жила в Англии. Когда мне в университете устраивали отвальную, я сказала, что я, как русские декабристки, бросаю теплую солнечную Англию ради дождливой, холодной Атланты. Впечатление как раз ровно наоборот. Меня, конечно, больше всего потряс климат. Это совсем другая жизнь, тут даже сравнивать невозможно. Я жила на северо-западе Англии в небольшом городе – это не Лондон, поэтому нет такого ощущения, что я сейчас оторвана от мегаполиса, от цивилизации.
Я жила в небольшом провинциальном городе Ньюкасле, там было все скучное, маленькое, тесное, дома прижаты друг к другу, а здесь практически дача, живу среди леса. Джорджия – один из самых зеленых штатов Америки, здесь больше половины территории занято лесами. Здесь в марте цветет всё – азалии, сакуры. Такое ощущение, что ты в каком-то гигантском саду живешь. Он совсем другой, действительно. Люди не такие, как я представляла.
Александр Генис: Какие? Какие из южан получаются соседи? Что в них специфического?
Американцы гораздо более открытые, чем англичане
Марианна Тайманова: Трудно сказать. На Западе все люди очень вежливые, всегда тебе желают хорошего дня, улыбаются. Здесь это как-то очень естественно. Они какие-то очень искренне доброжелательные, могут напевать, пританцовывать, допустим, где-то в офисе секретарша какая-то, абсолютно раскованно себя ведут. Очень искренние теплые люди, но это еще чужие. А соседи, те, кого я знаю ближе, очень-очень приятные, открытые. Американцы гораздо более открытые, чем англичане, поэтому это тоже для меня было приятное откровение.
Александр Генис: Какое место можно найти только в штате Джорджия?
Марианна Тайманова: Это тоже было для меня откровением, потому что я как-то не представляла себе, что здесь такое разнообразие. Все-таки исторически очень интересное место. Я, кстати, узнала очень о многом и даже о Джорджии, когда перевела книгу Моруа "История Америки".
Александр Генис: Замечательный том, который я изучал, в том числе и готовясь к этому циклу.
Марианна Тайманова: Я очень рада. Оттуда я узнала очень много. Что можно найти? Например, потрясающий есть парк, который называется Стоун-Маунтин, там огромная гора гранитная 200 с чем-то метров, на ней вырезаны профили трех конфедератов на их любимых лошадях. Это самый большой, по-моему, каменный барельеф в мире считается.
Сама Атланта сгорела во время Гражданской войны, поэтому все здания в основном середины и конца XIX века. Но есть очень интересные, например усадьбы или дома семьи основателя "Кока-Колы". Здесь же огромный музей "Кока-Колы".
Александр Генис: Это главная достопримечательность Атланты, как я узнал из брошюрки в отеле. "Кока-Кола" – Грааль Юга.
Марианна Тайманова: Они спонсируют университеты. Это огромная семья. Причем один их особняк сейчас в запустении, там снимают фильмы. Кстати, сейчас Атланта стала вторым Голливудом, сюда переместилось очень много кинопроизводства, потому что здесь намного дешевле. Есть парки замечательные. Каллауэй Гарденс, если приехать туда в сезон цветения, там можно просто сойти с ума, там тысячи азалий. Есть другой парк – Гибс, там миллионы нарциссов. Аквариум в Атланте считается одним из лучших в мире. Литературный музей Маргарет Митчелл сохранился, дом, где она жила, откуда она вышла и попала под машину – это в центре города. Есть дом-музей Харриса, "Сказки дядюшки Римуса", он сохранился. Есть куча каких-то маленьких музеев. Очень интересное Оклендское кладбище, считается, более 70 тысяч похоронено, оно было создано в середине XIX века, безумно интересные памятники, опять же Маргарет Митчелл похоронена. Очень модное место, там свадьбы устраивают.
Александр Генис: Это похоже на американскую готику, Фолкнер, Фланнери О'Коннор, свадьба на кладбище – это прямо из их книг.
Как война в Украине отразилась на вашем окружении в Джорджии?
Марианна Тайманова: Отразилась, конечно. Если из личного опыта, у нас есть друзья, они коллеги мужа, профессора университета, Елена Глазова и ее муж, они, например, приютили у себя украинскую семью с кошкой Бетти, которые прожили у них полгода, сейчас они работают, уже сняли себе жилье.
Здесь есть украинский конгресс, они мероприятия в пользу беженцев устраивают. Есть украинская школа. Мы гуляли на днях, вдруг наткнулись на благотворительный базар в пользу Украины в парке. Здесь несколько тысяч беженцев. Естественно, все на что-то сдают деньги, все пытаются как-то помочь. Все люди, которых я знаю, однозначно относятся к войне. Я ни разу не слышала, чтобы кто-то сказал, что все не так просто.
Александр Генис: У меня есть один персональный вопрос. Я знаю, что у вас огромная коллекция ангелов. Как она – и они поживают в Джорджии?
Марианна Тайманова: Она сильно прибавилась. Потому что когда, допустим, мы были в Лас-Вегасе, ездили на экскурсию, я купила ангела, на нем написано "Аризона". Мне подарили ангела, которого сделали специально для меня из дерева друзья. У меня есть украинские ангелы, которые мне друзья из Юты прислали, купленные на благотворительном базаре, в цветах украинского флага. У меня очень много мексиканских ангелов появилось, когда мы ездили в Мексику. Да, очень сильно выросла коллекция ангелов – им здесь очень хорошо. Английские смешались с американскими, еще где-то в Калифорнии я купила эфиопского ангела из бисера. Что-то в музее МоМА купила в Нью-Йорке…
Александр Генис: То есть ангелы такие же разные, как и сама Америка?
Марианна Тайманова: Да, лучше не скажешь.
Флорида: по территории – 22-й штат (170 тысяч кв. км., по населению – 3-й (22 миллиона). Принят в США как 27-й штат в 1845 году. Столица – Таллахасси. Птица штата – пересмешник, рептилия – аллигатор. Прозвище – Солнечный штат.
Мне долго казалось, что Флорида неизбежна, как старость. Наверное, поэтому я ее все откладывал – на потом, на черный день. Мол, рано или поздно придет время, когда между тобой и кладбищем останется только этот полуостров пенсионеров.
Но устоять перед неизбежным еще никому не удавалось – пришло и мое время побывать в этой всеамериканской здравнице, где мягкий климат и индустрия развлечений лечат душу и тело, где в плодородных субтропиках каждое существительное обрастает пышными прилагательными.
Самая известная радость Флориды – Орландо. Это ее неофициальная столица для детей любого возраста. Это – метрополия империи Диснея. Его целый город аттракционов – своеобразная витрина Америки.
Замысел "Диснейуорлда" дерзок и замечателен. Он продукт воли человека, который решил построить в одном, отдельно взятом штате земной рай, создать на пустом месте идеальный мир без страха и упрека. Мир этот целен и самодостаточен. Единственное, в чем он нуждается, так это в туристах. А так от большого мира ему ничего не нужно. У него все свое: прошлое, будущее и ничего настоящего.
Меня по закоренелой страсти к путешествиям больше всего увлекла диснеевская география. Тут, на берегу живописной лагуны выстроились разные страны: Канада, Марокко, Франция, Китай и дюжина других. Если это Франция, то вы найдете небольшую Эйфелеву башню. Если Мексика, то официанты носят сомбреро. Если Япония, то ее охраняют бронзовые самураи. Короче, не спутаешь. Флоридский глобус, однако, несравненно лучше настоящего. Обойдя вокруг света, вы ни разу не разочаруетесь в человечестве.
"Диснейуорлд" обходится двумя временами – прошлым и будущим
Естественно, что центром этой кукольной Земли являются Соединенные Штаты. Диснеевская Америка отличается от других стран-аттракционов тем, что не позволяет себе экзотических деталей. Тут и смотреть в принципе не на что: Мэйн-стрит, аптека, фонарь, пожарная охрана. Но все это застыло в некоем идеальном времени, когда улицы и нравы были кристально чисты.
"Диснейуорлд" обходится двумя временами – прошлым и будущим. Утопия может существовать либо в Золотом веке, который уже был, либо в том, который еще будет. Поэтому из пасторальной Америки, застывшей где-то между изобретением подтяжек и присоединением Техаса, вы попадаете прямо в ослепительное будущее, о котором туристам рассказывают и поют особые роботы. Не для того же приезжают туристы во Флориду, чтобы им показывали изнанку прогресса.
Флоридский рай может показаться наивным и простодушным, но он упорно работает на благо нации. Здесь производится самый ценный продукт Америки: во Флориде располагается фабрика оптимизма.
Нашу прогулку по Флориде мы продолжим с Владимиром Каневским. Замечательный скульптор и художник, он прославился на весь мир своими цветами из фарфора. Эта уникальная флора выставлялась в лучших музеях мира, включая Эрмитаж, и попала в собрание самых взыскательных коллекционеров из числа богатых и знаменитых (такие драгоценные экспонаты мало кто может себе позволить).
С недавнего времени Владимир, как многие ньюйоркцы (и перелетные птицы), делит год между своей мастерской у Гудзона и новым домом во Флориде.
Володя, вы во Флориде новичок. Что первым делом бросается в глаза в этом штате?
Владимир Каневский: Когда я только приехал в Америку, в первый год-полтора, я съездил во Флориду. Я тогда был относительно молод, больше 30 лет назад это было, и мне бросались в глаза разные красоты Флориды. Потом, когда я начал ездить чаще сравнительно недавно, особенно когда я приезжал на нашу сторону западную, то есть со стороны залива, а не со стороны Майями, то бросилось в глаза обилие стариков, которые толпами ходят по флоридским улицам. Я думал: никогда, никогда я не куплю здесь дом и не поеду сюда. Не прошло и пары месяцев, как я купил себе дом и влился в толпу стариков.
Александр Генис: Скажите, что значит приезжать во Флориду, а что – жить в ней?
Владимир Каневский: Разница чисто психологическая. Поскольку мы перелетные птички, то мы приезжаем во Флориду. Очень много в этом приезжании есть чисто технических радостей. Например, я и здесь организовал себе мастерскую, в которой я занимаюсь всем, кроме того, чем я занимаюсь профессионально в районе Нью-Йорка, я тут делаю совершенно другие вещи. Но, покупая здесь дом, ты приобщаешься к этой толпе стариков, особенно если ты определенного возраста. Это некоторое испытание психологическое.
Александр Генис: В чем оно состоит, что это за старики такие, которых вы так боитесь?
Владимир Каневский: Я не стариков боюсь, я боюсь быть одним из них. Это нормально, когда человек взрослеет, говоря грубо, он в состоянии отрицания. До последней минуты думаешь: я-то не такой, как все, нет, во Флориду никогда. А потом незаметно для себя сюда попадаешь, становишься одним из этих людей и понимаешь, что в этом даже есть определенная радость, потому что тебе не нужно так уж сильно напрягаться, делать вид, что ты молодой. Я как-то звучу пессимистически, но на самом деле это сообщение довольно оптимистическое. Есть прелести этого дела. Я, допустим, попадаю в какое-то замкнутое помещение – это может быть ресторан, или какой-нибудь клуб, или концертный зал, и я больше не самый старый в этом помещении. В Нью-Йорке я заметил, что, куда бы я ни попал, я самый старый.
Справедливо или несправедливо, но считается, что Флорида – это земля обетованная для пенсионеров
Александр Генис: Я вас хорошо понимаю. Недавно был на концерте Гребенщикова в Нью-Йорке и понял, что во всем зале только два сверстника – он и я.
Справедливо или несправедливо, но считается, что Флорида – это земля обетованная для пенсионеров.
Владимир Каневский: Я не совсем согласен, кстати, с термином "земля обетованная", это скорее приемный покой, – продолжу оптимистическую линию. Земля обетованная только начинается, а здесь нужно красиво закончить. Потому что довольно мало людей приезжает во Флориду, чтобы потом поехать дальше куда-то в другое место. У меня есть очень много знакомых и друзей, которые купили дом во Флориде, думая, что они будут сюда ездить в отпуск, сказали: здесь просто рай, мы хотим здесь жить постоянно. Люди действительно видят здесь рай, здесь постоянно солнце, здесь пальмы, здесь море, здесь абсолютно беззаботная жизнь, потому что не нужно бежать.
Что касается меня, это привлекательно, но я люблю, когда меняются сезоны, я люблю, когда есть снег, например. Меня сначала это немножко тяготило – такое ощущение, что живешь в террариуме, где искусственно создана идеальная среда. Потом я научился с этим справляться, потому что организовал здесь мастерскую небольшую, и приобрел смысл жизни здесь. Я не просто хожу на пляж, но я что-то делаю, вижу какой-то результат труда. Большинство же людей, которые любят Флориду, любят этот более-менее идеальный климат. Это то, что больше всего привлекает людей сюда.
Александр Генис: Володя, для многих ньюйоркцев Флорида, как и для вас, собственно говоря, запасной дом. Как перелетные флоридцы вроде вас уживаются с постоянными обитателями штата?
Владимир Каневский: Там, безусловно, есть непенсионеры, такое довольно слоеное общество. Там есть и тракеры на пикапах, которые разъезжают с флагами не очень красивыми политически. Есть пенсионеры, которые постоянно живут, есть бедные люди, есть очень богатые люди. Это Америка. Но местные любят нас, перелетных птичек, никогда я не наблюдал дискриминации, каких-то косых взглядов. Может быть, потому что нас очень много и в случае чего мы можем постоять за себя, они себе представляют такую армию пенсионеров, которые приезжают на старых "Кадиллаках".
Александр Генис: Какое место можно найти только во Флориде?
Владимир Каневский: Я говорил, что впервые приехал во Флориду больше 30 лет назад, и первое, куда я поехал, – это был космический центр Кеннеди. Это умопомрачительное место. Там вокруг заповедник, болото, крокодилы, черепахи и на фоне этого потрясающие космические ракеты, тогда это были "Шаттлы". Этот музей космический. Контраст между двумя этими образованиями во Флориде, он был потрясающим.
Александр Генис: Моя любимая флоридская история, связанная с этим центром. Она о том, что три космонавта должны были сесть в корабль и отправиться в космос, но на них по дороге напали аллигаторы. Они их не съели, но, тем не менее, полет отложили. Потому что там дикое количество зверья. Там же все окружено, строго охраняемая зона, и они чувствуют себя на свободе, аллигаторам – полное раздолье.
Владимир Каневский: Довольно забавная штука: Жюль Верн написал свою книжку "Из пушки на Луну". Это было где-то в районе Гражданской войны американской, 60-е годы XIX века. Так вот место, из которого стреляли на Луну в этой книжке, находится в Тампе, во Флориде. Это примерно 150, может быть, 120 миль от мыса Кеннеди, от реального места, откуда летели на Луну, то есть это прямо там же!
Я думал, я единственный человек в мире, который так хорошо помнит Жюля Верна, теперь нас двое
Александр Генис: Володя, вы все мне испортили. Я думал, я единственный человек в мире, который так хорошо помнит Жюля Верна, теперь нас двое.
Владимир Каневский: Интересно то, что это не совпадение никакое – это элементарный анализ, Жюль Верн понимал: до Луны доберется Америка. И чем ближе к экватору, тем меньше энергии нужно, чтобы взлететь, потому что радиус увеличивается. Там много ошибок в этой книге, я это с детства помню, но это он угадал абсолютно точно.
Александр Генис: Скажите, какое блюдо передает характер вашего штата? Что такое специфическая флоридская еда?
Владимир Каневский: Я хотел сказать апельсин, потому что он на всех номерах автомобильных, но это очевидно не блюдо. Мне кажется, что во Флориде – раньше, когда я не ездил так часто во Флориду, я бы сказал, что это барбекю в каком-то довольно обветшалом заднем дворе. На самом деле здесь есть замечательные недорогие прибрежные рестораны с морской едой, которую прямо подвозят буквально на лодках к этому ресторану, он стоит на берегу какого-нибудь пролива небольшого. И потрясающе вкусная простая морская еда.
Александр Генис: Скажите, а вы крокодила не пробовали, хвост аллигатора?
Владимир Каневский: Нет, я боюсь.
Александр Генис: У вас же по соседству живет, имейте в виду. Я пробовал, как вся экзотическая еда, похоже на курицу. Расскажите о самой необычной встрече во Флориде.
Владимир Каневский: Я хотел бы рассказать, как я был на Ки-Уэст, этих островах, там повстречал Хемингуэя: "Здравствуй, Эрнест". Здесь очень много людей из бывшей моей жизни, они сюда попадают просто потому, что это как воронка, сюда попадают старые друзья, и ты их здесь встречаешь…
Но я бы продлил космическую тему. Однажды в этот первый приезд во Флориду я стоял на пляже, думал о том, что я сейчас поеду в музей Кеннеди, и вдруг я увидел далеко над морем нечто, вроде как шмель такой летит, но гигантский, огромный, и этот шмель летит в направлении меня. Я увидел, что это везут "Шаттл" на "Боинге" – это невероятно редкое событие. Из-за погоды пришлось приземлиться в Калифорнии. Это было настолько потрясающим зрелищем, что, пожалуй, это одно из событий выдающихся в моей жизни.
Александр Генис: Скажите, как война в Украине отразилась на штате? Вы замечаете ее во Флориде?
Владимир Каневский: Да, конечно. Во-первых, есть беженцы с Украины. Есть семья, которая живет недалеко от нас. Парень, глава семьи, – когда нужно что-то починить, что-то прибить, приставить, мы его стараемся приглашать, потому что они нуждаются в деньгах. Он очень востребован здесь, все пытаются помочь именно этим путем – дать работу. Потом есть две девушки, которые убирают дома, они это делают замечательно хорошо, и мы даем знакомым их адреса и так далее, они тоже очень востребованы, живут нормально. Украинские флаги часто попадаются.
Был совсем недавно эпизод: мы сидели в ресторане, подошла с соседнего стола дама, говорит: "На каком языке вы говорите?" Я в таких случаях всегда отвечаю: "По-украински". Она говорит: "Что вы говорите?" И отошла. Потом, когда мы уходили, а они еще сидели, она подошла и сказала, что они очень сочувствуют, переживают и так далее, желают скорейшей победы.
Возле церквей украинские флаги. Я уже не говорю о том, что все соседи из наших соотечественников по ночам слушают новости из Украины...
