Александр Генис: В разгар возобновившейся с давно уже невиданной горячностью дискуссии о войне в Ираке, которую подогревает пятилетняя годовщина конфликта и вести о новых ожесточенных сражениях, особенно громко прозвучала яркая книга историка Питера Стански, рассказывающая о другой войне, которая потребовала от Запада несравненно больших жертв.
Книгу «Первый день Блицкрига» представляет слушателям «Американского часа» ведущая нашего «Книжного обозрения» Марина Ефимова.
Peter Stansky. First Day of the Blitz
Питер Стански. «Первый день Блицкрига».
Марина Ефимова: Лондонцы помнят первый день фашистского «блицкрига» так же четко, как ленинградцы – начало блокады. Для лондонцев этим памятным днем войны был ясный и теплый день 7 сентября 1940 года. Сотни авторов в сотнях произведений описали, как в тот день по ярко-голубому небу волна за волной шли сияющие на солнце немецкие бомбардировщики под эскортом «мессершмитов». В 4 часа дня они пересекли Ламанш и полетели над Кентом и Эссексом. Стоя на террасе гостиницы в пригороде Лондона, американский журналист Бен Робертсон записал:
Диктор: «В такой массе вражеская техника не надвигалась на Англию со времен испанской Армады. Застыв в ужасе, мы проводили глазами последнюю волну самолетов... Через несколько минут Лондон - город, на строительство которого ушла тысяча лет и 30 поколений людей – был охвачен пламенем. Первый рейд закончился в 6:10 пополудни. Но двумя часами позже больше трехсот бомбардировщиков прошло на второй заход, и эта атака длилась до 4:30 утра».
Марина Ефимова: Немцы бомбили Лондон 76 ночей подряд. Последней (и унесшей больше всего жизней) была бомбардировка 10 мая 41 года.
В книге «Первый день Блицкрига» стэнфордский историк Питер Стански описывает 7-е сентября в контексте более широкой истории, поэтому собственно «первому дню» посвящено только 2 из 9-ти глав его книги. Для англичан (и даже вообще для англоязычных читателей) в новой книге найдется немного нового. Потому что блитц в Лондоне описывался так часто и подробно, что можно составить не почасовую, а поминутную хронику событий. Короткий обзор этой литературы дает рецензент книги Стански, критик из «AtlanticMonthly» Бенджамен Шворц:
Диктор: «За исключением трилогии Ивлина Во «Меч чести» (которая описывает многие бедствия войны), предметом лучших британских книг о Второй мировой войне является именно лондонская эпопея: книга Орвелла «Лев и единорог» (и его колонки для газет «Трибьюн» и «Партизан Ревью»); романы Грэма Грина «Министерство страха» и «Конец одного романа»; военные рассказы Элизабет Боуэн и ее книга «Дневной зной»; «Не жалейте флагов» Ивлина Во; и три вещи Энтони Пауэла: «Долина костей», «Солдатское искусство» и «Военные философы». Я уж не говорю о ярчайших дневниках и письмах. Завершает дело книга М.Титмуса с обманчиво усыпляющим названием «Проблемы социальной политики», под которым скрывается драматическое содержание. В этом труде подводится полный итог лондонской военной эпопеи, которая справедливо названа триумфом британцев.
Марина Ефимова: Но даже и читателям не очень знакомым с предметом, рецензент советует вместо работы стэнфордского историка прочесть лучше классические книги Константина ФитцГиббона «Зима бомб» и «Лондон на войне» Филиппа Зигера – две ярчайшие и подробнейшие истории «Черной Субботы» - 7 сентября 1940 года.
Тем не менее, книга Питера Стански рассматривает один новый аспект истории. Стански, как мало кто до него, высвечивает неожиданности, иронию и парадоксы истории, непредвиденные последствия событий, случайности, словом, те незначительные, казалось бы, элементы истории, которые часто оказываются решающими.
Диктор: «Первый день блитца был 60-м днем Битвы за Британию. В ежедневных сражениях между «люфтваффе» и «Ройал Эарфорс» шла борьба не на жизнь, а на смерть за превосходство сил в воздухе. В начале сентября героические английские летчики, несшие огромные потери, все еще дрались, но из последних сил. Атака на Лондон означала перемену стратегии Гитлера. Он отказался от дальнейшего поединка между «люфтваффе» и «RAF». «Блитц», принесший разруху, хаос и смерть в Лондон, дал английской авиации ту необходимую передышку, без которой неизвестно чем кончилась бы Битва за Британию». Тогдашний командующий британскими военно-воздушными силами Хью Даудинг писал позже: «Не могу понять, как немцы могли сделать такую ошибку. Объясняю это исключительно вмешательством высших сил».
Марина Ефимова: В кровавом хаосе блицкрига в Лондоне тоже был довольно жуткий, но, возможно, спасительный поворот событий. Первую неделю немцы бомбили Ист-Енд - рабочие районы - густонаселенные, густо застроенные, плохо управляемые. И в течение этой недели блитца десятки тысяч раненых, осиротевших, дезориентированных людей оказались без жилья и без помощи.
Диктор: Английские секретные службы оценивали ситуацию на Ист-Энде как близкую к массовой панике и к бунту. Отчаяние и ярость пострадавших усиливались тем, что богатые района Вест-Энда стояли нетронутыми. Но через 6 дней немцы перенесли бомбардировки на цветущий Вест-Энд. И опять – не было бы счастья, да несчастье помогло. Передышка на Ист-Энде дала время администрации города позаботиться о сиротах, эвакуировать бездомных, починить коммуникации, организовать спасательные службы. А общая судьба примирила жертв - бедных с богатыми. 13 сентября бомбили Букингемский дворец, и королева сказала: «Я рада, что дворец бомбили. Теперь я могу смотреть в глаза Ист-Энду».
Марина Ефимова: С началом бомбардировок командование подсчитало, что в первые 24 часа в Лондоне погибнет 58000 человек, за два месяца - 600 тысяч. Были отданы приказы о рытье братских могил, поскольку всего английского леса не хватило бы на гробы... Однако оказалось, что лондонцы хорошо подготовлены. Метро и бомбоубежища в городе, и специально вырытые погреба в предместьях спасли тысячи жизней. В Лондоне за войну погибло 29 тысяч человек, из них 20 тысяч – во время блицкрига. Формулируя особенности лондонского блитца, Шворц пишет:
Диктор: «Питер Стански, как и все, отдает должное поразительной выдержке лондонцев, их мужеству и терпению, их «коллективному героизму». Но я должен добавить, что такие же мужество и терпение проявили жители Ленинграда, Сталинграда, и даже Токио, Берлина и Гамбурга. Что показывает незначительность идеологии и общечеловеческую способность обнаруживать силу духа перед лицом смертельной опасности.
Марина Ефимова: А я должна добавить, что особое уважение к лондонцам времен войны вызывает их, действительно, коллективное нежелание дать войне себя изменить, себя, свой образ жизни, и сам дух своего города. У меня перед глазами – кадр из кинохроники о блицкриге: раннее утро, по улице, где еще догорают пожары и раскапывают завалы, едет на дребезжащем велосипеде почтальон в каске, останавливается около разрушенного дома и кладет письмо в помятый почтовый ящик.
