Флаг как организм

Дэвид Датуна родился в 1974 году в Тбилиси, получил юридическое и журналистское образование, с 1999 года живет в США, приобрел известность в 2000-х. В рамках специального арт-проекта Google Датуна первым в мире использовал в искусстве смарт-очки Google Glass: в инсталляции "Портрет Америки", которую выставили в Национальной портретной галерее в Вашингтоне. Собрал команду ветеранов NASA и DARPA для разработки космического арт-проекта Free Space, который позволит любому пользователю интернета из любой точки мира создать свое произведение искусства и загрузить на космический спутник, который сохранит его для потомков.

Наиболее известна его серия портретов государственных лидеров, звезд, исторических персонажей, а также изображений национальных флагов с использованием обычных оптических очков, названная им "Точка зрения миллиардов" (Viewpoint of Billions). Работу "Путин – Мона Лиза", проданную за 269 тысяч долларов на ярмарке "Арт Москва" в 2011 году, по сведениям художника, приобрел сам российский президент. Следующий проект "Глаза в глаза: Путин, Николай II" навлек на художника гнев ныне живущего прототипа и закрытие выставки.

В марте 2014 года Датуна отреагировал на украинские события инсталляцией "Путь правды" (The Truth Way), в которой скрестил украинский и американский флаги. Отказался от заказа на флаг Армении. Сделал радужный флаг, символ движения ЛГБТ. Символ латвийской государственности, который был выставлен на ярмарке Art Riga Fair 2015, художник отразил в своем творчестве потому, что, по его словам, Латвия, совершившая быстрый переход от советского строя к европейским ценностям, играет решающую роль в современном наполнении понятия свободы. Корреспондент Радио Свобода побеседовала с художником о том, как он превращает политический объект в искусство.

Дэвид Датуна в программе "Культурный дневник"

– Как вы придумали поверхность из очков?

– Каждый художник ищет свои формы. Индивидуальный почерк настолько явно виден, что созданы мобильные приложения: направляешь телефон на картину, и тебе выдают два-три варианта из числа великих. Я занимался живописью, графикой, как и все начинающие художники, и когда я переехал в Соединенные Штаты, я носил свои работы по галереям, показывал, но это никому не было интересно, их выкидывали в мусорную корзину, как это обычно происходит с миллионами картин обычных художников. Чтобы не умереть с голоду, я пошел работать в магазин оптики техником-лаборантом. Я резал линзы, работал там пять лет, параллельно занимаясь искусством. И наблюдал за тем, как люди выбирают очки. Каждый был индивидуален в своем выборе формы, оправы. Я подумал, что очки символизируют угол зрения. Это такой собирательный образ – каждый смотрит на мир сквозь собственную призму, очки – это взгляды людей. Я подумал: а почему они не могут быть моим материалом? Оказалось, очень даже могут. Но при этом концепции и идеи, которые у меня были, не поменялись.

– Вы создаете изобразительную поверхность, а потом прозрачную сетку из очков, которая модулирует взгляд зрителя?

– Тут несколько слоев. Первый слой – это замысел, его вообще не видно. Потом главный слой: что мы хотим показать, какую идею несет произведение. Вот возьмем флаг Латвии, который вы сейчас перед собой здесь видите. Есть поверхность, на которой расположена вся текстовая информация о стране. На ней – фотографии.

Дэвид Датуна

– Хочу уточнить: сначала изготовляется ящик из фанеры, который изнутри покрывается цветами национального флага. На него наносится текст и фото...

– Понимаете, это так все примитивно, что мы сейчас говорим про ящик. Тут нужно начать с конца. Вы, когда смотрите на флаг, вы видите изображение через линзы. Без вас эта инсталляция не работает. Линзы модулируют ваш взгляд таким образом, как видят этот объект люди, носящие эти очки. В данном случае – флаг, энергетическое понятие, символизирующее латвийское государство. При любом повороте вашей головы и любом движении картинка меняется, линзы преломляют реальность и создают иллюзию. Главная цель – заставить вас осознать, почувствовать, что когда картинка меняется, вы же сами и заставляете ее меняться, вы воздействуете на объект, без вас он мертвым висит на стене. Как и в жизни: любое ваше движение воздействует на реальность. Создается треугольник между вами, линзами, то есть обществом, и объектом, в данном случае историей, существующей в нижнем слое в виде фотографий и текста.

– Портретов исторических личностей и современников, которые повлияли на общество?

– Да, людей, которые что-то сделали для этой страны, этого общества, которые определяют нашу историю. И не только правильных, хороших людей, но и спорных личностей. В одном из флагов Америки есть фотография итальянского мафиози Карло Гамбино и представителей сицилийских кланов, которые повлияли на становление налоговой системы Соединенных Штатов, что и сделало Америку финансовой супердержавой. Если бы не итальянские мафиозные семьи, которые нашли брешь в американской налоговой системе и с помощью схемы стали взимать налоги у всего государства, ее бы не укрепили.

– Вы изготовили более 200 флагов США и более 70 национальных флагов разных стран. Чем они различаются?

– Концепции разные. Есть просто флаг Америки, есть сексуальный флаг Америки: сексуальная революция, портреты секс-символов. Сексуальная культура – это же тоже часть культуры. Есть флаг музыкальный: люди, которые развили музыкальное искусство Соединенных Штатов. Есть Голливуд. Есть флаги, меняющие цвета. Есть "цветущий" флаг, "думающий". Есть "взрывающийся", который выглядит как вскипающий вулкан: такое чувство, что общество сейчас закипит. Для меня флаг – это не просто баннер страны, по которому мы ее узнаем. Для меня это живой организм, люди.

​

– Как вам пришло в голову поместить под очки флаг?

– Концепция была, и она есть, и она не менялась никогда, и дело вообще не во флаге тут. Мне всегда хотелось создать картину коллективного мышления на определенном пространстве, в данном случае страны, допустим, США, объединяющих под флагом разные массы и слои людей. Но это может быть и не флаг. У меня есть серия портретов.

– Например, портрет Путина.

– Портретов Путина у меня несколько. Первый я собрал из маленьких изображений Моны Лизы. Любви к Путину у меня нет. Я просто задал себе вопрос: кто такая Мона Лиза? До сих пор еще ходят споры: Мона Лиза – это мужчина; нет, она женщина; она думает; нет, она плачет.

– Who is Mr Putin?

– Вот именно! Мы до сих пор не знаем, кто такой Путин, куда он идет. Хотя нет, наверное, сегодня мы уже знаем, но в 2011 году, когда я сделал этот портрет, весь мир был дружелюбно настроен к мистеру Путину. И этим портретом я хотел сказать: ребята, не все так хорошо, нет в нем ничего хорошего. Поэтому я сделал так, как будто портрет выходит из темноты. Есть у меня портрет Обамы, который собран из изображений Авраама Линкольна, который отменил рабство. В правом его глазу Роза Паркс (Роза Ли Паркс в 1955 году в городе Монтгомери, штат Алабама отказалась уступить место белому пассажиру в секции автобуса для цветных после того, как все места в секции для белых были заняты. – Прим.), а в правом – Мартин Лютер Кинг. Так, по-моему, Обама смотрит на мир. Или, например, портрет Стива Джобса, составленный из маленьких портретов Айн Рэнд, одной из наиболее значительных философов XX века, эмигрировавшей в Америку из России, автора "Атлант расправил плечи", книги, называемой библией капитализма и второй по тиражу после Библии. Это была настольная книга Стива Джобса, а для меня, как и для многих, он является лицом современного капитализма. Или шуточный портрет Мэрилин Монро, который я собрал из маленьких портретов Саши Грей, современной порнозвезды. Концепция может быть очень простой или замысловатой, но она должна быть. Понятие "современное искусство" очень сложно, и многим зрителям оно не понятно и не нравится. И многие художники прячутся за этим понятием, за концептуальностью: вот идея, а как это выглядит, неважно. Редко кому удается сделать так, чтобы интересные концептуально вещи смотрелись и визуально интересно, а я стремлюсь именно к этому.

– А давайте поговорим о взаимоотношениях ваших произведений и людей, общества. Насколько я понимаю, Путин воспринял свой портрет как комплимент.

– Первый – да. А был еще второй. Я поставил потрет Путина напротив портрета Николая II – они были огромные, под три метра высотой, – и назвал эту работу "Путин и Николай II: глаза в глаза (игра такая). Крах цивилизации". Ну, этот уже ему не понравился.

– Говорят, Путин себя в виде Моны Лизы приобрел за большие деньги?

– Не знаю. Кто-то его купил, кому-то подарил…

– То есть вы не знаете, кто стоял за покупателем?

– Я знаю, но мне просто не интересно об этом говорить.

– Почему вы выставились в России?

– Первая выставка состоялась в 2011 году, вторая в 2013-м. Я сделал более 40 российских флагов к 400-летию династии Романовых. От Романовых до нынешнего Путина я проследил всю историю Российской империи. Каждый флаг олицетворял определенный период истории России. Был флаг с обожженным гербом, двуглавым орлом, и вместо триколора белое поле. Он был совершенно пустым, как будто вся история страны стерлась. Был триколор под сеткой из красных линз: понятно, что государство уже новое, но люди смотрят на него прежним взглядом. Я имел в виду 90-е годы, но, наверное, этот образ отражает и нынешнюю ситуацию.

– Вы преподнесли флаг Грузии президенту Маргвелашвили и вот сейчас латвийский – президенту Вейонису. Это часть концепции?

– Я сделал грузинский флаг в прошлом году, только я подарил его не Маргвелашвили, а народу Грузии в его лице. То же самое произошло и с латвийским флагом. Он передан мной народу Латвии в лице законно избранного президента в знак любви и уважения.

Дэвид Датуна и президент Латвии Вейонис

– Вы всегда дарите флаг национальному лидеру, ставя точку в творческом процессе?

– Не всегда. Иногда и продаю. Иногда не ставлю точку, а открываю новую страницу. Например, в Латвии у меня появились большие планы, я хочу привезти сюда из Лондона знаменитый кинофестиваль Raindance Festival, в жюри которого я войду в следующем году.

– Вы делали флаги держав, играющих отрицательную роль в истории?

– Таких держав не существует. Кто играет отрицательную роль? Назовите хоть одну страну. Вообще не может быть отрицательного хода истории. Жизнь идет, и мы на нее влияем или не влияем. Есть люди, личности, значение которых определяет общество. Но какую роль они сыграют в истории – никто не знает.

– Вы делали флаги стран, которые политически враждебны Америке, не хотят видеть вас с вашим творчеством?

– Вы про флаги России? Вы привязываете разговор к политике, но искусство стоит выше политики. Конечно, этот объект очень политичен, но для меня это не знак страны, а живой организм, зеркало данной территории планеты. Мне не важно, страна дружит с Америкой или нет. Таких стран, в которых я не могу выставиться, нет. Физически я не был во всех 70 странах, но у меня со всеми хорошие отношения. Однако есть режимы, которые я не приемлю, и есть страны, которые предлагали мне огромные деньги, чтобы я представил их в своей работе, но я отказывался. Мое творчество – отчасти журналистика: я отражаю действительность, а люди рассматривают мои работы под своим ракурсом.