В цикле "Как устроена Америка" мы стараемся заново открыть Америку. Для этого мы посещаем штаты, радикально отличающиеся друг от друга. Их особенности помогут понять, как действует истинно федеральное устройство страны. Сегодня мы посетим Гавайи и Иллинойс.
Гавайи. 43-й штат по территории (28 тысяч квадратных километров), 40-й по населению (около полутора миллионов). Принятие статуса штата – 1959 год (50-й, последний в стране). Столица – Гонолулу. Прозвища – "Штат Алоха", "Тихоокеанский рай".
Эти острова располагаются на границе мечты и реальности
На обычной карте Соединенных Штатов для Гавайев не находится места – разве что в отдельном уголке, где раньше рисовали розу ветров или кошмарных чудовищ, обитающих на краю ойкумены. Своей уникальностью пятидесятый штат обязан изобилию окружающей его пустоты. Тысячи миль отделяют эти острова от континентов. Они располагаются на границе мечты и реальности.
Экзотика проявляется и в том, что Гавайи – аттракцион природы. Здесь необычно все, начиная с геологии. Архипелаг так молод, что еще растет: постоянно действующий вулкан на Большом острове каждый год увеличивает территорию Америки на несколько квадратных километров. Лава извергается в море, застывает – и суши становится больше. Данные о площади Гавайских островов меняются, как сводки с поля боя.
Необычен своим постоянством гавайский климат. Острова славятся небывалыми пляжами: желтые, черные, зеленые, будто кто-то резвился с разноцветными чернилами. И океан тут кишит пестрой живностью. И коралловые рифы с их барочной архитектурой.
В главном музее Гонолулу поражает малое количество экспонатов: островитянам попросту не нужны были вещи. Но даже те, которыми они все же пользовались, связаны скорее с игрой, чем с трудом. Например, доски для серфинга, которые здесь и придумали. В изготовление их действительно вкладывалась масса изобретательности и старания – особые породы дерева, идеальная аэродинамическая форма, безукоризненно отполированная поверхность. Соорудить такую штуку должно быть сложнее, чем построить хижину.
Другое традиционное развлечение – танец хулу-хулу на Гавайях танцуют повсюду: в школах, ресторанах, на улицах, в аэропорту. В дни национальных праздников тысячи танцоров устраивают состязания на стадионах. При всей кажущейся незатейливости танца овладеть им непросто.
Туризм – золотое дно для Гавайев. Когда-то такое путешествие считалось верхом роскоши – для миллионеров и коронованных особ. На пляже Вайкики – самом, наверное, знаменитом в мире – до сих пор стоит осколок "бель эпок" – ярко-розовый "Гавайский королевский отель". Но сегодня на Гавайях экология – на первом месте. Только четыре процента территории отданы под застройку. Остальное – плантации сахарного тростника, кофе, местных орехов "макадамия", цветники орхидей, фруктовые сады и просто нетронутая природа: горы, вулканы, ущелья, долины, пляжи. На островах практически нет промышленных предприятий. Даже выращенные здесь ананасы везут морем на калифорнийские консервные заводы. К тому же повсюду, кроме столицы Гонолулу, не разрешается строить небоскребы. Дома должны быть не выше кокосовых пальм. Являясь Америкой, Гавайи пестуют свою непохожесть на нее.
Это отражается и на кулинарии. Чтобы отведать настоящий гавайский обед – "луау", надо запастись терпением. Сейчас это традиционное пиршество устраивают на берегу моря при большом стечении народа. Главное блюдо, которое можно было бы назвать "бритая свинья с кирпичами", готовится следующим образом. Свинью потрошат, моют и бреют. После этого внутрь кладут раскаленные камни, покрывают листьями и зарывают тушу в землю. Потом вокруг нее танцуют часа четыре, пока обед готовится в подземной печке. Мясо можно есть губами.
На экскурсию по 50-му штату мы отправимся с профессором университета в Гонолулу Анастасией Костецкой.
Анастасия, как мы знаем, этим летом разразились страшные пожары на острове Мауи. Как проявился гавайский характер в этой тяжелой ситуации?
Анастасия Костецкая: На Мауи выгорел район под названием Лахайна на западном побережье острова. Это исторический район, который раньше был резиденцией гавайских королей. Очень много истории погибло вместе с этим.
Как проявился гавайский характер? Во-первых, он проявился в духе "алохи" – это такие термины, которые каждый узнает в первую очередь, когда приезжает на Гавайи. "Алоха" – это доброта, взаимопонимание, взаимопомощь, также сюда можно присоединить такой концепт, как "кокуа", – это помощь всем, кто в ней нуждается, понимание гавайцами себя как народности, как "охана". "Охана" – это еще одно гавайское слово, которое означает "семья" в большом смысле этого слова.
После того как это несчастье разразилось, началась помощь со всех сторон, с других островов посылается помощь, волонтеры едут туда, помогают. Из университета нашего тоже поставляется помощь, ее собирают в виде пожертвований пищевых продуктов, одежды и так далее.
В то же время можно сказать, что дух "алохи" проявился и в том, что гавайцы очень часто надеются на случай, на Бога, на то, что все будет хорошо, пронесет. Поэтому очень много сейчас разговоров о том, почему Мауи был не готов к такого рода ужасным последствиям и к тому вообще, что это случилось.
Александр Генис: Это знакомая тактика – "авось". Но несмотря на климатические катаклизмы, Гавайи во всей остальной Америке считают раем. Как местные жители справляются с такой репутацией?
Мы гордимся тем, что у нас рай, по мнению всего остального мира
Анастасия Костецкая: С пониманием. Я теперь себя тоже считаю местным жителем – 10 лет здесь прожила. Все мои бывшие одноклассники, все знакомые начинают с этого разговор со мной: о, ты же живешь в раю, наши проблемы тебе незнакомы. К этому привыкли здесь все. Конечно же, здесь жизнь такая, как и везде, в том смысле, что везде есть свои проблемы. Но опять-таки включается дух "алохи", гавайцы и местные жители принимают всех такими, какие они есть, очень радуются туристам, потому что за счет туризма в первую очередь живет штат, экономика базируется на этом. И, конечно, мы гордимся тем, что у нас рай, по мнению всего остального мира.
Александр Генис: Русский след в истории Гавайи. В начале 19-го века на острове Кауаи пытались основать российскую колонию. Кто-нибудь помнит о том, что была такая страница в истории этих островов?
Анастасия Костецкая: Здесь был русский Форт Элизабет, от которого остались одни очертания на острове Кауаи. В 2017 году тут прошла конференция в честь его 200-летия. Собрались представители трех сторон – Российской Федерации, американского правительства и администрации гавайской. Сейчас, конечно, об этом помнят все меньше и меньше в связи с последними событиями.
Александр Генис: Много лет назад я был на конференции славистов на Гавайях. Во время экскурсии один пожилой профессор из первой волны эмиграции вдруг снял с себя пиджак, размотал обернутый вокруг его торса русский имперский флаг, воткнул его в песок на там месте, где был Форд Элизабет и сказал, что это русская земля – была и будет. Но это вряд ли.
Скажите, какое место можно найти только в вашем штате?
Анастасия Костецкая: Для меня особое место – это долина Маноа, там, где находится университет и где я жила в течение 7 лет. Это очень маленькая горная долина, зеленая, там постоянные дожди, ночью там просто ливни, каждое утро там радуга, и очень часто двойная. Радуга эта бывает таких причудливых форм, вы себе не представляете. И я не представляла, пока не увидела сама. Она иногда просто плавает в этой долине, как в бассейне, зеленое свечение. Или она может стоять вертикально, как труба печная на фоне зеленых гор. Это просто что-то фантастическое.
Александр Генис: Вы описываете такой пейзаж, что кажется, он находится на какой-то другой планете.
Анастасия Костецкая: Первый раз, когда я это увидела, мне вспомнился фильм "Сияние", такое неземное свечение, которое спускается с корабля инопланетян, да, именно такое ощущение было.
Александр Генис: Какая самая необычная встреча случилась с вами в вашем штате?
На Гавайях в течение очень долгого времени живут и выходцы из Японии, из Окинавы, из Кореи, с Филиппин
Анастасия Костецкая: У меня было очень много неожиданных и совершенно потрясающих встреч и разговоров со студентами, которые брали мои классы. Здесь студенты происходят из очень разных семей, относящихся к разным национальным традициям. На Гавайях в течение очень долгого времени живут и выходцы из Японии, с Окинавы, из Кореи, с Филиппин и так далее, очень много смешанных браков. Все эти студенты рано или поздно начинают рассказывать свои семейные истории, и они, конечно, потрясают.
Очень интересно, как они связывают русскую историю, что они узнают о русской культуре, со своими культурами, с историей своих стран. Например, у меня был студент с Окинавы, который рассказывал о том, как переживали войну его бабушка и дедушка, как они потом бежали сюда на Гавайи, что было очень созвучно с историями многих из нас, русских.
Были у меня студенты, у которых, допустим, мама была русская, а папа чаморро – это очень маленькая национальность, живущая на острове Гоа. Они все сюда приезжают учиться в университет. Гавайцы вообще очень любят рассказывать истории, в нашем классе очень часто это обмен историями, которые возникают по поводу разговоров о русской культуре и литературе.
Александр Генис: Что вообще гавайцев привлекает в русском языке, зачем они его учат? Ведь трудно представить более разнесенные на глобусе места, чем Гавайи и Россия.
Анастасия Костецкая: Я провожу этот опрос каждый раз в своих классах, каждый раз они говорят что-то типа: а мне нравится. Я услышал русскую песню, мне очень понравилось. Или у меня есть друг, который говорит по-русски, я хочу с ним обмениваться фразами на русском языке. То есть причины очень поверхностные. И в то же время, как я уже сказала, когда они начинают совсем немножко узнавать о русской культуре, они понимают, насколько много у нас общего, и это их очень привлекает. Например, положение России между Европой и Азией, о том, что Россия абсолютно многонациональная, многокультурная страна, которая формировалась под воздействием разнонаправленных тенденций. Они пишут мне, например, что "я из Кореи, в Корее у нас то же самое". Или – "я с Филиппин, оказывается, Филиппины не уникальны в этом смысле".
Александр Генис: У меня был знакомый гаваец, Антони Пери, родной язык которого был гавайский, но это не мешало ему учиться в Москве. Он перевел одну мою книжку и написал книгу, подражая Веничке Ерофееву.
Когда я вначале произношу фамилию Достоевский, практически сто процентов не знают, кто это
Анастасия Костецкая: Это можно связать с всевосприимчивостью гавайской культуры. Это очень мирные люди, которым все интересно, они как дети воспринимают все новое. Например, в своих классах, когда я вначале произношу фамилию Достоевский, практически сто процентов не знают, кто это, но они с большим интересом слушают все, что я могу им рассказать. И в этом смысле я очень счастлива как преподаватель, потому что семена, которые я сеяла, ложатся в очень-очень плодородную почву.
Александр Генис: Еще бы! Говорят, что у вас если карандаш вставить в землю, то из него вырастет дерево.
Мой последний традиционный для этого цикла вопрос: как война в Украине отразилась на жизни вашего штата?
Анастасия Костецкая: Здесь существует так называемая русскоязычная община, которая объединяет выходцев из стран бывшего Советского Союза, общий язык – русский. Поэтому в фейсбуке я могу следить за тем, как происходят разговоры. Все достаточно мирно. Украинцы выходят на митинги протеста. Кое-где можно увидеть вывешенные украинские флаги. Что еще интересно: мои студенты и коллеги писали мне и выражали мне соболезнования, как русской, в этой ситуации.
Александр Генис: Я в Нью-Йорке тоже с этим сталкивался. Нас хотят отделить от путинских палачей.
Спасибо, Настя, за знакомство с Гавайями, или как у вас говорят, "махало".
* * *
Иллинойс. 25-й штат по территории (150 тысяч квадратных километров), 6-й по населению (около 13 миллионов). Принятие статуса штата – 1818 год (21-й в стране). Столица – Спрингфилд. Дерево штата – белый дуб, еда – попкорн. Прозвище – "Земля Линкольна". Девиз – "Суверенитет штата, единство нации".
Иллинойс – прямая противоположность Гавайям. Если последний штат служит Америке климатическом убежищем, когда там нет пожаров, как это случилось прошлым летом, то Иллинойс известен скорее плохой погодой. Особенно его главный город, который называется Чикаго и прозывается "город ветров", чтобы не сказать "ветреный". Там и правда всегда дует, как в Питере.
Один писатель, гордый житель Манхэттена, заявил, что он лучше бы стал фонарным столбом в Нью-Йорке, чем мэром Чикаго
Но это не мешает Чикаго считать себя столицей Среднего Запада и бросать вызов самому Нью-Йорку. Тот, естественно, отвечает тем же. Один писатель, гордый житель Манхэттена, заявил, что он лучше бы стал фонарным столбом в Нью-Йорке, чем мэром Чикаго. Я в этих распрях не участвую – мне ведь всюду нравится, правда, по-разному.
Иллинойс – это сердце Среднего Запада. Под этим термином собрана дюжина штатов, где живет 22 процента населения страны. Всех их объединяет – согласно общепринятому убеждению и опросу Гарвардского университета – одна общая черта: доброжелательность. Наша коллега Марина Ефимова, жившая в этих краях, уверяла, что нигде в мире она не встречала столько джентльменов.
Иллинойс славен сельским хозяйством. 75 процентов штата занята полями, в основном кукурузными. Тут я научился любимому блюду американцев – початку, сваренному прямо там, где он вырос. Вкуснее кукурузы не бывает.
На краю этой аграрной пасторали, на берегу действительно великого озера Мичиган и расположен Чикаго. В определенном смысле он похож на Нью-Йорк, но ранний. Тут, на их родине, лучше сохранился первый слой небоскребов, отчего мне город напоминает Америку Драйзера. Характерно, что герой его трилогии безжалостный магнат Каупервуд развернулся именно в Чикаго, который к тому времени еще не прославился гангстерами.
Здесь же родился и другой любимый в России писатель – Хемингуэй. В районе Оак-парк можно зайти в его музей. Тут вам расскажут, как Папа, так все звали Хемингуэя, обидел Чикаго, назвав его городом "просторных газонов и ограниченных горожан". Но говорят, что это апокриф.
Чикаго – город музеев, лучший из которых – Институт искусств. Он может составить конкуренцию даже нью-йоркскому Метрополитену. А здешняя коллекция импрессионистов заменяет поездку в Париж. Но больше всего меня поразил экспонат в Музее науки и индустрии: немецкая подводная лодка, трофей Второй мировой войны, непонятным образом попавший в самый центр Америки, который по расчетам географов находится как раз в этих краях, – на Мидвесте.
В путешествие по Иллинойсу и его очень особенным городу Чикаго нас будет сопровождать такой же необычный гид: Алла Дегтярь, музыкант и организатор литературного салона, который она ведет уже больше 30 лет.
Должен сказать, что, прожив 45 лет в Америке, я знаю, что ее русская часть с большим трудом выносит общественные инициативы. Почти все коллективные затеи рассыпаются, разделяются и судят друг друга. Если в эмиграции и возникает нечто доброе, разумное и долговечное, то это всегда продукт особого личного подвижничества. К таким редким и оттого еще более радостным явлениям относится салон Аллы. Попав в него (и не один раз), я, как и многие до и после меня, вынес не только благодарность, но и удивление пережитым. Меня поразили та легкость общения и незаметность усилий, за которыми стоит интеллектуальная грация и обаяние хозяйки.
Как и другие гости салона, я стремительно подружился с Аллой и многие годы слежу по ФБ за ее повседневной жизнью, которую она сумела превратить в захватывающие и смешные приключения. Конечно, главные из них – две дочки. С ними Алла себя ведет как Бармалей, и ее тоже никто не боится. По-моему, на Аллу вообще невозможно сердиться.
Алла, приезжая к вам в Чикаго, я обнаружил, что жители этого города страшные патриоты. Почему?
Алла Дегтярь: Мне не кажется, что они все патриоты, учитывая скорость, с которой они сваливают во Флориду. Это печальный факт.
Александр Генис: Может быть, Флорида – это и конкуренция для Чикаго, но когда я в Чикаго говорю, что приехал из Нью-Йорка, меня все жалеют, говорят: как вас угораздило?
Алла Дегтярь: Это как Москва и Ленинград. Выясняется, что большинство презирают Чикаго. Это, конечно, люди, которые живут или хотели бы жить в Нью-Йорке – и наоборот, конечно. Когда мне говорят в качестве аргумента: вот смотри, приезжаешь в Нью-Йорк и в один вечер можешь пойти на 45 разных премьер спектаклей, танцев, танцев на льду и так далее, я спрашиваю всегда только одно: а на сколько вы можете попасть реально? Вы можете попасть на 45? Нет, всегда это просто дело одного. Так вот, когда ты действительно захочешь что-то одно, мне кажется, что Иллинойс всегда может это одно предоставить. Это во-первых.
А во-вторых, два года назад первый раз за много лет было подсчитано количество неформальной работы, волонтерства по всем штатам Америки. Это было довольно забавное исследование, потому что выяснилось, что разница между формальным волонтерством, то есть когда ты должен пройти какие-то определенные шаги, записаться, сдать тест на анализ крови или что-то еще, и когда ты неформально участвуешь в какой-то помощи, оказалось, что это огромная разница. Например, штат, в котором самое большое количество формального волонтерства, – это Юта, а штаты, где люди просто помогают, – Массачусетс, Нью-Гемпшир и Иллинойс.
Иллинойс, как и весь Средний Запад, обладает особыми достоинствами и специфическими недостатками
Александр Генис: Я слышал, что Иллинойс, как и весь Средний Запад, обладает особыми достоинствами и специфическими недостатками. Какие именно плюсы и минусы отличают этот штат?
Алла Дегтярь: Про общественные, политические плюсы я сейчас сказала. Конечно же, у меня никакого объективного мнения по этому поводу быть не может, по мне, это просто хороший, удобный штат для жизни. Я до сих пор радуюсь тому, что в нем существует некий баланс. Потому что штат Иллинойс, ровно половина жителей, политически склонная к Республиканской партии, республиканскому образу жизни, предложениям и идеям, а вторая половина – это демократы, это в основном люди, которые живут в Чикаго. Получается не очень, наверное, справедливо. Я думаю, что так и надо. Каждый большой город, который организовывает вокруг себя жителей, он должен быть таким, он должен нести в себе какую-то основную идею, обычно это должен делать действительно большой город штата, центральный. Те, кто не очень доволен, те, кто не могут позволить себе уехать во Флориду, едут в какие-то маленькие городки штата.
Достоинством, по-моему, является то, что весь штат, если отойти от убеждений, от всяких партийных и непартийных происшествий нашего времени, последних 15 лет, это просто люди. Они действительно готовы всегда помочь. У нас есть чем помочь, мы видим, что творится с погодой, природой. Когда я вижу, как пронесся ураган, скажем, на юге штата, а завтра там уже приехали три машины с волонтерами, которые будут помогать все отстраивать, меня это очень радует. Хотя вполне возможно, что есть другие чудесные штаты, где будет так же.
Александр Генис: Алла, вы лучше всех знаете эмиграцию в этих краях. Что о ней можно сказать?
Алла Дегтярь: Я живу в таком очаровательном районе под названием Аптаун, где смешано все на свете, и живу в доме, где живут китайцы, корейцы, вьетнамцы, испанцы, чернокожие люди. Конечно же, есть вещи, которые меня огорчают. Больше всего на свете меня огорчают политические взгляды моих соотечественников.
Александр Генис: Какое место можно найти только в вашем штате?
Алла Дегтярь: Конечно же, это Миллениум-парк в Чикаго. Потому что именно на его примере я смогла увидеть, каким образом можно не просто что-нибудь выстроить, а каким образом можно просто переосмыслить концепт города. Такой огромный кусок земли, на котором располагался когда-то давно, еще в конце прошлого века, бейсбольный парк, но он пострадал во время печально знаменитого чикагского пожара.
Созвали архитекторов, стали спрашивать: что они могли бы придумать здесь? И прошел век, но придумали они абсолютно фантастическую вещь. Они позвали Фрэнка Гери. Не надо, наверное, даже рассказывать, кто это. Вот если в городе стоит что-нибудь, на что чихнул Гери, – это уже отличает его. Это фантастическое место. Когда перегибался через мостик и видел там какой-то прямой кусок паркинга, железную дорогу, непонятно куда идущие поезда. И вдруг проходит 10 лет и появляется феноменально красивый парк, где каждое лето два месяца проходит знаменитый чикагский фестиваль классической музыки, бесплатный последний, единственный в Америке, три раза в неделю играющий концерты, привозящий сюда феноменальных музыкантов.
Чикаго тем и знаменит, что это город первоклассной архитектуры
Александр Генис: Чикаго тем и знаменит, что это город первоклассной архитектуры. Не зря же это родина небоскребов. Алла, я знаю вас как прекрасную хозяйку и кулинара, не раз обедал у вас. Какое блюдо передает характер вашего штата?
Алла Дегтярь: Это как раз то блюдо, которое я бы никогда не приготовила сама и никогда не кормила бы им гостей. Блюдо, которое считается просто девизом кулинарным нашего штата, – это то, что называется Deep Dish Pizza.
Сначала закладывается гигантский слой, несколько дюймов теста, причем дрожжевого, не этот тоненький хрустящий, затем пять килограммов сыра, только потом заливается соус, а сверху можно положить какой-то топинг. Я не очень люблю пиццу, в Риме люблю, да, но здесь я попробовала два раза, смотреть на это страшно, потому что килограмм томатного соуса, его совершенно невозможно проглотить. И еще это советуют есть ножом и вилкой – это уже обсмеяно.
Александр Генис: Как война в Украине отразилась на местной жизни?
Алла Дегтярь: У нас же одна из самых больших общин украинских в Америке, у нас есть огромные центры украинские, у нас есть музей Украины, там бесконечно происходят какие-то встречи, сборы денег. Так, как Иллинойс, наверное, не каждый штат помог. У нас до сих пор большинство машин, которые я встречаю, с желто-голубым значком.
