Новым государственным секретарем (министром) Нидерландов по социальным вопросам стал уроженец Северной Африки Ахмед Абуталеб. Не успел он приступить к работе, как ему уже попытались вынести вотум недоверия. Дело в том, что у Абуталеба два паспорта – голландский и марокканский. С первым в Нидерландах марокканцем - членом правительства побеседовала корреспондент РС:
- Когда я в 1984 году в качестве корреспондента голландского радио NOS я отправился в Париж, чтобы сделать репортаж о крупном фестивале, то меня на границе сняли с поезда как “ нелегального иммигранта ” . У меня тогда еще не было голландского паспорта, но был вид на жительство в Голландии, и во французском консульстве меня заверили, что этого достаточно. Меня доставили в полицейский участок и поставили красный штамп в мой марокканский паспорт. Это было так унизительно. Затем меня отправили обратно домой, в Голландию. Первое, что я сделал – написал письмо королеве с просьбой о немедленной натурализации».
Ахмед Абуталеб многое делал первым. Он был первым марокканцем в Нидерландах, который получил диплом летчика, первым уроженцем Марокко, ставшим пресс-секретарем министра, главой районной администрации, депутатом столичного законодательного собрания, и вот теперь – и министром. Но не успели Абуталеб и его коллега, госсекретарь министерства юстиции Небахат Албайрак (турчанка по национальности), вступить в должность, как в парламенте по инициативе лидера ультраправой Партии Свободы Херта Вилдерса было выдвинуто предложение вынести обоим вотум недоверия по причине их двойного гражданства.
- На всех предыдущих постах мне пришлось испытать трудности доли первопроходца, и не всегда это было приятно. Я стал солдатом в наступающей колонне – а он всегда рискует быть раненым больше, чем другие, за спины товарищей ему не спрятаться. Вотум недоверия, обсуждение «незаконности» двойного гражданства – это намеренная попытка ранить первопроходца. Это не попытка спровоцировать содержательную дискуссию о моих идеях, политической программе, это стремление ранить меня лично.
Может ли политик иметь двойное гражданство? Этот вопрос активно обсуждается последние две недели голландскими СМИ. Стоит сразу же сказать, что у Абуталеба и не было особого выбора: законодательством Марокко отказ от подданства просто не предусмотрен.
- Во всей этой разгоревшейся дискуссии о двойном гражданстве политиков не следует забывать о его символичности. Я много лет уже обращаюсь ко всем “ новым голландцам ” с призывом сделать сознательный выбор в пользу Голландии, переключились на свою новую страну, позиционировать себя как ее новый ресурс, новую гордость, новый потенциал. Это я не сегодня придумал, можете проверить по моим старым выступлениям. Если появится такая возможность, новые голландцы должны брать на себя ответственность и совместно с коренным населением управлять страной – без этого полная интеграция невозможна. Однако очень важно, чтобы у иммигрантов оставалась возможность выбора, чтобы не все зависело от места рождения.
- Наличие второго паспорта не связано с меньшей лояльностью к своей стране. Мы прекрасно знаем, что коренные жители с одним- единственным голландским паспортом тоже могут быть способны на предательство, как это было во время Второй мировой войны. Если же по закону страны человек уже получил второй паспорт, как я, например, то какие могут быть разговоры о невозможности для него занимать определенные должности? Это же нонсенс!
Ахмед Абуталеб обычно на удивление спокоен. Но иногда и он не может сдержаться. «Я впервые в Голландии почувствовал угрозу своей безопасности», - отметил он:
- Истинные мотивы активности господина Вилдерса кроются в том, что он не выносит мусульман. Он сам говорил, что, если придет к власти, то создаст, как он выразился, “ такие условия, что мусульмане добровольно покинут страну”. То есть на самом деле его партией движет расово-религиозная мотивация, недоверие ко всем мусульманам. Поэтому честнее сегодня обсуждать, принимает ли вообще Европа мусульман, могут ли они здесь жить, а не вопрос о двойном гражданстве. Предложение же вынести мне вотум недоверия на самом деле звучит так: я не доверяю ему не из-за его действий, а из-за его этнической принадлежности и вероисповедания.
- Кем вы все-таки себя ощущаете – марокканцем или голландцем?
- До сих пор у меня не возникало необходимости задавать себе этот вопрос, он для меня был лишним. Например, когда я приезжал в Марокко на пару недель навестить близких, через некоторое время меня начинало тянуть обратно в Голландию. Именно эта тоска, а не бумаги и штампы, дает понять, где у человека дом. Я даже сказал во время формирования кабинета, что хочу, чтобы меня похоронили в Голландии. Меня тогда с удивлением спросили, зачем это я сейчас говорю. Да просто я так решил!
- Однако в глазах многих вы представляете в новом правительстве интересы иммигрантов. Вас даже прочили на пост покинувшей кабинет «железной» Риты Вердонк, бывшего министра по интеграции.
- Нет, я не представляю в парламенте интересы каких-либо этнических групп, и не хочу, чтобы меня воспринимали в таком качестве. Я представляю интересы гораздо более широкой группы - избирателей Партии труда .
- То есть вы не желаете быть символом, примером для молодых марокканцев?
- Я и так для них пример, хочу я этого или нет. Где бы я ни был, - в кафе, на улице, в магазине, ко мне подходят молодые люди, пожимают руку и говорят, что я для них пример. Вне зависимости от своего желания я уже стал для них символом.
