Паспортный террор

Сергей Медведев: "Я достаю из широких штанин//Дубликатом бесценного груза"… Впрочем, груз не такой уж и бесценный, а часто даже и опасный. В Украине в оккупированных областях российский паспорт вручают насильно – Россия развязала своего рода паспортный террор. В самой же России террор другого рода: оппозиционеров угрожают лишить гражданства, российского паспорта. Во что превратилось российское гражданство в эпоху войны? Как российский паспорт стал инструментом репрессий? С нами адвокат Дмитрий Захватов и Анастасия Буракова, юрист, основатель проекта "Ковчег".

Корреспондент: В так называемых "ДНР" и "ЛНР" выдача российских паспортов началась еще в 2019 году. С тех пор, по некоторым данным, их выдано больше полумиллиона. Украина не признает эти документы и не лишает гражданства людей на оккупированных территориях.

В самой России после принятия апрельских поправок теперь могут лишать граждан российского паспорта в случае участия в деятельности "нежелательной организации", "дискредитации российской армии", призывов к нарушению территориальной целостности страны, а также уклонения от военной службы или дезертирства. Но в таких случаях решение будет принимать суд, а вот в случае, если гражданин представляет угрозу национальной безопасности, лишать гражданства могут на основании заключения ФСБ. В Думе вообще призвали лишать паспорта всех так называемых "предателей страны".

Сергей Медведев: Насколько легальна нынешняя принудительная паспортизация украинцев?

Дмитрий Захватов: Гражданство – дело добровольное, и практика насильственной паспортизации абсолютно исключена. Если у людей имеется гражданство другого государства, а РФ пытается насильственными путями вручать им паспорта и раздавать им гражданство, это недопустимая практика.

Сергей Медведев: Россия занималась этим и прежде. Как я понимаю, это идет последние 30 лет, еще с Абхазии и Южной Осетии.

Дмитрий Захватов: Нет, в Абхазии, Южной Осетии и Приднестровье паспорта все-таки вручали при добровольном согласии. Паспорта выдавались в очень большом количестве в ряде этих непризнанных республик (до 90% населения), но, насколько мне известно, случаев насильственной паспортизации не было, там было мягкое поглощение, РФ просто создавала условия, при которых человеку было выгодно получить этот паспорт. А то, что происходит сейчас в Украине, это что-то новое и запредельное.

Сергей Медведев: Анастасия, вам что-то известно о том, насколько широко применяется эта практика, в том числе раздача российского гражданства внутри самой России: скажем, трудовым мигрантам? Фактически нагоняется численный состав, исправляется демографическая ситуация.

Анастасия Буракова: Такая практика распространена на территории России, в том числе в отношении лиц, которых насильно вывезли с оккупированных территорий Украины, предоставили только один выход – в РФ. Многие люди теряли документы, уезжая из зоны боевых действий, часто их дома были разрушены. Людей просто физически не выпускают в Украину, говорят, что их украинские документы никак не восстановить, нужно вступать в гражданство РФ и уже с российским паспортом ехать к себе домой. Это кошмарная практика, по этому поводу обращаются к нам в "Ковчег". Наши юристы помогают получить так называемый "белый" паспорт – это украинский временный тревел-документ, который могут получить родственники, находящиеся на территории Украины. Но в РФ, видимо, действительно пытаются восполнить численность за счет новых граждан.

Вместе с тем, процедура получения российского гражданства не так уж проста. Допустим, тем, кто подписал годовой контракт на военную службу, могут в приоритетном порядке давать гражданство РФ. У нас паспорта раздают под политическую конъюнктуру и под военную ситуацию.

Сергей Медведев: Дмитрий, вы видите здесь какую-то целенаправленную государственную политику просто по увеличению численности населения, выполнения какой-то демографической мечты Путина? Он же не раз говорил, что в России должно быть 500 миллионов человек.

Дмитрий Захватов: Здесь скорее можно говорить о том, что РФ не признает Украину как отдельное, самостоятельное, независимое государство. И попытки насильственной паспортизации украинского населения являются следствием этой политической позиции.

Сергей Медведев: До полумиллиона трудовых мигрантов в год получают российское гражданство. Это же достаточно лояльный электорат, люди, которые готовы поддерживать власть, они заполняют дефицитные места в стройкомплексе, куда россияне не идут работать.

Дмитрий Захватов: Да, нередки случаи, когда эта категория вновь признанных россиян участвовала в избирательных "каруселях". Эти люди находятся в достаточно уязвимой позиции, часто зависят от работодателей, поэтому их гораздо проще использовать в политических целях.

Анастасия Буракова

Сергей Медведев: Анастасия, а с украинским паспортом человек может жить на территории России?

Анастасия Буракова: Да, украинцы, как и все остальные граждане, могут проживать на территории РФ при условии соблюдения миграционного законодательства и оформления соответствующих документов. Но с самого начала войны по отношению к гражданам Украины, проживавшим на территории РФ, стали применяться административные аресты по абсолютно надуманным обвинениям. Часто людей просто так задерживают сотрудники ФСБ и обвиняют в государственной измене – гражданских лиц, не военных. Украинцы на территории России подвергаются колоссальному давлению, надуманным депортациям. А так как сейчас нет дипломатических отношений, эти люди месяцами содержатся в Центре временного содержания.

Сергей Медведев: Что касается украинских детей, насильственно вывезенных в Россию: если человек достигает 16-летия, ему выдают российский паспорт?

Анастасия Буракова: Я думаю, паспорта детям они выдать не успели: все-таки у многих есть родители, которые ждут возвращения детей домой или, рискуя, едут за ними через три-четыре границы. Более того, после выдачи ордера на арест Владимира Путина и Марии Львовой-Беловой стали очень активно возвращать детей. Мы видим кадры, где ребятишки плачут, рассказывают, что их заставляли петь гимн России и отказываться от своей идентичности.

Сергей Медведев: Кого сейчас можно лишить российского гражданства?

Анастасия Буракова: Можно лишить только того гражданства, которое было приобретено. Гражданства по праву рождения по-прежнему лишить нельзя, такая норма не принята. Но это не значит, что депутаты не займутся этим вопросом и не придумают что-то еще.

В соответствии со статьей 6 нашей Конституции, гражданство РФ является единым и равным, независимо от оснований его приобретения. Кроме того, гражданин РФ в соответствии с Конституцией не может быть лишен своего гражданства или права изменить его. Но общим местом для законодательной системы РФ являются постоянные попытки преодоления конституционных положений посредством издания противоречащих им законов или подзаконных актов. Мы знаем много случаев лишения гражданства, в основном политических активистов. Это очень давняя традиция правоприменения.

Сергей Медведев: Вспоминается Аксенов, Буковский.

Дмитрий Захватов: Солженицын, Щаранский. Таких людей, только диссидентов, было несколько десятков. Помимо этого была еще очень распространенная практика – лишение советского гражданства за выезд на жительство за пределы СССР: например, в Израиль.

Сергей Медведев: Вы ожидаете возвращения этой советской практики?

Анастасия Буракова: Что касается лишения гражданства, приобретенного по праву рождения, здесь я пока не вижу законодательных механизмов и, честно сказать, не вижу желания у законодателей это вводить. Такие обсуждения были, где-то вскользь и среди депутатов, которые отличаются одиозными высказываниями, но ведь Кремль очень озабочен отъездом из России людей, особенно высококвалифицированных специалистов, которые часто уезжали из-за антивоенной позиции. Поэтому на словах, наверное, такие пугалки будут, но не думаю, что мы в скором времени сможем увидеть это в законодательной практике.

Сергей Медведев: Дмитрий, на ваш взгляд, будет ли нынешняя власть к 2024 году в очередной раз менять Конституцию, переписывать закон о гражданстве?

Дмитрий Захватов: Конституцию власть может переписывать столько раз, сколько хочет, покуда граждане страны позволяют ей это делать. Но важно помнить, что огромное количество конституционных положений сейчас фактически не гарантированы: право на справедливое судебное разбирательство, на свободу собраний, зачастую – право на жизнь, запрет на жестокое обращение и запрет на лишение людей гражданства тогда, когда они его получили. Наша Конституция – скорее декоративный документ. Сталин в свое время тоже широко разрекламировал принятие новой и "самой передовой" советской Конституции, которая не действовала.

Сергей Медведев: Российский паспорт с каждым месяцем становится все более токсичным для тех, кто пытается получать визы, путешествовать. Каков выход из этой коллизии?

Анастасия Буракова: У многих наших слушателей есть еще какие-то опции получить другой паспорт. Все, что в наших силах, – это показывать, что мы против войны, стараться бороться с пропагандой. Но для многих не будет какой-то другой страны или какого-то другого гражданства.

Сергей Медведев: Но при этом неизбежны визиты в российские консульства, которые, видимо, мониторят деятельность людей, занимающихся такого рода публичной активностью. Все помнят случай Хашогги.

Анастасия Буракова: Консульские учреждения не могут проводить оперативно-розыскных мероприятий или задерживать людей, поэтому посещение российского консульства безопасно. Я не знаю, каков должен быть уровень человека, чтобы из дипломатического учреждения в другой стране организовать операцию по его поимке и посадке.

Дмитрий Захватов

Сергей Медведев: Дмитрий, а если человек хочет выйти из гражданства? Как я понимаю, процедура очень сложна, занимает порой даже не один год и все более усложняется властью.

Дмитрий Захватов: Если нет юридических ограничений для выхода из российского гражданства, будь то неисполнение определенных обязательств перед РФ, наличие вступившего в законную силу приговора суда, запрет на выезд за рубеж, но при этом имеется гражданство другой страны, то в этом случае выход из гражданства РФ возможен. Но это очень долгая процедура, которая не гарантирует успеха.

Сергей Медведев: А можно ли это сделать, находясь за рубежом?

Анастасия Буракова: Можно, но у вас должно быть подтвержденное гражданство другой страны или какой-то легальный статус (например, беженца), то есть человека вряд ли оставят апатридом.

Сергей Медведев: Иноагентство является препятствием к выходу из гражданства?

Анастасия Буракова: Этот статус пока никак не влияет на процедуру.

Сергей Медведев: Видимо, будет появляться эта новая категория людей, апатриды. Какие тут есть решения? Можно ли ждать возникновения некоего аналога нансеновского паспорта?

Дмитрий Захватов: Здесь все зависит от того, где находится человек, попавший в ситуацию, при которой ему по тем или иным причинам не может быть выдан загранпаспорт РФ. Если он находится в достаточно безопасном месте, в США или ЕС и при этом преследуется за свои политические убеждения, то в этом случае человек обращается за предоставлением ему убежища. По прошествии некоторого времени ему дается гуманитарное ВМЖ. После этого он имеет все основания для того, чтобы по прошествии определенных лет требовать для себя гражданства той страны, которая предоставила ему убежище.

Помимо этого существует практика выдачи "нансеновских паспортов". Он называется – "паспорт иностранца" и представляет собой просто проездной документ, удостоверение личности иностранного гражданина, который выдается ему иностранным государством. По закону достаточно большого количества стран в исключительных случаях такие паспорта выдаются. Мы знаем уже несколько таких случаев. Все они связаны с ситуацией, когда по тем или иным причинам иностранный гражданин не имеет возможности получить загранпаспорт своей страны. Вот если у человека возникает подобная ситуация, если он при этом преследуется по политическим мотивам, то такой паспорт ему может быть выдан. Российское гражданское общество сейчас находится в стадии переговоров со структурами ЕС. Мы пишем обращения, с тем чтобы ЕС активизировал работу в этом направлении, потому что таких случаев будет становиться все больше и больше в связи с расширением репрессий в России.

Сергей Медведев: Это действительно движение к некому подобию нансеновского паспорта?

Анастасия Буракова: Я бы не стала называть это нансеновским паспортом. Это решение принимается на национальном уровне. Не очень много стран, которые выдают такие временные тревел-документы – это Германия, Франция, и иногда их выдают еще некоторые страны, но в единичных случаях: тем, кому угрожает опасность.

Сергей Медведев: То есть, так или иначе, человек будет продолжать жить с российским паспортом. Кстати, если срок действия российского паспорта истек, а консульство отказывается его продлевать, как решается эта коллизия?

Анастасия Буракова: Это очень сложная история, которую мы сейчас пытаемся решить, потому что все больше людей, у которых есть открытое уголовное преследование по политическим мотивам, преследование за нежелание принимать участие в войне, убивать и быть убитыми. Некоторые такие люди уже не могут получить новые документы ввиду уголовного дела, статуса обвиняемого или подозреваемого. Они оказываются в правовой дыре и не могут ничего сделать. По сути, человек становится международным бомжом с невозможностью приехать в РФ из-за преследования и невозможностью получить новые документы за границей.

Сергей Медведев: А ведется ли какая-то работа по облегчению санкционного режима в отношении путешествий, паспортного контроля, банковских санкций для обладателей российского паспорта? Или российский паспорт так и остается некой стигмой, которую человек носит с собой по миру?

Анастасия Буракова: Конечно, после 24 февраля сильно усложнились процедуры, в том числе и банковские, для граждан РФ. Визы стало получать сложнее, дают их часто под даты. Сейчас только пять стран не дают визы для краткосрочных визитов, остальные страны выдают, но получить сложнее, дольше и дороже. Адвокация по этому вопросу тоже проводится, но общей регуляции никто не снимет, то есть это точечная работа по отдельным людям. Мы готовы помогать в верификации, помогать людям собирать документы о том, что они не участвовали в каких-то госзаказах или преступлениях режима, не спонсировали войну. Но изменить что-то на структурном уровне очень сложно, потому что любое снятие санкций для ЕС и США означает шаг назад и шаг навстречу Путину. Верхушка этого и ожидает: что война потихоньку надоест западным странам, санкции будут мешать деловой коммуникации, и санкционный режим будет ослабляться, чего страны Запада, конечно, не допустят.

Сергей Медведев: Власть действует, используя все административные ресурсы и обращая их в репрессивные инструменты. Если есть российский паспорт, то и он становится средством репрессий. У царя Мидаса все, что он держал в руках, превращалось в золото, а у российской власти все, что она держит в руках, превращается в инструмент наказания.