6 мая в московском магазине интеллектуальной литературы «Фаланстер» прошел обыск с целью обнаружения литературы Национал-большевистской партии.
Совладелец магазина Борис Куприянов начал рассказ с события, которое накануне предшествовало обыску в магазине: «Меня вызвали в прокуратуру Северного округа к следователю Алексею Алексеевичу Галкин, который очень хотел выяснить, продается ли в нашем магазине "Лимонка". "Лимонка" у нас не продается, но он очень хотел, чтобы я сообщил ему, кто и когда ее поставлял, хотя это было год назад, и после запрещения газеты у нас она не продается. И он всячески рассказывал, что мы являемся пособниками экстремистской организации, по его мнению, и даже скрытыми ее финансистами».
— Он имеет в виду партию НБП?
— Партию НБП, да. После нашего разговора, достаточно странного, к нам пришли с обыском искать газету «Лимонка».
— Они какую-то бумагу вам предъявили?
— Да, конечно, они предъявили нам постановление, оставили протокол. К людям, которые проводили обыск, у меня никаких претензий нет, им поручено это из прокуратуры. Это люди из отдела по борьбе с экономическими преступлениями. Они искали газету «Лимонка», ничего не нашли, искали документацию на газету «Лимонка», тоже ничего не нашли, изъяли жесткие диски из компьютеров и ушли.
— Во сколько это было, и были ли в магазине покупатели?
— Это было в 11:40. Покупатели были. Покупателей попросили покинуть помещение. Собственно говоря, производили следственные действия до трех часов.
— Зачем, во-первых, вас вызывал следователь и что будет дальше?
— Я не очень понимаю, чего следователь от нас добивается. Чтобы мы ему дали какие-то имена, явки и пароли? Ну, это не к нам надо обращаться. Видимо, у него есть какая-то уверенность, что мы тайные, скрытые сотрудники Национал-большевистской партии, которые занимаются ее финансированием и распространением литературы. Хотя уже 17 ноября прошлого года у нас была проверка, и проверяли, есть ли у нас газета, ничего не нашли тоже.
— Борис, а в рамках чего он вас вызывал?
— Уголовного дела, которое заведено на какую-то даму из Национал-большевистской партии, которая занималась распространением газеты.
— В качестве кого?
— Свидетеля. Пока. Это такая стандартная форма: свидетель пока. Мне бы очень хотелось, чтобы этот визит был последний, но я думаю, что они будут продолжаться. Я думаю, что, когда закончится это уголовное дело, начнется какое-то другое. Потому что, видимо, кому-то, непонятно кому, мы очень не нравимся. Причем я думаю, что даже это делается не на государственном уровне, а на каком-то очень локальном московском что ли.
— Вы имеете в виду, что не нравитесь как магазин интеллектуальной литературы в центре Москвы?
— Я имею в виду, не нравимся как магазин какой-то неангажированной, будем так говорить, литературы. И здесь не важно, в центре или не в центре Москвы. Просто независимых магазинов осталось очень мало, и мы, видимо, просто раздражаем как какое-то место, где продаются какие-то странные книги. Ну, например, книга «Ежегодник рукописного отдела Пушкинского дома».
