Владимир Путин предложил банкирам из Саудовской Аравии открывать свои отделения в России. Во время визита российского президента в Эр-Рияд подписано соглашение так же о регулярном воздушном сообщении между двумя странами. Путин первый российский лидер, посетивший Саудовскую Аравию с официальным визитом.
Специальный визит по странам Ближнего Востока, в которых Владимира Путина встречают с королевскими почестями, многие в исламских странах называют визит историческим. И это отчасти верно, потому что такого масштаба турне по этому региону ни советские, ни российские лидеры не совершали. Примечательно еще и то, что поездка в Саудовскую Аравию, Катар и Иорданию проходит сразу после сугубо европейского события - конференции по безопасности в Мюнхене, на которой Путин отчитал Соединенные Штаты за попытку доминировать в мире.
К мюнхенскому выступлению российского президента как минимум в двух странах должны были отнестись хорошо - в Иордании, которая находится в зоне ближневосточного конфликта, и Катаре, где исламские радикалы чувствуют себя более-менее свободно.
В Саудовской Аравии Владимир Путин говорил в основном об экономике: «Хотел бы выразить свое отношение к планам создания совместных финансовых структур. Это хороший план. Но хочу обратить ваше внимание так же на то, что никто не мешает и саудовским финансовым учреждениям просто открывать свою прямую деятельность в Российской Федерации. Российское законодательство позволяет это делать. Можно открывать дочерние банки со стопроцентным саудовским капиталом. И уверен, что интерес к деятельности саудовских финансовых учреждений в России будет высоким, рынок финансовых услуг в России развивается».
Очевидно, что большая экономическая делегация, которая прилетела с Путиным на Ближний Восток, призвана поддержать российского лидера в приглашении местного бизнеса в Россию. Но здесь есть очевидные противоречия: страны-регионы входят в ОПЕК, не партнером, а конкурентом которого на нефтяном рынке является Россия. Так что речь о сотрудничестве может идти не столько в энергетической области, сколько в поставках оружия или действительно финансовой сфере. При этом главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов уверен: пытаясь укрепить влияние России на Ближнем Востоке, Владимир Путин пишет свою историческую биографию: «Такая глобальная диверсификация, связанная не с какими-то разворотами, а с попыткой утвердить возвращение России к статусу Советского Союза в смысле страны, которая не ограничивает свое влияние и свое присутствие какими-то географическими рамками. В этом смысле то, что Путин говорил в Мюнхене, то, что он говорит в Эр-Рияде, и будет говорить во многих других местах, это как раз, я бы сказал, первый элемент пакета исторического наследия, который он для себя начал комплектовать. А именно, что при нем Россия из ослабленной страны, ограниченной до рамок региональной державы, вернулась на глобальный уровень. Во всяком случае, это то, что он хотел бы застолбить в качестве одного из своих главных достижений».
При этом Федор Лукьянов отмечает, что мюнхенская речь Владимира Путира явно появилась не на пустом месте: «Я бы сказал, что определяющим там является не содержание, а форма. Когда я прочитал это на бумаге, у меня было одно впечатление, когда я потом посмотрел по телевизору отрывки, как он это говорил, впечатление стало другое. Слова министра обороны США Гейтса о том, что Россия вновь фигурирует в числе военных противников, они прозвучали до. И, кстати, я не исключаю, что они добавили вот этой фривольности и жесткости Путину, хотя понятно, что выступление готовилось давно».
Про то, как российский президент подпортил свой имидж на Западе своим выступлением в Мюнхене, уже сказано много. Но как же Катар, где агенты российских спецслужб были осуждены за убийство бывшего президента Чечни Зелиимхана Яндарбиева? Корреспондент кувейтской газеты «Аль-Ватан» Фалех Хасан говорит, что здесь визита Владимира Путина как раз и ждут, чтобы забыть это происшествие: «Можно говорить только о том, что катарское руководство готово забыть то, что было».
Стоит добавить, что позитивные сигналы в этот регион Владимир Путин посылает регулярно: совсем недавно он встречался с посланником иранского духовного лидера Хаменеи, до этого были заявления о желании Москвы быть наблюдателем при Лиге арабских государств.
Востоковед, член научного совета Московского центра Карнеги Алексей Малашенко уверен: Владимир Путин действительно верит, что может стать влиятельной фигурой в регионе: «Россия давно себя пытается позиционировать на Ближнем Востоке как самостоятельная сила, а как было раньше, когда просто когда она подыгрывала, "четверке". На это уже больше года направлена российская политика на Ближнем Востоке. Пока не особенно получается, но, тем не менее, упор сделан на это. Я думаю, что с этой точки зрения будет очень любопытный визит в Иорданию. Вот там, возможно, есть поле для политической активности. Россия пытается играть роль медиатора, причем по разным направлениям - медиатором между ХАМАСом и Махмудом Аббасом, медиатром между ХАМАСом и королем Иордании и вообще медиатором между ХАМАСом, так скажем, и всеми остальными. Вот такой своеобразный мост. Пока это посредничество не ахти как получается, но Россия в этом направлении ведет себя, по-моему, достаточно настойчиво».
Отчасти эта настойчивость, по мнению Алексея Малашенко, оправдана. Администрация Соединенных Штатов пока не может поправить свой имидж на Ближнем Востоке в связи с продолжающейся эскалацией насилия в Ираке. Но у желания Владимира Путина стать своим у ближневосточных лидеров может быть и другой эффект: Запад может окончательно разувериться в России как в партнере.
