Возобновила работу организация «Горячая линия» - московское отделение движения «За права человека». В среду была совершена попытка захвата ее офиса под предлогом конфликта собственников. Некоторые эксперты говорят о том, что в России может начаться новая волна политического рейдерства.
О рейдерстве теперь говорят громко, о нем пишут книги, против него пытаются принять закон, а иногда предприятия вывешивают на своих окнах плакаты с просьбами помощи против рейдеров. Но если привычная вещь - это захват крепкими ребятами с дубинками и ломиками какой-нибудь спорной фабрики, то в последнее время захватить собственность пытаются у общественных и образовательных организаций, а те, кто это делают, пользуются поддержкой государства или бездействием правоохранительных структур. Попытка захвата офиса движения «За права человека» была предпринята в лучших традициях рейдерства, и именно этим термином называет то, что произошло ночью со среды на четверг лидер движения «За права человека» Лев Пономарев. По словам Льва Пономарева, на офис движения, находящийся в российской столице, кто-то явно нацелился уже давно: « Была попытка рейдерского захвата помещения, в котором работает организация "Горячая линия". Это московское отделение движения "За права человека". Организация "Горячая линия" арендует помещение у Москомимущества, недавно продлила свою аренду до 2010 года. А у нас здесь проходил ремонт квартир, и постепенно они продавались, и очень элитные квартиры, очень дорогие, потому что это центр Москвы, и местное ТСЖ, конечно, давно уже как бы точило зубы на эту квартиру. И вдруг три месяца назад приходит какой-то человек, говорит: я живу в этом доме и купил эту квартиру. Ну, уже само по себе это выглядит нелепо, потому что если он живет в этом доме, в этом ТСЖ, то он точно знает, что эта квартира обременена. И поэтому это, скорее всего, я предполагаю, некая такая фиктивная сделка. Я ему сказал: обращайтесь в суд, и мы там представим наши документы, потому что наши документы в порядке, я знаю, а вы, если вдруг купили, то вас кто-то обманул. И никто в суд не обратился. А вот произошла попытка захвата».
Лев Пономарев рассказывает, как именно происходил захват: «На второй этаж у нас есть дверь, и есть возможность пройти из другого подъезда. Ночью с помощью сварочного аппарата вскрыли эту дверь, и прошла толпа народа на второй этаж. К счастью, у нас там был свидетель, это адвокат Светлана Давыдова, которая задержалась на работе, формировала какие-то документы. Она говорит: я выглянула, смотрю - толпа людей. И они очень деловито носили рельсы, всякие блоки, арматуру и заваливали проход между первым и вторым этажом. Сначала были положены железные листы, эти железные листы были с помощью болтов прикреплены к дверям, а потом, в конце концов, все это было завалено сверху огромными блоками, чтобы мы не могли попасть из основного помещения туда. Пройти через подъезд мы тоже не могли, потому что там частное охранное предприятие, нас туда не пускали. У нас оказался заложник на втором этаже, Светлана Давыдова - эти люди предлагали ей немедленно покинуть помещение, но она, конечно, этого не делала, потому что там очень большие ценности, там компьютеры в большом количестве, ксероксы, досье по обращению в Европейский суд, которые тоже представляют огромную ценность. И она сказала: я не могу покинуть это помещение. Эти люди угрожали применить силу, но, к счастью, не применяли, это надо отметить. Мы вызвали милицию. Милиция приехала, посмотрела и сказала: у вас здесь разобраться трудно, и уехала - разбирайтесь сами».
Если в случае с захватом офиса движения «За права человека» не совсем ясно, кто именно это сделал, то с тем, что произошло накануне в Российском государственном гуманитарном университете, все как раз ясно - туда пришли представители Москомимущества с группой поддержки. Ситуацию для Радио Свобода описал декан факультета истории, политологии и права РГГУ Александр Логунов. По его словам, группа поддержки чиновников Москомимущества была исключительно живописна, а сами они сначала ни на какие переговоры не шли, чувствуя за собой поддержку церкви: «Как я понимаю, представители Москомимущества в данном случае представляют интересы Патриархии, потому что разговор поначалу был очень жесткий и напряженный, судебные приставы не хотели слушать и слышать. Вместе с этими приставами пришли около двадцати человек, я мог обсчитаться на одного или двух - люди в полувоенной форме, это охрана вот этой самой церкви или претендующей на наше помещение организации. В середине учебного дня под руководством якобы церковного старосты приходит почти 20 человек людей, экипированных кто дубинками, кто крупными плечами и кулаками, и окружают кабинет декана. Тут же начинают выбегать студенты, выяснять, что происходит. И если бы я задержался еще на беседе пять-семь минут, я не знаю, может быть, возникла драка, потасовка, еще какие-то вещи, потому что как так можно в учебное заведение вторгаться, якобы старосте православной церкви приводить с собой двадцать странным образом одетых людей. Для чего? Для того, чтобы профессора вынести на руках из помещения, или для чего?»
Причины того, что милиция при захвате офиса движения «За права человека» решила бездействовать, хорошо понимает адвокат Антон Ежов, занимающийся случаями с использованием рейдерства: «Не всегда в Российской Федерации работает закон должным образом, и поэтому бывает, что пострадавшая организация, именно ее руководство не может найти управу в правоохранительных органах на тех лиц, которые занимаются корпоративными захватами. Кроме того, часто те группы лиц, которые занимаются корпоративными захватами, используют какой-либо административный ресурс и даже дачу взяток. Поэтому должностные лица, от которых зависит решение тех или иных вопросов, связанных с привлечением виновных к уголовной ответственности, не предпринимают каких-либо должных мер. Если говорить про корпоративный захват, то целью корпоративного захвата является какое-либо имущество, будь то земля, какое-либо здание, сооружение, предприятие, торговые площади».
При этом Антон Ежов полагает, что вряд ли рейдерство может иметь хотя бы какую-то политическую подоплеку: «Я бы все-таки, как юрист, разделял, когда речь идет о захвате с коммерческой целью или, например, когда используются какие-то рычаги, в том числе незаконные для того, чтобы прекратить ту или иную общественную или правозащитную деятельность».
И все же легко заметить, что рейдеры наиболее открыто и беззастенчиво действуют против тех организаций, о которых известно, что государство вряд ли поторопится оказать им поддержку.
