Наконец-то это прозвучало официально и "засилено" судом: в России господствует "андроцентричный общественный уклад", и борьба с ним является преступным деянием. Это цитата из "комплексной деструктологической экспертизы" по "театральному делу" драматургини Светланы Петрийчук и режиссерки Евгении Беркович, которым за спектакль 2020 года "Финист Ясный Сокол" о русских девушках, полюбивших исламистов, грозит статья об "оправдании терроризма". Кроме "идеологии исламизма и джихадизма", экспертиза нашла в спектакле "признаки идеологии радикального феминизма" и той самой "борьбы с андроцентричным общественным укладом России". Обвиняемые отправлены на два месяца в СИЗО. В случае признания виновными им грозит от пяти до семи лет колонии.
Судебные экспертизы в России – дело прихотливое, проводят их специально отобранные малоизвестные "эксперты", прикормленные органами, и после "правил Лаодикийского и Трулльского собора" в обвинении по делу Pussy Riot в 2012 году ничему удивляться уже не приходится: ни лженауке "деструктологии", ни "религиоведу"-исламофобу Роману Силантьеву. Однако эти документы интересны тем, что в них, словно в юродивых речах покойного Владимира Жириновского, проговариваются важные вещи, которые затем становятся государственной политикой. В данном случае – приравнивание феминизма к экстремизму (напомним, что в апреле 2023 года депутат Госдумы Олег Матвейчев внес законопроект о признании феминизма экстремистской идеологией) и юридическое признание основополагающей роли в России мужчин.
Путинизм – это реакция традиционного общества на вызовы глобализации, плюрализма, многокультурности
То, что в России господствует патриархат, ни для кого не секрет, но, кажется, впервые так простодушно, в лоб, заявлено, что он является основополагающим и посягательство на него преступно. В самом деле, дискриминация женщин в России системна, структурна и необходима для функционирования традиционных государства и общества, что были воспроизведены в путинскую эпоху. Женщин дискриминируют на рабочем месте (где они получают на 30% меньшую зарплату за одинаковую с мужчинами работу), дома (где они в среднем работают ежедневно по 4–5 часов против получаса у мужчин), в ритуалах повседневности, в самом русском языке, где слова "режиссёрка" и "драматургиня" вызывают у публики протест, а обсуждение в сети репрессий против свободного театра превращается в набивший оскомину спор о феминитивах.
Отдельная больная тема – домашнее насилие в России. Точные цифры неизвестны, упрятанные в полицейской и медицинской статистике и остающиеся незаявленными, от 14 тысяч убитых женщин в год по данным МВД (в среднем одно убийство каждые 40 минут) до 16 миллионов женщин, пострадавших от домашнего насилия – данные, которые приводит правозащитница Алена Попова. Закон о домашнем насилии, который должны были внести в Госдуму в конце 2019 года, по данным издания "Вёрстка", был заблокирован патриархом Кириллом и духовником Владимира Путина митрополитом Тихоном (Шевкуновым) при активной медийной поддержке "православного олигарха" Константина Малофеева. С тех пор, сначала в период пандемии, а затем в ходе войны с Украиной, уровень домашнего насилия в России значительно возрос.
Собственно, всё путинское правление можно рассматривать как реванш патриархата, традиционных иерархий власти, насилия и подчинения над ростками эмансипации, что появились в открытой среде больших городов, в современной культуре, в молодом поколении. Путинизм – это реакция традиционного общества на вызовы глобализации, плюрализма, многокультурности, на изменение гендерных ролей и трансформацию семьи. В качестве ответа был предложен крестовый поход за "скрепами" с его доминантной маскулинностью, образом мужчины-воина, фетишизацией семьи и деторождения, с его фаллическими культами (демонстрация ракет) и презрением к гомосексуальности. Это легло на почву распространённой в России криминальной этики с ее истеричной гомофобией: как шутили в сети, блатная субкультура АУЕ ("арестантский уклад един") теперь расшифровывается как "андроцентричный уклад един". Подобно многим диктаторам, Путин нашел в гомофобии и культе семьи золотую жилу и образ национальной идеи: если спросить на улице среднего человека, за что сегодня воюет и страдает Россия, ответом будет, скорее всего, "чтобы не заключали гей-браков" и "чтобы не было "родителя номер один" и "родителя номер два".
Проблема и в образе самого Путина: во главе ядерной сверхдержавы стоит силовик с явно выраженной токсичной маскулинностью, вот уже третье десятилетие старательно изображающий из себя альфа-самца, "идеального мужа" для своего основного электората – женщины-бюджетницы в возрасте 50+, и для большой части глобальной аудитории, того самого фольклорного "таксиста-путиниста" из зарубежных столиц, что соскучился по мужским словам и жестам на фоне мягкотелых либеральных политиков "постгероической эпохи". Отсюда и блатные прибаутки в речи Путина, и фотосессии в кабине истребителя, на палубе торпедного катера или с обнаженным торсом на рыбалке, отсюда и осуждение борьбы с харассментом на Западе, вкупе с одобрением мужского насилия (известное "мощный мужик, мы ему все завидуем" о бывшем израильском президенте Моше Кацаве, которого обвиняли в изнасилованиях). Подходящей парой в мировой политике ему был Дональд Трамп – есть много фотографий, где оба сидят рядом в креслах в классической позе "менспрединг", широко расставив ноги.
Сегодня патриархальное российское государство во главе с токсичным абьюзером развязало преступную войну с Украиной за сохранение своих мужских привилегий. Эта война имеет очевидный гендерный подтекст: в российском патриотическом дискурсе Украина позиционируется как "младшая сестра" или "неверная жена", которую надо вернуть в "лоно семьи". Идеологический конструкт превращается в оргию насилия: множатся свидетельства изнасилования российскими солдатами украинок в возрасте от 8 до 80 лет. "Украинских баб насилуй, только предохраняйся", – смеясь, советует российскому десантнику жена в перехваченном телефонном разговоре. Слабеющая мужская сила России неожиданно для себя столкнулась с окрепшим молодым соперником и в ярости обрушивается на гражданское население, на беззащитных женщин и детей. Когда вы видите на фотографии Евгения Малолетки смертельно раненую роженицу из разбомбленного мариупольского роддома, которую несут на носилках волонтёры, а она пытается прикрыть свой живот, под которым кровавое месиво, когда вы видите на фото из Бучи руку убитой оккупантами женщины, на которой остался свежий маникюр, когда вы видите тело годовалого ребенка, которое вытаскивают спасители из руин дома в Славянске, разрушенного российским "Калибром" в пасхальный день (мальчик ещё жив, но скоро умрет) – знайте, что всех их убила "андроцентричная страна" под названием "Российская Федерация".
Пару лет назад, еще до войны, в России прогремел скандал с движением "Мужское государство", которое возглавлял блогер Владислав Поздняков. Оно занималось травлей и преследованием женщин и представителей ЛГБТ. В октябре 2021 года решением Нижегородского областного суда оно было признано экстремистским и запрещено на территории России. Сам Поздняков бежал в Черногорию, некоторое время вёл телеграм-канал с тем же названием, но сегодня его деятельность заглохла. Этого и не нужно: в смертоносное "мужское государство" превратилась вся Россия.
Сергей Медведев – историк, ведущий цикла программ Радио Свобода "Археология"
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
