Демонам в Москве благостно

Книга Бориса Легó "Сумеречные рассказы" получила литературную премию НОС, учрежденную Фондом Михаила Прохорова. В предисловии, подписанном "Барон фон Кнур", автор представлен так: "Борис Лего, потомок русских эмигрантов, приехал в современную Россию искать славы, а нашел демонов и людей: первые служат вторым, вторые почитают первых, равновесие соблюдено, работа кипит, жизнь налаживается. Священная работа идет в исторической тьме, мы действуем на ощупь, слыша голоса братьев, но это не грядущая ночь, а сумерки перед рассветом".

Каждый из 19 рассказов, вошедших в сборник, предваряет изображение демона из гримуара Гоэтия. Первый – Аим – предстает в образе мужчины с красивым телом, но тремя головами: как у змеи, как у человека с двумя звездами на лбу и как у теленка. Он едет верхом на гадюке, неся в руке головню, которой поджигает города, замки и большие селения. А вот демон Набериус, обладатель обольстительного голоса, появляется в образе черного журавля, порхающего по кругу. Демон Амон – волк с хвостом змеи – помогает сумасшедшим добиваться своей цели. Эти и другие демоны, ничуть не стесняясь, действуют в наши дни в России.

Репортаж на стайте Colta.ru о церемонии выбора лауреата премии НОС озаглавлен "Журналистка из “Комсомолки” спросила меня: “А как книгу о сатанизме включили в шорт-лист?". Речь, разумеется, идет о "Сумеречных рассказах". На церемонии было раскрыто и подлинное имя автора. Борисом Лего оказался известный издатель Олег Зоберн, основатель книжной серии "Уроки русского". В этой серии вышли сборники Александра Шарыпова, Дмитрия Данилова, Ашота Аршакяна, Анатолия Гаврилова, Николая Байтова, Ольги Комаровой и других писателей. Награду фонда Прохорова вместо Бориса Лего получал издатель. Олег Зоберн, хотя и присутствовал в зале, на сцену не вышел, однако позднее согласился рассказать Радио Свобода о российских демонах, живущих в его книге.

–​ Один из ваших рассказов завершается так: "Русская литература перестала существовать как феномен, то есть интересна здесь лишь горстке извращенцев". Это окончательный приговор? Странно слышать его от человека, который посвятил несколько лет изданию лучших современных писателей в серии "Уроки русского".

– Недавно на съезде Союза писателей Союзного государства патриарх Кирилл сказал, цитирую: "На писателей изначально была возложена великая миссия – побуждать человеческие души к преображению и совершенствованию". Горстка извращенцев, о которой вы упомянули, тоже участвует в этой миссии, но опосредованно, через цепь феноменов. И каждый из нас, людей книги, свято хранит свое удостоверение Союза писателей России, хотя бывают периоды сомнений и убежденности в том, что позорный конец близок. На какое-то время я выпал из контекста – у меня открылось фермерское подворье в Подмосковье, производим экопродукты – овощи, мясо. Это много времени занимает. Минувшей осенью, например, пришлось самостоятельно пасти скот две недели – ходил по окрестным лугам со стадом баранов, потому что один наш пастух умер, а второй одновременно сел в тюрьму за разбой на дороге. Другие сотрудники тоже были проблемные, деревенщина. Но сейчас я наладил партнерство с соседним монастырем – на ферме теперь работают послушницы и монахини, и проблем нет, если не считать проблемой то, что одна девушка забеременела, и ей сильно досталось от матушки-настоятельницы. Но я рад, правда. Что уж тут. Детей должно быть больше. Пусть. Это ведь основной завет раннего христианства, которое напоминало не зашторенный кабинет с дикими бородачами на кожаным диване в каком-нибудь синодальном отделе патриархии, а в зачаточном состоянии это было что-то вроде коммуны хиппи: собраться вместе, петь песни, раздобыть еды – хлеба и вина, заняться любовью на ложе, которое спустя столетия превратилось в престол алтаря и т. д.

–​ Вы меня поразили! Можно ли было представить, что известный издатель станет производить хлеб насущный! Но надеюсь, что и литературные дела вас по-прежнему занимают. Процитирую то, что вы говорили в моей передаче в 2012 году: "Мне активно не нравится круг авторов московской премии ''Большая книга''. Шишкин, Улицкая, Быков и так далее, вся вот эта графоманская муть, – сталкиваясь с этим, люди вообще перестают интересоваться современной русскоязычной прозой. То есть премия превращена в абсолютно советский Cоюз писателей. Или вот непонятно зачем премия ''Национальный бестселлер'' возвеличила полуграмотного писателя-мужичка Захара Прилепина. То есть он реально двух слов связать не может, но АСТ усиленно редактирует и издает его книги большими тиражами на волне рекламы… А на всё это в целом ориентируются зарубежные литературные агентства, переводчики и издатели в Европе и США, и в итоге у всего мира складывается впечатление, что читающая Россия окончательно деградировала. Хотя это не так: есть блистательные авторы". Это было сказано 4 года назад – с одной стороны, недавно, но все-таки уже в другую эпоху. Что-то в вашем взгляде с тех пор изменилось, и как бы вы составили сегодня перечень "блистательных авторов"?

​– Вряд ли в этой банде инвалидов произошли изменения. Разве что умер кто-то или ближе придвинулся к могиле. Про блистательных авторов пока не буду говорить, я сейчас животными занимаюсь. Давайте лучше открою вам еще один интересный способ сделать волшебную палочку, недавно нашел в одной старой книге, очень легкий способ: в Иванов или Петров день, или 23 июля, когда Солнце находится в созвездии Льва, при нарастающей Луне, до восхода Солнца срезают или срубают одним ударом ясеневое деревце, затем обчищают и делают из него маленькую палочку. И все, пользуйтесь. Но есть важное условие – это не получится сделать в городе, например в парке "Торфянка" не получится это сделать, даже если бы там были ясени, лучше выехать на природу. За сто первый километр.

​– Палочку мы сделали. А книгу? Какова судьба серии "Уроки русского"?

– Сейчас серия приостановлена, но не завершена. Последняя на данный момент книга – "Петруша и комар" Игоря Лёвшина (попала, кстати, в финал премии Андрея Белого), а до этого выпустили сборник Олега Разумовского "Джу-Джу". Всего вышла 21 книга.

– В разных издательствах…

– Начиналось все в "КоЛибри", продолжилось в других. Последние две книги я выпустил на свои деньги.

– Но серия приостановлена по вашей воле или из-за каких-то внешних обстоятельств?

– Просто не хватает времени, много сил отнимает хозяйство.

Олег Зоберн

–​ Сейчас мы отмечаем явление писателя Бориса Лего. Писатель Лего и писатель Зоберн в каких отношениях находятся? Почему вы решили передоверить авторство "Сумеречных рассказов" загадочному французу?

– Олег Владимирович Зоберн недавно закупил партию бельгийских свиней на развод ​– породы ландрас и пьетрен, построил новый просторный свинарник и каждый вечер читает большое молитвенное правило, а Борис Лего иногда выезжает в Москву и там словом Божьим врачует скорбящих. Пару дней назад он, образно говоря, сел на своего хромого осла и в "Гоголь-центре" сразился с черным рыцарем. Черный рыцарь приехал на сивой кобыле, а в руке держал копье, длинное, как язык злющей бабы. Этот могучий муж был закован в черную броню с головы до пят, а Борис Лего был в дырявом подряснике, а седлом к ослу ему служила юбка гулящей девки. Борис вместо копья держал в руке палку с пучком крапивы на конце. Черный рыцарь обрушился на него, но ничего не смог сделать – Борис Лего уворачивался от страшного копья и елозил пучком крапивы по лицу рыцаря. Рыцарь взбесился, сивая кобыла понесла его невесть куда, пока не сбросила в выгребную яму… Если подвести итог в алхимических терминах – такова борьба черной земли с вездесущим огнем квинтэссенции.

–​ Надеюсь, что победят силы добра! Но пока борьба не закончена, и в ней принимают участие герои вашей книги – демоны, описанные в гримуаре Гоэтия. Почему вы выбрали 19 демонов и поселили их в России? Часто ли вы встречали этих демонов на своем жизненном пути? Может быть, они живут на вашем экоподворье и иногда вселяются в свиней, которых вы разводите?

​– Нет-нет, я не выбирал демонов, они изыскивают место присутствия по своему усмотрению. Я их просто зафиксировал. Здесь, в Москве, им сейчас хорошо, благостно. Демона можно узреть, верно прочитав совокупность знаков зримого мира во время высокого духовного напряжения. И демон вызывается не для того, чтобы просто на него поглазеть, демонология – это наука, а не цирк с конями.

– Даже по нашему разговору можно судить, что православие вас очень занимает, и это, кажется, сложная смесь увлечения и отторжения, что называется love-hate relationship. По крайней мере, точно можно сказать, что вы хорошо знаете мир веры и верующих. Как возник этот интерес?

– Вы абсолютно неправы, я – осмелюсь сказать – глубоко верующий человек и от веры отцов никакого отторжения не испытываю, это немыслимо. Это единственное, что меня всерьез поддерживает. А для возникновения интереса к духовной жизни были, скажем так, вегетативные причины.

– Герой одного из ваших рассказов предлагает на собрании жильцов построить на пустыре сатанинский храм, и его слова воспринимаются со сдержанным пониманием. Вообще ваши герои обитают в мире, где чекизм, монархизм и православие объединились во славу Тьмы. Вы думаете, что Россия уже готова осознать себя царством Сатаны?

​– Есть подлинное пророчество, которое все могут взять и прочитать. В письмах святителя Игнатия Брянчанинова, это середина девятнадцатого века, сказано (я когда это нашел – сначала не поверил своим глазам), цитирую: "Наш народ может и должен стать орудием гения из гениев – Антихриста, который наконец осуществит мысль о всемирной монархии". Сколько было деятелей, которые хотели захватить мир? Но нет – НАШ народ избран для этого. Вот и протоиерей Димитрий Смирнов, известный замечательный проповедник, не так давно в каком-то выступлении сказал своему собеседнику, который утверждал, что никакого ада нет: "Ну как же нет, когда ты живешь в аду. Не веришь? Ну подойди к зеркалу и посмотри на свою мрачную рожу". От себя добавлю, что, если не будет чекизма и православия, здесь не будет ничего, русскому человеку останется только сесть на какую-нибудь ледяную кочку и замерзнуть от дикой скуки.

– Нечто подобное чуть было не случилось с героем вашего рассказа "Хозяин леса". Я не раз, читая вашу книгу, вспоминал фильмы умершего совсем недавно режиссера Евгения Юфита. На вас повлияли идеи некрореалистов, и не думаете ли, что из "Сумеречных рассказов" могло бы получиться кино?

– Могло бы, если кто-то возложит на себя крест сделать сценарий. На меня повлияли не некрореалисты, а святой Макарий Египетский, святитель Иоанн Златоуст, великий богослов и поэт Ефрем Сирин… Афонские старцы, оптинские подвижники... Многие святые отцы.

– Хорошая традиция, но, наверное, многим издателям ваша книга показалась столь православной, а быть может, кто-то даже счел ее хулиганской. Сложно в 2016 году издать такую необычную книгу? Издатели боятся? Сейчас решение жюри премии НОС многих удивило, возможно, удивило и вас?

​– Что же удивительного? В России люди часто голосуют за какого-нибудь Диавола. И его присных. Просто на этот раз он выкристаллизовался из академической европейской магии, а не вылез из-за родной печки. А мой издатель, Игорь Воеводин, шеф-редактор издательства "Эксмо", это страшный человек, вот его все действительно боятся, и я в том числе. Он вложил в эту книгу много сил и средств и сказал, что, если она не получит большую литературную премию, меня придавит в лесу деревом. Березой, осиной или дубом. И я даже утренние пробежки в лесу на какое-то время отложил. Особенно не хотелось быть придавленным дубом, вырванным с корнем, потому что, как известно, на такой дуб даже ворон не сядет, одинокая судьба. Но 24 января, в день праздника святого юродивого Михаила Клопского, на убывающей Луне, в Москве под вечер случилась сильная вьюга, и это помогло высвободить нужные силы. Как говорится, во святой час и с молитовкой – всё легко, родные мои.

С любезного разрешения Олега Зоберна мы публикуем один из "сумеречных рассказов" Бориса Легó. Демона, которому он посвящен, зовут Столас. "Сначала он появляется перед читателем в образе длинноногой совы, но после принимает облик старой человекоподобной обезьяны. Великий принц. Правит двадцатью шестью легионами духов. Он обучает искусству перемещения во времени. Гостеприимен. Учит искусству сладострастия. Хозяин очага, в котором сгорают комплексы, скромность и предрассудки".

Демон Столас

ВОЛОСАТЫЙ РЕЙС

Людей надо уничтожать. Сначала остальных, потом дальних родственников и близких, если необходимо. Уничтожать выборочно хотя бы каждого пятого. Если есть подозрение, зачем ждать, когда он превратится в бешеную собаку? Я часто думаю об этом здесь, в деревне, и думал тогда, во время полёта, глядя в тёмный иллюминатор.

Это было возвращение. Помню, всю дорогу в хвосте самолёта орал ребёнок, его не удавалось заткнуть. Энергия слепого размножения – какой бог питается ей?

Все мы летели в деревню к нашему деду – светочу, прозорливцу и воспитателю воинов. Он пригласил нас, разослал письмо: "Прилетайте, родные! Я для вас свинью заколю, забью козла, затопчу курицу. И всё расскажу, не утаю. Не погнушаюсь ничем. Отдохнёте". Сообщил, что у него большой дом, хозяйство: мясо, молоко, всё своё.

Боинг, в котором мы летели, дышал на ладан. Скрипел во время взлёта и трясся. От обивки кресел разило кошачьей мочой. В подлокотниках там были пепельницы, хотя курить в самолетах нельзя уже лет двадцать.

Видать, накануне в этом боинге доставляли куда-то родственников убитых солдат – в карманах кресел лежали листки с перечнем документов для установки надгробия за счёт государства. Я запомнил: 1) свидетельство о смерти, 2) удостоверение (паспорт) на могилу, 3) заверенная выписка из приказа по воинской части об исключении из списков личного состава или извещение о гибели и военный билет погибшего (умершего), 4) фотография для изготовления портрета умершего на фотокерамике или камне, 5) паспорт заказчика.

Рядом со мной сидела женщина с волосатыми руками. Сейчас она стала моей женой, но продолжает любить всех сразу и каждому желающему даёт по первому требованию даже в дни православных праздников. Она очень ждала встречи с дедом, называла его хозяином жизни и любви. Она боялась насекомых и страдала оттого, что в её сухом полом теле гудел и бился какой-то жук. Чужая сперма засыхала и навсегда оставалась в ней.

Её волосы росли очень быстро. После похорон они продолжат расти и заполнят весь гроб.

Кучерявая стюардесса в короткой камуфляжной юбке разносила стаканы с тёплой целебной водой из озера, в котором, по преданию, утопилась Богородица. На ляжках стюардессы виднелись кровоподтеки.

Была ночь. Далеко внизу под нами бежал сквозь лес серый волк, голодный третью тысячу лет. Простые люди спали, а беспокойные разводили с водой незамерзающий стеклоочиститель для машин, пили и всё равно мерзли – ночи тем летом были холодные. Спали пчёлы в своих ульях, спали шмели в своих дырах, а в городе Ефремове, не ведая о лубрикантах, один человек упорно пытался войти в недостаточно влажного другого человека, чтобы развлечься, а то и подзаработать.

По салону прошёл рыжий парень, продавая картонные образки царя-мученика, которые помогают от комаров. "Для голых участков кожи много сезонных неприятностей доставляют комары, – повторял он, – а Николай Второй кровью умылся, поэтому другим не даёт её сосать".

Лохматый юноша в соседнем ряду листал тринадцатый том "Истории государства Российского". Старуха рядом ела гнилую грушу.

Гул турбин стал тише, боинг снижался, лёг на крыло, и в черноте внизу возникли огни, похожие на искривленную пентаграмму. Я прикоснулся горячим лбом к холодному иллюминатору.

Как много надо высвободить энергии, думал я, чтобы поднять в воздух самолёт, но гораздо больше надо, чтобы научиться ненавидеть врагов России с предельной ясностью, ничем ни на миг не обольщаясь.

Знаете, это занимает много времени. Так много, что даже халява перестаёт радовать.

Одна надежда была – на деда…

При виде нас он начал вставать с кровати, пытаясь вспомнить неоспоримые факты, но вспоминал только песни, и недоуменно слезились его круглые жёлтые глаза на маленькой чёрной морщинистой роже.

Что там было? Земляной пол, лопухи и резеда за окном. Липкая скатерть. Гудела муха, как эмоция, отторгнутая сознанием. На стене висели чьи-то рога, патронташ времён войны в заливе и портрет советского космонавта с лицом, покрытым щетиной до самых глаз.

Хлопья сажи на потолке шевелились от сквозняка. Вокруг застыла родня. Кости кур, коров, кошек. Фрагменты керамики.

Менялась луна. Растрачивалась ярость дней. Когда деду не наливали, он ревел, проклиная: "Твари шерстяные, черти косматые, зарежу ножницами!", а когда наливали, блеял: "Кровинушки мои, затискаю до смерти!"

Это был его последний перформанс. Нашу миссию признали ошибочной и даже вредной: ТАМ ничего не изменилось – поляне и древляне, радимичи и вятичи по-прежнему делили, воюя, территории вдоль рек; не изменилось и ЗДЕСЬ.

Мы подсуетились, через серого нотариуса по фамилии Олдувайский оформили дом и землю деда на одну из наших узколицых женщин, затем выгодно продали через черного риэлтора по фамилии Аббевильский; всю ночь праздновали, а с первым проблеском солнца дед умер – настолько удачно, насколько вообще позволяет местная традиция.

Спустя три дня засунули мы деда в пододеяльник и кремировали за околицей на костре. Поднялся к вечерним звёздам огонь, завоняло палёной шерстью и мясом, многие фальшиво зарыдали, а я стоял такой спокойный и злой.