Что осталось от страны через полгода войны в Украине и масштабных западных санкций? Почему россияне не замечают экономический кризис? Каким будет удар от нефтяного эмбарго, запланированного Европой на конец 2022 года? Что происходит на Тайване после визита Нэнси Пелоси?
Мумин Шакиров обсуждает эти и другие темы и подводит итоги недели с экономистом Александрой Суслиной-Осмоловской, востоковедом и руководителем Центра изучения стран Дальнего Востока Кириллом Котковым и спортивным обозревателем Александром Шмурновым.
Видеоверсия программы
Почему россияне не замечают кризис в экономике?
Мумин Шакиров: В России появятся магазины беспошлинной торговли, делать покупки в которых смогут только дипломаты, сотрудники международных организаций и члены их семей. Соответствующее постановление правительства было издано 26 июля и вступит в силу 27 августа. Для полной гармонии надо открыть спецотделы с кремлевскими пайками для членов "Единой России" в ГУМе, ЦУМе, в "Елисеевском магазине". И заодно поднять престиж таких профессий, как завсклад, товаровед и, как шутил на эту тему Аркадий Райкин, "через заднее крыльцо". Об этом и о российской экономике в целом я побеседовал с Александрой Суслиной-Осмоловской.
Александра, вы разобрались, зачем эти магазины беспошлинной торговли в Питере и Москве? Этакая отрыжка социального неравенства в СССР.
Александра Суслина-Осмоловская: С точки зрения экономики, это вообще бессмысленно. Это очень странная конструкция после все-таки 20 лет более-менее свободной торговли и доступа ко всем импортным товарам для граждан всех категорий, вне зависимости от каких бы то ни было социальных страт... То есть, условно, если ты не дипломат, значит, ты не имеешь права. И что, ты человек второго сорта? На мой взгляд, это звучит унизительно... или должно звучать унизительно как минимум для большинства граждан Российской Федерации, но почему-то не звучит.
Сейчас все потеряно и, более того, прикрыто мощным слоем ностальгии, пропаганды или чего бы то ни было
Мумин Шакиров: Итак, российская экономика в эпоху войны и масштабных западных санкций выжила, пусть с небольшими потерями. Где вы лично ошиблись в прогнозах?
Александра Суслина-Осмоловская: Во-первых, я еще не считаю, что мы ошиблись в прогнозах. Во-вторых, слишком рано говорить. Экономика на все происходящее реагирует с большим опозданием. Нам доступны какие-то данные по итогам первого полугодия, первые два месяца 22-го года были очень успешными. Я вспоминаю о них с невероятной любовью, надеждой и разочарованием, потому что было полное ощущение, что экономика встала у руля, начала восстанавливаться после COVID. И было видно, как прибыли пошли вверх, как доходы бюджета пошли вверх, цена на нефть поднялась. Все было прекрасно. Эти два месяца были очень полезными для экономики. Они до сих пор существенно смещают оценку. То есть они искажают некую реальную картину, которая будет проявляться ближе к концу года, а может быть, и к концу следующего года. Потому что с каждым прошедшим месяцем, это видно даже по статистике, ситуация чуть-чуть, но ухудшается. Да, экономика не умерла, и я не желаю ей смерти ни в коем случае, но, к сожалению, слишком оптимистично думать, что все, что произошло, никак на ней не отразится. Отразится, к сожалению.
Мумин Шакиров: А можно ли говорить, что глава Центробанка Набиуллина и весь экономический блок правительства – это суперпрофессионалы, которые практически спасли Путина от коллапса после начала войны?
Александра Суслина-Осмоловская: Это вопрос с хорошим подвохом. Считать профессионализмом – допустить то, что произошло, и безропотно выполнять, пытаться минимизировать потери? Или профессионализм – это было бы сказать: "Нет, давайте мы этого делать не будем. Не потому что мы такие честные, а просто потому, что мы не желаем, чтобы российская экономика упала в дыру"? Неважно, чем руководствоваться. Можно было воспрепятствовать этим событиям даже с точки зрения интересов российской экономики. Но никто ничего не сказал. Мы все помним прекрасное зрелище по телевизору, как у всех дрожали скулы, но никто не произнес ничего. И в результате мы имеем то, что имеем. И потраченные годы – и их, и наши, и всех остальных экономистов, которые верили, что Россия идет пусть обособленным, "своим" путем, но все-таки в правильную сторону, – оказались фактически пущенными коту под хвост. Все, что с таким трудом удалось достигнуть – хотя бы квазирыночных отношений, хотя бы более-менее конкурентной среды хотя бы для каких-то бизнесов... Не все было идеально, но была надежда. К сожалению, сейчас все потеряно и, более того, прикрыто мощным слоем ностальгии, пропаганды или чего бы то ни было, что уже даже и ждать каких-то улучшений не приходится.
Мумин Шакиров: Почему россияне не замечают экономический кризис?
Александра Суслина-Осмоловская: Мне кажется, что здесь надо делить россиян на несколько категорий. Есть граждане больших городов типа Москва, Питер и прочие, у которых в среднем состоявшаяся, обеспеченная жизнь, они если и пострадали, то на уровне "ой, мы не можем купить этот телефон, но мы купим другой", "мы пойдем не в это кафе, а в другое", "цены на импортные вина выросли, что делать"... Понятно, что такие люди если и ощутили на себе что-то, то, наверное, в меньшей степени, и они сильнее всего возмущены тем, что им перекрыли возможность покупать товары за границей и ездить куда-то. Люди, которые не в крупных городах, а остальные, во многом не чувствуют потерь. Если ты никогда хорошо особенно не жил, то тебе и терять нечего. Если ты и жил в какой-то глубинке, туалет у тебя был на улице, то у тебя как было, так и есть. Как ты получал свои 13–15 тысяч в месяц пенсии, пособия или еще чего-нибудь, так ты их и получаешь. Пока у бюджета на это средства есть. Объективно (это ужасно прозвучит, но тем не менее) количество погибших с нашей стороны еще не такое, чтобы какие-нибудь возмущенные матери стали бы плакать на каждом углу. Кто-то плачет тихонько себе, но их не слышно, или их голоса как-то теряются в общем хоре восторженном. И создается ощущение, что люди живут своей обычной жизнью, ну, просто претерпевают какие-то ухудшения бытового уровня, которые, в принципе, не настолько критичны, чтобы что-то менять.
Мумин Шакиров: Российская экономика оказалась инерционной и запасливой, и это во многом спасло ситуацию. Так считает ваша коллега Наталья Зубаревич. У меня возникли некоторые параллели с менталитетом нации: как можно больше запасаться продуктами питания, заготавливать консервы на зиму, забивать погреба картошкой.
Александра Суслина-Осмоловская: Я согласна, население очень любит запасаться. И практика показала, что, наверное, неспроста. А вот что касается бизнеса, я бы не сказала, что бизнес запасливый. Крупный бизнес живет не от месяца к месяцу, он живет более крупными деловыми циклами. Там может быть цикл в полтора года или полгода. И в рамках этого цикла... это не то что запасы большие, просто в какой-то месяц делаются запасы, потом они расходуются. Просто сейчас цикл, который был начат, условно, в январе 22-го года, он и идет. Его успели сделать на какой-то стадии... А так, чтобы хватило запасов на январь 23-го и так далее, я думаю, что вряд ли. Потому что условные запасы – это же хранение, это же склады. Ни один бизнес так не работает. Это все – деньги. А если крысы съедят, растащат?..
Мумин Шакиров: Насколько упадут доходы граждан?
Александра Суслина-Осмоловская: Я думаю, они существенно упадут. Правительственные цифры – хитрое устройство, они могут в номинале-то и вырасти. Но если цены у нас растут, инфляция растет, значит, в реальном выражении мы теряем. Возьмите как минимум инфляцию – на столько процентов и упадут. Более того, инфляция растет, никаких индексаций, которые реально повлияли бы на что-то, как я понимаю, толком нет... Я даже не говорю про одежду и обувь, я говорю про еду и лекарства, которые больше всего подорожали. В России огромное число бедных людей, и большинство из них – пожилые или люди с детьми, а они – основные потребители лекарств. Если лекарства есть в наличии, ты отдаешь за них все. Это существенное снижение уровня жизни населения. Даже притом что какие-то макроэкономические цифры могут выглядеть вполне сносно.
Мумин Шакиров: Серьезного удара по экономике все ожидают в конце года, когда Запад откажется от российской нефти. Может ли это привести к коллапсу? Или это будет еще один нокдаун, из которого экономика все же выберется?
Александра Суслина-Осмоловская: Я слабо представляю себе, что Запад откажется от российской нефти. Хотя бы даже потому, что у них-то демократия. И мне интересно посмотреть, что скажут своим правительствам граждане, которые будут замерзать. Или если откажутся от газа. Поэтому я думаю, что не откажутся. Возможно, из принципиальных соображений снизят потребление, откажутся от тех объемов, к которым мы привыкли. То есть эта угроза, мне кажется, в принципе нереализуема, по крайней мере, на данном уровне развития альтернативного топлива. Это хорошая, мощная угроза, но она, мне кажется, нерабочая. Но если вдруг такое произойдет, для российского бюджета это будет, конечно, достаточно большим ударом. Потому что как мы минимум настолько не верим, что это может произойти, что к этому не готовы. Поскольку такой сценарий всерьез не рассматривается, никакие отходные пути, на мой взгляд, не прорабатываются.
Мумин Шакиров: Какие советы вы можете дать обычным людям, чтобы пережить это время, когда твоя страна развязала широкомасштабную войну в центре Европы? И чем это закончится – никто не знает.
Большему процентному соотношению людей, живущих на территории Российской Федерации, очень по сердцу имперское прошлое
Александра Суслина-Осмоловская: Ко мне раньше очень часто обращались за советами, и они у меня всегда были такие: никогда не тратьте все, что зарабатываете, немножко откладывайте, вы не знаете, когда вы можете потерять работу, всегда имейте какой-то запас на черный день. А сейчас ты думаешь: жизнь иногда поворачивается так, что все отложенное на черный день ты можешь не успеть потратить, или это окажется замороженным, заблокированным, мертво лежащим, как долларовые счета сейчас в российских банках, которые вроде как есть, но вроде как их и нет. И что можно сделать с тем, что ты зарабатываешь? Либо потратить сейчас и получить хоть какое-то удовольствие от этих денег (это абсолютно неэкономический совет), либо все-таки продолжать думать, что все нормализуется, и тогда действовать согласно какой-то общей стратегии, с оглядкой на будущее. Я предпочитаю все-таки иметь какой-то запас на черный день. Другое дело, что если раньше мы всегда советовали хранить запас на черный день в разных валютах, то сейчас такой совет, наверное, неуместен. Сейчас все банки говорят: "Вкладывайте в юани". На мой взгляд, это еще слишком непроверенный зверь, и непонятно, стоит ли. Хранить в рублях? Непонятно, что будет с рублем. Хранить в долларах и в евро невозможно. Покупать золото? Эти вопросы ставят экономиста в тупик.
Мумин Шакиров: Распадется ли Россия и будет ли это благом для страны?
Александра Суслина-Осмоловская: Я думаю, что Россия не распадется никогда. Я даже не знаю, было бы это благом или не было бы. Я не могу себе представить ситуацию, чтобы народонаселение России поддержало такой шаг. Я не знаю, как так получилось, но большему процентному соотношению людей, живущих на территории Российской Федерации, очень по сердцу имперское прошлое. И им неважно, что они живут в грязи, без сортира или в канаве, без газа, без света. Им важно, что у них имперское прошлое. И мне кажется, несмотря на все несовершенство их текущего быта, сам факт, что их, возможно, ждет имперское будущее, для них более ценен, чем какие-то блага здесь и сейчас лично для себя. И с этим менталитетом ничего невозможно сделать. И это – самая большая территория. Гордиться чем-то великим, что к тебе не имеет никакого отношения, кроме как формально, от чего ты лично не можешь иметь ничего, почему-то в крови. Надеюсь, я никого не обижу, но очень часто приходилось слышать: "Мне не надо, но зато мы их сделали". Кто "мы"? Кого "их"? Что сделали? Тебе от этого что? Поэтому Россия никогда не распадется. Всем нравится имперский дух.
Что происходит на Тайване после визита Пелоси?
Мумин Шакиров: В Азии напряжение набирает обороты. Китаю не понравился визит главы Палаты представителей Конгресса США Нэнси Пелоси на Тайвань. По словам официальных представителей Пекина, такой важный чиновник, как Пелоси, – а она буквально третий человек в системе власти США, – не имеет права проводить встречи с представителями китайских регионов без разрешения Пекина. Китай, напомню, считает островное государство Тайвань частью своей территории. О сложных взаимоотношениях Тайваня и Китая я побеседовал с Кириллом Котковым.
Зачем Нэнси Пелоси поехала на Тайвань?
Кирилл Котков: Нэнси Пелоси поехала на Тайвань исключительно для того, чтобы Соединенные Штаты могли прощупать очередную красную линию в противостоянии с Китаем.
Мумин Шакиров: А почему Пекин так остро отреагировал на поездку Пелоси? Необходимо учитывать, что Белый дом придерживается политики одного Китая, Тайвань не признается США отдельным государством.
Кирилл Котков: Реакция Пекина была пока довольно мягкой. Что касается якобы беспрецедентных военных учений, которые Пекин проводит вокруг Тайваня, то они там проходят регулярно, ничего там беспрецедентного нет. И самое главное, что эти учения, вся эта игра мускулами рассчитана на внутрикитайскую аудиторию: надо показать местному населению, что мы можем и так победим.
Мумин Шакиров: А работает ли эта картина действий на имидж китайского лидера, которому предстоит переизбраться осенью, на ближайшем съезде Компартии Китая?
Кирилл Котков: Да.
Мумин Шакиров: А есть ли риски, что Си Цзиньпина не переизберут?
Кирилл Котков: 50 на 50: могут переизбрать, могут не переизбрать.
Мумин Шакиров: И от чего это будет зависеть?
Кирилл Котков: За 10 лет своего правления Си Цзиньпин сделал много хорошего для страны, но он нажил и немало врагов в китайском политикуме. Не забывайте, что он – ставленник силового блока китайского политикума. А есть еще финансово-экономический блок. В любом случае, кто бы ни пришел к власти, политика Китая в отношении Соединенных Штатов мало поменяется, никаких там радикальных изменений не будет.
Мумин Шакиров: Неужели сценарий военного конфликта сколько-то вероятен?
Кирилл Котков: Китай рано или поздно будет брать Тайвань силовым путем, потому что все возможности мирного его присоединения на любых условиях исчерпаны. Другое дело, что никто не знает, когда это будет: может быть, через месяц, может быть, через 10 лет, может быть, через 30.
Китай не будет останавливать войну на Украине, потому что он не будет размениваться своими отношениями с Россией на нее
Мумин Шакиров: Каковы будут потери Китая в случае войны против Тайваня и что он приобретет?
Кирилл Котков: С одной стороны, Тайвань несложно захватить, с другой стороны, создать Тайваню серьезные проблемы очень легко. Плотность населения на Тайване очень высокая – 23,5 миллиона человек. Они очень зависимы от ввоза продовольствия. Тайвань не обеспечивает себя продовольствием сам полностью. Поэтому если Китай сумеет установить воздушную и морскую блокаду Тайваня, то очень быстро на острове начнутся серьезные продовольственные проблемы. Задача Китая взять Тайвань так и в такое время, когда это ему будет выгодно. А задача Соединенных Штатов спровоцировать Тайвань, когда Соединенным Штатам это будет выгодно. Поэтому Китай сейчас ведет очень осторожную политику в отношении Тайваня, много заявляет, но действует довольно мягко. Что же касается предполагаемой высадки на острове, то с 49-го года прекрасно известно, где она может быть осуществлена. В силу географии на Тайване не так много удобных мест, где можно высадиться. Здесь вопрос только в одном – цена: сколько Китай будет готов заплатить за победу в этой военной операции.
Мумин Шакиров: Насколько можно связывать события в Тайваньском проливе с войной в центре Европы – в Украине?
Кирилл Котков: Я не стал бы их сильно связывать, потому что Китай решает свои задачи, а Россия – свои задачи.
Мумин Шакиров: Может ли Китай остановить войну в Украине?
Кирилл Котков: Китай не будет останавливать войну на Украине, потому что он не будет размениваться своими отношениями с Россией на нее, ему это не нужно.
Мумин Шакиров: Каковы экономические потери Китая в Украине?
Кирилл Котков: Несмотря на то что Китай за последние лет восемь был торговым партнером "номер один", тем не менее отношения между Китаем и Украиной в экономической плоскости были неравны. Из Китая импортировалось больше, чем Китай, в свою очередь, импортировал с Украины. С Украины импортировались, что называется, "колониальные" товары: зерно, масла, жиры, минеральные удобрения, руда. А Китай на Украину отправлял продукцию высокого передела, причем с превышением над вывозом с Украины в три раза. Кроме того, политическая нестабильность в Украине создает очень высокие факторы риска для вкладывания денег в местную экономику.
Мумин Шакиров: То есть Пекин может легко закрыть глаза на потери из-за войны в Украине?
Кирилл Котков: Очень легко. Если по прошлому году товарооборот с Россией – 146–147 миллиардов долларов, то с Украиной он составлял, если я не ошибаюсь, что-то примерно 13 миллиардов. Абсолютно несопоставимые цифры.
Мумин Шакиров: Каковы аппетиты Китая в России: максимально посадить на "нефтяную иглу", становясь главным потребителем углеводородов по демпинговым ценам, или брать, пока дают? Иран предложит нефть и газ дешевле – Пекин России скажет: "До свидания".
Кирилл Котков: И то, и другое. Но Россия – более надежный поставщик, нежели Иран. Китай с Ираном не граничит. Импорт нефти и газа из Ирана идет танкерами и газовозами. Если американцы перекроют Малаккский пролив, все это закончится. А с Россией это невозможно. Поэтому Россия надежнее.
Мумин Шакиров: Не упали ли в глазах Путина акции китайского лидера после инцидента с приездом Нэнси Пелоси? Перед твоим носом в сопровождении военной авиации прилетела спикер Палаты представителей Конгресса США и демонстративно села на Тайване, а ты не нажал кнопку и не потопил врага.
Кирилл Котков: Я думаю, что не упали. Для Китая общение со своей внутренней аудиторией важнее общения с внешней. Китай ничего не забывает, ничего не прощает. Он рано или поздно отыграется за это дело.
Мумин Шакиров: Каковы шансы, что китайский лидер согласится на переговоры с Зеленским? И что реально Си Цзиньпин может сделать, чтобы остановить войну?
Кирилл Котков: Реально он ничего не может. Шансы на переговоры с Зеленским ничтожно малы – не о чем разговаривать.
Выступит ли Москва на Олимпиаде-2024?
Мумин Шакиров: МВД усмотрело в YouTube-блоге Евгения Савина, записавшего интервью с украинскими футболистами и выступившего против войны, признаки фейков и дискредитации российской армии. Об этом сообщил на этой неделе член Комитета Госдумы по физической культуре и спорту Роман Терюшков. Проверка Савина проводилась по депутатскому запросу. Подавляющее большинство российских спортсменов, выступающих на родине, старается не комментировать события в Украине. Тех, кто решается на такое, клеймят "предателями". Спортивные эксперты же отмечают, что в условиях изоляции России от спортивного мира деградация неизбежна.
С нами на связи – Александр Шмурнов. Александр, через три месяца – чемпионат мира по футболу в Катаре. России там не будет. Понимают ли футболисты, кто главный виновник их несчастья и бед, из-за которого они пропускают один из главных спортивных турниров на планете?
Александр Шмурнов: Я полагаю, этот вопрос поставлен неправильно. Многие футболисты не могут взять себе в толк политическую систему координат, которая насквозь пронизала спорт. Они все-таки живут отстраненно очень часто от этого. И упрекать их за это не стоит. Когда мы говорим о том, что спортсмены что-то должны мировому сообществу или просто обществу, в котором существуют, мы забываем, насколько спортсмены бывают посвящены в ситуацию, как они проживают свою жизнь совершенно по-другому – не так, как обычные люди… Почему не все легионеры уезжают из России? Потому что им нужно кормить семьи, потому что здесь они заработают, а там не заработают. Надо говорить о системе, о системе и о тех, кто ее формирует, является ее спикерами, о чиновниках, о тех, кто определяет правила игры, существование тех или иных видов спорта.
Спорт откроется очень быстро той России, которая будет признана международным сообществом неопасной, не страной, создающей катастрофу
Мумин Шакиров: Допустим, война в Украине закончится. Это ли не повод пересмотреть отношение к России?
Александр Шмурнов: Безусловно, это повод. Я считаю, что спорт, как наиболее подвижный институт человеческих взаимоотношений, сделает это быстрее, чем любой другой. Культуре, науке понадобится время. Тем более взаимоотношениям на уровне чиновников понадобится время: кто-то примет решение, кто-то не примет решение, кто-то испугается. Спорт откроется очень быстро той России, которая будет признана международным сообществом неопасной, не страной, создающей катастрофу и мировой кризис.
Мумин Шакиров: Европейский сезон российские футбольные клубы также пропускают: Лигу чемпионов и другие турниры. Теряет ли от этого европейский футбол?
Александр Шмурнов: Футбол – очень немногое. Я думаю, что этого никто не заметит. В 90-е годы югославские клубы по известным причинам не играли, и этого на уровне среднем именно клубного футбола никто совершенно не заметил. А что касается чемпионата мира, то Россия туда и не попала в тот момент, когда началась война в Украине. У сборной России оставался еще путь через квалификацию, через так называемые стыковые матчи, но ведь этого еще не произошло. Это никакое не исключение. Россия еще никуда себя не включила. И вообще, в футбольной системе координат Россия занимает очень далекое от лидирующих место. В хоккее, например, совсем другая ситуация. Это вид спорта, развивавшийся в России наиболее точно и интенсивно последние десятилетия. А футбол даже не заметит потери бойца.
Мумин Шакиров: Через два года в Париже пройдет летняя Олимпиада. Каковы шансы, что Россия попадет на эти соревнования?
Александр Шмурнов: К сожалению, они невысокие, несмотря на недавнее заявление министра спорта, что "мы уверены", дескать, "Россия будет участвовать". Я уверен, что если Россия будет участвовать, то никоим образом к этому не будет иметь отношения никто из чиновников, кто занимается спортом в России сейчас. Россия примет участие в Олимпиаде в Париже только тогда, когда вся верхушка будет сменена, в том числе и спортивная. С нынешним руководством никто, никакие мировые сообщества, не будет иметь дела. Должна быть не только прекращена война, должна быть прекращена изоляционная политика... Например, сегодня есть новость о том, что Россия признала очередные страны недружественными, и среди них Франция, где я сейчас нахожусь. Политика, которая позволяет нечто подобное производить, должна быть прекращена, но вряд ли ее прекратит нынешнее руководство. Поэтому министру спорта лучше не заикаться об участии в Олимпиаде. Он точно в ней не примет участия. Я хотел бы, чтобы все развивалось интенсивно, чтобы Россия поскорее излечилась от своей тяжелой заразы и, может быть, успела бы на подножку поезда Олимпиады. Надо возвращаться, а с какой точно Олимпиады или с какого чемпионата мира, с каких событий – это неважно. Главное, чтобы наконец-то этот состав повернулся в другую сторону.
Мумин Шакиров: Какова будет судьба Континентальной хоккейной лиги, из которой вышла команда "Динамо" (Рига)?
Александр Шмурнов: Безусловно, КХЛ была нужна рижскому "Динамо" гораздо больше, чем "Динамо" было необходимо Континентальной хоккейной лиге. Единственное, что было необходимо, – это некий международный статус. И потеря "Йокерита" и рижского "Динамо", конечно, лишает лигу этого статуса. Но поскольку Россия идет пока по колее изоляционизма, то это совершенно неудивительно. Что касается уровня лиги, не только статуса и какой-то эмблемы, ее уровень мгновенно не понизится. Континентальная хоккейная лига – это, пожалуй, лучшее, что произошло с российским спортом за последние 20 лет. Я не согласен, что там "доигрывали", – прозвучала в сюжете мысль. Нет. Это просто вторая мировая лига, сильнее любой европейской, слабее, чем НХЛ, но это и буфер для того, чтобы сильные хоккеисты там отыграли, потом переехали и дальше продолжали свою карьеру. Это и возможность для европейской, но прежде всего российской молодежи подготовить себя к более высокой лиге. И это довольно сильная организация. Во всяком случае, в первые годы существования КХЛ она напоминала НХЛ в первые годы, то есть лигу, которая идет по теоретически правильным законам, развивается, позволяет окутывать все больше и больше, привлекать к себе больше интереса и публики, и молодых хоккеистов, и тренеров. А главное, пап, родителей молодых хоккеистов по всей России. Футбол ведь не так популярен, как хоккей. Во всех сибирских городах, да и в Европейской части России есть хоккейные команды, и в них папы своих детей пестуют для того, чтобы они когда-то заиграли в НХЛ. Но через КХЛ – это был отличный трамплин, отличная ступень. Сложившаяся в футболе система роста спортсменов начала исчезать с проникновением политики, после 2014 года, и сейчас это почти разрушено. А выход рижского "Динамо" и "Йокерита" символизирует то, что лига перестает быть по-настоящему континентальной, международной, это уже ее ошметки. Да и уровень будет все ниже и ниже. Американцы и канадцы, которые хотели поддержать свой статус, не имея возможности у себя играть в НХЛ, лелея шансы дальше пробиться, приезжали в Россию. Но ничего этого больше не будет. А энтропия замкнутой системы, как говорит Второй закон термодинамики, то есть хаос закрытого сообщества будет повышаться. И конечно, Российская хоккейная лига через два-три года будет гораздо ниже уровнем. Просто в этот конкретный сезон, который стартует, это, скорее всего, не будет заметно.
Мумин Шакиров: Насколько важно гражданство в индивидуальном спорте? Wimbledon не допустил российских теннисистов, а US Open допускает.
Александр Шмурнов: Это другая история. На US Open так же, как и на Roland Garros, российские теннисисты – Рублев, Медведев и прочие – будут играть без флага. Они будут представлять не Россию, а самих себя. Wimbledon пошел еще дальше и сказал: "Коль скоро вы когда-то представляли Россию, мы вам запрещаем", – и за это был наказан теннисным сообществом. Я, скорее, за теннисное сообщество. Wimbledon напрасно так поступил. Но сообщество следит за ситуацией в мировой политике и не позволит этому процессу повернуться в сторону принятия того, что происходит в России. Просто теннисисты должны себе сказать: "Мы играем без флажка, мы остаемся частью мирового теннисного сообщества". А они это и сделают.
