В детсад устроит суд

Марьяна Торочешникова: Чиновники по всей стране рапортуют о ликвидации очередей в детские сады, отвечая таким образом на требование президента Путина, обозначенное в одном из так называемых "майских указов". Речь идет об указе № 599 "О мерах по реализации государственной политики в области образования и науки", согласно которому, в частности, к 2016 году должна быть обеспечена стопроцентная доступность дошкольного образования для детей в возрасте от трех до семи лет. Президент распорядился, чиновники отчитались, но люди по всей стране почему-то устраивают митинги, обивают чиновничьи пороги и ходят по судам, требуя принять их детей в детсады.

В студии Радио Свобода - председатель общественного движения "Российским детям - доступное дошкольное образование" Кирилл Дружинин, на видеосвязи из Всеволжска Ленинградской области - вынужденная домохозяйка и гражданская активистка Екатерина Корсун.

Президентский указ был подписан Владимиром Путиным 7 мая 2012 года, а спустя год жительница Москвы Мария Казимирова, отчаявшаяся пристроить сына в детский сад с помощью чиновников, начала судиться за право своего ребенка на дошкольное образование и дошла до Верховного суда России. Но воз и ныне там. Корреспондент Радио Свобода Никита Татарский подготовил сюжет об истории этой борьбы.

Мария Казимирова: У меня старшая девочка занимается спортивной аэробикой, мы приехали сюда именно за большим спортом из города Саянска Иркутской области. Старшая дочь - призер всероссийских соревнований, а Андрюша только в этом году начал первые выступления. Чиновники ссылаются на то, что в детских садах нет мест, хотя фактически это не так. Я обошла все детские сады в районе, все заведующие говорят: "Пока у вас временная регистрация, мы вас не возьмем. Вот сделайте, купите, пропишитесь у знакомых, и вы завтра пойдете в детский сад».

- Должна быть обязательно московская прописка, потому что для зачисления детей даже вашего возраста приоритет у москвичей.

Мария Казимирова: Я одна воспитываю двоих детей, и для меня очень критично, ходит ребенок в детский сад или нет. Я весь день работаю, бабушка у нас пенсионерка, и она не может дать того дошкольного образования, которое нужно ребенку. А у меня физически не хватает времени, я прихожу только вечером, либо в выходные дни занимаюсь с ребенком.

Андрей Казимиров: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Меня зовут Андрей Казимиров. Я живу в Москве, мне пять с половиной лет. И мне дядя не дает билет в садик. Помогите, пожалуйста! Спасибо, до свидания!

Мария Казимирова: Мне уже не важно, пойдет мой ребенок в детский сад или нет, потому что с 1 сентября этого года мы идем в школу. И сейчас моя принципиальная позиция - доказать, что конституционное право моего ребенка на дошкольное образование было нарушено. Мы проводили митинги, пикеты, в 2014 году подписывались под жалобой в Генеральную прокуратуру. После этого ко всем, кто подписался, пришли с полицией - отдел по делам несовершеннолетних, проверяли, в каких условиях живут дети, но негласно нас всех хорошо потрясли. 3 июля 2012 года мы встали на очередь в детский сад в Департаменте образования города Москвы. Мы выбрали три детских сада, благополучно стояли в очереди, пока не узнали, что дети с временной регистрацией идут в отдельной очереди.

Мария Казимирова с сыном

Оказалось, что в Москве несколько тысяч детей с временной регистрацией. И на последнем заседании в Верховном суде представитель Департамента образования признался, что в Москве 111 тысяч детей с временной регистрацией стоят сейчас в очереди в детский сад. С февраля 2013 года (это был мой первый иск в Тимирязевский суд) мы прошли очень много, приходилось и с ребенком ездить на судебные заседания, потому что не с кем было его оставить.

В Мосгорсуде мы выиграли дело, но по формальным обстоятельствам решение признали незаконным, сослались на то, что не хватило одной подписи судьи. При обжаловании его полностью отменили, и мы опять остались не у дел и без садика. Мы подавали уже второй иск в Верховный суд, в первом нам было отказано. И вот 22 июня Верховный суд принял решение в нашу пользу, но оно еще пока не окончательное, потому что дело вернули на новое рассмотрение в Тимирязевский районный суд.

Теперь все по новой: Тимирязевский районный суд, а дальше будут апелляции, я думаю, Мосгорсуд... Будем судиться дальше!

Марьяна Торочешникова: Кирилл, именно вы помогали Марии Казимировой проходить все судебные инстанции. Что же происходит, почему вопросом устройства ребенка в детский сад должны заниматься верховные судьи? И почему нельзя было раньше решить этот вопрос?

Кирилл Дружинин: Суды вынуждены заниматься этим делом, потому что, несмотря на упомянутый вами указ президента, очереди у нас все-таки не ликвидированы. У нас есть отдельные регионы, в которых детей могут вовсе дискриминировать, как в Москве, например, детей с временной регистрацией не хотят зачислять в детские сады. В этом виновен, в первую очередь, департамент образования города Москвы, который проводит такую политику, якобы из-за того, что у города не хватает средства на содержание таких детей. А у города вполне хватает средств - допустим, 200 миллионов на разгон облаков, на то, чтобы ежегодно менять тротуарную плитку. Почему-то считают, что это важнее.

В некоторых регионах занимаются приписками при определении, сколько детей стоят в очередях в детские сады. В Одинцовском и Красногорском районах Московской области чиновники Управления образования самовольно меняют желаемую дату поступления ребенка в детский сад, которую выбрали родители. Например, ребенок стоял в очереди, сад был необходим с 1 сентября 2015 года, ребенок сад не получил, и ему 30 или 31 декабря 2015 года изменили дату желаемого поступления на 1 сентября 2016 года. Вроде бы это еще не актуальная очередь, и она вроде как и не учитывается. И все эти данные, которые озвучиваются на федеральном уровне, неверны.

Марьяна Торочешникова: Я обратилась в Минобрнауки РФ, чтобы прислали какую-то статистику, и они сообщают, что в федеральном сегменте электронной очереди по состоянию на 1 июня 2016 года состоит 167 986 детей в возрасте от полутора до трех лет. А что касается доступности дошкольного образования для детей от трех до семи лет, таких в федеральном сегменте электронной очереди 63 153 человека. Вы считаете, что это не отражает реальную картину?

Кирилл Дружинин: Абсолютно не отражает! Я бы не хотел говорить, что Министерство образования предоставляет какие-то ложные сведения, потому что все-таки они руководствуются теми данными, которые стекаются к ним из информационных систем. И вот поменяли ребенку год поступления - ребенок вроде бы и не стоит в очереди.

Яркий пример - Одинцовский район. Там сегодня в очереди больше двух с половиной тысяч детей в возрасте от трех до семи лет. В Московской области считалось, что очереди нет. В "Российской газете" были сведения со слов высших чиновников области о том, что в очереди стоят всего восемь человек, а у нас только в Одинцовском районе – две с половиной тысячи. Люди стоят в очередях в Пушкино, в Красногорском районе, в Балашихе...

Марьяна Торочешникова: Да вообще по всей России! Данные по некоторым регионам я нашла в региональной прессе. На очереди в детский сад в Ярославле, например, стоят более шестнадцати тысяч детей, в Петрозаводске - более девяти тысяч. А по данным Министерства образования и науки Адыгеи, к настоящему времени очередь в детские сады в республике составляет 8 865 человек.

Кирилл Дружинин: В Бурятии только в одном Улан-Удэ - шесть тысяч человек на конец прошлого года, а сейчас там почему-то нет очереди. Не могли всего за один год ввести 20-30 детских садов! В Московской области реальная очередь составляет примерно от 30 до 50 тысяч - по приблизительным оценкам, потому что официальных сведений нигде нет. И это можно продолжать и продолжать.

Марьяна Торочешникова: То есть, чтобы человеку устроить ребенка в детский сад и получить возможность его кормить и содержать, нужно ходить в суды?

Кирилл Дружинин: Получается, что да. Ведь иных способов защитить права своего ребенка у нас просто закон не предусматривает, а прокуратура далеко не всегда вступается за детей. В той же самой Москве, например, предпочитают не замечать эту тему, дают отписки, как тот же Департамент образования. Так что суды - фактически единственный способ. Даже митинги не всегда помогают.

Марьяна Торочешникова: Кстати, 18 июня в городе Всеволжске Ленинградской области, прошел митинг отчаявшихся родителей, и Екатерина Корсун участвовала в этом митинге и организовывала его. Екатерина, что происходит в вашем городе, какие там проблемы?

Екатерина Корсун: У нас просто не строят детские сады. Очень много новостроек, в них обычно селятся молодые семьи по программам для молодых семей, а детей девать просто некуда, хоть есть у тебя прописка, хоть нет. У нас даже льготники попадают в детские сады в четыре года, что уж говорить об обычном ребенке… Причем у нас не включают в льготную категорию даже для таких людей, как учащиеся, студенты.

Марьяна Торочешникова: А что говорят чиновники? У них нет денег, чтобы построить детские сады? Или предлагают водить детей в частные сады?

Екатерина Корсун: У нас нет ни одного частного сада, который имеет лицензию. У нас есть клубы, но это все-таки не компенсация. Они иногда даже не дают договоры. Чиновники пригласили к нам губернатора области и пообещали что-то сделать к 2018 году. После этого мы коллективно обратились в прокуратуру, и прокуратура заводит дело по поводу бездействия чиновников. Но будет ли судебное разбирательство, это под вопросом. Уже прокуратура говорит, что не хватает детских садов для детей трех-семи лет, которые запланированы и будут строиться. Я, честно говоря, не понимаю, что будет.

Марьяна Торочешникова: Есть такой сайт петиций - Change.org. Готовясь к сегодняшней программе, я просмотрела петиции, связанные с детскими садами. Там их несколько десятков только за 2016 год, и, по меньшей мере, половина от людей, которые живут в новых районах больших городов Московской, Ленинградской областей и так далее. Строятся огромные микрорайоны с 17-этажными жилыми домами, и при этом не строят ни детских садов, ни школ, ни поликлиник. Или, если строят детские сады, то муниципалитеты отказываются брать их на баланс, и сад становится частным и полностью платным. В Железнодорожном недавно был построен такой сад, и чиновники заявили, что он будет частным, за него нужно будет платить 25-30 тысяч рублей в месяц, а это не каждая семья может потянуть. Можно ли таких застройщиков или таких чиновников привлечь к ответственности? Ведь они должны предполагать, что это приведет к такому кризису.

Кирилл Дружинин: Начну с того, как у нас в федеральном законе об образовании раскрывается понятие образования. Образование - это процесс воспитания и развития в интересах человека, семьи, общества и государства. То есть непредоставление доступа к бесплатному дошкольному образованию фактически является антигосударственным деянием, если говорить исключительно со ссылкой на закон.

Марьяна Торочешникова: Ребенок не получает образование, родители не платят налоги, по крайней мере, один из родителей, потому что он вынужден сидеть дома с ребенком...

Кирилл Дружинин: Да, либо они несут убытки, если, например, определяют ребенка в частный сад. Конечно, прокуратура должна заниматься этим. К застройщику здесь можно предъявлять только претензии гражданско-правового характера, потому что это просто неисполнение своих обязанностей по муниципальному контракту. Таких случаев действительно много.

Марьяна Торочешникова: Или введение потребителей в заблуждение, непредоставление услуги... Ведь когда человек покупал квартиру, он видел генеральный план микрорайона, видел, что там есть школа и детский сад, и на основании этого принимал решение поселиться именно там.

Кирилл Дружинин

Кирилл Дружинин: В общем, да. Но конечно, вина за это ложится, в первую очередь, на муниципальные власти, потому что у нас по закону организацией и предоставлением дошкольного образования, созданием дошкольных учреждений занимаются именно органы местного самоуправления, администрации городов и районов. То есть, если что-то случилось с застройщиком, как, например, в Одинцовском районе, когда был построен огромный микрорайон "Гусарская баллада", а потом застройщик обанкротился и не построил ни одного детского сада, - здесь должна что-то придумывать уже администрация. Видимо, там некорректно был составлен договор с застройщиком. Какие-то работы там сейчас ведутся, но это нужно было делать уже давно. Поэтому прокуратура тут должна работать особенно тщательно, но, к сожалению, это не всегда происходит. И должны возбуждаться дела, подаваться административные иски от признании незаконным бездействия чиновников.

У нас в Кодексе об административных правонарушениях есть статья 5.57 "О нарушении права на образование", которая влечет ответственность в виде штрафов для чиновников от 30 до 50 тысяч, для организаций и учреждений (таких вот администраций) это штраф до 200 тысяч, при повторном нарушении предусмотрена дисквалификация в должности. Необходимо задавать вопросы главам администраций, чтобы они не занимались приписками и пиаром по поводу того, что очереди в детские сады ликвидированы, а занимались делом!

Марьяна Торочешникова: С одной стороны, это, конечно, хорошо - наказать недобросовестного чиновника, но в это время ребенок как сидел дома, так и сидит! Полтора года назад мы с вами встречались и обсуждали историю семьи Ярослава Коновальчикова из Новосибирска, которая добилась через суд не только того, чтобы ребенка взяли в детский сад, но и того, чтобы муниципальные власти компенсировали все издержки, которые несла семья это время, платя за нянь и дополнительные кружки. Екатерина, у вас не было мысли собирать все квитанции и справки, а потом отсудить эти деньги у администрации, раз уж вашего ребенка не берут в сад?

Екатерина Корсун: У меня дети - погодки, младшей недавно исполнилось полтора года, я из декрета в декрет… И пока у меня только мысль - пойти в суд. И какие квитанции я могу собрать, раз у нас нет частных организаций, которые этим занимаются?

Марьяна Торочешникова: А какой выход из этой ситуации вы видите для себя?

Екатерина Корсун: Я хочу подать в суд, и как учащейся, как первоочереднику мне должна предоставить какое-то место!

Марьяна Торочешникова: То есть вы являетесь льготником, поскольку продолжаете получать высшее образование, и теоретически государство обязано обеспечить ваших детей местами в детском саду.

Екатерина Корсун: Меня сейчас хотят отослать в детский сад в Ваганово, а туда ехать полтора часа.

Марьяна Торочешникова: Да, я помню, Кирилл, вы судились за место в саду, и в итоге его дали за несколько километров.

Кирилл Дружинин: Да, предлагали место в 36 километрах от дома. У нас в Одинцово это обычная практика. Туда можно доехать только на электричке. И в Химкинском районе такое тоже бывало. Но это, конечно, все незаконно, и место должны предоставлять рядом с домом, по выбору родителей, чтобы они не тратились на транспорт. Ведь транспортные затраты - это тоже расходы на организацию дошкольного образования, и все эти расходы должно нести государство. Я уже не говорю о том, что на это придется тратить время…

А что касается дополнительных расходов… Пока не предоставлено место в саду, тут квитанции частных садиков, даже не лицензированных, будут свидетельствовать об убытках, и все затраты на нянь, любые договоры можно предоставлять в суды и требовать компенсацию. В Москве, кстати, сейчас ситуация, как у Марии Казимировой. Ребенка три или четыре года водили в частный детский сад, у родителей была временная регистрация, и в общей сложности они понесли убытков на миллион рублей. Конечно, иск по этому поводу будет подан, мы очень скоро это сделаем и будем требовать возмещения этих расходов.

Марьяна Торочешникова: А кто в этом случае должен платить? Власти города Москвы?

Кирилл Дружинин: Да, уполномоченные органы, которые должны обеспечивать организацию и предоставление дошкольного образования. В Москве это Департамент образования, во Всеволжске - районная администрация.

Марьяна Торочешникова: Готовясь к программе, я просматривала региональную прессу и обратила внимание на то, что в некоторых российских регионах существует система, когда муниципалитеты или городские власти платят какие-то компенсационные выплаты родителям детей, которые не ходят в детский сад, потому что там нет мест. Ведь, насколько я понимаю, из бюджета выделяются деньги на то, чтобы обеспечить каждого ребенка местом в детском саду, и некоторые приличные мэры городов, губернаторы решают: поскольку детского сада нет, а деньги есть, тогда пусть родители получают хоть это и не ходят на митинги. Но я так понимаю, что это единичная практика, и этого нет в федеральном законе.

Кирилл Дружинин: Да, такого нет. И вообще, я считаю, что компенсация - это должна быть временная мера, потому что нельзя компенсировать непредоставление конституционного права на образование. И тем более компенсация в размере тысячи или пяти тысяч рублей, а у нас максимальная компенсация - пять тысяч рублей, насколько мне известно, в одном из регионов, по-моему, в Перми, - это абсолютно неправильно. У нас четко и ясно прописано в законе, в Бюджетном кодексе, у нас Конституционный суд уже издал по этому поводу очень много постановлений: бюджеты местного самоуправления, региональные бюджеты не существуют изолированно, они являются частью бюджетной системы РФ. Соответственно, если в местном бюджете не хватает средств на постройку детского сада, то ему должен помочь региональный или федеральный бюджет.

У нас очень много случаев неэффективного использования средств. В конце прошлого года депутат Госдумы Алена Аршинова, которая занимается непосредственно детскими садами в партии "Единая Россия", выяснила, что у нас есть регионы, в которых не использовали денежные средства, направленные на строительство детских садов, и там по-прежнему очереди.

Марьяна Торочешникова: А на что их использовали?

Кирилл Дружинин: Их вообще не использовали, вернули обратно в федеральный бюджет. И сейчас там идет борьба за то, чтобы снова направить эти деньги на строительство детских садов. Это регион где-то на Урале, что-то у них там не сработало – действительно, странная ситуация.

Марьяна Торочешникова: Екатерина, а что было бы эффективнее в данной ситуации - ходить на организованные митинги, как делают жители вашего города, обращаться в прокуратуру, дожидаясь возбуждения уголовных дел или вынесения представлений в адрес конкретных чиновников, или судиться за право ребенка ходить в детский сад?

Екатерина Корсун: Прежде всего, надо всем, коллективно писать уполномоченному по правам ребенка, коллективно писать в прокуратуры и коллективно обращаться в суды. Чем более массово это делается, тем лучше. И плюс еще обращаться к депутатам.

Марьяна Торочешникова: А вам депутаты смогли чем-то помочь?

Екатерина Корсун: Они нам только сделали компенсацию с 1 сентября, правда, не всем, а четырем категориям, по-моему, вдовам, многодетным... Но хотя бы кому-то… И еще мы добились того, что депутаты пригласили губернатора Ленинградской области, и он сказал, что, да, действительно, садов строится недостаточно, они пропустили два года, потому что сады, которые должны были сдаться в 2015 году, не сдались, и они начали проектировать еще два новых садика.

Кирилл Дружинин: Быстро это все не решается, за очень редким исключением. Но в целом я согласен с Екатериной: конечно, надо обращать на это внимание властей. Когда начинаются достаточно серьезные коллективные действия, только тогда начинают предприниматься попытки как-то решить эту ситуацию. И указ президента по решению всех этих вопросов в 2012 году появился, в том числе, и благодаря действиям общественности и нашего движения. Практически по всей стране проходили сетевые голодовки, в которых участвовали сотни человек, митинги, и это все было организовано нашим движением. То есть в данном случае получилось так, что услышали.

И сейчас такие акции проходят не только во Всеволожске, но и в Кургане, например, был митинг по этому поводу, родители там подали в суд не только на администрацию, но и на правительство РФ. У нас же именно указом правительства субъекты Федерации были обязаны решить этот вопрос, и получается, что не выполнен указ, нормативный акт правительства. В других городах происходит то же самое - в Бурятии, например.

Марьяна Торочешникова: А в Кургане это дело еще рассматривается в суде?

Кирилл Дружинин: Еще не было вынесено решение, ждем. Буквально на днях должно состояться судебное заседание по этому поводу. Там, когда был подан такой иск, сразу же начали шевелиться, стали просить приехать родителей поговорить чуть ли ни с губернатором, с мэром Кургана. Очень интересно, чем кончится дело.

Марьяна Торочешникова: А насколько распространена практика, когда родителей приглашают поговорить в администрацию, посылают к ним домой участковых?

Кирилл Дружинин: На моей памяти таких историй было две - в Москве, и что-то подобное происходило в Волгограде, там тоже работал наш актив, пытались оказывать какое-то давление на родителей. Местные депутаты и чиновники, к сожалению, разговаривали с ними очень грубо.

Марьяна Торочешникова: "Сидите и не высовывайтесь, а иначе отберем детей"?

Кирилл Дружинин: Да, вроде того, были какие-то странные угрозы. Но все закончилось благополучно. И в случае с Москвой тоже ничего такого не могло произойти. Была попытка давления, и не более того.

Марьяна Торочешникова: Насколько судьи расположены к таким истцам?

Кирилл Дружинин: У нас Верховный суд вынес уже четыре постановления по кассационным жалобам родителей из разных регионов. У Верховного суда однозначная позиция: непредоставление места в дошкольном образовательном учреждении нарушает право на образование. Все, и никакие очереди, отсутствие денег в бюджете никого не интересуют.

Марьяна Торочешникова: И, если Верховный суд, например, удостоверяет, что право ребенка на дошкольное образование нарушено, то у родителей возникает право требовать компенсации в порядке Гражданского кодекса за нарушение этого права, за незаконные действия или бездействие.

Кирилл Дружинин: Да, это компенсация морального вреда, компенсация убытков, судебных расходов. Там может выйти очень круглая сумма.

Марьяна Торочешникова: Верховный суд занимает однозначную позицию, а что с нижестоящими судами?

Кирилл Дружинин: До того, как в сентябре 2014 года Верховный суд впервые принял решение, примерно половина судов субъектов Федерации выносила позитивные решения, а половина – негативные. Сейчас субъекты Федерации начали менять свою позицию и удовлетворять иски, причем это происходило даже в таких сложных регионах, как Краснодарский край и Московская область, где суды часто принимали незаконные, на мой взгляд, решения, считая, что удовлетворение иска повлечет за собой удовлетворение прав и других детей, которые стоят в очереди или уже являются воспитанниками детских садов. Это незаконно, потому что санитарные нормы, которые регулируют количество детей в детских садах, и очередь, которая регулируется местными нормативными актами, никак не обозначены в федеральном законе, и такие решения противоречат принципу общедоступности дошкольного образования.

У нас две гарантии – право на образование и гарантия общедоступности и бесплатности дошкольного образования. И третья гарантия – то, что органы местного самоуправления и власти субъектов Федерации создают условия для получения дошкольного образования.

Марьяна Торочешникова: То есть они создают какие-то искусственные препоны, очереди?

Кирилл Дружинин: Нет, можно направлять детей и в порядке очереди, но должно быть так, чтобы все дети из очереди попадали в сад, когда им это надо. Если в очереди стоят сто человек, а мест всего девяносто, значит, права десяти человек уже нарушаются! В законе гарантии прописаны, и работайте в соответствии с ними, а как вы будете это делать, никого не интересует. А то, что у вас есть очередь, это просто ваш способ исполнения полномочий.

Вот у нас и Краснодарский край, и Московская область стали принимать позитивные решения, в Самаре - тоже, и даже в Ленинградской области, где тоже была сложная ситуация, уже имеются позитивные решения по искам прокуроров. Москва пока принимает негативные решения, но я надеюсь, что в связи с изложенной позицией Верховного суда практика все-таки изменится. Когда слушаешь в судах выступления представителей Департамента образования, читаешь потом судебные решения, просто за голову хватаешься!

Марьяна Торочешникова: А чем представители Департамента образования мотивируют то, что не хотят брать детей в детский сад?

Кирилл Дружинин: Да все тем же самым. «У нас очередь, мест нет, но вы держитесь». Причем нет никаких доказательств, что мест нет. Приносят какие-то справочки за подписью директора образовательного комплекса: «у нас нет мест». Хотя, поскольку имеется электронная система, в которую заносятся сведения о наличии свободных мест, нужно приносить заверенные сведения оттуда. Когда начинаешь заявлять ходатайства, чтобы принесли сведения именно из системы, они категорически возражают, и судьи отказываются удовлетворять такие ходатайства.

Марьяна Торочешникова: Тогда получается, что напряженность создается искусственно. Если вы говорите, что места есть, но детей не берут, то для чего это делается? Это можно было бы понять где-нибудь в 90-х, когда среди чиновников было очень распространено взяточничество. Но сейчас электронная очередь, и вроде бы все прозрачно.

Кирилл Дружинин: Если говорить о Москве, то здесь мест более чем достаточно. 14 тысяч воспитателей уволились, потому что не хватает детей (это данные Общероссийского народного фронта). У нас же подушевое финансирование, и из-за этого низкие зарплаты. У Марии Казимировой буквально в 200 метрах от дома снесли детский сад и начали строить школу. И они приносят справки, что у них нет свободных мест. Везде просто откровенное вранье! Навар… Трудно, конечно, говорить, когда не знаешь всей ситуации, но, на мой взгляд, просто деньги нужны на что-то более интересное. Ведь на содержании ребенка денег особо не сделаешь. Мы все знаем, в какой стране живем.

Марьяна Торочешникова: Но эти дети вырастут и должны будут обеспечивать пенсиями этих же чиновников за счет своих налогов, будут принимать законы…

Кирилл Дружинин: Самое интересное, что уже сейчас родители этих детей содержат чиновников. Например, у нас был иск (и он до сих пор рассматривается) родителей, которые за все время проживания в Москве - ребенку у них сейчас идет пятый год - заработали для города налоги на доходы физических лиц в размере более миллиона рублей, то есть на место в садике они себе точно заработали, но они с временной регистрацией… В Москве такие дети - это однозначно дети второго сорта.

Марьяна Торочешникова: На сайте Change.org я видела петицию о том, чтобы разрешили тратить деньги материнского капитала на оплату частных детских садов. Екатерина, с вашей точки зрения, это было бы разумно?

Екатерина Корсун: Государство гарантирует дошкольное образование, так что я не считаю это рациональным.

Кирилл Дружинин: Мама говорит абсолютно резонно! Если есть государственные гарантии на дошкольное образование, его общедоступность и бесплатность, то с какой стати нужно тратить на это материнский капитал? Нужно требовать, чтобы предоставили место!

Марьяна Торочешникова: Вы сказали, что можно выиграть деньги в суде за непредоставление места в детском саду. Что нужно для этого делать?

Кирилл Дружинин: По закону об образовании в предоставлении места в детском саду, в приеме в образовательное учреждение может быть отказано только в случае отсутствия свободных мест. И в этой же части статьи говорится: в случае отсутствия свободных мест родители или законные представители ребенка обращаются непосредственно в орган местного самоуправления (в Москве это Департамент образования города Москвы) с заявлением о предоставлении места в другом образовательном учреждении.

У нас во многих муниципалитетах, например, можно указать несколько конкретных детских садов, но в Подмосковье, например, прямо в этом электронном заявлении задается вопрос: предлагать ли другие варианты в случае отсутствия мест? Там можно выбрать – "да" или "нет". В Подмосковье, если вы выбрали "да", то у вас это уже стоит в заявлении, уже сейчас можно идти в суд. К судебному иску нужно приложить копию свидетельства о рождении, копию этого заявления, и все.

В других муниципалитетах лучше всего написать заявление: "Прошу в случае отсутствия свободных мест в выбранных мною организациях предоставить место в детском саду на таком-то расстоянии от дома, не дальше, либо в таком-то микрорайоне". Ведь могут предложить место на другом конце города, и это фактически будет исполнением их обязательств. А если после вашего заявления будет предоставлено место на другом конце города, то это будет ответ не по существу, и можно спокойно идти в суд.

Если понесены какие-то убытки, то нужно приложить документы, подтверждающие это: квитанции, распечатки из банка.

Марьяна Торочешникова: А если родители используют услуги няни, обязательно ли они должны предоставлять нотариально заверенный договор? Или договор с няней может быть в простой письменной форме, а расчеты будут подтверждаться ее распиской?

Кирилл Дружинин: Да, простая письменная форма и расписки в получении денег. Суд это примет как доказательства.

Марьяна Торочешникова: И сколько времени может длиться это разбирательство?

Кирилл Дружинин: По Гражданско-Процессуальному кодексу в течение двух месяцев дело должно быть рассмотрено в суде первой инстанции. Как правило, не затягивают, но если начинают затягивать, то нужно просто дополнительно обратиться с заявлением на имя председателя суд об ускорении рассмотрения дела. После этого, как правило, решения, которые принимает суд, обжалуются недовольной стороной, и на составление этой апелляционной жалобы дается один месяц с момента изготовления судебного решения. Решение должно изготавливаться в течение семи дней.

После этого идут слушания в апелляционном суде, в суде субъекта Федерации. Как правило, на этом все заканчивается, в большинстве случае подобные иски удовлетворяются, но вот в Москве… Посмотрим. Есть еще суды кассационных инстанций, и у нас две таких инстанции – это Президиум суда субъекта Федерации и Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда РФ. Здесь нужно приблизительно еще один-два месяца на суд Президиума. Но если дела истребуются в суд Президиума, то, как правило, решения выносятся в пользу родителей. Если же приходит отказ, то это обычно в течение месяца после подачи такой жалобы. То есть получается уже пять месяцев. В Верховном суде, если брать по максимуму, рассматривают пять месяцев. Но до Верховного суда очень редко доходят, потому что уже сформировалась конкретная практика, просто уже четыре таких решения.

Марьяна Торочешникова: Это вы называете оптимальные сроки, когда решить вопрос можно в течение года. Но та же Мария Казимирова уже три года ходит по судам.

Кирилл Дружинин: Тогда еще не существовало судебной практики Верховного суда, так что в Москве она - пионер. Она пионер еще и в том, что впервые уполномоченный по правам человека в РФ высказался по этому поводу. Элла Памфилова за два дня до своей отставки и перехода в ЦИК подала ходатайство о поддержке кассационной жалобы и отмене незаконных решений судов. Она также считает, что непредоставление место в образовательном учреждении – это нарушение права ребенка.

Марьяна Торочешникова: В Бурятии многие родители возмущены тем, что проблему очередей в детские сады пытаются решить методом уплотнения существующих групп. Родители говорят, что нарушаются все возможные и невозможные санитарные нормы, и что воспитательница и нянечка даже вдвоем физически не могут усмотреть за 42 детьми в группе (а то и больше). То есть вроде бы и реализуют право на дошкольное образование, но, в то же время, нарушают права всех детей. Как бороться с этим?

Кирилл Дружинин: По этому поводу должно быть политическое решение на уровне как минимум субъекта Федерации. У нас санитарные нормы крайне либеральные, по сравнению с теми, которые действовали, например, пять лет назад. Сейчас позволено, например, делать детские сады на первых этажах жилых комплексов. Чего проще-то - если не хотите строить детский сад, обязуйте застройщика, давая разрешение на строительство многоквартирного дома, предусмотреть помещения под детские сады. Это будет гораздо дешевле!

Марьяна Торочешникова: У нас "политическое решение" – это уже какое-то магическое словосочетание! Вопросы пенсий, капремонт, приюты для животных, детсады – всюду «должно быть принято политическое решение». А чем тогда вообще занимаются исполнительные власти? Политическое решение – это, по-моему, сам факт пребывания их на своих местах, и этого достаточно.

Кирилл Дружинин: Абсолютно точно, и решение этой проблемы должно быть показателем эффективности их работы.

Марьяна Торочешникова: Я видела несколько петиций, связанных с тем, что в Москве вообще ликвидированы ясельные группы полного дня. То есть ребенка в возрасте до трех лет нельзя определить на полный день в детский сад. Чиновники, таким образом, нарушают закон?

Кирилл Дружинин: По закону у нас с двух месяцев доступность дошкольного образовании - все. Добиваться этого нужно, опять же, через суды. Это системная проблема: не только в Москве, но и по всей стране такая ситуация. Закрывают ясельные группы и вместо них вводят новые места для тех, кто постарше. Так у нас закрывают очередь.

Марьяна Торочешникова: В этом случае нужно обжаловать какие-то региональные акты? Ведь решения принимаются постановлениями местных правительств?

Кирилл Дружинин: Это устные решения. И это нарушение федеральных законов. Точно так же – иск о предоставлении места в детском саду.

Марьяна Торочешникова: Часто ли люди получают через суд адекватные компенсации своих затрат на то, что ребенок ходил в частный детский сад или сидел дома с няней, или выплачивают какой-то мизер?

Кирилл Дружинин: Если все эти расходы подтверждаются, если суд устанавливает, что было нарушено право, то все это должно быть возмещено в полном объеме. Бывает по-разному, но, например, в Новосибирске полтора года назад по иску вернули 133 тысячи. Я знаю случаи, когда возмещали 50, 150 тысяч…

Марьяна Торочешникова: И вот новый иск, который готовят ваши доверители, там около миллиона.

Кирилл Дружинин: Да. Если суд признает нарушение права, значит, все это будет компенсировано.