Врачи говорят, что состояние здоровья Йованки Броз улучшается
Первая дама бывшей Социалистической федеративной республики Югославия, супруга скончавшегося в 1980 году лидера СФРЮ Иосипа Броз Тито, Йованка Броз была госпитализирована 23 июля.
Ей скоро исполнится 89 лет, и понятно, что здоровье в таком возрасте уже нестабильно. Однако обстоятельства ее помещения в Клинический центр в Белграде и физическое состояние вызвали этические и моральные споры в обществе.
В первых сообщениях из Клинического центра Сербии говорилось, что вдова Тито помещена в реанимационное отделение в тяжелом состоянии, в физически истощении и в гигиенически крайне запущенном виде. Анализы крови не обнадеживают: установлен начальный сепсис организма. У Йованки Броз обнаружены пролежни и раны неизвестного происхождения на груди. Полагают: от онкологического заболевания. Через несколько дней после ее госпитализации клиника прекратила давать подробную информацию о состоянии вдовы Тито – общественность воспротивилась тому, что вопреки закону и этике на публику без согласия человека выносится сугубо личная информация, которая должна оставаться врачебной тайной.
Йованку Броз привезли в больницу ее родственники, но только тогда, когда она начала терять сознание и ее организм не имел уже больше сил сопротивляться. С ее болезнью, которую она скрывала от всех, снова актуальным стал вопрос о ее тяжелой судьбе в старости и унизительных условиях жизни.
Тито умер 4 мая 1980 года, а уже в июле в резиденцию к его вдове пришли десять человек – государственные чиновники и офицеры. Персонал из дома был удален, а "гости" приступили к обыску помещений, взломали двери личной канцелярии Йованки, изъяли документы, фотографии, драгоценности. Ей приказали собрать вещи, и поздней ночью, в шубе, накинутой на ночную сорочку, она отправилась в новый дом. Сестре Йованки Броз, которая присутствовала при выселении, пригрозили: "Если не будешь молчать, заплатишь жизнью".
Так вдова Тито попала под домашний арест. Ее новый дом вначале охраняли пятнадцать человек. В общество выходить ей не разрешалось, а гости могли приходить лишь по специальному разрешению. До недавнего времени у Йованки Броз не было даже личных документов.
Ее бывший адвокат Тома Фила рассказал Радио Свобода, что с 1980 по 1987 годы она вообще никуда не могла выходить. "Ко мне она приходила домой – неудобно было ее принимать в моей адвокатской канцелярии. Она всегда была под охраной, всегда кто-то стоял рядом – подслушивали и меня, и ее. Это было страшно. А личные документы ей и не нужны были, ведь ее не отпускали одну даже через улицу. Она еще счастлива, что осталась в живых. Ей грозили, говорили, что это ошибка, что ее не убили", – говорит Фила.
Йованку Броз поселили за высоким забором, во внешне красивом старинном государственном особняке в том же элитном жилом районе Белграда Дединье, по соседству с бывшей ее резиденцией и могилой мужа. Но изнутри большой дом в 750 квадратных метров разваливался.
Тридцать лет дом, принадлежащий государству, никто не ремонтировал. Кровля провалилась, от дождей и снега в одной комнате упал потолок. Годами вдова Тито жила без отопления, зимой сидела, кутаясь в одеяла, в перчатках. Раз в неделю ей приносили продукты. Поначалу она с цветами ездила на могилу мужа – рано утром по понедельникам. Этот день в мемориальном центре Тито выходной. Долго молча стояла у могилы. Однако в 2007 году, когда выделенная ей старая автомашина полностью сломалась, ее шофер был отправлен на пенсию. Она осталась без транспорта и могилу Тито с тех пор больше не посещает. Личного имущества у Йованки Броз нет. Пенсию мужа она не получила, под предлогом, что у Тито якобы не было зарплаты, а поэтому не может быть и пенсии. Вместо этого ей каждый месяц вручали небольшое государственное пособие. Правда, в последние годы это пособие все-таки увеличили – до 1000 евро. И крышу и отопление в особняке все-таки подчинили. Правда, внутри все осталось в разрушенном состоянии. Власти утверждают, что в этом виновата сама Йованка – для ремонта ее нужно было временно переселить, от чего она категорически отказалась.
Адвокат Тома Фила вспоминает, как Йованка Броз с 1980 года попала в такое положение: "Сначала мы три года боролись, чтобы ей вернули белье и платья. Когда ее выселили из резиденции, ей разрешили взять только шубу, несколько платьев, две пары туфель и некоторые украшения – все остальное отобрали. Когда платья вернули, все подпушки были распороты – там искали микрофильмы". Йованке не дали даже взять с собой телеграммы соболезнования по поводу смерти мужа. Позже был принят закон, которым она была лишена права на имущество, так как все имущество Тито было провозглашено государственным. Потребовалось 15 лет, чтобы добиться в Конституционном суде отмены этого закона. Это было в 1999 году. После произошли демократические перемены. "Я понадеялся: они-то наверняка вернут ей отнятое имущество, – говорит Фила. – А знаете, что они сделали? В суде потеряли папку с документами об имуществе! И они мне говорят: нельзя имущество отдать обратно, так как мы не знаем, что она имела, давайте нам доказательства!"
Так у Йованки Броз лично имущества практически не осталось. В 1986 году парламент Югославии принял закон, согласно которому все имущество Броз Тито становилось государственным. Но в 2000 году Конституционный суд Сербии провозгласил этот закон нелегальным. Тогда начался новый процесс, в ходе которого нужно было снова определить, что принадлежало бывшему пожизненному президенту бывшей страны. И этот процесс продолжается вот уже более 30 лет.
Злые языки говорят, что ни дети, ни вдова Тито ничего из его имущества получить не могут, потому что оно разворовано – причем теми, кто в какие-то годы находился у власти.
В нашей передаче про судьбу Йованки Броз летом 2009 года министр социальной политики Сербии Расим Льяич, который по личной инициативе пытался обустроить ее жизнь, сказал, что у всей этой истории есть два аспекта. Первый – чисто человеческий: женщина в возрасте 85 лет живет совершенно одна в плохих условиях. Другой аспект – политический. "Она часть истории, и отношение к ней – это отношение к нашей истории, вне зависимости от того, какой эта история была. Такое отношение к супруге президента Югославии, правившего страной почти сорок лет, противоречит нормам цивилизации. На самом деле речь идет не только о Йованке Броз, речь идет о нас самих, – сказал Льяич. – Нельзя создать достойное государство, если каждая следующая власть стирает историю. Йованка Броз мне рассказывала разные детали из прошлого. Я их не знал: когда умер Тито, мне было 15 лет. Она рассказала, как во второй половине семидесятых годов перед Тито было поставлено условие: или жена, или государство. В 1977 году Йованку изолировали от мужа. Она утверждает, что у нее никогда не было политических амбиций, но ряд ведущих политиков тех времен думали иначе. Йованка Броз говорит, что все, что она делала, делала ради мужа, без желания оказать на него политическое влияние или взять власть после его смерти".
Расим Льяич был частым гостем в доме Йованки Броз. Однако после того как она на днях попала в больницу, он пожаловался, что давно ее не видел – что каждый раз, когда по телефону пытался договориться о встрече, Йованка Броз утверждала, что она вскоре завершит свои дела по обустройству дома и тогда будет принимать гостей. Ее навещали лишь ближайшие родственники – продукты приносила ее младшая сестра, а готовила и убирала она сама. После того как Йованка Броз попала в больницу, на первых страницах белградских газет чередой пошли рассказы о жизни бывшей первой дамы Югославии. В форумах и социальных сетях в интернете часть людей утверждают, что Йованка при социализме жила за счет чужого имущества и правила как королева, и это справедливо, что теперь она за это расплачивается. Противоположное мнение: позорно, что государство так унизило вдову Тито – один из символов своего времени.
Белградская журналистка Йована Глигориевич, годами занимающаяся темой судьбы Йованки Броз, говорит, что о Йованке не вспоминали десятилетиями. Иногда к ней появлялся интерес, но это всегда было на уровне интриг, таблоидной обработки как ее проблем, так и любой темы, связанной с ней. "По-моему, такое отношение глубоко лицемерно и крайне проблематично, учитывая условия, в которых Йованка Броз проживает вот уже несколько десятилетий, – говорит Йована. – Был момент, когда это отношение начало меняться – после 2000 года, когда произошли перемены в стране. Был проведен ремонт крыши в особняке, ей выдали внутренний и заграничный паспорта. Однако это было решено не благодаря тогдашнему правительству и государству, а благодаря личным усилиям министра труда и социальной политики Расима Льяича, имевшего возможность хотя бы частично снять проблемы Йованки Броз".
Йованка Броз двадцать пять лет провела под домашним арестом, хотя никакого решения властей об этом не найдено. А потом, последние 8 лет – в изоляции. Лишь один раз она на автомашине проехала по центру Белграда, и было замечено, что она остановилась, чтобы съесть мороженое.
"С изоляцией Йованка Броз согласилась добровольно, – замечает Глигориевич, – однако, факт остается фактом: она слишком долго жила ниже уровня любого человеческого достоинства. Государство и общество не должны были допустить, чтобы так жил кто-либо из граждан, а тем более некто, кто является видной фигурой в истории и обществе".
Из многих фактов можно сделать вывод, что Йованка Броз чего-то сильно боялась. Например, ремонт ее дома, по словам министра Льяича, провести нельзя было, так как она отказалась временно переехать, боясь покинуть особняк. Страх этот кажется беспричинным, ведь государственная система изменилась, и мало кому она может навредить своими воспоминаниями. Но не стоит забывать, что речь идет об очень пожилом человеке.
А Йована Глигориевич замечает, что все в эти дни, как и всегда, когда Йованка Броз оказывалась в центре внимания общественности, о ней говорят только как о бывшей первой даме, как о жене Иосипа Броз Тито. "А хотелось бы, чтобы кто-то вспомнил, что речь идет не только о чьей-то супруге, а о женщине, которая в возрасте 17 лет взяла в руки оружие и пошла воевать против фашизма, – говорит журналистка. – Я считаю, что в отношении нашего общества к Йованке Броз отражается и отношение общества к нашим антифашистам и той части нашей истории, которая, может быть, не полностью такая уж чистая, светлая и справедливая, но в тот момент она была на стороне добра. Мир в 20 веке выглядел бы совсем по-другому, если бы не было людей, которые делали то же самое, что Йованка, – взяли оружие и пошли на войну".
Йованка Броз не написала мемуаров о своей жизни. Говорят: боялась стать свидетельницей истории. Минувшей зимой она сообщила, что ее особняк ограбили и, кроме некоторых личных украшений, украдены ее записные книжки и письма знакомых ей политиков.
Ей скоро исполнится 89 лет, и понятно, что здоровье в таком возрасте уже нестабильно. Однако обстоятельства ее помещения в Клинический центр в Белграде и физическое состояние вызвали этические и моральные споры в обществе.
В первых сообщениях из Клинического центра Сербии говорилось, что вдова Тито помещена в реанимационное отделение в тяжелом состоянии, в физически истощении и в гигиенически крайне запущенном виде. Анализы крови не обнадеживают: установлен начальный сепсис организма. У Йованки Броз обнаружены пролежни и раны неизвестного происхождения на груди. Полагают: от онкологического заболевания. Через несколько дней после ее госпитализации клиника прекратила давать подробную информацию о состоянии вдовы Тито – общественность воспротивилась тому, что вопреки закону и этике на публику без согласия человека выносится сугубо личная информация, которая должна оставаться врачебной тайной.
Йованку Броз привезли в больницу ее родственники, но только тогда, когда она начала терять сознание и ее организм не имел уже больше сил сопротивляться. С ее болезнью, которую она скрывала от всех, снова актуальным стал вопрос о ее тяжелой судьбе в старости и унизительных условиях жизни.
Тито умер 4 мая 1980 года, а уже в июле в резиденцию к его вдове пришли десять человек – государственные чиновники и офицеры. Персонал из дома был удален, а "гости" приступили к обыску помещений, взломали двери личной канцелярии Йованки, изъяли документы, фотографии, драгоценности. Ей приказали собрать вещи, и поздней ночью, в шубе, накинутой на ночную сорочку, она отправилась в новый дом. Сестре Йованки Броз, которая присутствовала при выселении, пригрозили: "Если не будешь молчать, заплатишь жизнью".
Так вдова Тито попала под домашний арест. Ее новый дом вначале охраняли пятнадцать человек. В общество выходить ей не разрешалось, а гости могли приходить лишь по специальному разрешению. До недавнего времени у Йованки Броз не было даже личных документов.
Ее бывший адвокат Тома Фила рассказал Радио Свобода, что с 1980 по 1987 годы она вообще никуда не могла выходить. "Ко мне она приходила домой – неудобно было ее принимать в моей адвокатской канцелярии. Она всегда была под охраной, всегда кто-то стоял рядом – подслушивали и меня, и ее. Это было страшно. А личные документы ей и не нужны были, ведь ее не отпускали одну даже через улицу. Она еще счастлива, что осталась в живых. Ей грозили, говорили, что это ошибка, что ее не убили", – говорит Фила.
Йованку Броз поселили за высоким забором, во внешне красивом старинном государственном особняке в том же элитном жилом районе Белграда Дединье, по соседству с бывшей ее резиденцией и могилой мужа. Но изнутри большой дом в 750 квадратных метров разваливался.
Тридцать лет дом, принадлежащий государству, никто не ремонтировал. Кровля провалилась, от дождей и снега в одной комнате упал потолок. Годами вдова Тито жила без отопления, зимой сидела, кутаясь в одеяла, в перчатках. Раз в неделю ей приносили продукты. Поначалу она с цветами ездила на могилу мужа – рано утром по понедельникам. Этот день в мемориальном центре Тито выходной. Долго молча стояла у могилы. Однако в 2007 году, когда выделенная ей старая автомашина полностью сломалась, ее шофер был отправлен на пенсию. Она осталась без транспорта и могилу Тито с тех пор больше не посещает. Личного имущества у Йованки Броз нет. Пенсию мужа она не получила, под предлогом, что у Тито якобы не было зарплаты, а поэтому не может быть и пенсии. Вместо этого ей каждый месяц вручали небольшое государственное пособие. Правда, в последние годы это пособие все-таки увеличили – до 1000 евро. И крышу и отопление в особняке все-таки подчинили. Правда, внутри все осталось в разрушенном состоянии. Власти утверждают, что в этом виновата сама Йованка – для ремонта ее нужно было временно переселить, от чего она категорически отказалась.
Адвокат Тома Фила вспоминает, как Йованка Броз с 1980 года попала в такое положение: "Сначала мы три года боролись, чтобы ей вернули белье и платья. Когда ее выселили из резиденции, ей разрешили взять только шубу, несколько платьев, две пары туфель и некоторые украшения – все остальное отобрали. Когда платья вернули, все подпушки были распороты – там искали микрофильмы". Йованке не дали даже взять с собой телеграммы соболезнования по поводу смерти мужа. Позже был принят закон, которым она была лишена права на имущество, так как все имущество Тито было провозглашено государственным. Потребовалось 15 лет, чтобы добиться в Конституционном суде отмены этого закона. Это было в 1999 году. После произошли демократические перемены. "Я понадеялся: они-то наверняка вернут ей отнятое имущество, – говорит Фила. – А знаете, что они сделали? В суде потеряли папку с документами об имуществе! И они мне говорят: нельзя имущество отдать обратно, так как мы не знаем, что она имела, давайте нам доказательства!"
Так у Йованки Броз лично имущества практически не осталось. В 1986 году парламент Югославии принял закон, согласно которому все имущество Броз Тито становилось государственным. Но в 2000 году Конституционный суд Сербии провозгласил этот закон нелегальным. Тогда начался новый процесс, в ходе которого нужно было снова определить, что принадлежало бывшему пожизненному президенту бывшей страны. И этот процесс продолжается вот уже более 30 лет.
Злые языки говорят, что ни дети, ни вдова Тито ничего из его имущества получить не могут, потому что оно разворовано – причем теми, кто в какие-то годы находился у власти.
Тито с молодой супругой - ранние годы совместной жизни
Йованка Броз родом из видной сербской крестьянской семьи в Хорватии, стала третьей официальной женой Тито в 1952 году. Произошло это неожиданно для всех, после того как она постоянно дежурила у постели лидера Югославии, которому была сделана операция на желчном пузыре. Брак они заключили почти в тайне, и лишь через год Тито официально представил ее своей супругой. До того она, молодая югославская партизанка, в ходе войны награжденная двумя орденами за храбрость, черноволосая красавица с чином майора, а потом подполковника, шесть лет была то слугой, то секретаршей, то любовницей Броза, который был старше ее на 32 года. Выйдя замуж, Йованка преданно заботилась о муже, которого боготворила, сопровождала его во всех официальных поездках и не отступала от него ни на шаг. Она никогда не называла своего мужа по имени, лишь по партийному псевдониму Тито. Говорят, Йованка любила роскошь, а еще постоянно по своему усмотрению меняла персонал резиденции, и все ее боялись. Поговаривали также, что она вмешивалась в государственные дела, даже во внешнюю политику, назначала и снимала с постов генералов и функционеров. Словом, мешала Йованка Броз многим из окружения Тито. В середине семидесятых годов она впала в немилость ближайших соратников югославского лидера. Они заподозрили ее в связях с советской разведкой, в намерениях – вместе с сербскими генералами – совершить в Югославии государственный переворот. В 1977 году Йованку Броз полностью отлучили от уже состарившегося мужа, но он отказался с ней разводиться. Сама Йованка утверждает, что Тито не пожертвовал ею, а спас ее жизнь. Вот что она заявила про Тито государственному телевидению Сербии в, пожалуй, своем единственном появлении перед телекамерами с тех пор, как попала в изоляцию:4 мая 2001, Йованка у могилы мужа
"Я была окружена огромным вниманием с его стороны, огромной любовью, настоящей любовью, до конца. Он меня искренне любил. Меня обвиняли в том, что я веду борьбу за власть. Поверьте, мне и в голову не приходила мысль, что я бы могла прийти к власти. Видела я, как выглядит власть. Знала, как тяжело ее добиться, а еще больше – как тяжело ее удержать. Мне было не до власти".В нашей передаче про судьбу Йованки Броз летом 2009 года министр социальной политики Сербии Расим Льяич, который по личной инициативе пытался обустроить ее жизнь, сказал, что у всей этой истории есть два аспекта. Первый – чисто человеческий: женщина в возрасте 85 лет живет совершенно одна в плохих условиях. Другой аспект – политический. "Она часть истории, и отношение к ней – это отношение к нашей истории, вне зависимости от того, какой эта история была. Такое отношение к супруге президента Югославии, правившего страной почти сорок лет, противоречит нормам цивилизации. На самом деле речь идет не только о Йованке Броз, речь идет о нас самих, – сказал Льяич. – Нельзя создать достойное государство, если каждая следующая власть стирает историю. Йованка Броз мне рассказывала разные детали из прошлого. Я их не знал: когда умер Тито, мне было 15 лет. Она рассказала, как во второй половине семидесятых годов перед Тито было поставлено условие: или жена, или государство. В 1977 году Йованку изолировали от мужа. Она утверждает, что у нее никогда не было политических амбиций, но ряд ведущих политиков тех времен думали иначе. Йованка Броз говорит, что все, что она делала, делала ради мужа, без желания оказать на него политическое влияние или взять власть после его смерти".
Расим Льяич был частым гостем в доме Йованки Броз. Однако после того как она на днях попала в больницу, он пожаловался, что давно ее не видел – что каждый раз, когда по телефону пытался договориться о встрече, Йованка Броз утверждала, что она вскоре завершит свои дела по обустройству дома и тогда будет принимать гостей. Ее навещали лишь ближайшие родственники – продукты приносила ее младшая сестра, а готовила и убирала она сама. После того как Йованка Броз попала в больницу, на первых страницах белградских газет чередой пошли рассказы о жизни бывшей первой дамы Югославии. В форумах и социальных сетях в интернете часть людей утверждают, что Йованка при социализме жила за счет чужого имущества и правила как королева, и это справедливо, что теперь она за это расплачивается. Противоположное мнение: позорно, что государство так унизило вдову Тито – один из символов своего времени.
Белградская журналистка Йована Глигориевич, годами занимающаяся темой судьбы Йованки Броз, говорит, что о Йованке не вспоминали десятилетиями. Иногда к ней появлялся интерес, но это всегда было на уровне интриг, таблоидной обработки как ее проблем, так и любой темы, связанной с ней. "По-моему, такое отношение глубоко лицемерно и крайне проблематично, учитывая условия, в которых Йованка Броз проживает вот уже несколько десятилетий, – говорит Йована. – Был момент, когда это отношение начало меняться – после 2000 года, когда произошли перемены в стране. Был проведен ремонт крыши в особняке, ей выдали внутренний и заграничный паспорта. Однако это было решено не благодаря тогдашнему правительству и государству, а благодаря личным усилиям министра труда и социальной политики Расима Льяича, имевшего возможность хотя бы частично снять проблемы Йованки Броз".
Йованка Броз двадцать пять лет провела под домашним арестом, хотя никакого решения властей об этом не найдено. А потом, последние 8 лет – в изоляции. Лишь один раз она на автомашине проехала по центру Белграда, и было замечено, что она остановилась, чтобы съесть мороженое.
"С изоляцией Йованка Броз согласилась добровольно, – замечает Глигориевич, – однако, факт остается фактом: она слишком долго жила ниже уровня любого человеческого достоинства. Государство и общество не должны были допустить, чтобы так жил кто-либо из граждан, а тем более некто, кто является видной фигурой в истории и обществе".
Из многих фактов можно сделать вывод, что Йованка Броз чего-то сильно боялась. Например, ремонт ее дома, по словам министра Льяича, провести нельзя было, так как она отказалась временно переехать, боясь покинуть особняк. Страх этот кажется беспричинным, ведь государственная система изменилась, и мало кому она может навредить своими воспоминаниями. Но не стоит забывать, что речь идет об очень пожилом человеке.
А Йована Глигориевич замечает, что все в эти дни, как и всегда, когда Йованка Броз оказывалась в центре внимания общественности, о ней говорят только как о бывшей первой даме, как о жене Иосипа Броз Тито. "А хотелось бы, чтобы кто-то вспомнил, что речь идет не только о чьей-то супруге, а о женщине, которая в возрасте 17 лет взяла в руки оружие и пошла воевать против фашизма, – говорит журналистка. – Я считаю, что в отношении нашего общества к Йованке Броз отражается и отношение общества к нашим антифашистам и той части нашей истории, которая, может быть, не полностью такая уж чистая, светлая и справедливая, но в тот момент она была на стороне добра. Мир в 20 веке выглядел бы совсем по-другому, если бы не было людей, которые делали то же самое, что Йованка, – взяли оружие и пошли на войну".
Йованка Броз не написала мемуаров о своей жизни. Говорят: боялась стать свидетельницей истории. Минувшей зимой она сообщила, что ее особняк ограбили и, кроме некоторых личных украшений, украдены ее записные книжки и письма знакомых ей политиков.