- Журналисты обнародовали данные о российских потерях в боях за Бахмут.
- "Тюменское дело" о террористическом сообществе дошло до суда.
- Депутаты хотят допустить старшеклассников к опасным работам.
ТЫСЯЧИ ПОГИБШИХ, МИЛЛИАРДЫ "ГРОБОВЫХ"
Почти 20 тысяч человек, завербованных в ЧВК "Вагнер", погибли в 2023 году в так называемой "бахмутской мясорубке". Из них 17 тысяч – это помилованные Владимиром Путиным заключенные. Такие выводы сделали журналисты "Медиазоны" и Русской службы Би-би-си, получив документы о выплатах погибшим наемникам – как вольным, так и завербованным в колониях. Всего же на войну отправились по меньшей мере 48 тысяч заключенных. Их вербовали даже в лечебных учреждениях.
На видеосвязи с нашей студией – редактор "Медиазоны" Дмитрий Трещанин и корреспондент Русской службы BBC News Ольга Ившина.
Ольга Ившина: Мы с коллегами из "Медиазоны" с первого дня полномасштабного вторжения России в Украину ведем поименный список потерь российской стороны. В этом нам помогают и волонтеры. Нам удалось получить документ о выплатах ЧВК "Вагнер" компенсаций за гибель сотрудников (а по сути, наемников) по стандартному контракту. Это наиболее полный, но не исчерпывающий массив данных.
Марьяна Торочешникова: Какой период времени охватывает эта документация?
Ольга Ившина: С июля 2022 года до августа 23-го.
Марьяна Торочешникова: Дмитрий, вы в расследовании отмечаете, что во время взятия Бахмута российская сторона отработала новые не самые гуманные практики использования живой силы как раз на завербованных ЧВК "Вагнер" заключенных и эти практики стали нормой.
Движение вперед стало главным, неважно, сколько потеряет российская армия
Дмитрий Трещанин: В войне вообще мало гуманного, но все-таки обычно у военачальников есть понимание, что солдат – это не расходный материал, что его надо подготовить, вооружить. Но когда за дело взялся Пригожин, он по каким-то причинам решил, что потери не имеют большого значения, что продвижение на несколько сотен метров вперед стоит 100–300 человек погибшими. В некоторые недели мы видели, что люди гибли тысячами. Пик потерь пришелся на декабрь 2022-го – январь 23-го года, когда была битва за Соледар.
Одновременно Пригожин и его медиаимперия продвигали миф о ЧВК "Вагнер" как о всепобеждающей силе: "Где "Вагнер" – там победа!" Сейчас уже никакой ЧВК "Вагнер" нет, после гибели Пригожина структура разделена на части. Но дух "Вагнера", дух того, что цель оправдывает средства, – все это пропитало если не целиком Министерство обороны, то какую-то его часть. И сейчас уже есть новый термин: "стирание подразделения в ноль" – это стало общим местом даже для Z-блогеров, Z-военкоров.
До Бахмута мы видели массовые потери российских военнослужащих в маневренной войне, большие потери среди ВДВ, но не было сознательной практики отправки людей на убой. Это появилось именно во время штурма Бахмута, это ввел именно "Вагнер". И сейчас мы видим, что подразделения "Шторм-V", "Шторм-Z" формируются в том числе из завербованных заключенных, а также из добровольцев, контрактников, которые по каким-то причинам стали немилы начальству. Людей, прошедших через всякие ямы и прочие пыточные места, тоже отправляют в итоге в штурмовые подразделения. И мы видим по съемкам с дронов, насколько малы шансы выжить в этих атаках.
Марьяна Торочешникова: А в чем тогда идея-то?
Пригожин говорил, что ему принципиально важно набирать головорезов
Дмитрий Трещанин: В том, что "мы движемся вперед". Движение вперед для российской армии стало главным, независимо от того, сколько она потеряет. Мы видим достаточно серьезные потери и среди вольных завербованных, но такого безжалостного отношения к своим, как среди заключенных, конечно же, нет. Это видно и по цифрам: погибли 17 тысяч заключенных и 2,5 тысячи вольных. Но большая часть этих вольных были завербованы уже во время штурма Бахмута.
Ольга Ившина: У нас есть данные только по погибшим, нет данных о живых сотрудниках, о выплатах за ранения и так далее. Если мы спускаемся на уровень конкретных людей, семей, которые потеряли своих близких, то хаоса очень и очень много. Десятки случаев, когда мне писали родственники "вагнеровцев" и узнавали от меня, что тот или иной человек погиб. У "Вагнера" был телефон "горячей линии", им там отвечали: "Все нормально, жив, в списке погибших нет". А у нас, например, уже несколько месяцев есть фотография его могилы.
Марьяна Торочешникова: А из этих документов понятно, откуда поступали деньги на эти выплаты?
Ольга Ившина: Нет, источник денег неясен. Можно только примерно прикинуть общую сумму: около 108 миллиардов рублей – общие затраты на выплаты только похоронных денег. Это превышает расходы российского бюджета, например, на борьбу с туберкулезом. А еще эта сумма сопоставима с бюджетом всей Тульской области.
Дмитрий Трещанин: Мы совершенно забыли ключевую речь Владимира Путина после пригожинского мятежа, где он в стиле человека, который расстается с любимой, предъявлял материальные претензии к Пригожину. Он говорил, что на выплаты, зарплаты и премии ушло 85 миллиардов, а на страховые выплаты – 110 миллиардов. То есть источник денег – некие страховые выплаты. У них была заочная полемика. "Я за тебя 20 тысяч положил", – говорил Пригожин. "А я тебе 110 миллиардов рублей дал", – говорил Путин.
Мы точно знаем, что в начале февраля 2023 года Пригожину уже запретили вербовать людей в местах лишения свободы. К этому времени машина вербовки уже буксовала. Как раз в этот период они дошли до лечебно-исправительных учреждений, до колоний-поселений, тогда как раньше фокусировались все-таки на колониях строгого, особого режима, и Пригожин говорил, что ему принципиально важно набирать убийц, разбойников...
Марьяна Торочешникова: Головорезов.
Дмитрий Трещанин: Он достаточно долго еще отказывался от вербовки одной из самых массовых статей – 228-й, "наркотической". Потом ему стало плевать на все эти разделения, и его "пылесос" уже пошел по всем колониям. А в феврале этот источник ему отрезали: Министерство обороны осознало, что им самим это нужно, и они полностью забрали его под себя.
Здесь есть важный идеологический момент. Если до начала 2023 года мы могли говорить о российских силах как о какой-то группе банд (вот есть банда, которая подчиняется Министерству обороны, есть банда, которая подчиняется Кадырову, есть банда, которая подчиняется Пригожину, есть банда, которая подчиняется ЛНР и ДНР), то после подавления бунта Пригожина в российской армии плюс-минус введено единоначалие. Соответственно, у них единый пайплайн вербовки что с воли, что из колоний, единое распределение – кто куда, единое формирование и пополнение бригад.
Это была достаточно серьезная проблема для российских сил вторжения. А сейчас все это приведено, насколько это возможно, к единому знаменателю. Министерство обороны справилось с этим внутренним кризисом.
Марьяна Торочешникова: А есть понимание, сколько недавних заключенных под командованием Минобороны воюет сейчас на территории Украины?
После подавления бунта Пригожина в российской армии плюс-минус введено единоначалие
Дмитрий Трещанин: Здесь надо смотреть на то, что говорят правозащитники. Наверное, это десятки тысяч, причем это меньше, насколько я понимаю, чем прошло через ряды ЧВК "Вагнер", включая погибших и тех, у кого истек контракт. Несмотря на чудовищно маленькие шансы выжить... По некоторым колониям мы видели, что погибало три четверти от завербованных, а в целом – где-то треть, но был какой-то шанс. А у "минобороновских" заключенных этот шанс еще меньше. К тому же у Пригожина было: полгода – и свободен, а у "минобороновских" заключенных нет никакого крайнего срока, поэтому шансов выжить стало еще меньше.
Марьяна Торочешникова: Ольга, сколько уже фамилий в списке российских потерь и насколько интенсивно он пополняется?
Ольга Ившина: Немного дополню Дмитрия. Мы на Би-би-си еще до того, как у нас появился список "Вагнера", провели выборочный анализ. Взяли 500 человек из ЧВК "Вагнер" и 500 человек из Минобороны – тех, у кого мы знаем дату начала контракта и дату гибели. Цифры показали, что половина всех погибших "вагнеровцев" погибали в течение первых трех месяцев, а половина из тех, кто воюет сейчас с Минобороны, смогла прожить на фронте только два месяца.
Да, у наемников Минобороны шансов выжить меньше, еще и потому, что "Вагнер" свято соблюдал обещание дать людям две недели тренировки перед отправкой на фронт. То есть в "Вагнере" мы не видим ни одного человека, который погиб бы ранее чем через две недели после отбытия из колонии. В Минобороны таких случаев очень немало, и это говорит о том, что они или готовят людей всего несколько дней, или вообще не готовят, сразу отправляют. И шансы выжить в подразделениях Минобороны существенно ниже из-за отсутствия должной подготовки и из-за гигантских проблем со снабжением.
Половина всех погибших вагнеровцев погибали в течение первых трех месяцев
Теперь о наших списках. Мы их обновляем каждую неделю и на этой неделе зафиксировали уже более 56 тысяч 500 подтвержденных потерь. И это только те имена, которые мы знаем по открытым источникам, железобетонно подтвержденные. Кроме того, в список не вошли 19 тысяч погибших вагнеровцев. И это только открытые данные. Реальное число погибших с российской стороны, без учета тех, кто воевал в армиях так называемых "ДНР" и "ЛНР", по меньшей мере в два раза больше, приближается к 120 тысячам.
В сентябре 2022 года, когда Минобороны РФ последний раз публично отчитывалось о потерях российской армии, они назвали цифру – чуть меньше шести тысяч. Уже на тот момент в нашем списке было больше имен, чем они признали, хотя у нас только открытые данные, а у них есть все. Вот именно этим ценен наш поименный список.
ТЕРРОРИСТЫ ПО ПРИЗНАНИЮ
Аресты, пытки, выбивание признательных показаний и, как результат, – масштабное дело о создании террористического сообщества. Речь о так называемом "Тюменском деле". С 6 июня его рассматривает Центральный окружной военный суд в Екатеринбурге.
На скамье подсудимых четверо. Пятый обвиняемый признан недееспособным. А еще один заключил досудебное соглашение и уже получил срок. По версии следствия, молодые люди из разных городов России изготавливали взрывчатку и собирались устроить теракты, чтобы свергнуть власть в стране. По версии защиты, дело полностью сфабриковано, признания выбиты под пытками и никакого террористического сообщества не было вовсе.
"Тюменское дело" – не первое, в котором главные доказательства – признания обвиняемых, выбитые под пытками. Журналисты и правозащитники сравнивают его с делом "Сети", террористической, по мнению российских властей, организации, запрещенной в России. Тогда следователи обвинили 11 молодых людей из Санкт-Петербурга и Пензы, придерживающихся анархистских и антифашистских взглядов, в том, что они создали террористическое сообщество, собирались совершать теракты и свергать власть в России.
Слово адвокату команды "Первый отдел" Евгению Смирнову.
Евгений Смирнов: "Тюменское дело" демонстрирует, что в России действует единый централизованный подход к расследованию и оперативному сопровождению дел террористической направленности. Независимо от региона, в таких делах часто применяются пытки. И это говорит не об эксцессе исполнителей на местах, а скорее о некой установке, спущенной явно из Москвы: что обвиняемые по таким делам должны пройти через пытки. Государство стремится показать, что оно будет делать с теми, кого оно же обвинит в совершении преступлений террористической направленности.
Практика применения пыток начинает разрастаться: теперь мы зачастую видим пытки и по экстремистским делам, и по делам, связанным с противодействием проведению СВО, а зачастую – даже по делам о госизмене, шпионаже.
Есть установка: обвиняемые по "террористическим" делам должны пройти через пытки
"Тюменское дело" отличается от многих остальных тем, что мы узнали, что там происходит. Там отлично поработали адвокаты, попались смелые обвиняемые, которые смогли рассказать общественности, через что они прошли. Они подали заявление о пытках, и адвокаты максимально четко все это зафиксировали.
Яркий пример, показывающий отношение государства к обвиняемым по таким делам, – люди, которые были задержаны по подозрению в совершении теракта в "Крокус Сити". Мы увидели буквально в прямом эфире, как силовики, не скрываясь, совершают преступления, и государство этого даже не стеснялось. Они в прямом эфире отрезали ухо, пытали людей электричеством, и никому ничего не было. И мы видели, как многие люди это одобряют! Это политика государства. Оно делает все, чтобы его агенты в лице оперативников продолжали пытать людей, а для этого нужно показать, что они находятся в безопасности.
Марьяна Торочешникова: В апреле правозащитники запустили акцию по сбору средств на оплату услуг адвокатов для Никиты Олейника, Дениза Айдына, Юрия Незнамова и Даниила Чертыкова – тех, кто остался в этом деле обвиняемыми.
Евгений Смирнов: Даже самые отважные адвокаты тоже нуждаются в какой-то поддержке, и для них это единственное средство заработка.
Сейчас государство переходит к новой стадии – экстремизации всего и вся
Следователи и оперативные сотрудники часто отождествляли адвоката с его подзащитным, а сейчас отождествляют уже и юридически. Они посадили наших коллег в следственный изолятор за совершенно нормальную адвокатскую деятельность и обвиняют их в совершении тяжкого преступления. Посмотрите, какие изменения в законодательстве мы видим сейчас: участием в деятельности экстремистского сообщества, террористической организации признается фактически любая деятельность по контакту с людьми, признанными экстремистами или террористами!
И вообще, сейчас государство переходит к новой стадии – экстремизации всего и вся. То, что раньше признавалось "организацией – иностранным агентом", сейчас признается "экстремистской организацией". И количество дел об экстремизме и терроризме, как и количество пострадавших, в том числе – адвокатов (за помощь за таким делам), будет только расширяться.
"ПУСТЬ ДЕТИ ПОДРАБОТАЮТ"
В России хотят привлекать школьников к опасным работам. В Госдуме всерьез обсуждается возможность снизить возрастную планку до 16 лет либо изменить список опасных профессий, запрещенных для несовершеннолетних.
Вот как прокомментировал в своих соцсетях предложение допускать старшеклассников к опасным работам вице-президент Конфедерации труда России Олег Шеин.
Правящая партия обслуживает интересы капитала, готового брать прибыль в любом месте
Олег Шеин: Депутат Госдумы от "Единой России" Юлия Оглоблина заявила, что напрасно наше законодательство ограничивает применение детского труда во вредных и опасных условиях. Вот дети заработать хотят, родители как бы не против – почему законодательство мешает? А вредные и опасные условия – это работа на высоте, работа с ядами, взрывчатыми веществами, работа в условиях, когда рядом находятся вращающиеся механизмы, разные химикаты и так далее.
В мире детский труд на вредных и опасных производствах запрещен в 1973 году, а в нашей стране – еще при Ленине, в 1922-м. И понятно почему. Тут взрослые-то за своей безопасностью не всегда внимательно следят, что же про детей говорить? Но, как известно, если бизнес видит прибыль в 300%, нет ни одного преступления, перед которым бы он остановился. И понятно, что вертикаль и правящая партия у нас обслуживают интересы того капитала, который готов брать прибыль в любом месте.
Марьяна Торочешникова: По стандартам Международной организации труда допуск к опасным работам возможен только с 18 лет – это записано в фундаментальной Конвенции Международной организации труда номер 138, которую Россия обязалась исполнять. Конвенция требует, чтобы ратифицировавшие его государства проводили национальную политику, направленную на обеспечение эффективной отмены детского труда и постепенного повышения минимального возраста для приема на работу.
