Трамп хочет мира, а Путин – войны?

Избранный президент США Дональд Трамп сообщил о подготовке встречи с Владимиром Путиным. По его словам, она будет посвящена путям прекращения войны в Украине. Однако Трамп не уточнил конкретной даты и места проведения переговоров.

Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков, комментируя слова Трампа, заявил, что Путин неоднократно заявлял о своей открытости к контактам с международными лидерами, в том числе с Дональдом Трампом.

Тем временем издание "Медуза" выяснило, что многие представители российских элит разочарованы тем, что война с Украиной не закончилась в 2024 году.

Параллельно с разговорами о мире в Украине между Литвой и Россией разгорается дипломатический скандал. Вильнюс и Москва обвиняют друг друг в переписывании истории из-за решения переименовать музей литовского поэта под Калининградом. Литва является "недружественным и враждебным государством" по отношению к России, заявил сегодня Дмитрий Песков.

Готов ли Путин к миру и кто может на него надавить – обсуждаем с политологами Алексеем Юсуповым и Александром Морозовым.

Без десяти дней президент США Дональд Трамп поделился с губернаторами от Республиканской партии инсайдом, что его команда готовит встречу с Путиным.

Трамп о переговорах с Путиным

Во время предвыборной гонки Трамп говорил, что закончит войну за сутки. Газета Financial Times пишет, что до возможных переговоров ещё минимум несколько месяцев, — так журналистам сказали анонимные источники в команде Трампа. Сам Трамп на встрече с губернаторами прогнозирует разговор с Путиным в ближайшие полгода. Путин много раз публично говорил о возможных встречах, но вряд ли из его слов это можно понять.

Последнее заявление Путина о переговорах с Трампом

"Мы видим, что Трамп тоже готов решать проблемы через диалог. Конкретики пока нет, но мы исходим из обоюдной готовности к встрече", – так пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков комментирует слова Дональда Трампа. Но в этот же день он говорит президенту Литвы, что Россия правильно напала на Украину и будет воевать ещё, если надо. Так спикер Кремля реагирует на пост президента соседней страны в Твиттере. Зачем представители стран ссорятся из-за комментариев – смотрите в нашем сюжете.

Между Литвой и Россией разгорается дипломатический скандал

Песков сегодня говорил, что Путин готов к переговорам, и сегодня же, с разницей в полчаса сказал, что Россия правильно воевала и будет воевать с другими, если это потребуется. Почему так поменялась риторика Кремля? Вот что думает об этом политолог Алексей Юсупов.

– Я думаю, не поменялась. Это все еще логичная риторика в контексте приближающихся сначала разговоров, потом переговоров, повышение котировки собственных карт. Это естественно для всех участников переговорного процесса, в котором они свои силовые методы, свой потенциал для шантажа, давления, причинения урона конвертируют в переговорные успехи. Я думаю, во время фазы настоящих переговоров мы услышим самые жесткие, агрессивные и, казалось бы, несовместимые с дипломатией высказывания: возможно, обеих сторон, но Кремля – точно.

– Пока видно, что никакой конкретики о переговорах не дает ни Трамп, ни Путин. Не видите ли вы здесь зеркального поведения?

– Они все-таки не в симметричных позициях. Хотя избранного президента в США тоже уже начинают готовить с полнотой материалов, доступных президенту уходящему, чтобы не в холодную воду попасть 20 января, а сформировать какое-то мнение, тем не менее, это неравнозначные позиции. Пока он отдает себе отчет в происходящем, но вынужден просто мириться с тем, что уходящая администрация Байдена реализует такие вещи, как новые нефтяные санкции, по своему охвату и уровню вполне беспрецедентные именно в энергетическом секторе. Трамп уже знает то, что ему необходимо знать, но еще не имеет возможности формировать командную переговорную позицию, пробовать сценарии, получать оценки государственных органов и спецслужб – это все еще впереди. Поэтому естественно, что от него мы не слышим конкретики.

А то, что мы не слышим конкретики от Владимира Путина, я думаю, отвечает внешнеполитической культуре: зачем сообщать нам как общественности какую-то конкретику? Есть, конечно, некое подозрение (но не более, чем подозрение), что не сформулирована компромиссная позиция. Все-таки бескомпромиссность заявлений об ожидаемом итоге переговоров с российской стороны такая, что в ней нет коридора, она звучит, как максималистская.

Очень сложно представить себе, в чем именно тут может быть компромиссность. Не все территории аннексировать? Не полностью соглашаться на демилитаризацию Украины? Немножечко ассоциации с НАТО – это допустимо? Все эти вещи в тумане, и в этом проблема российской позиции: она не коридорная, где есть диапазон, а максималистская. Вы же сами знаете, как Трамп скорректировал свой временной прогноз по урегулированию кризиса: от 24 часов до полугода. Я думаю, это его вполне настоящая реакция на большее понимание ситуации теперь, когда его инаугурация приближается.

Алексей Юсупов

– В той позиции, которую Трамп и его команда сейчас формируют, откуда у него уверенность, что при встрече, если она состоится, Трамп сможет в чем-то убедить Путина?

– Я полагаю, его апломб связан с тем, что он стопроцентно поменяет режим взаимодействия. Очевидно, что его приоритетом являются деструктивные, разрушающие статус-кво предложения. Мы видим по целому ряду его заявлений: что Канада, что Гренландия, что Панамский канал, что бомбардировка Мексики, о которой он говорил в ракурсе борьбы с наркокартелями, – это все предложения, взрывающие своей радикальностью существовавший до этого диапазон решений.

Это, конечно же, означает перемешивание карт, шанс на неожиданную конфигурацию интересов у визави. Может Трамп предложить Путину нечто, на что Путин отреагирует, как на ту самую большую сделку, которой он добивается? Может. Что именно это может быть, мы можем только гадать. Но он может предложить ему, например, мораторий на 50 лет на принятие любых новых членов в НАТО. Может Трамп такое сделать? Может. Будет это выглядеть, как большая сделка для Путина? Будет. Речь идет о подобных вещах, выходящих за принятый мейнстрим условной администрации Байдена.

– "Вся команда Трампа помешана на том, чтобы выглядеть сильной, поэтому они пересматривают подход к Украине (чтобы это не выглядело, как выход из Афганистана)", – анонимно цитирует FT неких европейских чиновников. Почему европейские чиновники боятся, что Трамп заговорит с Россией языком силы?

– Мне сложно квалифицировать это, потому что сейчас разные люди много чего боятся. Я не думаю, что есть аналогия с Афганистаном, так как в картинке мира Трампа это не американская война. Тот факт, что на кого-то: на украинцев, на европейцев, – будут сброшены издержки урегулирования и безопасности, гарантируемой Украине, – это вполне вписывается в озвученную им позицию, выглядит логично и преемственно.

Другое дело, что это возвращает нас к вопросу о переговорных стратегиях. Возможно, Трамп не исключает для себя вариант тоже сначала подлить масла в огонь, чтобы потом откатывать назад, то есть поиграть на динамике эскалации-деэскалации именно для того, чтобы увеличить шансы на более выгодный исход переговоров. И тут у европейских чиновников и политиков могут быть сомнения, сможет ли Трамп быть тем канатоходцем, который способен ходить по лезвию бритвы эскалации-деэскалации и не упасть в сторону большой войны, издержки которой падут прежде всего на европейцев, тем более, раз не ему в первую очередь расхлебывать эффекты расширения, продления, ужесточения конфликта на континенте.

Пока Запад и Европа ждут первых действий от Трампа, чиновники в Кремле ждут, что Путин закончит войну. Но "В 2024-ом году "элиты" так этого и не дождались" – статья с таким подзаголовком накануне вышла у "Медузы". Перед каждой годовщиной полномасштабного вторжения в разных медиа выходят инсайды о том, как российские элиты устали от войны, но почему-то их усталость войну не останавливает. Андрей Перцев, который общался с чиновниками для издания "Медуза", считает, что многие из окружения Путина и устали от войны, но и боятся, что она закончится.

Элиты устали от войны

Политолог Александр Морозов не верит, что приближённые Путина ждут, что он остановит войну.

– Нет, даже из материала Андрея, который вы процитировали, хорошо видно, что как раз наоборот: почти прошел третий год войны, и ясно, что война дала колоссальную инерцию. Никто не понимает, как она может быть закончена, все убеждены в том, что Владимир Путин будет ее вести, что эта война ему нравится.

Усталость от войны есть у всех: она есть и в российском обществе, и, разумеется, в украинском, и в странах Центральной Европы. Весь мир устал от этой войны за три года. Но от этой усталости нет никакого политического мостика к ее прекращению и изменению.

– Источники Андрея Перцева говорят, что "некоторые силы хотят полного перехода на военные рельсы". Экономист Игорь Липсиц предполагает, что переход уже завершён. Причём экономика стала военной не только на госзаказах, но даже частные компании выбирают, где открывать магазины: не по принципу, где живёт больше людей, а по принципу, где больше военных предприятий, потому что у них есть деньги. Возможно ли политическим решением остановить военный переход, если даже гражданский бизнес подстроился под войну?

– Нет, конечно, во всяком случае, пока идет война, а конца ее не видно. Наоборот, можно сказать, что российский ВПК продолжает формировать долгосрочные планы по пополнению вооружений, по развитию новых систем вооружений и так далее. Все это очень большая и долгосрочная работа, и Кремль собирается финансировать ее дальше.

Александр Морозов

Экономика не может быстро перейти на другие рельсы. Даже если война начнет замедляться, замирать, то РФ останется в той изоляции, в которой она находится. Из изоляции Россия выйдет только в том случае, если заключение мира будет справедливым, доброкачественным, если это не будет какой-то обман, какая-то конфликтная форма завершения войны. Если же Россия остается в этом, то она остается со всем пакетом имеющихся экономических ограничений. Здесь вряд ли можно рассчитывать, что произойдут какие-то радикальные изменения в экономике.

Я согласен с теми, кто говорит, что российская экономика достигла того предела, которым она располагала для ведения этой войны, и дополнительных ресурсов внутри нее больше нет. Это не значит, что нехватка ресурсов подтолкнет к остановке войны, тем не менее, это существенный фактор. Первые два года имелся какой-то экономический рост, рост доходов, но уже к концу 2024 года было видно, что эти ресурсы подошли к концу, они есть, но в этих пределах, и большего не будет.

Отсюда мысль о том, что инфляция в 2025 году пожрет все те накопления, которые образовались у определенных слоев населения за первые два года войны. Население накопило огромные деньги на счетах – это зафиксировано по итогам 2024 года, и теперь на этой подушке оно должно пережить 2025-26 годы и те последствия войны, которые будут продолжаться.

– Насколько сейчас разрослась та группа людей, которые получают выгоду от войны?

– Гигантские контингенты получают выгоду от ведения войны. Прежде всего, потому, что масса структур и фирм втянуты в экономическое освоение оккупированных территорий, где идет непрерывное восстановление, строительство. Плюс к этому не только военные предприятия работают на государственный и оборонный заказ, есть масса того, что связано с потребительскими товарами, которые требуются в условиях войны. Есть активнейшая программа по развитию дроностроения.

Можно заглянуть под каждый камень и там найти признаки экономической активности, связанной с войной, включая большинство приходов РПЦ, которые втянуты в то, чтобы собирать какую-то помощь, средства, направлять их на оккупированные территории, в армию или гражданским лицам. Моя оценка: примерно шесть миллионов работающих человек вовлечены в обслуживание войны и получают бонусы от нее. Эта прослойка, как и все остальное население, примет любое решение Путина. Если Путин остановит войну, эта прослойка последует за ним, она не будет сама по себе настаивать на продолжении войны.