Молдавская журналистка, корреспондент The New Times Наталья Морарь и ее муж - российский гражданин, журналист того же издания Илья Барабанов провели ночь в помещении для депортируемых аэропорта Домодедово. Накануне Наталье Морарь вновь отказали во въезде на территорию России, однако улетать в Кишинев она отказалась.
Как сообщило агентство «Интерфакс», в МИДе заявили, что замужество за российским гражданином ситуацию с допуском Морарь в страну не меняет. Причины своего решения МИД по-прежнему не объясняет. Однако, по мнению многих наблюдателей, преследование Натальи Морарь - это гонение на профессию.
Этого мнения придерживается директор Центра экстремальной журналистики Олег Панфилов, который прокомментировал ситуацию в интервью Радио Свобода:
- Я думаю, что это действительно так. Я полагаю, что отношение к ней, то, что с ней происходит, и во второй раз ее не пускают на территорию России, это примерно то, что происходит практически с 2000 года со многими иностранными журналистами, которых российская власть считает как бы нехорошими журналистами, не так пишущими о России. И у нас довольно большой список - более 40 имен журналистов и публицистов, то есть тех людей, которые занимаются другими делами, например, философы, писатели, режиссеры, но довольно часто пишут для западных газет и журналов. Вот такой большой список, и это те журналисты или те публицисты, которые что-либо писали о первой чеченской войне и о том, что происходит на Северном Кавказе. И, в общем, с того времени, я полагаю, это такая форма мести: наказать журналиста за то, что они посмели критиковать российскую власть.
- Вам не кажется, что тут речь идет не только о том, иностранец человек или не иностранец, журналист я имею в виду? Потому что против каждого можно найти что-то при желании, вот и ищут, и в данном случае Морарь оказалась виновна в том, что она гражданка Молдавии, и против нее можно найти такой способ удалить ее из страны, из российской журналистики.
- Нет, конечно, это не связано обязательно с национальной принадлежностью или гражданством. Мы имеем примерно такой же список российских журналистов, которые уехали из России и сделали громкие заявления, таких более 15 журналистов. И они нашли убежище в разных странах мира, и в США, и в Великобритании, и в Германии, и где их только уже нет. И есть другая категория журналистов, российских граждан, которые, не делая громких заявлений, уезжают, потому что уже не могут работать в тех условиях, в которых бы они хотели работать, то есть в условиях свободы слова.
- Олег, журналистское сообщество расколото и разобщено. Сообществом его, наверное, даже трудно назвать, кроме как по формальной принадлежности к профессии. Тем не менее, есть ли надежда на то, что коллеги как-то скажут свое слово?
- К сожалению, да, расколото. Какая-то часть журналистов поддерживает. Как мы знаем, вместе с Наташей и Ильей из Кишинева прилетел Володя Варфоломеев из «Эха Москвы», и когда смотришь Интернет, особенно блогосферу, то видно, что довольно большая часть таких злорадных людей, выступающих с позиции Александра Проханова: «Нам нужны молдаване только в качестве каменщиков и плотников, а журналисты нам не нужны». Но все-таки есть, в общем, растущая часть тех журналистов, которые все-таки говорят о том, что это несправедливое отношение к честной журналистке, и так власть не должна поступать вообще с журналистами. Есть обязательства России перед международными организациями, и есть подписанные и ратифицированные Россией международные документы. Так вот, в этих документах, говорится о том, что журналист - это человек той профессии, которого невозможно без объяснений, без предъявления каких-то обвинений выгонять из страны.
