Народ и война. 2023-й, второй военный год в России

2023-й – первый полностью военный год, и если поначалу после нападения России на Украину в феврале 2022-го у кого-то и были надежды на скорое прекращение войны, то затем они полностью исчезли.

Главные военные события 2023 года для российского общества – кровопролитный штурм Бахмута прошлой зимой и весной и возникшие при этом распри между военным командованием и внезапно обретшим широкую известность бизнесменом Евгением Пригожиным, приближенным к Путину создателем ЧВК "Вагнер", через которую на фронт вербовали наемников и заключенных из российских тюрем. Конфликт привел к мятежу Пригожина, который отправил войсковую колонну ЧВК на Москву – но затем внезапно объявил, что разногласия урегулированы. Спустя два месяца Пригожин и еще несколько человек погибли в авиакатастрофе. Летом российские войска в Украине находились в обороне, но осенью возобновили наступление, вновь неся огромные потери.

На второй год войны российское общество привыкло к ней. Часть населения, особенно в крупных городах, почти не замечает, что страна воюет. Война чаще касается людей победнее и подальше от столиц – там была чувствительней мобилизация, для многих деньги, которые можно заработать, отправившись воевать, превышают любые другие варианты заработков. Люди беспокоятся за родных на фронте и опасаются новой "большой" мобилизации, но публично этого беспокойства практически не слышно. Российский режим резко ужесточился, за критику власти и войны можно получить колоссальные тюремные сроки. Из-за этого оценить, насколько велика поддержка в обществе войны, невозможно. Однако в России остаются люди, выступающие против войны, и появляются новые недовольные – лояльные властям родственники мобилизованных пытаются объединиться, чтобы вытащить родных с фронта, и отсутствие реакции со стороны властей порой радикализирует их.

Жители России, осмысляющие войну, – в фильме документального проекта "Признаки жизни", собранного из эпизодов, снимавшихся весь 2023 год.

Монологи

Пенсионерка с Талабских островов:

– Я люблю Путина, он умнее всех президентов, он такой умница, но слабоват, мало наказывает. Мои слова кто Путину передал бы: одумайтесь, наведите порядок. Никого не боятся, ворья сколько развелось. Не то что работы нет, не хотят работать, хотят где-то: раз, украл, хапнул, ограбил – и сразу много денег будет. А при советской власти кончит училище – по распределению работать. Не президент, а золото, он так умно говорит все. Он прежде, чем сказать, обдумает, как бы не оскорбить, как бы не обидеть. Он очень умно выступает, не Байден-дурак. Обидно, в Донбассе жили русские, их бомбили, громили. Я вам хочу сказать: насильно будут выдавать за нелюбимого замуж, хорошо это? Нехорошо. Не хотели они в Украине жить, они русские люди, что вы к ним присосались, пускай идут в Россию. Насильно мил не будешь. Украинцы были добрые, хорошие, их перевоспитала Америка проклятая. Много там плохих людей, но много и хороших. Я тоже думаю, может, надо было как-то иначе договариваться? Но с ними не договоришься. Не знаю, как сказать: стоит ли война столько жертв? Мы же не знаем, сколько погибло. Только одно хочу сказать, помоги, Бог, спаси и сохрани: одумайтесь, опомнитесь, гибнут наши, гибнут ваши, пожалейте вы людей, договоритесь. Сделайте референдум, кто где хочет жить, хотят в Украине – пусть в Украине живут, хотят в России – пусть в России живут. Что за правительство, что им людей не жалко? Наши сразу хотели договориться, так те ни в какую. А теперь нашим нельзя останавливаться. Те хотят перемирие, чтобы побольше оружия взять. Помоги, Бог. Одна Россия, а там сколько стран вооружают проклятую Украину. Это ужас, полный ужас.

Бывший московский полицейский, уехавший в Грузию:

– Началась война. Я, конечно, просто охерел. Мне надо было во вторую смену выходить, как раз начались бомбежки, обращение Великого Аркадага. Я просто охренел. Пришел на работу – там будто ничего не происходит, а у меня внутри: что это вообще? Я хожу, у меня глаза бешеные. Целый день – в телефон, у меня просто все внутри кипит. Кто-то говорит: "Да сейчас мы их раз…, за три дня". – "Кого ты раз…, у тебя рация через раз работает", – отвечаю. В итоге я думаю: ну все, надо увольняться, потому что я не смогу на такое государство работать. И потом меня убило: война шла, один парень, хороший парень, заявляет, что, мол, меня призовут, я пойду. Я говорю: "Ты же все понимаешь?" – "Если меня призовут, я пойду". Когда такие люди говорят, мне это вообще. "Ты дебил?" – "Ну как же, я обычный человек". Думаешь: если такие люди, которые понимают и все равно [готовы идти], тогда я не знаю. Ладно, до стариков не докричишься, понятно, они такие росли с детства, там даже нет смысла картину мира ломать, а когда молодой парень, тоже книжки читает, вроде поговорить всегда было о чем, в итоге он так рассуждает – это просто добивает. Мне просто плохо было физически. Я решил, что все, увольняюсь. Ночь отрабатываю, утром прихожу к начальнику: "Я увольняюсь". – "Причина?" Я говорю: "Моя страна развязывает войну в XXI веке – это неправильно. Я не готов ассоциироваться с этим вообще никак". Все, он напуганный, не глядя подписал: "Иди".

На следующий день меня задержали на митинге. Там сразу команду дали, за минуту просто Манежку очистили. Взяли за руки, я говорю: "Я дойду спокойно". Они: "Не сопротивляйся". – "Я не сопротивляюсь, спокойно дойду. Вас как зовут?" Один на собаку был похож. Они в итоге друг на друга посмотрели, я понял: ну все. Завели в автозак и палками: "Ты где был, сука, восемь лет?" Я думаю: да, где я был? Я как раз восемь лет, получается, отработал [в полиции].

Когда ввели электронную повестку (новый закон, по которому отправленная через Госуслуги повестка автоматически считается врученной. – Прим.), маленько что-то надломилось. До этого я думал: нет, не уеду никуда. Все-таки патриархальное воспитание во мне есть: бежать – [значит] трус и прочее. У меня до сих пор эта мысль: ты чего, Россию оставить? Но ты понимаешь, что ничего сделать не можешь. Прошел год, и ты понимаешь, что всем наплевать.

Посетитель мемориала Пригожина в Петербурге:

– Воин Христов должен служить, какую присягу он принимал. Он не должен делать что-то свое. Я сам служил в армии, честно отдал свой долг. У меня тоже были моменты, когда я был недоволен, когда что-то не нравилось. И даже в монастыре мне что-то не нравилось, я однажды сказал на исповеди своему батюшке: "Батюшка, мне не нравится наместник". А он сказал: "Нам всем не нравится. Надо терпеть и не рассуждать". Вот это истина, это правильно. Воины, которые есть, они должны служить, выполнять приказ, свой долг родине. Евгений Пригожин, Царство ему Небесное, потому что он много сделал, очень много, но восставать нельзя нам, нельзя шевелить наши чувства. Потому что мы тоже народ такой: одни на Запад, другие туда, третьи убегают, одни возвращаются.

Мне часто приходилось защищать нашего президента. Однажды на исповеди я сказал: "Батюшка, я недоволен руководством страны". Он мне ответил: "Чем ты недоволен? Да мы все такие". Наш президент – патриот, я за него молюсь, за него молятся все священники. А остальные люди тянут, как лебедь, щука и рак. Какие у него интересы, вы сами подумайте? У него все есть, ему не надо думать о еде, об одеянии. Что ему нужно? А мы все в грехах ходим. Посмотрите, как наша молодежь ведет себя. Я смотрю: одни воюют, кровь проливают, раненым не хватает протезов. А выйдешь из Казанского собора – пляшут, скачут, музыка, крики, клубы ночные. Что это такое? Какой патриотизм? Вот этого не должно быть. Поэтому Господь попущает эту войну.

Правозащитник Олег Орлов:

– Широкие слои общества остались во власти мифов об империи, для них империя – дореволюционная, царская, империя Советского Союза, возрожденная сейчас Россия – некий идеал. Это тяжелейшее наследие не только советского прошлого, это наследие всей долгой и непростой истории России. И вопрос, может ли Россия существовать не как империя, – вопрос открытый. Для многих людей именно возвращение империи является очень важным. Человек готов ощущать себя винтиком – "я никто", у него нет ни прав, ни свобод, ничего, он очень беден, но он может быть счастлив, что он маленький винтик в громадной машине империи. К сожалению, наша страна исходно милитаристская, и с этим милитаризмом мы не справились. Идем из войны в войну: Афган, первая чеченская, вторая чеченская, война с Грузией, не говоря уже о целом ряде небольших локальных конфликтов, и вот наконец война в Украине. Это все звенья одной цепи, следствие исходной милитаризации нашей страны и просто разлитого у нас в сознании милитаризма.